Мне было двенадцать. До этого дня я слушала советы отца. Но он умер. Я чувствовала правду в его словах, ощущала себя ребенком, заблудившимся в лесу, и слушалась старших. Но в ту ночь я не осталась безучастной. Даже у меня был предел, где кончалось желание сохранить жизнь и появилось желание прекратить страдания. Пусть и чужие.
Хуже, чем смерть, может быть только мучительная смерть.
В тот раз люди в масках и плащах охотились. Я осознала это, только когда повзрослела. В ту ночь я просто удивилась появлению в лесу толпы с факелами. Ни один кошмар раньше не сопровождался огнем. Было так непривычно его видеть, что я, подгоняемая любопытством, следовала за светом, словно мотылек летел на погибель.
И в тот день я увидела ее. Женщину с черными длинными волосами, касавшимися икр. Черные глаза. Одета в тряпье. Ноги босые. Она походила на меня больше, чем родная мать. Точнее, я на нее. Я так удивилась, что не могла оставить ее одну с этими животными. А они ее ловили. Гнали, как зверя. А я бежала следом, никем не замеченная. Их поглотил азарт охоты, а женщину – желание спастись?
Что бы ни подгоняло их всех, они перемещались невероятно быстро. Я ориентировалась по мерцающим огням. А потом услышала вой. Отчего-то подумала, что это не вызов, а предупреждение. Только вот заботились явно не обо мне или той женщине. Люди в плащах бросились врассыпную. В панике, совсем рядом, пробежал один из них, но не обратил на меня внимания.
Убегающие не заботились о том, что творилось вокруг. Им было плевать на этот мир. Факелы многие побросали. Но я не остановилась. Где-то там та женщина. Что с ней? Она убежала?
Я пробиралась вперед, тут и там замечала вспыхнувшие деревья. Но больше меня поразил рык. Огонь не желал мне зла, мог причинить его, но цели такой не имел. Рык же значил только одно – рядом хищник. Я собиралась повернуть назад, но к рыку добавились голоса.
– Думала нас обхитрить!
И я поняла: та черноволосая женщина еще там. Она не убежала. И я пошла вперед. Было так страшно, что я то и дело спотыкалась. Лес непривычно гудел. Ветки, охваченные огнем, трещали, а впереди рычал медведь. Я увидела его задолго до того, как приблизилась к месту борьбы, подсвеченному языками пламени.
Оказалось, не все люди в плащах сбежали. Кто-то решил потягаться с медведем за добычу. Один сражался с ним голыми руками. Второй разрывался между зверем и черноволосой. По плечу охотника проскользили когти, хватка ослабла, и женщина наконец вырвалась. Медведь бросился к внезапно побежавшей добыче. Зря.
Первый охотник не растерялся и выставил копье. Медведь взбесился. Но начатое движение по инерции завершилось лишь бо́льшим погружением копья в тушу животного. Медведь ревел. Убийца направился куда-то. Из-за отблесков огня и дыма я не сразу увидела куда. Услышав вопль, поняла, кого-то еще убили.
Женщина же упала. Ее ноги опутала цепь. И тот второй охотник, что кинул ее, направился к черноволосой. Она брыкалась. Наверное не поняла, что произошло. Я не помнила, откуда в моих руках оказался камень. Я швырнула его в человека в маске. Камень упал в метре от него, но охотник заметил меня и повернулся.
Я попятилась. Накрыло внезапным осознанием, что взрослая женщина не убежала, а у меня возможностей еще меньше. Но он оставил ее, у нее появился шанс, и я испытала секундное облегчение. Затем дала деру. Без оглядки. Не разбирая пути.
Я вылетела к реке. Даже шума не услышала, пока не оказалась на берегу. Я прыгнула в воду, не задумываясь. Поскользнулась на камне. Упала. Поток быстро захватил меня и понес. Я нахлебалась, но каким-то чудом выбралась из реки. Преследователя не было видно. То ли он решил, что я не выплыву, то ли вернулся к добыче.
Я выползла на берег замерзшая и промокшая насквозь. Но трясло меня от ужаса. Эта ночь выдалась особенно кошмарной. Я рисковала, чуть не умерла и не знала, зря ли все это проделала. С трудом поднялась и поплелась обратно к месту, где видела медведя.
Ускориться заставил огонь. Я засомневалась, что из-за дыма доберусь до той женщины. Подумала, что она убежала. Но не могла не проверить. Должна была ее найти и убедиться.
Я три года ходила здесь одна! И вот первый, кто похож на меня, мог исчезнуть вновь! Пропасть! Умереть! Убежать!
Так хотелось встретить здесь хоть кого-то, кого можно не бояться. Я прошла мимо. Чуть дальше того места, где лежал медведь. Точнее, медведица. Это я поняла, когда увидела медвежат. Они лежали бездвижно. Вот, значит, на что отвлекся второй охотник. Поэтому он не обратил внимания на женщину, он нашел другую добычу.
Я отыскала нужное место, хотя из-за дыма, тянущегося по лесу, и огня все плыло перед глазами. Зря торопилась. Женщина лежала на земле, рядом с огнем, откуда торчали ноги. Черноволосая почти вся обгорела. На лодыжках до сих пор была цепь.
Борьба с охотником окончилась победой добычи, но какой ценой? Она тяжело дышала. На лице почти не осталось живого места, как и на руках. Я не представляла, чем помочь. Как облегчить страдания. Я бы ее не перенесла, даже если очень захотела. Да и как нести того, чье тело в ожогах? Не волочить же по земле.
Я присела рядом и потратила последние силы на освобождение ее ног. Цепь положила рядом. Та сильно нагрелась. На коже женщины остались синяки. Но это и не было проблемой сейчас. Главная проблема – раскаленный воздух. Дышать становилось все сложнее. Но я не могла уйти. Она еще в сознании. И я сидела в миллиметре от нее.
В ту ночь я впервые увидела мотыльков. Долгое время после думала, что они мне привиделись. К тому моменту я уже решила, что умру там же. Казалось, что они появились прямо из ее тела. Один за другим. И полетели. А я поползла за ними. Они меня звали. Я не слышала ушами, просто знала. Мотыльки летели криво. Огонь им мешал. Они сбивались с пути. И их становилось все меньше.
А потом я второй раз за эту долгую ночь оказалась у реки. Той коснулся рассветный луч. Мотыльки привели меня к настоящему свету, но сами превратились в пепел.
Я никого не спасла. Я бесполезна. Если бы они не пытались вывести меня из огня, они бы выжили?