Череда свежих заборов напомнила о новых порядках в деревне. У тёти Тони ограждение старое, видимо, миновала родственницу участь борьбы за сотки. Люся ускорила шаг возле магазина, не хотелось новой встречи с навязчивой женой Толика. По пути следования располагалось почтовое отделение, за ним ‒ одноэтажное здание отдела полиции, она помнит его с детских лет, только вывеску поменяли. Казалось, что «милиция» подходило этому строению гармоничней, что толку менять табличку, если всё остальное зависло в прошлом.
Мальчишкой Кудряш жил с родителями в доме за речкой, через навесной мост. Уточнить у Катерины, в том ли доме сейчас они или переехали, Люся не догадалась, поэтому зорко выискивала забор с лебедями. Постройки все примерно были похожи: одноэтажные, крытые серым шифером. Возле одного из таких жилищ в палисаднике с хрустом зашевелились ветки высокорослого кустарника. Людмила насторожилась, вглядываясь в зелень листвы, на неё из тени в упор смотрел её страх детства. Козлиная морда опасливо уставилась на Люсю, пережёвывая сочный лопух. Это точно был не соседский Митька, тот уже много лет как сгинул, но нюансы не важны, когда лицом к лицу соприкасаешься с тем, что когда-то сковывало тебя оцепенением от ужаса. Людмила замерла в надежде, что этот представитель парнокопытных проигнорирует её, только чем дольше она оставалась неподвижной, тем ярче в ней пульсировал незакрытый гештальт из детства. Она решалась на движение, но тело не слушалось, в ушах нарастал гул. Много испытаний прошла Людмила Витальевна за свою жизнь, но тут оробела, почувствовав себя беспомощной девчонкой. Из-за этого немого противостояния она забылась, что стоит на проезжей части. В деревне, где машины ‒ явление редкое, переживала горожанка о правилах дорожного движения меньше, чем о встреченном воплощении зла.
Всё произошло молниеносно: в мгновение, когда козёл громко заблеял и сделал свой первый шаг навстречу, Люся рванула резко в сторону, не услышав шума автомобиля. С трудом она увернулась, чтобы не распластаться на низком капоте спорткара, едва успевшим затормозить перед ней. Пакет звонко брякнул посудой, ударившись о бампер.
– Совсем что ли? ― прокричал водитель на эмоциях из окна.
– Козёл! ―Всё ещё одержимая панической атакой, крикнула она, пытаясь показать пальцем на палисадник на другой стороне дороги. Но выглядело это так, будто она тычет в авто и оскорбляет водителя.
Двери спорткара распахнулись, выпуская на волю мужчину. Люся замерла от созерцания тела, которое предстало перед ней во всей красе. За много лет в рекламном бизнесе она видела разных моделей в студии, но там стилисты и фотографы старались на славу, чтобы создать картинку для вожделения зрителей. Тут же: он перед ней в джинсовых шортах с голым торсом, в напряжении играет рельефом мышц. Разгорячённый, необузданный, с дерзостью самца на тропе охоты. Опомнившись, Люся отшагнула назад. Красавчик подошёл к капоту, наклонился, провёл рукой по глянцу краски, убедился, что повреждений нет. Нагло скользнул оценивающим взглядом по фигуре незнакомки, небрежно шлёпнулся своим роскошным задом на сиденье, с гулом машина сорвалась с места.
Людмила одёрнула футболку, негодующе мотнув головой. Его взгляд, полный презрения, замер в памяти картинкой, отрезвляя от оцепенения. Люся присмотрелась в палисадник. Причина происшествия безразлично дожёвывал свой лопух, потряхивая бородкой. Козлу было не до неё.
Пострадавшая заглянула в пакет, с огорчением обнаружила треснувшую банку. Нелепая ситуация и завершиться всё могло трагично. Она виновата, но водитель мог бы хотя бы узнать, всё ли с ней в порядке. Откуда он взялся в этой глуши? И как оправдаться за то, что пытается вернуть треснутую банку Лене? Рассказывать о такой нелепой оплошности она точно не станет жене Саньки. Лучше потом порыться в закромах тёти и найти там замену. Внезапно, она поняла, что её детский страх бесследно исчёз, словно это было наваждение. Смело проследовала дальше, в поиске мусорного бака по пути. Но сколько бы она не старалась переключить свои мысли на что-то другое, теперь вместо боязни козла в ней навязчивой идей засели воспоминания о деревенском мираже с пылким соблазнителем. Не могла же она перезаписать эмоциональный якорь с козла на влюблённость в этого незнакомца? Синдром замены одного потрясения на другое.
Никогда ещё Людмила так не радовалась мусорному баку, она с чувством освобождения скинула разбитую банку, придумав для себя ритуал, что так она прощается с плохими воспоминаниями из прошлого. Ритуал был завершён почти успешно, но раздался крик Саньки:
– Наводчица, ты что там забыла? Хорош по помойкам лазить, заждались уже.
Увлечённая собственными мыслями, она не заметила, что забор с лебедями был всего в ста метрах от неё, рассекречивать цель своего визита к баку она не хотела.
