Глава 6. Марилла принимает решение
В конце концов они доехали. Миссис Спенсер вышла им навстречу из своего большого жёлтого дома в бухте Уайт-Сендс, выражая одновременно приветствие и удивление.
– Боже! Боже! – воскликнула она. – Вот уж кого не ожидала увидеть сегодня, хотя искренне рада вам. Будете заводить лошадь в конюшню? Ну, как дела, Энн?
– Спасибо. Я в полном порядке, чего вы, вероятно, и ожидали, – без тени улыбки отозвалась девочка. По её виду можно было заподозрить, что она внезапно заболела.
– Полагаю, мы немного у вас побудем, пока лошадь передохнёт, – включилась в беседу Марилла. – Но я обещала Мэттью вернуться домой пораньше. Дело в том, миссис Спенсер, что произошла странная ошибка, вот я и приехала выяснить, как это получилось. Мы, Мэттью и я, попросили вам передать, чтобы вы привезли для нас из приюта мальчика. Именно это самое мы сказали вашему брату Роберту, а он обещал сказать вам. Мальчика лет десяти-одиннадцати.
– Быть такого не может, Марилла Катберт! – в расстройстве всплеснула руками хозяйка жёлтого дома. – Да, Роберт нам передал вашу просьбу через свою сестру Ненси. Но она совершенно определённо сказала, что вам нужна девочка. Не так ли, Флора Джейн? – посмотрела миссис Спенсер на свою дочь, которая тоже стояла на ступеньках.
– Именно так, мисс Катберт, – моментально подтвердила Флора Джейн.
– Мне страшно жаль. Скверная получилась история, однако вины моей в этом нет, – принялась уверять миссис Спенсер. – Совершенно не сомневалась, мисс Катберт, что в точности следую вашим пожеланиям. Ах, Ненси так легкомысленна! Сколько раз я уже отчитывала её за невнимательность.
– Пожалуй, мы и сами виноваты, – смиренно признала Марилла. – Нам следовало по такому важному делу переговорить с вами напрямую, а не передавать свои пожелания по цепочке. Но ошибка совершена, и теперь надо её исправить. Если мы возвратим девочку, ей найдётся снова место в приюте?
– Возможно, – задумчиво отозвалась миссис Спенсер. – Но, думаю, необходимости в этом нет. К нам вчера приходила миссис Питер Блуэтт и сетовала, что не догадалась попросить меня привезти ей в помощницы девочку. Семья, видите ли, у миссис Блуэтт большая, и помощницу ей найти нелегко, а Энн как раз подходит. По-моему, это перст Провидения.
Лицо Мариллы явственно выразило сомнение в чём-либо провиденческом. Да, ей действительно подвернулся шанс удачно освободиться от нежелательной сироты, но облегчения она почему-то не чувствовала.
С миссис Питер Блуэтт она в жизни не обменялась ни словом, но была много наслышана о скверном характере этой женщины со сварливой физиономией и костлявым телом без единой унции лишнего веса. О её тирании и эгоизме говорили почти все, кому довелось с ней столкнуться. Уволенные служанки рассказывали, до чего она ужасно вспыльчива и скупа, как отвратительно её семейство, скандальны и невоспитанны дети. Марилла почувствовала, что никогда не избавится от угрызений совести, если отдаст Энни в такие руки.
– Ну я, пожалуй, зайду, и обсудим с вами этот вопрос, – произнесла она наконец.
– А вот и миссис Блуэтт идёт по дороге, благослови Господь эту минуту! – воскликнула миссис Спенсер, проводя гостей в большую гостиную, где царил лютый холод. Казалось, воздух, с трудом проникая туда через опущенные тёмно-зелёные шторы, по пути растрачивал всё тепло. – Видите, как удачно складывается, – продолжала хозяйка дома. – Можем решить всё прямо сейчас. Садитесь в кресло, мисс Катберт, а ты, Энн, на пуфик. И не елозь. Позвольте мне взять ваши шляпы. Флора Джейн, пойди поставь чайник. Добрый день, миссис Блуэтт! Мы как раз говорили, как удачно, что вы сейчас появились. Давайте-ка, дамы, я вас представлю. Миссис Питер Блуэтт. Мисс Катберт. А теперь, извините, вынуждена покинуть вас на минутку. Забыла сказать Флоре Джейн, чтобы она вынула булочки из духовки.
