Николь сдержала слово. Через два дня посыльный принес коробки, перевязанные фирменной лентой. Горничная стояла перед разложенными нарядами комкая фартук и не спешила развешивать их в гардероб.
– Милли, что ты замерла? – поинтеерсовалась Амадин, отрываясь от книги, которую читала.
– Мадемуазель… – голос девушки дрожал. – Вы только гляньте, что в коробках!
– А что? – Амадин с интересом посмотрела на костюм, разложенный на кровати. Тонкая ажурная блузка, укороченная до лодыжек юбка из плотного хлопка и пальто в тон, тоже из хлопка, по подолу которого шли узоры из черной атласной ленты.
К костюму прилагалась шляпа с вуалью для защиты от уличной пыли.
– Я… я Горничная стояла перед разложенными нарядами комкая фартук и не спешила развешивать их в гардероб. приличная девушка и служу приличной женщине, магистру! – голос горничной дрожал не то от страха, не то от возмущения.
– И что неприличного в этих нарядах?
– Все! – выпалила Милли. – Они же все подчеркивают! И как же корсеты?
– А что с корсетами?
– Их же нет!
– Совершенно верно, – Амадин пожала плечами, – и я не пойму, Милли, что тебя смущает.
Горничная вспыхнула:
– Ни одна порядочная девушка, мадемуазель, не станет носить такое!
Амадин очень хотелось сообщить, что она давно перестала быть девушкой, а порядочной так и вовсе никогда не была, но она не стала шокировать бедняжку горничную еще больше.
– Никто не заставляет тебя носить это, Милли. Одежда предназначена мне.
– Но… – служанка даже потеряла дар речи. – Если вы станете надевать это, мадемуазель, то я… я уволюсь! Я еще дорожу своей репутацией!
– Хорошо, – кивнула девушка. Она достала кошелек и высыпала серебряные монеты. – Вот. Зайди завтра за рекомендациями и окончательным расчетом.
– Что?
– Рекомендации. Понадобятся они тебе или нет, я все равно их дам. И куплю билет, если захочешь вернуться.
– Но… а… – Милли ошеломленно заморгала, ловя ртом воздух. Ставя ультиматум, она не предполагала такой ответ хозяйки, а теперь гордость мешала ей взять свои слова обратно.
– А пока всё же развесь вещи и можешь быть свободна, – подсказала ей Амадин.
– Да… конечно.
Покраснев, глупая девчонка наспех втиснула новые наряды шкаф и выскочила, а Амадин тяжело вздохнула. Хорошо, гардероб продуман так, что может надеть все сама, но искать горничную все равно придется.
На первое время можно воспользоваться услугами девушек, работающих в отеле, но увы, Амадин не питала иллюзий, это временная мера. Конечно, можно было обратиться к Николь, но этом случае любой ее шаг будет известен модистке. Поэтому нужна та, кто будет тщательно хранить секреты и не станет обращать внимания на сплетни.
Девушка задумчиво покусала губу, гадая, как ей найти такого человека. Ответ пришел сам собой: Герда!
В памяти возникла высокая фигура горничной, прислуживавшей ей, когда она была любовницей Великого инквизитора
Кажется, Герда была племянницей кухарки. Амадин не сомневалась, что Лора до сих пор ведет хозяйство в особняке на рю де Флери и наверняка скажет, где искать родственницу. Поколебавшись, девушка направилась туда.
К воротам особняка она подходила уже не так уверенно. Во время непродолжительного пути идея, казавшееся такой блестящей в гостиничном номере потускнела и обросла сомнениями. Слишком поглощенная своими переживаниями, Амадин покинула Сен-Кантен, не успев предупредить Герду. Что если служанка обиделась на такое отношение? Или просто нашла другую работу, дорожит ей и не желает потерять?
Девушка замерла у чугунной ограды, узоры которой складывались в древние руны. Вот еще одно препятствие – охранные плетения не пропустят чужака. Но дело все-таки следовало довести до конца. Амадин потянулась к колокольчику, повешенному специально для визитеров. Не успела она коснуться ленты, свисающей с язычка, как по чугунным завиткам пробежали огненные сполохи, а калитка отворилась.
