…Вот тебе и "все вопросы потом"… Я стояла на полянке в полном одиночестве и задумчиво вертела в руках кинжал : волшебный… Это как же тролль и его не прихватил? Может вернется еще? Не порядочность, так может хоть жадность роль сыграет? Мне бы только дорогу узнать…
Голод уже не сильно мучает – притерпелась, но долго в лесу я одна не протяну. Вот же, прохиндей, даже не поинтересовался, что я у него попросить хочу! Тут, краем глаза, я заметила какое-то движение на пеньке. Слегка повернула голову : нахохлившись как воробей под дождем, сморщив свою жуткую мордашку в немыслимой гримаске, на пеньке сидел тролль!
– Ты чего это вернулся? Кинжал забрать? – От неожиданности я даже на "ты" перешла. Тролль горестно махнул рукой :
– Плохой я лепрекон! – (Вот черт! Он "лепрекон" оказывается! А я все "тролль, да тролль"! Хорошо хоть в слух ни разу не брякнула! Вдруг бы оскорбился?)
– А чего плохой-то? – Решила уточнить я.
– Я тебя обманул, улизнул не расплатившись – это хорошо и правильно, – пояснил он, – по всему : радоваться должен и гордиться! Ну или злорадствовать, на худой конец! – Он опять тяжело вздохнул с несчастным видом, а я молча постигала нюансы лепреконьей этики. В общем – ничего нового. Для некоторых моих соплеменников тоже вполне свойственно. Вот только почему так расстраивается?
– А я, вместо этого, – лепрекон выглядел совсем убитым, – себя таким дерьмом почувствовал! И вот! Вернулся! – Бедолага едва не плакал с досады! Понятно! Чего уж там! Комплекс "белой вороны"! Это нам знакомо! Этим мы и сами страдаем! Охохоюшки! Бедный лепрекон!
– Да не расстраивайся ты так! – Посочувствовала я. – Еще успеешь оскотиниться! Ой! Прости! Олепрекониться! Какие твои годы! – Он недоверчиво покосился в мою сторону :
– Думаешь?
– Ну-у, если постараешься, то почему и нет?! – В этот момент я вспомнила, что самой мне переделаться так и не получилось и мои слова прозвучали как-то не убедительно. Мой собеседник это явно почувствовал и я поторопилась объяснить :
– Ты не думай, это я не в тебе сомневаюсь. Это просто я сама измениться не сумела! – Лепрекон аж подпрыгнул и разом повернулся в мою сторону :
– Ты тоже измениться хотела? А почему? – Да знаешь, среди людей тоже по-вашему, по-лепреконьи жить намного проще, а вот оставаться собой… сложно это все…
– Ох и сложно! – Согласился он. – Ну и как ты..?
– Как-как? Попыталась-попыталась, а потом махнула рукой! Вот послушай : "…Стая черных ворон, оголтелая, мои перья не втаптывай в грязь! Разве я виновата, что белая? Я такою на свет родилась!" – Продекламировала я строчки известной песни.
– В какой-то момент решила : раз такая, то так тому и быть! И перестала себя мучить "переделками"!
– …Я такою на свет родилась… – Задумчиво повторил лепрекон. – …Махнула рукой… А может и мне махнуть..? – Скорее себе под нос, чем вслух пробормотал он.
– Если решишься, то мы сможем подружиться. Станем основателями клуба "Белых Ворон"! А там, глядишь и еще кто-нибудь подтянется! – Пошутила я пытаясь его подбодрить. Мне ли не знать : как это не уютно и одиноко быть "белой вороной"?! Нет, маскироваться-то я научилась качественно – актриса же, талант с весов не скинешь, но вот куда деть внутренний дискомфорт?
– Подружиться?!?! – Из всей моей фразы лепрекон, похоже, услышал только одно слово, – с лепреконами никто никогда не дружит! Да и между собой у нас это не принято!
