«Не всякая водица для питья годится, не всякая сказка – людям указка» В. И. Даль Пословицы русского народа.
Круг часов на Севене делился на две половины: в чёрную жители ледяного континента отдыхали, в белой – трудились не покладая рук.
С момента нашей с Вороном первой встречи прошло уже много таких половин. Мы многому научили друг друга. Со мной Тёмный Лоренс был неизменно терпелив и спокоен, и я не уставала поражаться его завидной выдержке.
Поначалу я обитала в доме Лоренсов жизнью тихой и старалась быть как можно более незаметной. Но Ворон научил меня совершенно иначе смотреть на простую, привычную магию. И постепенно она начала просачиваться в мою жизнь, словно первые весенние лучи сквозь зимнюю мглу.
Помню, как впервые решилась помочь Старой Лоре с бельём – просто представила, как оно высыхает быстрее обычного, и вот уже на следующий день женщина удивлённо благодарила меня за приятное чудо. Затем была самая младшая Лорин её деревянными куклами – я заметила, как она плачет, не найдя любимую игрушку, и с тех пор стала следить, чтобы все собирались на своём месте. А маленький сын Старшего Лоренса… его мигрени всегда отзывались болью в моём сердце, и я не могла не поделиться с ним частичкой своего спокойствия.
Постепенно я осмелела, и мои вмешательства становились заметнее. По вечерам в кухне я тихонько поддерживала ровное пламя в печи, помогая хозяйке готовить ужин. В детской я командовала отрядами кукол и солдатиков, расставляя их по полкам и давая женщинам больше времени для отдыха. Вспомнив лекции по магфлористике, я шептала особые слова, и чахлые цветы на подоконниках начинали цвести даже в самые холодные дни.
Никто не спрашивал меня напрямую, хотя все в доме замечали эти маленькие чудеса. Я просто делала то, что у меня получалось лучше всего – помогала, не требуя ничего взамен. Моя магия была тихой, почти незаметной, но именно такая и нужна была этому дому, где каждый и ежедневно сражался с вечной зимой за обычное право на жизнь.
И хотя я всё ещё проводила бо́льшую часть времени в своей маленькой комнате, моё присутствие чувствовалось повсюду – в тёплом воздухе дома, в аккуратно сложенных вещах, в счастливых улыбках детей. Словно сама магия, природу которой я так неплохо понимала, шептала дому Лоренсов: “Всё будет отлично”.
В такие моменты я чувствовала, что не зря оказалась здесь, что мой дар может быть тихой силой, способной согреть сердца тех, кто нуждается в помощи.
На тропе к круглому дому, в котором спала его супруга Ворона, ежедневно становилось всё больше следов. Сам ли это Тёмный Лоренс всё же внял моим словам и решил посещать бедную Эву, или кто-то из членов семьи милых Лоренсов? Я не хочу этого знать. Лишние знания – лишние беды…
Сегодняшняя ночь отличалась от остальных. И дело было вовсе не в грохоте жуткого ветра, сотрясавшего стены каменных домов. Обрушившийся на континент ужасающий ураган не был здесь чем-то необычным.
В эту ночь что-то вокруг изменилось. Проснувшись от нахлынувшего вдруг ощущения скорой беды, я наспех оделась и выглянула на крыльцо. Подняв глаза я замерла, глядя на зловещее небо. Сам воздух стал будто густым и тягучим, словно застывшая смола. Где-то вдалеке, там, где пики заснеженных гор встречаются с небом, вспыхивали багровые зарницы – не отблески молний, а нечто более древнее и зловещее. Северное сияние? Я не раз видела подобное зрелище в Княжпогосте. Бесконечно давно и далеко, на Земле.
– Тоже не спится? – низкий голос Ворона заставил меня вздрогнуть. Тёплый груз мехового плаща лёг на плечи.