Девушка ошеломленно моргнула. Не может быть, чтобы Рейнард, такой предусмотрительный не поменял плетение, оставив доступ для бывшей любовницы. На всякий случай Амадин коснулась ограды, готовая в любой момент блокировать магическую атаку, но ничего не произошло. Пожав плечами девушка направилась по знакомой гравийной дорожке к крыльцу.
Дверь открылась так же легко, как и калитка. Амадин вошла внутрь и замерла. Здесь все осталось так, как и было. Вихрь воспоминаний кружил голову, заставляя дрожать всем телом: Рейнард в кресле у камина пьет коньяк, Рейнард поднимается по лестнице, Рейнард целует ее, Рейнард… Зачем она вообще пришла?
– Мадемуазель… – знакомый голос заставил опомнится.
– Здравствуй, Лора, – улыбнулась девушка ставшими вдруг непослушными губами.
– И вам не болеть, – кивнула служанка, настороженно глядя на незваную гостью. – С чем пожаловали?
Странно, но она не удивилась, словно ждала этого визита. Значит, заметила, что Рейнард не стал менять охранные заклинания. Зачем?
– Я… мне… – Амадин окончательно запуталась в словах и в мыслях.
– Ежели вам его светлость нужен, так то проще в Инквизиции поискать, – посоветовала Лора. – Так и быстрее и надежнее, что у него настроение будет вас выслушать.
– Нет, я просто думала, что Герда еще здесь.
– Что ей здесь делать? – изумилась кухарка. – Вы уехали, его светлость ей щедрое жалованье выплатил, да рекомендации дал, потом она новую работу нашла. Кстати, по соседству, через два дома.
– А, вот как, – пробормотала девушка. – Спасибо.
– Да не за что, – кивнув, служанка скрылась на кухне.
Амадин вздохнула и вышла. На душе было тяжело. Хоть Лора и слова не сказала в упрек нерадивой беглянке, все равно было понятно, что она не слишком рада видеть ту, из-за которой ее племянница лишилась работы.
Подавив в себе детский порыв вернуться и объяснить все служанке, девушка вышла на улицу. Она не прошла и десяти шагов, как ее окликнули:
– Мадемуазель Гросс!
– Герда? – Амадин оглянулась.
Широко улыбаясь, горничная стремительно приближалась к ней, явно намереваясь заключить в объятия, но в последний момент остановилась, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Я так рада тебя видеть! – презрев все приличия Амадин сама порывисто обняла ее.
Правда, тут же отступила, чтобы не смущать.
– Какими судьбами? Решили вернуться?
– Что? – она не сразу поняла смысл вопроса, а потом помотала головой. – Нет, с рю де Флери покончено.
– Жаль, – вздохнула Герда. – Я бы с удовольствием…
Что она бы сделала с удовольствием осталось неизвестным. Из окон соседнего особняка выглянула блондинка.
– Герда, ты с кем это трындишь? Бегом домой! – взвизгнула она так, что с соседнего дерева с громким карканьем взлетели вороны. Амадин прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.
– Хозяйка, чтоб ее, – вздохнула горничная. – Как стала встречаться с маркизом, так мнит о себе невесть что, то ли дело вы, мадемуазель…
– Хочешь вернуться? – быстро выпалила Амадин.
– Ге-эрда!!!
Но горничная проигнорировала этот призыв:
– К вам?
– Да, я остановилась в отеле Метрополь.Скорее всего, в ближайшее время я вернусь в Кнайтхофф, и если тебя это не пугает…
– Так я это, я ж с радостью! – отозвалась Герда. – Сейчас, только грымзе скажу, что увольняюсь!
– Не торопись, взвесь все хорошенько, – слова тронули, и Амадин с признательностью сжала огромную ладонь горничной. – Я не так богата, как те, кто живет на рю де Флери.
– Зато и относитесь как к человеку, – отозвалась Герда. – Я буду работать на вас, мадемуазель!
