Знойный день и шум строительных работ утомил Людмилу. В её присутствии мужчины не нуждались, да и она не стремилась контролировать процессы, в которых разбирается мало. Сложив в рюкзак: полотенце, два бутерброда, сок и недочитанный роман, Люся переоделась в приобретённые накануне купальник и сланцы, накинула сарафан и отправилась на речку. Отыскав участок берега, свободный от деревенской ребятни, горожанка с удовольствием погрузилась в страницы книги. Тень листвы деревьев и прохлада от воды сняли усталость от суеты. С упоением она читала роман, наслаждаясь беспечным отдыхом. Чередуя солнечные ванны с плаванием, вновь возвращалась к чтению, напитываясь сладкими грёзами о любви. От эмоций бутерброды поглотились почти мигом.
Небо внезапно заволокло тучами, гомон детских голосов стих. Вероятно, почуяв приближение ненастья, деревенские разбежались по домам. Люся домой не торопилась. Попасть под летний дождь ей не страшно. Порыв холодного ветра перелистнул страницы, взъерошил волосы. Людмила с грустью закрыла книгу, решив в последний раз поплавать перед уходом. Теперь, когда она осталась на берегу одна в тишине, не было стеснений. Поддавшись тёплым объятьям реки, Люся отплыла достаточно далеко, разведывая окрестности.
Первые капли с неба застали её уже почти у берега, где остались вещи. Только вот вернувшись, она поняла, что её сарафан и полотенце исчезли. Решив, что их могло унести ветром, она искала в прибрежных зарослях пропажу. Дождь усиливался, холодные хлёсткие капли холодили тело. Вспомнив слова Лены, что деревенские дети порой допускают злые шутки, Людмила гневно вздохнула, накинула на плечо рюкзак, взяла в руки сланцы.
Темнело. Людмила вышла на дорогу, осмотревшись по сторонам. Купальник у неё, конечно нарядный ‒ леопардовый, фигуры своей она не стеснялась, но вряд ли жители деревни оценят её полуголое дефиле по достоинству. Объяснять каждому встречному, что хулиганы украли одежду, она не планировала, поэтому, внезапных пересечений хотелось избежать. Фонари ещё не успели осветить улицы, передвигаться призрачному леопарду приходилось почти на ощупь, нервно смахивая ладонью с лица изобильные струи дождя. «Вот и погуляла Люся», ― негодовала пострадавшая.
Поток света сзади сначала робко осветил дорогу, но судя по расширению светового пятна на горизонте, источником его был приближающийся автомобиль. Людмила отошла на обочину, упрямо продолжив свой путь сквозь стену ливня. Машина проехала по дороге сто метров, миновав путешественницу, резко затормозив, включила заднюю скорость. Люся лишь вблизи рассмотрела уже знакомый ей спорткар. Стекло водительской двери опустилось, из салона раздались басы клубной музыки. Илья с улыбкой осмотрел Людмилу с головы до ног:
– Нарядный купальник, но не по погоде. Садитесь, подвезу, ― попытался перекричать он шум дождя.
– Спасибо, не надо, ― сухо ответила она, не останавливаясь.
Дверь спорткара хлопнула. Илья догнал Людмилу, накинул ей на плечи свою ветровку, пытаясь защитить её от ненастья широкой спиной.
– Послушайте, сейчас не время проявлять свой характер. ― Фермер сжал её мокрые, холодные ладони. ― Вы замёрзли, я просто предлагаю вам доехать со мной до дома. В моей ситуации любой мужчина поступил бы так. Вы же не ребёнок, чтобы капризничать себе во вред.
Людмила мельком посмотрела ему в глаза; сейчас его взгляд, наполненный состраданием, не отталкивал, он согревал уютом и поддержкой. Дождь и досада сбили ли спесь с упрямой Людмилы Витальевны, или чтение любовного романа смягчило сердце железной леди, но она согласилась.
Люся села в машину, запахнув на груди плотно его ветровку; аромат мужского парфюма, словно дымка, охватил её. Илья стянул с себя футболку, закинув на заднее сиденье:
– Извините, мокрым неудобно ехать, ― ладонью провёл по рулю, пристально посмотрев на неё. ― А когда не знаешь, куда ехать, неудобно в принципе.
– Ой, простите, задумалась. Нам прямо.
«Задумалась? Твою мать, Люся, ты влипла, как подросток. Быстрей бы уже доехать. Домой! Спрятаться в своей комнате и не вспоминать всё это», ― она почувствовала, что от волнения мелкий тремор охватывает кисти её рук, в горле предательски пересохло.
– Я думал, что про петуха вы придумали, но даже представить не мог, что его злодеяния настолько ужасны, что им займётся участковый.