Я не ответила, лишь плотнее закуталась в него, чувствуя, как тепло проникает сквозь холодную одежду. Мужская фигура возвысилась рядом со мной, словно древнее величественное изваяние. Задрав голову, Ворон внимательно смотрел на багровые всполохи в небе, и в его светлых глазах отражалось зловещее сияние.
– Ты так и не рассказал мне легенду о призыве Василиусу Ледяного дракона и о вечной Форстморской зиме… – поймав его быстро темнеющий взгляд, я усмехнулась. – Ты его так боишься?
Ворон молчал, отрываясь от багровых всполохов в небе.
– Боюсь? – наконец произнёс он, его голос звучал глухо и тяжело. – Нет, я уже ничего не боюсь. Всё самое страшное с нами уже произошло.
Он повернулся ко мне, и в свете зловещего сияния его лицо казалось высеченным из камня.
Лоренс вдруг умолк, и молчание длилось так долго, что я уже было подумала: наш разговор завершён. Но он всё же заговорил, опустив глаза и зачем-то внимательно разглядывая свои руки. – Ты спрашиваешь, как началась эта зима? Для тебя эта история будет похожа на страшную сказку. Не правда ли, Ева?
Ворон ни разу ещё не называл меня моим именем. До сих пор он вообще обходился без этого. Я ошарашенно молча кивнула. Неожиданно мужчина накинул мне на голову капюшон и положил руки на плечи. Вздрогнув, я отчего-то решила его не отталкивать. В этих прикосновениях не было никакого навязчивого подтекста. Просто забота о слабом. Или мне так казалось?
– История о том, как жажда власти обернулась холодом, – продолжил вдруг Ворон.
Он поднял руку и провёл пальцем по линии снежного горизонта. Крошечные прозрачные кораблики поплыли по небу, выбрасывая на воображаемый белый песок солдат с серой кожей. Я могла бы гордиться собой: за эти недели в мастерстве визуальных иллюзий мой ученик превзошёл и меня.
– Эффектно… Но не слишком понятно.
Пробормотала несносная я.
– Орингол. – Ворон не обратил никакого внимания на мою мелкую колкость. – Принц-изгнанник, единственный сын короля. Он вернулся тем летом, когда небо ещё помнило тепло. Привёл флот, наёмников… Давал нам заманчивые обещания… – Лоренс резко сжал кулак, и корабли тут же рассы́пались в снежную пыль. – Говорил о «справедливости», а сам жаждал лишь власти. История вечна, как весь этот мир.
– Но вы поддержали его? – спросила я, заметив, как дрогнул его голос.
– Мы все поддержали. – Он засмеялся, и звук этот напомнил скрип льда под безжалостным солдатским сапогом. – Старый король правил железом и страхом. А Орингол… он говорил о свободе. О том, что магия должна принадлежать всем нам. – Лоренс посмотрел на меня, и в его взгляде заплясали отблески того самого ледяного пламени. – Но он лгал. Тебе это знакомо, не правда ли?
– Война длилась месяцы. Мы думали, он гений… пока не увидели, чем он платил наёмникам. – Пальцы Ворона на моих плечах крепко сжались, и я снова вздрогнула. – Зовущие нарушили Великий запрет и призвали ему Ледяного Дракона, заключив табуированный договор. Величайшую сущность к нему приковали. Не как союзника – как раба. Оковы из древних рун, плети из жил…В воздухе запахло гарью. Тени на вокруг нас быстро двигались, повторяя сцены битв – клинки, взрывы заклятий, крики. Нет, он действительно настоящий талант. И педагог я отличный.
– Василиуса? – прошептала я, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.
– Нет. – Ворон вдруг резко дёрнулся, словно опомнившись и отпуская меня. – Василиус – это имя, которое Орингол взял, сев на трон. Это традиция нашего королевства. А дракон… он был древнее, чем весь этот континент. Спал под ледниками, как будто под саваном. Зовущая разбудила его. Но дракона нельзя покорить. Его голод – наш холод. Каждая победа Орингола лишала Форстмор капли тепла.