– Хорошо, улаживай свои дела, а я жду тебя в отеле, – Амадин улыбнулась и махнула извозчику, проезжающему мимо.
После разговора с горничной, она чувствовала себя очень важной. В памяти внезапно всплыл день, когда Герда умоляла ее помочь родственнице…
– Особняк Шуаз! – приказала Амадин извозчику. Если мужчина и удивился, то не показал виду, стегнул лошадь, поворачивая на нужную улицу.
Странно, но особняк престал почти таким, каким Амадин его запомнила. Охранные заклинания, которые никто не удосужился развеять удерживали случайных воришек и бродяг от вторжения. Только вылетевшие от магического взрыва стекла никто не удосужился вставить заново. В нескольких местах штукатурка потрескалась и отпала, обнажая красный кирпич, а кусты, в которые она когда-то прыгала, разрослись, скрывая покосившуюся ограду.
– Выходить будете? – грубо поинтересовался возница. Амадин улыбнулась и хотела отказаться, но передумала. Расплатившись с кучером, она поднялась на крыльцо, провела рукой по некогда белоснежной колонне, поддерживающей каменный карниз. Магические плетения вспыхнули и замерцали, а потом погасли. Вспомнив, как с замиранием сердца она поднималась по ней, девушка вздрогнула и поспешила сойти с крыльца.
Заброшенный особняк всколыхнул целый рой воспоминаний, главным из которых был инквизитор. Амадин по привычке дотронулась до подвески, спрятанной под кружевом блузки. Мартину всегда удивляло, что герцог де Треви подарил своей любовнице подобное украшение – слишком простое и в то же время ценное. Амадин почти никогда не снимала его, желая имень при себе напоминание о собственной глупости. по крайней мере именно так она объясняла Мартине.
С этими мыслями она вернулась в отель. Заметив Амадин, портье моментально подбежал к ней и передал записку. В ней коротко коротко сообщалось о том, что барон Вассер слышал о разработках Амадин и желает обсудить возможность участия в проекте вечером, в ресторане отеля.
Девушка задумчиво покусала губу. В совпадения, тем более такие, она не верила. Возможно ли, что это – очередная каверза Рейнарда, желающего ее унизить? Хотя вряд ли инквизитор опустится до такого. Тогда кто этот барон? И откуда он вообще узнал о ее исследовании?
Амадин несколько раз перечитала строки, написанные небрежным почерком, словно это могло помочь ответить на ее вопросы, и направилась к стойке администратора отеля.
– Барон Вассер, – серебряная монета легла на полированную поверхность. – Что о нем известно?
Администратор задумчиво посмотрел на постоялицу. Она явно не походила на “этих” – разряженных девиц, ищущих богатого покровителя. Но в то же время платье, которое она надела было слишком экстравагантным, девушка путешествовала одна, а горничная, судя по всему очень приличная и респектабельная особа, сегодня утром покинула ее в слезах.
– Барон молод, не слишком привлекателен, но богат, – осторожно начал администратор. – Правда, не знаю, насколько долго это продлится…
– Отчего же?
– Он любит ввзязываться в рискованные проекты, мадемуазель.
– Вот как? – Амадин улыбнулась. – Спасибо.
Она собиралась отойти, но администратор вдруг подался вперед.
– А еще барон любит играть в карты и красивых женщин, – заговорщицки прошептал он. – В общем, барон не слишком хорошая компания для молодой девушки.
– Я же – магистр, – с улыбкой напомнила она, написала короткий ответ, что будет рада встретиться с тем, кого интересуют ее исследования, отправила вестника и вернулась к себе в номер, распорядившись подать обед.
Герда появилась как раз когда Амадин покончила с едой.
Следом за ней посыльный внес очередные коробки от Николь. К ним прилагалась записка “удачи с бароном. Н. Э.” Девушка закатила глаза. Все-таки Николь поступила по-своему. С другой стороны, отказать сейчас означало обидеть барона и оскорбить модистку, а наживать себе врагов не хотелось
С этими мыслями Амадин извлекла из коробки новое платье и замерла в растерянности. Герда подошла и ахнула:
– Никогда такого не видела.