Миссис Спенсер, подняв шторы на окнах, унеслась спасать булочки. Энни уселась на пуфик. Крепко сжав на коленях руки, она, как заколдованная, со страхом взирала на миссис Блуэтт. Неужели её и впрямь отдадут на попечение этой женщине с костистым лицом и колючими глазами? К горлу у Энни подкатил ком, глаза защипало до боли, и она опасалась, что не сможет сдержать слёз. Возвратившаяся миссис Спенсер, в отличие от неё, была воплощением бодрой энергии. Лицо её разрумянилось и сияло готовностью сразиться с любой умственной, физической или духовной проблемой и, сколь бы трудна она ни оказалась, моментально найти решение.
– Кажется, с этой девочкой произошла ошибка, – начала она, обращаясь к миссис Блуэтт. – У меня было полное впечатление, что мисс и мистер Катберты пожелали удочерить девочку. Именно это мне от них передали, и именно этим я в своих действиях и руководствовалась. Но, оказалось, им нужен мальчик. А так как девочка, по недоразумению оказавшаяся у них, уже здесь, то, если вы со вчерашнего дня ещё не передумали, считаю, она вам вполне подойдёт.
Глаза миссис Блуэтт хищно обшарили Энни с головы до ног.
– Сколько тебе лет и как тебя зовут? – спросила она.
Девочка сжалась под её взглядом.
– Энн Ш-ширли, – заикаясь и не посмев в данном случае настаивать на прибавлении к своему имени буквы «и», выдавила она. – Мне одиннадцать лет.
– Хм-м. Смотреть-то особенно не на что, однако ты жилистая. Не знаю почему, но жилистые оказываются самыми выносливыми. Ну, если я тебя возьму, придётся быть примерной, умной, почтительной и полностью отрабатывать своё содержание. На другое и не рассчитывай. Полагаю, мисс Катберт, вы от неё избавлены. Младший, видите ли, у меня очень капризный. Я уже вся извелась, ухаживая за ним. Так что, если не возражаете, могу забрать её прямо сейчас.
Марилла, глянув на бледную до синевы Энни, поневоле смягчилась. Глаза девочки застыли от ужаса. Это был обречённый взгляд беспомощного существа, вновь загнанного в ловушку, из которой ему недавно, казалось, удалось выбраться. Мариллу вдруг охватила тревожная уверенность: если она не ответит сейчас на безмолвную мольбу девочки о спасении, этот взгляд будет терзать её до конца дней. Больше того, Марилле совершенно не нравилась миссис Блуэтт. Отдать такой женщине чувствительного, нервного ребёнка? Нет, не могла она на это пойти.
– Ну не знаю, – медленно покачала она головой. – Я ведь не говорю, что мы с Мэттью её не оставим. На самом деле, Мэттью как раз настроен оставить. Приехала-то я сейчас, чтобы выяснить, по какой причине произошла ошибка. А сейчас мне лучше всего увезти девочку домой и обсудить вопрос с Мэттью. Я не вправе принимать никаких решений, пока мы не посоветуемся. Если решим, что она у нас не останется, доставлю её к вам завтра вечером либо брат привезёт. А если она у вас не появится, считайте, что мы её приняли. Устроит вас это, миссис Блуэтт?
– А какой у меня выбор? – нелюбезным тоном отозвалась та.
Энни, слушая Мариллу, мало-помалу оттаивала. Лицо её оживало, словно природа, готовая после ненастной ночи воссиять светом ясного дня. Сперва из него ушло отчаяние. Затем появился лёгкий намёк на надежду. А потом глаза её сделались голубыми и яркими, как утренние звёзды. Преображение совершилось стремительно, и миг спустя, когда миссис Спенсер и миссис Блуэтт вышли, чтобы найти рецепт какого-то блюда, за которым последняя сегодня и явилась, Энни стремительно перебежала через комнату к Марилле.
