24

Спортзал оказался большой комнатой с огромными, во всю правую стену фальшокнами. В дальнем его конце располагались тренажеры – обычные динамофизические и с полдюжины электронных кабин. Занимавшаяся здесь группа насчитывала двенадцать бойцов. Они прервали занятия по рукопашному бою и построились в одну шеренгу, едва в зале появился полковник.

Полковник жестом остановил старшего, который намеревался сделать доклад, и тот встал в строй.

Брейн оценил стать бойцов группы. Лишь двое из ее состава были одного с ним роста, остальные выше и шире в плечах. Качков не было, все бойцы жилистые, с эластичными быстрыми мышцами. Брейн даже предположил, что такой идеальный результат был достигнут применением нейрохимических оптимизаторов.

– Камрады, сегодня у нас практически праздник, – едко начал полковник. – Управление по личному составу откликнулось на наши просьбы и прислало нам капитана Лукаса Брейна, или как-то наоборот. Капитан простит меня, если я ошибаюсь, поскольку я, по его милости, совершенно запутался. Как вы сами видите, камрады, капитан не совсем то, что нам нужно, а точнее – совсем не то. Однако он заверил меня, что я могу его испытать так, как мне будет угодно, с тем чтобы по результатам испытаний я получил право нарушить одно из наших самых главных правил при наборе в группу.

Сказав все это, полковник замолчал, молчали и остальные, а он, немного отдохнув, добавил:

– Сержант Клаус, поставьте капитану в пару кого-нибудь из ребят. Посмотрим, на что годится наш претендент.

– Слушаюсь, сэр. Лейтенант Малье, поработайте с гостем, – сказал сержант-инструктор, и названный боец смерил Брейна оценивающим взглядом. Он был почти на голову выше Брейна и почти вдвое моложе, однако Брейна смущало другое.

– Сэр, я в гражданской одежде и дорожных ботинках, становиться в таком виде будет оскорблением для моего противника, – сказал он, обращаясь к полковнику.

– Что ж, сержант, выдайте капитану соответствующее снаряжение.

– Слушаюсь, сэр. Капитан, возьмите на стеллаже обувь и тренировочную пару.

Брейн подбежал к стеллажу у стены, быстро нашел упаковку со своими размерами и, раздевшись, лихо, по-военному оделся под наблюдением тринадцати зрителей. После чего подбежал к сержанту и доложил:

– Я готов.

– Вставайте с лейтенантом, – указал тот, и Брейн пошел на ковер, где его уже дожидался соперник.

– Каков уровень разрешенного воздействия? – спросил тот у инструктора. Сержант в свою очередь посмотрел на полковника, а полковник сделал вид, что не услышал вопроса, и тогда инструктор сказал:

– Уровень максимальный.

Лейтенант атаковал первым, и Брейн стал вяло обороняться, стараясь не давать лейтенанту прицелиться и провести какой-нибудь отработанный ход. Непривычная тяжеловатая гравитация требовала привыкания, но времени на это не было, и Брейн действовал так, чтобы лучше почувствовать свое тело в новых условиях.

Заметив вялость Брейна, противник начал поддавливать, выискивая момент для завершающего удара. Всем было понятно, что полковник привел новичка, чтобы его здесь жестко проучили, и, конечно, лейтенант хотел продемонстрировать перед начальником свои возможности.

Между тем Брейн после первых двадцати секунд начал входить в ритм боя и перестал бегать от навязчивых атак лейтенанта. Замедлившись, он спровоцировал противника на атаку и, парировав направленный в лицо удар, отбросил лейтенанта толчком в живот. Выглядело это почти оскорбительно, и лейтенант завелся – повторил атаку, старательно пряча решительный удар за сплетение разведывательных выпадов.

Он проверил крепость ног Брейна хлесткими лоу-киками, и тот всякий раз морщился и отскакивал, демонстрируя, что ему больно. Сложным обманным связкам Брейн противопоставлял свои – еще более запутанные, однако выглядевшие как нагромождение спонтанных действий. Это заставляло противника думать, что Брейн паникует, и в конце концов лейтенант решился на еще одну открытую атаку, но нарвался на встречный удар в грудь.

– Стоп! – скомандовал инструктор. – Теперь давай ты, Пинцер!

Тяжело дышавший лейтенант сошел с ковра, понимая, что инструктор спас его от позора, а ему на смену вышел другой боец.

Уже по тому, как он начал, Брейн увидел, что это игрок из другой лиги. Его разведка представляла собой жесткие атакующие действия. Он был уверен в себе и не тратил время на прилаживания и проверки.

Брейну пришлось быть очень внимательным, поскольку даже удары, приходившиеся в защиту, потрясали его и «сушили» руки. Он понимал, что это не последний соперник и следует себя поберечь, однако осадить его быстро будет означать открыть козыри перед следующим, еще более сложным бойцом. И Брейн решил потерпеть еще немного, ограничиваясь жесткими блоками и вынуждая соперника поберечь собственные конечности.

Однако тот решил не упускать шанса показаться перед начальством и атаковал без подготовки, в результате чего Брейн, поймав его руку в захват, рванул на себя и, скользнув в сторону, выполнил жесткую подсечку, отчего ноги его противника подлетели выше головы. Упав, он попытался тут же подняться, однако отбитые подсечкой ноги беднягу почти не слушались.

Двое товарищей бросились к нему, чтобы помочь сойти с ковра, и взамен сошедшего с дистанции бойца к Брейну шагнул сам инструктор.