Бирюзово-зеленый маслянистый шелк обтекала точеную фигуру девушки, прозрачный шифон верхнего слоя окутывал, словно облако, смягчая блеск нижнего платья серебристые кружева прикрывали плечи, подчеркивая белоснежную кожу. Глядя на себя в зеркало Амадин вдруг вспомнила морскую волну, которая накатывает на берег, чтобы тотчас схлынуть, обнажая песок и камни.
– Мадемуазель, вы уверены, что его стоит надевать сегодня? – рискнула уточнить Герда. – ж очень оно… необычное.
– Тем лучше, – девушка сухо улыбнулась, вспомнив предостережение герцога. – Зато я не пропаду в огнях большого города.
– С чего бы вам пропадать? – изумилась горничная.
– Да так, не бери в голову, – отмахнулась Амадин. – К тому же выбора все равно нет, как и другого вечернего платья.
– Да уж, вы всегда равнодушно относились к нарядам, – проворчала служанка.
– Именно. Так что не стоит изменять своим привычкам, – девушка улыбнулась, давая понять, что разговор окончен.
Сборы заняли больше времени, чем она предполагала, слишком уж Герде хотелось услужить своей госпоже, так что в ресторан Амадин спустилась с опозданием.
Барон Вассер сидел за столиком в глубине зала. Следуя за метрдотелем, девушка ловила на себе взгляды: возмущенные – женщин, похотливые – мужчин. Она вдруг поняла, что большинство из них уже сняли с нее эти одеяния и уложили в постель. Это заставило расправить плечи и вздернуть подбородок еще выше.
Метрдотель подвел ее к столику в углу зала, за которым сидел мужчина. Усы мешали определить его возраст, а красные прожилки на носу и мешки под глазами выдавали любителя злоупотреблять спиртными напитками.
– Мадемуазель Гросс, – барон Вассер встал и скрипом поклонился, вызывая у Амадин невольную улыбку: кто бы мог подумать, что он носит корсет!
– Магистр, – спокойно поправила девушка, протягивая руку. Она рассчитывала, на рукопожатие, но барон с наигранной галантностью поднес изящную кисть к толстым губам.
Амадин выдернула ее и с трудом подавила в себе желание вытереть о салфетку.
– Магистр? Каких именно наук? – хохотнул Вассер.
Девушка поморщилась.
– Вам не сказали? Магических. Я закончила Академию магии.
– Вот как? – подождав, пока она присядет, барон занял свое место. – И каковы успехи?
– Простите?
– Как я понимаю, диплом с отличием?
– Да, – сухо обронила девушка. До сих пор ей неприятно было вспоминать о поступке Рейнарда и то, как герцог одним мановением руки уничтожил результат четырех лет ее работы. Она достойна была диплома с отличием, но не такой ценой.
– Вам повезло… я в свое время вылетел с третьего курса. Может, поделитесь своими знаниями… – он положил свою ладонь поверх ее.
Амадин сурово взглянула на барона.
– Думаю, это – лишнее. Итак, вы сказали, что заинтересовались нашим проектом…
– Нашим? – он широко улыбнулся, заставляя ее хмурится еще больше.
– Мой и Мартины.
Глаза Вассера заблестели:
– У вас есть подружка?
– Она – хозяйка лаборатории, где я работаю, – с досадой произнесла девушка, понимая что все-таки ошиблась, и ей не стоило отвечать на приглашение барона.
Конечно, можно было воздействовать магией. Амадин знала пару плетений и была уверена, что сидящий перед ней мужчина неоднократно подвергался их воздействию, как иначе объяснить то что он охотно пускался в авантюры, швыряя деньги направо и налево?
– …присоединиться? – донеслось до нее. Амадин вынырнула из своих мыслей:
– Извините?
– Ваша подруга, ах, простите, начальница присоединится к нам? И насколько строгой она будет? – он многозначительно поиграл бровями.