– Да я с "лепреконами" дружить и не собираюсь! Я предлагаю дружбу такой же "белой вороне" как и сама, если тебе это интересно, конечно…
Маленький, уродливый человечек не отрываясь смотрел мне в глаза и я видела, как меняется их выражение. Как в них закипают, а потом выкатываются на худые щеки, крупные слезинки, а потом почувствовала, как по моим щекам тоже потянулись влажные дорожки…
Кто бы сказал мне раньше, что дружба, оказывается, может начаться с совместно пролитых слез…
Мы сидели на поляне возле пня, лопали разные вкусности, запивали их ягодным компотом и болтали. Только ночь была уже другая, а поляна и пень находились километрах в двух от памятной полянки на которой мы познакомились. Мы – это я и лепрекон по имени Петермайнцхерцерблюхмантерц. Из-за абсолютной невозможности выговорить его имя целиком я, после ста извинений, сначала выпросила у него разрешение сократить его имя до удобоваримого – Петер, а в процессе общения (до чего же мы, русские, нахальный народ!), перешла вообще на близкий мне вариант его имени и звала Петей.
У лепреконов очень сложные имена, так как будучи существами магическими, они могут быть "призваны" теми, кто ухитрится узнать их имя. Знающий полное имя, как бы обретает власть над его носителем. Получить от носителя доступ к его имени – это огромная честь и высшая форма доверия! А тут какая-то человеческая девчонка не оценила подобный шаг!
– Петенька, ты пойми, – увещевала я оскорбленного в лучших чувствах лепрекона, – вы же друг с другом почти не общаетесь, поэтому и имена у вас не востребованы! А ты представь, какого это, так ломать язык, всякий раз как хочешь обратиться к другу! Ну а если кто-нибудь подслушает? Я же невольно сдам тебя в чье-то рабство! А так, услышав уменьшительно-ласкательное прозвище, пусть попробуют тебя "призвать" и мы дружно похихикаем над их попытками!
Мои доводы в вопросах безопасности, а так же то, что я буду звать его "уменьшительно-ласкательно" – сделали свое дело и Петька в корне поменял свое отношение к этому вопросу. С памятной полянки мы ушли тоже в интересах безопасности. Лепрекон сначала хотел остаться и под покровом незримости посмотреть, кто придет вынимать его из ловушки, но я его отговорила. Риск должен быть разумным! Где гарантия, что это не будет достаточно сильный маг? Ловушку-то он соорудил качественную. Вдруг и другие пакостные сюрпризы имеются в запасе?
В результате мы тусовались на полянке, где Петя перепрятал свой горшок с сокровищами. Для меня, в то утро, он поставил магическую палатку, накрыв ею пенек и не большой кусочек полянки. На пенек он натаскал кучу разной еды и поставил большой кувшин с ягодным компотом. Затем соорудил "ложе" (как он его назвал) из большого мешка набитого сухим болотным мхом и двух шкур (овечьих, по-моему).
Накормив меня до отвала, он наказал мне спать до вечера, заверив, что палатку никто не увидит, а следовательно туда и не зайдет. Даже комарам(!) туда нет доступа, так что я могу спокойно отдыхать, а вечером он вернется, что бы составить мне компанию. Я была едва не до слез растрогана его заботой – ведь надо учитывать, что такое поведение ему внове!
И потекли беззаботные деньки! Днем я отсыпалась, время от времени просыпаясь, что бы поесть, а по-ночам мы общались с Петькой. Начинался каждый вечер с определенного ритуала, который зародился совершенно случайно и очень нам обоим нравился. Сначала он, предупреждая, издавал не громкий, дробный стук, а затем из неоткуда, раздавался звучный голос лепрекона (точно такой, каким он напугал меня в самом начале нашего знакомства). Умение Пети "отделять от себя" голос и "посылать" его на достаточно большое расстояние – удивляло и восхищало меня.
– Ты уже проснулась, Деревце? – Обычно спрашивал он меня.
– Жду в гости! – Должна была сказать я в ответ. Потом лепрекон появлялся "во-плоти", так сказать и… садился расчесывать и заплетать мою косу. Это занятие так ему нравилось, что он обижался, если я заплеталась не дождавшись его.
