Было еще темно, когда отделение в полном составе прибыло в столовую. После уличной предутренней прохлады хотелось усесться за чистыми столиками и вести неспешные разговоры за бутербродами с колбасой и сыром.
Слышался шум вентиляционных коробов и грохот кастрюль из кухни – повара поднимались раньше солдат, а суточная смена не ложилась вовсе.
– Эй, смотрите – шабашники, – заметил Леон, кивнув на выходивших из-за столов бойцов, одетых словно космонавты. Отделение лейтенанта Мози было лишь при оружии, их остальное снаряжение хранилось в броневике, где и дезинфицировалось вместе с салоном для десанта, а шабашники не доверяли никому и повсюду таскались со своими брониками, связью, стволами. У обычных контрактников форма была цвета хаки, как и у броники и всей снаряги. Шабашники носили только черную броню, испещренную сероватыми шрамами и рубцами.
Где они располагались, было неизвестно, и на контрактных базах эти подразделения появлялись лишь эпизодически, останавливаясь для отдыха или дожидаясь срока начала операции.
Они ни с кем не разговаривали и на людях между собой не общались. Поначалу это считалось своего рода зазнайством, и кое-кто даже пытался вызвать их на драку. Но сами они не велись, а прыгать на вооруженных людей никто особенно и не пытался.
– Говорят, у них контракт впятеро дороже нашего, – сказал Ляминен, наливая себе кофе.
– Да по мне – хоть вдесятеро. У них раз в год весь состав меняется, – ответил Харви и принялся жевать бутерброд. По утрам у него не было аппетита, однако с пустым желудком на службу ехать не стоило.
– А я хотел бы попробовать, – признался лейтенант Моузер.
– Да ты сбрендил! Туда не пробовать едут, там все серьезно, Моз! – заметил ему Харви. – Это мы едем, как в казино, то ли встретимся, то ли пронесет, а там никаких «если», их бросают в конкретное пекло.
– И все равно хотелось бы проверить, каково это.
– Спроси Томаса, он собирался в шабашники, – обронил Ольсен.
– Нет-нет, я даже не собирался, – возразил Брейн. – Мне предложили в госпитале, но я отказался.
– Почему? – спросил лейтенант.
– Я считаю, что для такой работы недостаточно крут, Моз.
– Да ладно!
– Нет, правда. В шабашниках служат ребята, которые на все готовы пойти, чтобы только доказать себе свою крутость.
– Или из-за адреналина, – добавил Леон.
– Или из-за адреналина, – согласился Брейн.
– Ну что, идем на выход? – спросил Ольсен, заканчивая с завтраком.
– Ты как на свидание спешишь, – заметил ему Ляминен, продолжая проглатывать бутерброд за бутербродом и опустошая второй кофейник.
– Лям, а ты не рванешь, как шрапнельная граната? Десятый бутерброд впихиваешь, – спросил Харви, которому утренняя еда давалась через силу.
– Это его успокаивает, – пояснил Брейн.
– Угу, – кивнул связист.
– В броневик залезет, сразу успокоится.
– Ну что, может, пора выходить? – снова напомнил Ольсен.
– Еще есть время, – сказал Леон, поглядев на настенные часы. – Чего там болтаться?
В столовую заглянул парень в бронике и шлеме и двинулся вдоль пустых столов, слегка переваливаясь и отставляя руки в стороны. Такую походку имели все, кто надевал тяжелую броню. Вот только шабашники в ней почему-то выглядели круто, а обычные контрактники – куда проще.
– Але, отделение Моузи! Вы чего тут рассиживаетесь?
– О, это Франтишек, водила «ноль шестого», – узнал его Брейн, поднимаясь из-за стола.
– А ты уже подогнал, что ли? – спросил лейтенант, тоже вставая и поглядывая на часы.
– Конечно, подогнал! – сердито ответил Франтишек и, смешно повернувшись, зашагал обратно.