Полковник остановился перед картой оперативных изменений. Здесь были указаны опорные точки противника, и цвет обозначений указывал на степень разведывательной проработки объекта.
Где-то все ограничивалось дымчато-серым или нежно-голубым. А в иных местах ситуация кричала красным и красно-коричневым. Здесь следовало вмешаться немедленно, пока очередная группа чужаков с выправленными документами не растворилась среди местного населения.
– Слушаю вас, – произнес полковник традиционную фразу, и начштаба стал излагать свое видение ситуации.
Иногда полковник прерывал его, чтобы задать уточняющий вопрос, в другой раз начштаба сам подключал для содоклада офицеров технической и агентурной разведки.
Обычно доклад и обсуждение длились в течение сорока минут, реже – часа. Затем полковник принимал решение.
В этот раз работа нашлась для Второй и Четвертой групп. Они не слишком выделялись среди семи групп подразделения, просто они как более подготовленные выходили на задания чаще и в конце концов понесли такие потери, что уже не могли отправляться на задание даже в неполном составе.
– Сэр, хочу обратить ваше внимание на район Конвейд-плац. Здесь появились четыре парикмахерских и пять салонов индивидуального пошива одежды… – заметил начштаба.
– А что не так?
– Неперспективный район, сэр. Пока там фактически пустыри, и надеяться на какую-то прибыль трудно.
– Полагаете, начало ячейки?
– Так точно, сэр. Если ударим сейчас, избавим себя от больших проблем в будущем.
– Если мы пошлем команду туда, кто отработает по объекту «научная библиотека», где по вашим же выкладкам имеются укрепления второго и четвертого класса и полторы сотни боевиков?
– Сэр, я понимаю, что мы находимся в ситуации, близкой к цугцвангу, однако мне удалось просчитать вариант, когда мы удержимся на тонкой ниточке критического недостатка ресурсов.
– И каков запас?
– Что?
– Я спрашиваю, какой запас прочности у вашей схемы? Где гарантия, что, распылив силы, мы не начнем проигрывать?
Начштаба вздохнул.
– Вот то-то и оно, – кивнул полковник. – Так что продолжайте разведку, углубляйте проникновение на новом участке, и давайте готовить операцию с участием сразу двух групп, одной мы не управимся и нарвемся на серьезные потери.
– Но, сэр, полная у нас только одна.
– Да, одна. Значит, вторую сформируем во временном составе из двух других. Слишком уж объект непростой, я даже думаю…
– Запросить поддержку с воздуха?
– Да, это возможно.
– Картер, что вы скажете? – обратился начштаба к руководителю технической разведки.
– Одну минуту, сэр, у меня имеется послойный план их укреплений…
С этими словами разведчик запустил пультом динамическую карту, и проекции с трех экранов выстроили посреди комнаты медленно вращающуюся голограмму. Она была очень подробна, и полковник приблизился, чтобы лучше рассмотреть некоторые особенности.
Это были две подземные крепости, соединенные несколькими галереями и, судя по соответствующим указателям, допускавшие проход не только личного состава, но и транспортных средств – легковых автомобилей, развозных грузовичков. В некоторых случаях, с чем полковник и его бойцы уже встречались, из крепостей появлялись даже пехотинцы в сверхтяжелой оснастке, весившей несколько сотен килограмм и имевшей собственный двигатель, и боевые роботы.
Эти сверхтяжелые бронескафандры являлись изобретением ящеров. Несмотря на то что подобные системы имелись в структурах космической разведки, только у каменных ящеров скафандры приобрели широкое применение и имели множество разнообразных функций. От штурмовых и десантных до оборонительных и эвакуационных, имевших транспортные капсулы для перевозки грузов или раненых.
При этом в космосе работали модели с собственными ракетными инициаторами, позволявшими маневрировать по орбитам от станции к станции.
Очевидным плюсом этих изделий по сравнению с пилотируемым роботами была их дешевизна из-за упрощенной схемы управления.
В пилотируемых роботах использовалась сложная система аналогов для передачи управляющей информации на исполнительные механизмы, а в тяжелых скафандрах система динамических доводчиков лишь усиливала совершаемое пилотом движения.
И никаких аналогов, перекодировок, переводов на машинные и кинематические языки.
– Сэр, а может, стоит принять программу дополнительного набора? – спросил начштаба, хотя знал, что полковник не терпит подобных разговоров.
– Я уже думал об этом, но для этого мы должны написать подробную нейропрограмму для каждой штатной ниши. Гоберли, канзасы, варварические группы с совершенно особой системой обменных процессов… На данный момент мы таким научным потенциалом не обладаем и вряд ли когда-нибудь поднимемся на подобную вершину. Такие подвиги по силам ИСБ и им подобным гигантам. Мы же едва тянем нашу геолабораторию, при том что она нам досталась практически даром вместе с территорией под базу. Так что наше дело – работать на своем узком участке. Дайте мне авиационные коридоры с наложением на гражданские структуры.
Схематическая голограмма исчезла, ей на смену пришла увеличенная карта города с подлетными рукавами и секторами реакции пилота для запуска ракет.
Главным было не нанести вред гражданским объектам, при том что подземные магистрали ящеров выходили за пределы легальной территории и находились в опасной близости с соседними зданиями.
– Что у нас с агентурой? – спросил полковник, продолжая изучать все новые слои схем предполагаемой атаки.
– Есть два ценных сообщения, сэр, – шагнув вперед, доложил начальник агентурной разведки.
– Слушаю.
– Две недели назад были переведены деньги в уплату поставок азотных суггестаторов.
– Это те, которые…
– Да, сэр, главный компонент, из которого они синтезируют переходные белки для адаптации в условиях атмосферных планет.
– Насколько велики поставки?
– Двадцать тонн.
– На что этого хватит?
– Этого хватит, чтобы за полгода вытянуть поставленные сюда мембранные заготовки до уровня реальных бойцов в количестве пятисот особей.
– Это же целый полк.
– Так точно, сэр. Также источник сообщил, что оплачено четыре комплекта лабораторного оборудования, пригодного для синтеза белка.
– И что, лаборатории находятся в этом комплексе?
– К сожалению, мы это можем только предполагать.
– А этот ваш источник, он не может уточнить?
– К сожалению, он для нас потерян.
– Зачищен?
– Так точно. К сожалению, наши источники по этому направлению работают недолго.
Полковник кивнул. Тут была особая специфика. У ящеров, начинавших работать против своих, менялась биохимия, и их быстро обнаруживала собственная служба безопасности.
Над этой проблемой работали ведомственные ученые, пытаясь разработать стабилизаторы, которые бы позволяли держать биохимию предателей в норме. Однако пока положительные результаты оставались в далекой перспективе, поскольку данное направление считалось не основным.
– Ладно, продолжаем планирование с теми средствами, что у нас имеются, – подвел итог полковник. – Что у нас со смежниками?
– Со смежниками порядок, дадут пару бортов. А если надо, то и больше, – ответил начштаба.
– Больше не надо, у нас же пригород, а не пустыня Хабиб. Какие борта дадут?
– Пээсы.
– А лимарды?
– Они говорят, нам пээсов хватит. Все новые машины у них задействованы в собственном графике.