А "Деревцем" Петька прозвал меня сразу же после того, как мы "обменялись" именами. Меня зовут Елена, но услышав мое имя впервые, лепрекон удивленно вздернул брови :
– Как? Елина? Вот здорово! Так называется мое самое любимое дерево! – И указал на маленькую елочку, росшую в моей палатке. Ему так понравилось это совпадение, что я не стала его поправлять : Елина, так Елина! В конце концов и я его в Петьку перекрестила. Да и не важно это! Как говориться : хоть горшком назови…
Меня только удивило, что в обоих мирах так похожи названия ели. Кстати : я в такой экстремальной обстановке узнала об отсутствии пресловутого "языкового барьера", что осознала это только через сутки! Болтали- болтали с Петькой и вдруг меня осенило : барьера нет! Ура! Одной проблемой меньше! А по-поводу остальных названий : хоть по факту здесь были и березки, и рябинки, и сосны, но названия у них были совершенно на наши не похожи. Ель оставалась единственным исключением. Пока, по крайней мере.
Да, еще забавный прикол : слово "елина" имело второе значение и означало – "еловая иголка", колючка, другими словами.
Гостить у Пети мне очень нравилось! Наши еженочные посиделки сильно нас сблизили. Хоть визуально я и воспринимала лепрекона как парня, но по сути парнем-то он не был. Магическое существо похожее на человеческого мужчину. Где-то на уровне подкорки я, по-видимому, это осознавала, потому что не стеснялась его совершенно. У лепреконов не бывает женских особей и размножаются они совсем не так как люди. Поэтому и разговаривать с Петькой я могла обо всем на свете!
Как давно я не могла себе позволить такую полную откровенность! Давно? Да я никогда и ни с кем ТАКУЮ откровенность себе позволить не могла! Отец оставил семью когда я была еще крошкой. С мамой у нас были довольно близкие отношения, но по своему характеру она была лидером и совершенно точно знала, что есть только два мнения : одно – ее, а другое – не правильное. Убедить маму в обратном, было совершенно не реально.
У меня же характер более мягкий и либеральный : чем конфликтовать с родительницей, предпочитала соглашаться. Внешне, по крайней мере. Я всегда точно знала, что можно ей сказать, о чем – лучше промолчать, а что нельзя говорить ни под каким видом что бы "не нарваться"! Какая уж тут откровенность?
Моя любимая бабуля, мамина мама, малограмотная, деревенская женщина, была очень хорошей и любила меня, но многие ее суждения откровенно смешили меня, да и умерла она рано, когда мне еще не исполнилось 12 лет.
Так уж случилось, что с отцовой мамой мы почти не общались. При встречах она, в основном, расспрашивала меня о нашей жизни и осуждала вслух все, что бы мама не делала. Когда я спросила ее как-то, почему папа, раз он такой хороший и правильный, не забрал меня к себе от "не правильной" мамы, она обиженно поджала губы и проигнорировала мой вопрос. А наши редкие встречи с того момента полностью сошли на нет. Ну еще бы : думающий ребенок – неудобный ребенок!
С подругами мне тоже не везло. Я рано поняла смысл старинной поговорки : "Господи! Избавь меня от друзей! А от врагов я сам избавлюсь." Наблюдая за "дружбой" девчонок в нашем классе, я только больше убеждалась в собственном желании держаться от них по-дальше.
Друга-парня у меня никогда не было – у нас это было не принято, а "встречаться" я не хотела, так как меня не устраивало слишком вольное обращение парней со своими "кадрами". (У нас так и говорили : "мой кадр" или "моя кадра"). Одному такому не состоявшемуся "кадру" я пропорола руку циркулем, когда на уроке черчения он полез ко мне под юбку. За этот поступок я не только отхватила "неуд." по поведению за четверть, поскольку не смогла вразумительно объяснить свои побудительные мотивы (не могла же я учителям сказать, что парень лез мне в трусы!), но и получила кличку "Бешеная" и была занесена в так называемый "черный список", куда ребята заносили имена безнадежных, с их точки зрения, девчонок. Надо сказать, что я была единственной красоткой в этом списке. Остальных "забраковали" за внешность.
