В это было трудно поверить, но КТМ ехал по настоящему шоссе, и за ним бодро бежал закопченный грузовик, полный драгоценных гранул и бонусов для доставившей его сопроводительной группы.
Вокруг не рвались мины, КТМ не швыряло из стороны в сторону, и никто не вжимал голову в плечи, ожидая, что очередная мина или граната угодит в корпус.
«Сквоттеры» были поставлены в зажимы, застежки комбинезонов ослаблены. Весь ужас остался позади, и скоро можно было зайти в свой жилой бокс – такой уродливый снаружи и такой уютный внутри. Сорвать пропитанные липким потом тряпки и зашвырнуть в генератор, а потом постоять под душем и провести традиционную обработку ионизатором.
Брейн давно заметил, что где-нибудь в кратком отпуске в отеле ему после душа очень не хватало ионизатора. Этого покалывания на коже и запаха озона, стреляющего в нос.
– Конвой «два-четырнадцать-ноль-восемь», как ваши дела? – запросил диспетчер базы.
– Я же докладывал при подходе к периметру, – удивился Мози.
– Да, докладывали. Но груз очень ценный, поэтому тут беспокоятся.
– Дела у нас в порядке, заходим в город.
– Хорошо, ждем.
Брейн покосился на лейтенанта, тот пожал плечами. Дескать, чего переживать, когда, считай, рейс благополучно закончен.
Их обогнала полицейская машина, за ней еще одна, и на большой скорости они унеслись по улице.
– Так мы что, отдохнем или сразу новую халтурку подыщем, Томас? – спросил Леон.
– Хотелось бы, конечно, еще одну такую работенку, – поддержал игру Харви. – А то только начали удовольствие получать, и тут Юган все испортил.
– Шутки шутками, а как там будет пробиваться следующий конвой, я даже не представляю, – подал голос Ольсен.
Говорил он слабо и немного в нос, но Брейн подумал, что это не страшно. Полежит в санблоке, попьет таблеток и станет как новый. Ему и самому случалось попадать под ударную волну, ходил потом синий и опухший от множества кровоизлияний и тоже говорил в нос. Но за пару недель его привели в порядок.
С замечанием Ольсена он был согласен. То, что им удалось проскочить, было следствием редкого везения, еще немного, и ячейки от их «сквоттеров» остались бы пустыми – с одинокими табличками, как у Збиргова, Лурье и Парансера.
В отделении о них не говорили, хотя старожилы помнили. А Леон, Ляминен и лейтенант Моузер были переведены в отделение им на замену и знали о предшественниках только по обрывистым рассказам.
Збиргова и вовсе помнили только Брейн и Харви. Ольсен появился в роте чуть позже.
– «Два-четырнадцать-ноль-восемь», как ваши дела? Все ли в порядке с грузом? – снова забеспокоились на базе.
– Порядок с грузом. Мы выходим из городского квартала и уже движемся к базе. Практически.
– Хорошо, ждем.
Лейтенант покачал головой.
– Совсем с дуба рухнули. Ну вот чего они достают, а? Чего донимают?
– Тебе же сказали – ценный груз, – сказал Леон.
– Мы что, первый раз концентрат доставляем? Это уже на моей памяти четвертый раз…
– При тебе пятый, – поправил Брейн.
– А когда был пятый?
– Не пятый, а первый. В день вступления в командование отделением. Забыл?
– Забыл, – признался Мози. – Я тогда так волновался, что ни хрена не помню.
– Это потому, что все прошло гладко, – сказал Харви. – Мы даже не стрельнули ни разу.
КТМ подкатил к бронестенке, и, выжав тормоз, Франтишек сказал:
– Пришло время расставаться, ребята. Хотелось бы с вами и в следующий раз поехать.
– И мне тоже! – поддержал коллегу Юган. – Это был не рейс, а какое-то путешествие в жерло вулкана.
– Вы нам тоже очень нравитесь, – ответил Брейн. – Милости просим после ужина к нашей хижине. Будут напитки запрещенной крепости.
– Оба-на! А откуда вы их берете? – поинтересовался Юган.
– Приятель, если я скажу, мне придется тебя убить, – ответил Харви, и все засмеялись.