Утром Амадин долго нежилась в постели. Воспоминания о вчерашнем вечере то и дело проносились в мозгу, вызывая на губах улыбку.
– Вы пропустите завтрак, – Герда, не вытерпев, вошла и раздернула шторы, впуская в комнату солнечные лучи. Сама служанка уже давно позавтракала.
Амадин хотела отмахнуться, но желудок протестующе заурчал, возмущаясь против такой безалаберности хозяйки. Пришлось встать. Наскоро приведя себя в порядок, Амадин спустилась в общий зал, где витал аромат кофе, а на широком подоконнике одного из окон стояли свежеиспеченные булочки, колбаса и сыр.
За столом находились трое: чопорная седовласая матрона, все время поджимавшая губы, молодая девушка, совсем еще девочка, то и дело поглядывающая на нее, по всей видимости этих двоих связывали родственные отношения. Третьей была невысокая женщина в очках, при виде которой глаза Амадин расширились в изумлении.
– Вы?! – воскликнула она, присаживаясь напротив женщины. Та взглянула на нее поверх очков:
– Простите?
– Мы встречались недавно, в парке, – поспешила пояснить Амадин. – Вы дали мне газету…
Лицо женщины окаменело.
– Вы ошиблись, – ледяным тоном произнесла она. – Я не разносчик газет. И редко бываю в парке.
– Но… – девушка запоздало вспомнила, что женщин преследовала полиция. Вполне вероятно, ее собеседница не желала, чтобы об этом узнала хозяйка пансиона. – Наверное, я перепутала вас с кем-то еще. Прошу меня простить.
Женщина кивнула и принялась за завтрак. Амадин ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Настроение, такое безоблачное утром, куда-то испарилось.
Герда это моментально уловила.
– Почему бы вам не прогуляться по Сен-Кантену? – предложила она. Амадин передернула плечами. Очередная прогулка претила, хотя… Она подошла к окну, понаблюдал, как солнечные лучи пронизывают зеленую листву. В конце концов, следовало размять ноги, и к тому же сообщить Николь о смене адреса проживания и ограничениях, связанных с этим:
– Пожалуй, ты права…
Она безропотно позволила служанке выбрать платье: из белого муслина, с объемной вышивкой и пышными рукавами, присборенными у локтя. К платью прилагалась широкополая шляпа и мантилья, кружево на которой повторяло узоры на подоле.
На фоне белой ткани волосы стали ярче, а взгляд – загадочным и томным. Заметив это, Амадин нахмурилась,но сразу же махнула рукой. Сен-Кантен не Кнайтхофф, и оденься она даже в дерюгу, все равно найдется мужчина, который захочет получить свою порцию удовольствия. Приятным исключением оказался только Себастьен дю Морталь. Хотя он же говорил, что приехал из Аллемандии. При мысли о том,что вечером они увидятся, улыбка снова мелькнула на губах девушки.
Заметив, что Герда стоит рядом, Амадин обернулась:
– Ну как я выгляжу?
– Прекрасно. Все дамы умрут от зависти!
– Или освистают, – девушка улыбнулась и, подхватив перчатки, направилась к выходу.
Она только и успела свернут за угол,как ее окликнули:
– Мадемуазель Гросс! Магистр Гросс!
Амадин обернулась и с удивлением заметила ту самую женщину, с которой разговаривала за завтраком.
– Простите, – она слегка запыхалась, щеки покраснели, а соломенная шляпка съехала набок. – Я… я хотела извиниться, что была не слишком вежлива с вами за завтраком…
– Право, это – пустое! – фраза, когда-то подслушанная у Полетт, вырвалась сама собой. – Вам не стоило бежать за мной.
– Но мне показалось, вы заинтересовались нашим изданием, и я… – женщина поправила очки, так и норовившие упасть с носа. – Я хотела пригласить вас на наше собрание, которое состоится завтра в полдень. Ничего серьёзного, просто обсуждение нового номера газеты…
Она окончательно смутилась. Амадин кивнула:
– Почту за честь.