– И как он? ― Люся хотела спросить это непринуждённо,но из-за переохлаждения и волнения из горла вырвалось сипение.
– Кто? Участковый или петух? ― Улыбка выдала игривый настрой фермера.
– Участковый меня не интересует. Петух ваш породистый, как?
– Горюет, что лишили его права на свободное перемещение.
– Стойте! ― Сипло вскрикнула Люся. ― Мы проехали мой дом.
Илья вдавил педаль тормоза в пол.
– У вас голос сел, а я в город за кофе еду, как вы смотрите на то, чтобы согреться чашкой ароматного какао? ― Бархат его низкого тихого голоса действовал на Людмилу гипнотически.
– В таком виде я вам компанию составить не могу. Да и обстоятельства нашего с вами знакомства не располагают к дружбе. ― Она попыталась освободиться от наваждения.
– Давайте попробуем познакомиться с вами снова. Я же вашего имени не знаю, сделаем вид, что мы встретились сегодня в первый раз и забудем недоразумение. ― Фермер, облокотившись на руль, развернулся к Людмиле обнажённым торсом. Мышцы его загорелого тела напряглись… тела, словно созданного для объятий и любви.
– Зовут меня, ― она с трудом пыталась различить, на сколько лет младше её собеседник, чтобы понять, с отчеством ли ему представиться или можно по имени. ― Для вас Людмила Витальевна.
– Почему именно для меня так официально?
– Потому что Илья, вы молоды, разница в возрасте обязывает.
– Это просто глупые условности. Ну что, Мила, кофе пить едем? По поводу внешнего вида не переживай, я возьму навынос.
– Если так и с обещанием, что ты не упрекнёшь меня больше, что я за тобой бегаю, тогда поехали. ― Люся заметила, что фермер перешёл на «ты» и не стала настаивать на необходимости это исправлять.
– Расскажи мне, как ты оказалась в Пыхушино?
По запотевшему стеклу бежали дорожки каплей дождя, мелькали очертания деревьев за окном.
– Я приехала сюда к тетё, на неделю. А ты?
– Я тоже приехал на неделю, но вот уже почти год обратно в город не тянет.
– Совсем? ― Люся расслабилась, разжав наконец-таки руки, отложила рюкзак в сторону.
– Иногда возникает желание вернуться, но пока не настолько, чтобы бросить здесь свои дела, ― он сосредоточенно вглядывался в дорогу.
– А почему тебя фермером называют? Что я у тебя дома заметила, не тянет на фермерское хозяйство.
– Так ты дома у меня была, а ферма дальше. Хочешь, поедем завтра, я тебе покажу свои угодья. У меня в планах эко-отель построить.
– Масштабно.
Телефон Людмилы зазвонил в рюкзаке.
«Со мной всё в порядке, Толик, хватит ругаться», ― она пыталась успокоить разбушевавшегося от переживаний мужчину. «Не утопла, не причитай. Хорошо, завтра жду!». Завершив беседу, Люся закинула смартфон обратно в рюкзак.
– Муж звонил? ― Не отвлекаясь от дороги, спросил он.
– Нет, это друг мой детства, он местный, тёте пристройку делает, потерял меня.
– А муж?
– А муж не звонил. ― Не придав значения вопросу, выпалила Люся.
– Исчерпывающий ответ. ― Илья остановил машину напротив окна заказа для автомобилистов. Продиктовав кассиру внушительный список, спрашивать у Людмилы её предпочтения не стал. ― Не против, надеюсь, что я на свой вкус взял?
– Илья, ты сумму скажи, я тебе из дома вынесу, у меня интернета нет в телефоне, переводом не получится.
– Мила, ― он произнёс имя растянуто, словно смакуя его звуки. ― Твоя внутренняя феминистка рядом со мной может отдыхать. Я не настолько беден, чтобы брать с девушки оплату за еду.
– Но ты меня почти не знаешь и мне неудобно.
– Будем считать это компенсацией морального ущерба за петуха. ― Протянув руку, он взял из окна выдачи пакет и два стакана, протягивая их Люсе. ― Подержи, в другой твоей помощи я не нуждаюсь.
Они ехали обратно в деревню, Людмила смотрела на дорогу молча. Дождь за окном прекратился, фонари освещали мокрый асфальт.
– Теперь надо придумать, где мы с тобой проведём наш первый совместный ужин, ― спросил он задумчиво.
– Можем заехать ко мне в гости, только пыли там полно ‒ стройка.
– О нет, я точно не хочу это делать дома, иначе бы мы поехали ко мне.
– Но вокруг всё влажное после дождя, и я соглашалась только попить кофе.
– Кофе можно пить в разных местах, ― Илья уверенно повернул руль, съезжая с асфальтированной дороги на грунтовую.