– Да у меня тут дела были просто, ― ляпнула Люся, не подумав, приближающемуся другу.
– А. ну если дела, тогда ладно. Мы ещё подождать можем, ― ответил Кудряш с улыбкой.
– Не обижайся, я торопилась. Просто сначала куры сбежали, потом Толик зашёл не вовремя.
– Сдала нас Толику?
– Нет, меня Катя днём предупредила, что у вас какие-то свои тайны и интриги.
– Интриг, в принципе, особо нет, просто у Лены с Аней как-то не складывается общение.
– У Лены твоей характер сложный? ― попыталась посекретничать Люся, но в проёме калитки уже возникла хрупкая фигура миниатюрной женщины лет тридцати.
Людмила вежливо поздоровалась, протягивая пакет с уцелевшим содержимым.
– Здравствуйте, меня зовут Елена Павловна, ― медленно склонив голову, жена Саньки напомнила Людмиле фильмы про придворных дам.
«Да уж, вечер перестаёт быть томным», ― подумала Люся, замешкавшись. ― «То ли руку пожать, то ли так же взаимный книксен изобразить».
– А я просто Люся, ― выкрутилась она из ситуации ловким пируэтом.
– Простите, но мне неудобно к вам так обращаться. Всё-таки вы гораздо старше меня, это неуважительно будет.
– Не волнуйтесь, переживу. Мне комфортней, когда не намекают на возраст. Можно на «ты».
«Если весь вечер придётся есть шашлык ножом и вилкой и беседовать о высоких материях, удавлюсь со скуки», ― размышляя, Людмила следовала за хозяевами во двор.
Саня занялся мангалом. Пламя беспощадно пожирало скомканные газеты, охватывая угли жаром. Людмила, с трудом дождавшись, когда Лена удалится в дом, с недоумением поинтересовалась у друга детства:
– Вы такие разные, как вы могли сойтись?
– Не переживай, ещё не вечер. Потом поймёшь, ― отшутился Кудряш, распаляя картонкой огонь в мангале.
Лена вышла из дома с объёмными пивными бокалами и пластиковой баклажкой.
– Может, тебе помочь? ― не сдержалась Люся.
– Конёчно, идём в беседку, не одной же мне сидеть. Там уже накрыто.
Стол в беседке ломился от заранее подготовленного угощения. Свежие овощи, зелень, аккуратно нарезанный домашний хлеб-кирпичик, разные виды соусов, сыр, колбасы, сало, соления, среди которых даже арбуз моченый, но привлёк внимание Людмилы вяленый лещ.
Лена неспешно зажгла противокомаринную спираль. Обстоятельно села, выпрямив спину, сложила по этикету кисти рук на край стола. Люся меньше всего хотела манерничать в этой ситуации, поэтому, не последовав примеру, расслабленно расположилась на лавке, осматривая яства.
– Не представляешь, я уже и не припомню, когда леща вяленого ела. Вроде обычная еда, а чувствую, как у меня внутри всё сжимается от желания приступить. Это же надо такой хозяюшкой быть.
– Это не я, это Саша любитель заготовок. Я печь больше люблю.
– Спасибо, пирожки были вкусные.
– Рада, что вам понравилось.
Люся пыталась понять, «вам» это она опять к ней на «вы» или Катя про Дружка рассказала всё-таки, что перепало и ему гостинцев. Напряжённая обстановка располагала к просьбе «налить пива», но хозяйка так и сидела, с деликатным видом благожелательности.
– У вас такие изысканные манеры.
«Твою мать, как общий язык найти с этой дамой?», ― Люся с трудом увиливала от пристального взгляда Лены.
– Спасибо, профессия обязывает, ― наконец-таки потянулась за баклажкой собеседница. Ловко открутила пробку, разливая пенное по бокалам.
– Интересно, и кем же вы работаете? ― Людмила припала жадно губами к толстым стеклянным граням бокала стиля пивных в СССР.
– Я преподаватель русского языка и литературы.
– Это многое объясняет! ― громко сглотнула Людмила в предвкушении бесед об абстрактном символизме эпохи раннего постмодернизма. Не так она себе представляла шашлыки в деревне, ой… не так. Она душой отдохнуть хотела, а не быть оттраханной в мозг высокоинтеллектуальной особой.
– Люся, ты пришла уже? ― Катя подбежала, обхватив со спины гостью.
– Катюш, привет! ― Людмила распахнула объятья.
– Катерина, какая она тебе Люся? ― Лена уставилась на дочь так, что даже Людмила Витальевна ссутулилась.
– Не надо её ругать, это я попросила так меня называть.
– Хорошо, ― снисходительно кивнула Елена Павловна. ― Катюш, бери себе на тарелку всё, что хочешь и иди в дом мультики смотри! Нечего тебе со взрослыми за одним столом сидеть.
Людмила пожала плечами, встретившись взглядом с растерянной девочкой. Она сама готова была схватить леща с пивом и сбежать мультики смотреть, только бы прекратить этот театральный напряг. «Как Кудряш терпит всё это? Стальные нервы». Придётся потерпеть вечер ради друга детства. В данной ситуации сложно сказать: Аня ли болтлива или Лена до одури душна.