Амадин вспыхнула.
– Кажется, мы не поняли друг друга, барон! Я полагала, что речь пойдет об инвестициях в научный проект, а не о плотских утехах, – сухо произнесла она. – Мне принести вам выкладки?
– Ну зачем портить такой чудесный вечер ненужными подробностями, – перебил ее собеседник. Сквозь тонкую ткань платья Амадин почувствовала прикосновение к колену.
– Если вы хотите денег, их надо заработать, – назидательно продолжал барон, не обращая внимания на вдруг задребезавшую посуду.
Тон неуловимо напомнил о Сайлусе. И Амадин на мгновение перестала сдерживать клокотавшую внутри ярость.
Чайник взорвался, забрызгивая все вокруг кипятком. Большая часть пришлась на пузо и штаны барона. Он вскочил и заверещал, девушка тоже резко поднялась:
– По всей видимости, наша встреча завершена. Всего самого хорошего, барон!
– Ты… ты заплатишь за это! – прошипел Вассер.
– За разбитый чайник? Не переживайте, его запишут на мой счет, как и этот несостоявшийся ужин. Уверяю, я могу себе это позволить. Всего доброго! – сопровождаемая взглядами, Амадин, все еще дрожа от злости, вышла из ресторации.
Ей хватило сил спокойно подняться на этаж и почти не хлопнуть дверью номера. И только потом, она закружила по комнате, давая волю обуревавшему ее гневу.
– Да что он себе позволяет!
– Мадемуазель, вы вернулись? – Герда выглянула из своей комнаты. – Вам помочь?
– Да, сожги это платье! – вспылила Амадин, но сразу же взяла себя в руки. – Прости, я… – она провела ладонью по волосам. – Я думала, что Сен-Кантен изменился.
– Это вряд ли, – рассудительно заметила горничная. – Правда, салон Шуаз прикрыли, и теперь господа ищут полюбовниц через газетные объявления.
– Неужели? – Амадин невольно потянулась к печатным изданиям, разложенным на подносе, взяла первое попавшееся, им оказался "Вестник Сен-Кантена".
– Раздел "Работа", – подсказала Герда, наблюдавшая за действиями хозяйки.
Амадин перелистнула несколько страниц и начала читать. обычные объявления: истопники, горничные, кухарка…
– Что за? – нахмурилась она, внимательно изучая слова, выделенные в рамку. – Опытная нянюшка за достойное вознаграждение готова отшлепать непослушного мальчишку…
Герда хихикнула:
– Это то,что я говорила, мадемуазель. Еще есть горничные, опытные конюхи, способные укротить любую кобылку…
– Достаточно, я поняла, – оборвала ее Амадин. Герда пожала плечами.
– Вы же понимаете, мадемуазель, прогресса не избежать.
– Похоже, прогресс в этом городе пошел каким то извращенным путем. – девушка рухнула в кресло и откинула голову на спинку. – Кажется, я начинаю скучать по тихому, занудному и консервативному Кнайтхофу.
– Думаете, там нет подобного?
– Наверняка есть, но там хотя бы допускают мысль, что у женщины может быть разум, – она вздохнула, вспомнив зимние вечера, проведенные у камина.
– Вы хотите вернуться? – поинтересовалась служанка.
Голос дрогнул, а в глазах мелькнул страх. Несмотря на уверения, Герда опасалась, что хозяйка не возьмет ее с собой.
Амадин покачала головой:
– Не так быстро. Мне необходимо получить патент. Мое открытие слишком важно, чтобы сдаваться вот так сразу.
– Может вам… – Герда замялась, а потом выпалила. – Может вам лучше сходить к Великому инквизитору?
– Что? – охнула Амадин.
– А что? В прошлом году он вам помог, может и сейчас…
– Нет!
Заметив исказившееся лицо хозяйки, Герда осеклась и опустила голову,понимая,что сболтнула лишнего.
– Нет, нет и нет! – повторила Амадин. – Герцог л'Армори в прошлом, и я не собираюсь встречаться с ним!