Он смотрел на Брейна и старался по его глазам понять, насколько сильно тот прикидывается и чего от него можно ожидать. А Брейн старался не смотреть на сержанта, понимая, что тот может его прочесть.

Брейн и сам так читал по глазам других, составляя мнение и как о личности, и как о бойце.

Между тем полковник продолжал выжидать и теперь смотрел на новичка лишь с любопытством – своего мнения о нем он не изменил и изменять не собирался.

Инструктор оказался опасно «мягким». Его движения было трудно заметить, а намерения предугадать. Брейну пришлось напрягать свое внимание до предела, чтобы не прозевать момент атаки, однако он его все же прозевал: защита против его удара вдруг скользнула по руке, и ему лишь чудом удалось выскочить из захвата, получив легкое растяжение в локте левой руки.

Поняв, что так его тут покалечат, он прошелся по ногам обидчика сокрушительными лоу-киками, и было видно, что инструктора такая мощь ударов неприятно удивила. Брейн был готов к продолжению, но неожиданно вмешался полковник. Он поднял руку и скомандовал:

– Стоп! Капитан Брейн, переодевайтесь и возвращайтесь в мой кабинет…

Сказав это, полковник тотчас покинул зал, и Брейн поспешил к стеллажу, где при полной тишине в зале переоделся и выскочил в коридор.

Разумеется, полковника там уже не было, и Брейн двинулся к кабинету, полагаясь на свою тренированную память.

На этот раз ему трижды повстречались служащие базы – два раза гоберли и один раз канзас. Он понял, что в качестве подсобного персонала сюда принимали кого угодно, а вот в боевую группу – только суперколверов.

Когда Брейн без стука вошел в кабинет полковника, тот оказался там не один. Рядом со столом, за которым сидел начальник, стоял какой-то гражданский, подававший полковнику документы на подпись.

Когда документы были завизированы, гражданский ушел, удостоив Брейна короткого взгляда.

– Это наш подрядчик, – сообщил полковник, хотя Брейну это было малоинтересно. – Присядьте, капитан.

Брейн сел на свободный стул возле стола. Полковник вздохнул и провел по столу ладонью.

– Я предполагаю, что вы хороший специалист и все остальное делаете так же хорошо, как и деретесь, однако мы не просто так, из вредности, запрашиваем суперколверов. У нас на службе недостаточно быть умным, крепким в драке и хорошо стрелять. Должна быть определенная биохимия.

– Вы используете разгонные препараты?

– Ну а вы как думаете? Когда-то в этом не было необходимости, и наши оппоненты были нам вполне по силам. Но впоследствии враг начал совершенствоваться – вы ведь понимаете, каким они обладают потенциалом, у вас в борьбе с ними имеются определенные успехи.

– Но если вы знаете об этих успехах, сэр, то почему…

– Почему отказываю? – полковник криво улыбнулся и снова провел ладонью по столу. – Вам с вашими успехами могло повезти, так скорее всего и случилось. А мне здесь эксперименты и испытания, рассчитанные на авось, не нужны, эту стадию, к сожалению отмеченную потерями, мы уже миновали.

– То есть, сэр, вы полагаете, что суперколверы лучше переносят побочные действия ускоряющих препаратов?

– Не обязательно. Дело в другом – у меня нет возможности и времени калибровать препарат для вас персонально, капитан. Я не знаю, как у вас повысится скорость реакции, мышечная сила, острота зрения. Если я введу вас в подразделение, мы потеряем единый стандарт, и я не смогу прогнозировать исход операций.

– Получается, что я зря старался – там, в зале?

– Совсем нет. В противном случае я просто указал бы вам на дверь под надуманным предлогом и не стал бы ничего объяснять.

– Что же мне делать?

– Мой вам совет – отправляйтесь в центральную часть Метрополии.

– Без вызова?

– Я могу составить вам направление на переподготовку, а вы на месте подадите рапорт и попроситесь на какую-нибудь вакантную должность.

– А здесь я не могу остаться в каком-нибудь качестве?

– Штат вспомогательного персонала укомплектован.

– А в резерв?

– На четверть жалованья? – усмехнулся полковник.

– Всего на четверть?

– Вот именно, совершенно бессмысленное дело.

Брейн вздохнул. Он не мог рассказывать полковнику всего, да и не стал бы в любом случае. Ему нельзя было светиться в Метрополии, поскольку существовала опасность, что его зачистят.

– И все же, сэр. Я выбираю резерв.

– Резерв?!

Полковник даже привстал.

– Но на что ты собираешься жить, капитан? Здесь все очень дорого, тут тебе не джунгли…

– Мне приходилось бывать в разных джунглях, сэр, и здешние условия мне нравятся больше.

– Ну что ж… – произнес полковник, опускаясь на место. – Вам виднее. Я выпишу требование для отдела штатного расписания. Там вас оформят как положено и поставят на урезанное довольствие. Можете отправляться прямо сейчас – я перешлю необходимые формы.

Когда незваный гость удалился, полковник, вздохнув, помассировал плечо и, открыв на мониторе административный раздел, нашел ячейку с данными Томаса Брейна, сделав в квалификационном окошке пометку – «резерв».

В графе «основание» вписал: «по состоянию здоровья».

В других подразделениях от него бы потребовалось более полно объяснить перевод в резерв только что прибывшего бойца, однако его подразделение обладало широкой автономией и даже функциями спецслужб, хотя финансирование этих функций было весьма скромным.

Загрузка...