– И когда война закончилась…– вынув руку из-под полы мехового плаща, я потрогала его пальцы. Холодные.
– Лето умерло. – Неожиданно Ворон схватил мою руку и спрятал в ладони. – Орингол стал Василиусом. Королём-победителем. А дракон… – Лоренс замер, глядя в окно, где метель выцарапывала на стекле узоры. – Он стал воздухом, которым мы дышим. Нашим холодом, нашим проклятием. Платой за власть.
– Но почему зима не отступает? – Я забрала свою руку, чувствуя, как пронзительный холод пробирается под кожу. – Всё же закончилось? Должен случиться мир, дружба и неустанное процветание. Разве нет?
– Они теперь прочно связаны. Дракон требует платы за службу – магию, жизни, надежду.Лоренс медленно покачал головой:
Ворон медленно наклонился ко мне и прошептал, почему-то задерживая дыхание:– Действительно, страшная сказка… – пробормотала я, скинув плащ в руки мужчины и развернувшись к нему. – Неужели же всё так паршиво?
– Эта всего лишь легенда. Принц, ставший теперь королём, был великим магом, но он нарушил закон. Жажда власти всегда ведёт к катастрофе. Зовущая изменила судьбу людей целого континента. Почему? Говорят, она стала его Первой ведьмой… – Ворон взглянул на меня выразительно и открыл дверь, ведущую в дом.
– А что насчёт его сына? – спросила я, чувствуя, как холодок пробежал по спине. – Говорят, Василиск может всё изменить?
Ворон на меня оглянулся и задумчиво кивнул, его взгляд снова устремился к небу.
– Василиск… Царь всех змеев. Ещё одна Величайшая сущность и попрание древних законов. Вполне вероятно, что сможет. Но для этого ему тоже придётся стать таким же, как Василиус. И тогда мы окажемся перед выбором: вечная зима или новый владыка, который может для нас стать много хуже дракона.
В этот момент багровое сияние стало ярче, освещая окрестности мертвенным светом. Где-то вдалеке раздался низкий рокот, похожий на гул далёкого водопада, и мне вдруг показалось, что это дракон пробуждался, готовясь защищать своё ледяное царство.
– Как думаешь, он найдёт меня здесь? – забыв про всякую осторожность, прошептала я, чувствуя, как мороз пробирает до костей.
Ворон кивнул, подхватив мою руку.
– Дракон всегда точно знает, когда его власть под угрозой,– наконец произнёс он, его голос звучал глухо.
Внезапно небо озарилось ещё ярче, и в багровых всполохах я увидела огромные тени, кружащие высоко в небе. Это были не птицы – слишком большие и зловещие.
– Нам нужно спешить, – произнёс громко Ворон, потянув меня в дом. – Или ты хочешь попасть ему в руки?
Я молча последовала за ним.
Весь грядущий день за закрытыми дверями слышался тот самый гул, который становился всё громче и громче, словно бы ледяной континент просыпался от вечного сна.
А утром меня подняла взлохмаченная и явно чем-то напуганная Старая Лора.
– Тёмный Лоренс просил разбудить! – прошептала она, бросив на спинку кровати тёплую одежду. Её седые волосы были растрёпаны, а в глазах читался неподдельный страх. – Он ждёт тебя на городском берегу, у могилы Отважного капитана!
Сквозь сон я припомнила это место. Крутой обрыв и скала, двух сторон, защищённая величественным каменным обелиском.
– Что стряслось? – выныривая из-под тёплого одеяла, я сонно пыталась нащупать свои мокасины на ледяном полу. – Что с ним?
– Звезда зажглась в небе! – всплеснув руками, Старая Лора зажмурилась, будто от ужаса. – Солдаты Василиуса в городе, шарятся по домам. Ищут какую-то ведьму.
Звезда… Илюшенька мне обещал зажечь в небе звезду, я это помнила очень отчётливо. И до сих пор в это не верила. Так вот почему так бесновался дракон. Широко улыбнувшись, я выскользнула из постели и на ходу одеваясь, попрыгала к выходу.
