Молочно-белый сверкающий перламутром и хромом «Ягуар» кометой пролетал перекрестки, оставляя за собой шлейф светящегося бледно-розового света. «Хвостатая комета» в предрассветном сумраке летнего утра неслась по заведомо проложенной траектории, не встречая на своем пути ни единого препятствия: ни машин, ни гаишников, ни загулявших подвыпивших пешеходов.
Но как ни спешила Кира в загородный дом Бурмистрова, наша доблестная полиция оказалась проворнее и быстрее ее.
Подъехав к коттеджному поселку на окраине Южного Бутова, «Ягуар» послушно замер у закрытых желтых ворот. Высокий сплошной забор огораживал огромную территорию бывшего радиоцентра, отданную теперь на откуп богатым предпринимателям, от быстро разрастающегося города.
Кира нетерпеливо посигналила.
Ворота медленно поехали в сторону, открывая узкий проход.
Из маленького домика с железной лестницей на второй этаж вышел совсем не заспанный (что очень удивительно в столь ранний час) охранник в камуфляжной форме и, боком протиснувшись в узкий проем, наклонился к открытому окну иномарки.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он, сверяя номер машины с номером, записанном на листочке в его руке. – Вячеслав Львович предупредил нас о вашем приезде… но туда сейчас лучше не соваться – полиции полно. Вы бы сначала поговорили с его адвокатом – Борисом Яковлевичем – он приехал чуть раньше полиции и в курсе всего происходящего в доме. Подождите, я дам вам номер его мобильника – он записал его в журнале на всякий случай…
Охранник ушел, и у Киры появилась реальная возможность уехать.
Уехать никому ничего не объясняя и ни перед кем, не оправдывая свой поступок – своеобразная точка возврата, проехав которую уже не вернуться назад в прежнюю жизнь.
Поступок прямо скажем трусливый, но вполне разумный и оправданный в данной ситуации – присутствие полиции в доме Бурмистрова еще больше усложняло и так непростую ситуацию.
Весь ее прежний, жизненный опыт настоятельно подсказывал не ввязываться в это сомнительное дело, умолял бежать без оглядки за тридевять земель в тридесятое царство, но сердце, связанное данным обещанием и чувством взаимовыручки, противилось уму. Противилось так настойчиво и яростно, что очень быстро победило.
Вернувшийся охранник протянул в окошко листок с номером мобильного телефона
– Спасибо, – смиряясь со своим непростым выбором, поблагодарила Кира и положила листок на сиденье рядом – точка возврата была безвозвратно пройдена! – Но звонить я пока не стану. Поеду, посмотрю, что происходит в доме, а там видно будет. Скажите… Как вас зовут?
– Юра.
– Скажите, Юра, давно полиция приехала?
Охранник задумался, пытаясь определить точное время – за этакой суетой с полицией и «Скорой помощью» время летит гораздо быстрее, чем плавное время обычного дежурства.
– Минут десять-пятнадцать назад. Если хотите, можно посмотреть в журнале – там записано точное время проезда на охраняемую территорию… Сначала адвокат Вячеслава Львовича приехал, а следом за ним минут через десять полиция.
Взглянув на золотые, розовые часики, Кира отметила для себя время: 4.02 и снова спросила:
– Юра, а кто вызвал полицию? Случайно не знаете?
Охранник пожал плечами и выпрямился.
– Нет, этого я не знаю.
– Жаль…
Дожидаясь, когда охранник откроет ворота, Кира отвернулась, но молодой парень не уходил. Оглянувшись на домик, он снова наклонился к окну «Ягуара».
– Вы уж не бросайте своего мужика, – смущаясь, попросил он, понизив голос. – Если Вячеслав Львович что-то серьезное натворил, и его посадят, то без поддержки ему в тюрьме не выжить. Брат у меня двоюродный сидел, поэтому и знаю… Только вы никому об этом не говорите, а то не видать мне этого места, как своих ушей – у нас с этим строго: «утечка информации через ненадежного родственника» и все такое. Я чего вам это говорю – вообще-то, Вячеслав Львович мужик хороший, хоть и банкир, не жмот и не сволочуга, как некоторые здесь в поселке: всегда поздоровается, о жизни спросит, а то и деньжат ребятам подкинет. Зачем сегодня по его душу метны приехали, я не знаю, но и нам, мужикам, нужно опереться на кого-нибудь в трудную минуту, если не на жену, то на кого же еще?
Удивившись, что охранник ошибочно принял ее за жену Бурмистрова, Кира внимательно посмотрела на высокого, симпатичного парня в камуфляжной форме: лет ему было от силы двадцать пять, а мысли у молодого человека были совсем не молодые. Откуда что берется?!
– Конечно, не брошу, – пообещала она, а про себя подумала: «Если бы ты знал, парень, что речь идет об убийстве ребенка – ты бы так же просил за Вячеслава Львовича? Или нет…»