– Прекрасно! Я зайду за вами, скажем, в четверть двенадцатого?
– Превосходно! – уверила Амадин.
– Тогда до встречи. Ах да, меня зовут Эльза Браун, можно просто Эльза,– женщина протянула руку, которую Амадин пожала:
– Амадин Гросс… но вы это и так знаете…
– Да, я прочитала ваше имя в книге проживающих в пансионе.
– Там не указано мое научное звание, – заметила девушка.
– Ну… – Эльза опять смутилась. – Я вспомнила, что слышала о некой Гросс в прошлом году… вы действительно были…
Она замолчала.
– Любовницей Великого инквизитора? Да, – как Амадин не старалась казаться безразличной к сплетням прошлогодней давности, голос звучал резко. – Так что если вы передумали насчет приглашения…
– Напротив! Наше сообщество будет только радо увидеть ту, кто нашел силы разорвать порочную зависимость женщины от мужчины и смог сам заработать себе на жизнь! – уверила ее собеседница.
Воодушевление, звучащее в голосе, заставило смутиться. Амадин никогда не рассматривала свой уход от герцога с этой точки зрения. А ведь все к чему она стремилась – изменить свою жизнь и обрести независимость от мужчин, чтобы ни один из них не имел более над ней власти. Что же произошло, что она забыла об этом?
Иррациональный гнев на герцога охватил ее. Рейнард де Треви – вот что заставило ее позабыть о своих мечтах и бежать в Кнайтхофф, зализывая раны. Великий инквизитор и всесильный герцог, с такой легкостью променявший ее на бывшую приму.
А ведь в Кнайтхоффе Амадин работала, как проклятая, не только для удовольствия, а для того, чтобы доказать бывшему любовнику, что она чего-то стоит и без его снисходительного покровительства. Впрочем, трудиться забывая о еде и отдыхе, давно вошло у нее в привычку. Если чему и научил ее герцог л'Армори, так это ценить себя куда выше, чем она привыкла. И сразу же уничтожил проплаченным дипломом долгие годы ее труда.
– Вы… вами можно только восхищаться, Амадин! Я ведь могу вас называть так? – слова заставили опомниться.
– Да, да, конечно… Спасибо, – понимая, что собеседница ждет ее решения, девушка улыбнулась. – Я… я с удовольствием приму ваше приглашение.
– Замечательно, тогда я зайду за вами завтра, – в знак признательности, Эльза сжала ее руку, после чего поспешила по своим делам. Амадин проводила ее долгим взглядом и усмехнулась.
А ведь она сейчас едва не отправилась к зданию инквизиции, чтобы кинуть камень в знакомое окно, выкрикивая все, что она думает о его хозяине. Амадин покачала головой. Пора отпустить прошлое и покончить с опрометчивыми поступками.
Самое лучшее, что можно сделать – забыть о герцоге. Нет, не забыть, но отпустить обиду, позволив воспоминаниям о том времени занять уголок ее памяти. Чувствуя себя будто заново родившейся, Амадин счастливо рассмеялась и, справедливо рассудив, что Николь подождет, решила навестить Мари, испытывая угрызения совести, что так долго не вспоминала про друзей.
В скромном особняке, который мадам и мсье Коре сняли на летний сезон, царила предсвадебная суета: две горничные полировали столовое серебро, а в небольшом танцевальном зале как раз спустили люстру, чтобы хорошенько ее начистить.
– Амадин! – Мари сбежала с лестницы. – Наконец-то! Ты заказала платье?
– Платье? Какое платье?
– Красивое и очень торжественное! Ты же – подружка невесты!
– Ну конечно! – рассмеялась девушка. – Прости, с этим переездом…
– Ты переехала? Куда? Нет, подожди, не отвечай! – Мари прошла в гостиную и прикрыла дверь, чтобы слуги не могли подслушать, и только потом выпалила: – Неужели опять на рю де Флери?