Натянув лёгкую куртку, я выбежала на улицу. Морозный воздух тут же ударил в лицо, заставляя задохнуться. А небо…
В багровом мареве, затянувшем небосвод, действительно сияла единственная, неестественно крупная и яркая звезда. Её свет был таким чистым и белым, что резал глаза. Снежинки кружились в воздухе, словно пытаясь дотянуться до этого нового источника света.
На улицах оказалось непривычно пусто, город как будто бы вымер. Заброшенные лавки, закрытые ставни, и лишь изредка попадались солдаты Василиуса, заглядывающие в окна домов. Их серые лица казались ещё более мертвенными в свете этой звезды. Я накинула плотный морок, ещё раз с благодарностью вспомнив свою Академию, и мимо них проскользнула невидимой.
Берег моря встретил меня штормовым дыханием бездны воды. Обрыв, бесконечная линия горизонта, ветер в лицо, запах йода и соли. Волны бились о камни с такой дикой силой, что казалось, будто сама морская пучина восстала против происходящего.
– Он обещал тебе это?
Раздалось у меня за спиной. Я вздрогнула, но решила не оборачиваться. Узнать его было легко. Зачем Ворон позвал меня?
Дни, проведённые рядом с ним в доме Лоренсов, неспешно нанизывались на нить воспоминаний. Становились неделями, месяцами. Здесь никто не ждал окончания зимы. Люди жили сегодняшним днём и в весну не верили. Все, кроме меня.
– Я тебе не лгала
– Ты мне подарила надежду. Всем нам.
На мои плечи опять легла тяжесть мужской шубы. И только теперь я заметила, как замёрзла. Мороз пробирался под одежду.
– Может быть, это всего лишь комета?
Я всё же заставила себя оглянуться и была поймана взглядом. Неожиданно тёплым, участливым, мягким.
– Всё же думаешь, это? – спросила я, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Не знаю, – ответил Ворон, окончательно разворачивая меня к себе лицом. В его глазах отражался свет яркой звезды. – Василиус вас обоих боится. Именно поэтому он так бесится.
В подтверждение его слов небо загрохотало ещё сильнее, и багровые всполохи стали ярче, словно пытаясь погасить эту одинокую звезду. Волны вздымались всё выше, будто вторя небесному гневу.
– Мне бы его уверенность в наших силах! – я нервно вздохнула. – Я ещё даже Илью не нашла. Только звезда эта… А вдруг она просто так загорелась?
– Через несколько часов океан успокоится, – Ворон словно меня не услышал. Кивнул на беснующийся морской горизонт и нахмурился.
И мне вдруг стало страшно. Легко было показывать ему свою крутость в тёплых стенах дома Лоренсов. Я только ещё начинала жить заново. Училась затейливым правилам государства Форстмор. А теперь… Бросить всё и лететь с голым задом навстречу звезде? Как то всё это было слишком, даже для глупой русалки и ведьмы.
– Предлагаешь мне в нём утопиться? – я прошипела, пальцами нервно вцепившись в откинутый капюшон.
– Ты всё-таки испугалась… – мужчина невесело усмехнулся. – Пока соберись и оденься теплее. Тебе придётся посидеть в ритуальном доме, рядом с…
– Я поняла, – перебила я Ворона. – А потом?
– Ночью я обращусь птицей и отнесу тебя на Скалистые острова, они немного южнее.
– Избавляешься от меня?!
В этот момент звезда в небе вспыхнула особенно ярко, освещая замёрзший берег холодным белым светом, и словно в ответ вдалеке раздался низкий рёв пробуждающегося дракона.
– Я не брошу тебя, не надейся. У меня там свой дом. Небольшой, но вполне подходящий для жизни. О нём знают лишь самые близкие, избранные. Принц же зовёт тебя, разве не слышишь? – произнёс тихо Ворон.
И я не нашлась что ответить ему.
✥✥✥