– О мисс Катберт!.. Вы на самом деле сказали, что, возможно, позволите мне остаться в Зелёных Мансардах? – спросила она прерывистым, едва слышным шёпотом, похоже, опасаясь более громким вопросом спугнуть свой единственный шанс. – Вы действительно это сказали или я только вообразила себе?
– Тебе следует научиться управлять своим воображением, Энни, если не отличаешь действительности от фантазий, – хмуро глянула на неё Марилла. – Да, ты слышала, а я сказала именно это. Но не более. Окончательного решения ещё нет. И возможно, мы всё-таки отдадим тебя миссис Блуэтт. Ей-то ты уж точно нужна больше, чем мне.
– Я лучше вернусь обратно в приют, чем жить с ней, – содрогнулась девочка. – Она выглядит точь-в-точь как… буравчик.
Марилла, с трудом подавив улыбку, сочла своим долгом укорить Энни.
– Такой маленькой девочке стыдно так отзываться о взрослой леди, да к тому же незнакомой, – сурово выговорила она. – Вернись на место, сядь тихо, придержи язык и соблюдай приличия.
– Я буду стараться делать, и соблюдать, и вести себя так, как вы захотите, только оставьте меня, – пообещала Энни и замерла на пуфике.
В Зелёных Мансардах Мэттью поджидал их на подъездной аллее. Марилла приметила ещё издали, как беспокойно он там бродит. И так как причина его беспокойства была ей понятна, то она поняла и облегчение, возникшее на его лице, когда он увидел, что она приехала не одна. Марилла, однако, ни слова не сказала ему по этому поводу до того, как они ушли вдвоём на скотный двор доить коров. Там-то она и изложила ему вкратце историю девочки, а также суть беседы с миссис Спенсер и с миссис Блуэтт.
– Да я этой Блуэтт даже собаку не отдал бы, коли та бы мне нравилась! – с редкой страстью воскликнул Мэттью.
– Мне тоже её повадки доверия не внушили, – призналась Марилла. – Но выбор у нас таков: либо отдать Энни ей, либо оставить себе. И поскольку, похоже, ты склонен, чтобы она жила с нами, я тоже готова. Ну то есть вынуждена. Думала, думала и в результате свыклась. Мне теперь кажется, что таков наш долг. Только я никогда не воспитывала детей. Тем более девочек. Опасаюсь, мало что у меня получится. Но постараюсь. В общем, с моей стороны возражений нет, Мэттью. Пусть остаётся.
Лицо у застенчивого Мэттью просияло.
– Ну что ж, я полагал, ты посмотришь на это именно так, Марилла. Она ведь очень забавная малышка.
– Было б гораздо уместнее, если б ты мог мне сказать, что она полезная малышка, – парировала сестра. – Но уж я постараюсь придать ей такое свойство. И запомни, Мэттью: ты не должен вмешиваться в мои методы. Может, конечно, старая дева вроде меня не слишком много знает про воспитание детей, но, полагаю, всё же побольше старого холостяка. Так что предоставь-ка мне наставлять её. Ну а потерплю неудачу, тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы самому приложить усилия.
– Ну, ну, Марилла. Делай по-своему, – умиротворяюще проговорил Мэттью. – Только будь к ней, насколько можешь, добра. Ну, конечно, не балуя. Сдаётся мне, она из таких, что, если полюбит, потом в чём угодно послушается.
Марилла фыркнула, тем самым выразив полное недоверие к суждениям Мэттью относительно свойств женской души, и отправилась с вёдрами на маслобойню. «Не стану сегодня вечером ей говорить, что мы оставляем её, – заливая молоко в сепаратор, размышляла она. – Иначе разволнуется и всю ночь потом глаз не сомкнёт. Ну ты, Марилла Катберт, и попалась. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что настанет день и ты удочеришь девочку-сироту? Скажи мне кто раньше, удивилась бы и не поверила. Но куда удивительнее, что случилось всё из-за Мэттью, который прежде до дрожи боялся маленьких девочек. Как бы там ни было, мы на это решились, и бог весть что из этого выйдет».