– В пансион “Достойная вдова” – плата там гораздо меньше, а публика более приличная, – мстительно произнесла девушка.
– Разумно, – подруга присела на диван, но сразу же вскочила. – Ох, я… я так волнуюсь!
– Почему? – изумилась Амадин.
– Не знаю, просто… скажи, каково это… ну… с мужчиной? – последние слова Мари произнесла еле слышно. Румянец стыда залил ее щеки.
– Ну-у-у… – протянула Амадин, не зная, что сказать.
– Матушка говорит, что это терпимо и иногда даже может доставить удовольствие…
Девушка кивнула, вспомнив свои встречи с герцогом. То, каким он становился заботливым и внимательным, как угадывал ее желания, ласкал именно там, где она жаждала…
– Мне нравилось, – наконец, подытожила девушка, заметив, что Мари все еще ждет ответа.
– Но ты все равно ушла.
– Видишь ли, то, что происходит в постели, не всегда самое важное. Важнее то, как к тебе относятся вне ее… А герцог л’Армори, как ты понимаешь, не слишком уважает окружающих. Особенно женщин.
– Он может себе это позволить.
Слова подруги снова подняли волну гнева. Амадин понимала, что всегда останется для Рейнарда женщиной второго сорта, даже не второго, гораздо ниже, он ведь знает ее точную цену, поскольку заплатил. И все равно было больно.
– Наверное. Пьер сказал, что ты забрала свое платье. Покажешь? – заметив, что Мари озадаченно нахмурилась. гадая, чем вызвано молчание подруги, Амадин предпочла сменить тему разговора.
– Конечно, – оживилась Мари. – Пойдем.
Больше к этому разговору они не возвращались.
Часом позже, Пьер застал обоих девушек, пьющих чай с пирожными на кухне, им пришлось туда перебраться из-за слуг, которые принялись за столовую.
– Пьер! – При виде жениха, Мари радостно улыбнулась. Она не кинулась ему на шею, но вышла из-за стола и поцеловала в щеку. – Наконец-то!
– Прости, много дел. Амадин, – он кивнул подруге. – У тебя все в порядке?
– Почему ты спрашиваешь?
– До меня дошли слухи… – Пьер виновато посмотрел на Амадин.
– Что я ищу нового покровителя? – девушка усмехнулась. – Нет, не ищу.
– Тогда откуда слухи?
– Николь Эш, – вздохнула Амадин, радуясь, что переехала в пансион. Достойная вдова легко могла дать отпор любому мужчине.
– Надеюсь, ты объяснила ей, что у тебя другие интересы? – фыркнула Мари.
– Увы, спорить с ней – только попусту терять время. Николь из тех, кто считает, что мне просто необходим покровитель.
– Да как она смеет! – возмутилась Мари. – Что она вообще о себе возомнила?
– Что сможет заработать, если найдет мне богатого любовника, – спокойно пояснила Амадин.
– Это низко!
– Зато прагматично, – хмыкнул Пьер. – Но в случае если ты действительно захочешь красивой жизни, Ами, тебе лучше обратиться к Дезире.
– Почему к ней? – как всегда при упоминании об актрисе, девушку разозлилась, но друг этого не заметил:
– После разгрома Шуаз власти рьяно взялись за дело, и борделей в городе не стало. А Дезире предлагает содержанок, требуя для них гарантий.
– А ты откуда знаешь? – напустилась на жениха Мари. Пьер закатил глаза:
– Милая, у меня много друзей, и как бы я тебе ни любил, я не могу затыкать им рот, как только речь заходит о доступных женщинах.
– Ты пытался? – наигранно изумилась его невеста.
– Нет, и не собираюсь этого делать, – отрезал Пьер. Мари нахмурилась, но промолчала.
– Их все равно не переубедить, – Амадин протянула руку и сжала ладонь подруги, – тебе просто надо верить Пьеру.
– Ладно, – проворчала та. – Но все равно, это – гадко…