С Петером все было совершенно иначе. Не будучи человеком в физическом плане, он оказался поразительно "человечным" как только перестал изображать из себя "истинного лепрекона". В общем : "…встретились два одиночества"! Не заметно для себя я рассказала ему всю свою жизнь и, неожиданно, вдруг поняла, насколько я не вписывалась в ту реальность. Это же подумать только : самым близким существом, для меня стал лепрекон из другого мира!!!
Петер тоже много чего рассказал мне о своей жизни, об обычаях их расы и о мире в котором я очутилась. Упомянул он и о том, что "просить об ответной услуге" намного выгоднее, чем получить с лепрекона плату за помощь. Оказалось, что в этом случае, у представителя их народа, можно попросить вообще "все"! Как должник выполняет подобную "просьбочку" я уточнять не стала и вообще не заинтересовалась, какие возможности упустила. А Петер почему-то растрогался и заявил, что я не "белая ворона", а прям "белоснежная" и ему до меня далеко! Что, интересно, он имел в виду-то?
Для представителя своего вида, Петька был еще совсем молод – не дожил еще и до ста лет, и тот горшок с золотом, у него пока был единственным. Оказалось, что золото лепреконам нужно для магической подзарядки. Как только молодой лепрекон начинает самостоятельную жизнь, ему выделяется магический горшок, в который он собирает золотые монеты. Попав в горшок, золото изменяет свои свойства и начинает аккумулировать магию из окружающей среды, а уж затем, от своего золота, подзаряжаются лепреконы. Туда же идут и всякие магические вещицы которые им посчастливится отыскать. Чем больше горшков имеет лепрекон , тем он сильнее, а если вдруг потеряет единственный, то… Своим-то никто не поделится!
Да! Кстати! Смогла я выяснить и что такое "магические эманации", про которые говорил Петер в ночь нашего знакомства. А случилось это так. Мы не все ночи проводили в палатке, поскольку теперь я владела "абсолютным" зрением (как мне было сказано – пожизненно), то мы часто ходили гулять по лесу. Петер показал мне дивное озеро и я даже поплавала в его теплой, как парное молоко, воде. Еще мы любили смотреть на звезды и мой друг показывал мне созвездия этого мира.
Вот в одну из таких "прогулочных" ночей я и обнаружила странные, светящиеся полосы петлявшие между деревьями. Заинтересовавшись не знакомым явлением я поняла, что полосы совершенно не материальны – просто свет, ну как будто в воздухе распылили микроскопические частицы светящейся краски. Когда же я спросила у Петера о сути явления – он пришел в восторг и заявил, что никогда не сомневался в моих талантах и что это и есть, те таинственные "эманации", про которые он говорил ранее.
Я не могла понять причин его восторга, пока он не объяснил, что оказывается, проглоченный мной камешек, пробуждает это умение, только у магически-одаренных особей, остальные же – получают только "абсолютное зрение". Услышав эту новость я временно "выпала из реальности": осознать что я "магически-одаренное существо" мне было не просто!
Ни в чем другом, кстати, эта одаренность не проявлялась. Проглоченный кристалл, по словам того же Петьки, растворяется в организме проглотившего без следа, а значит для него – утерян безвозвратно.
Так прошла неделя. И хоть общество друг-друга нам не надоедало, но мы оба осознавали некоторую ненормальность происходящего : не могу же я, человек, навсегда поселиться в магической палатке лепрекона! На тот момент я еще не подозревала : до какой степени – не могу!!!
А началось все с того, что я стала замечать за своим другом некоторые изменения. Он и раньше был, скажем, излишне худощавым, а тут его лицо стало приобретать какой-то сероватый оттенок. Мне это сразу не понравилось – интуиция подсказывала, что к обычным свойствам лепреконов подозрительная "серость" не имеет отношения. Но Петер ничего не говорил, а я из-за природной делекатности, спрашивать стеснялась.
Дальше – больше. Неожиданно, прямо посреди фразы, мой друг начинал "зависать". По другому не назовешь. Говорит – говорит что-то и вдруг – пауза, так сказать, логически не аргументированная. Причем раньше за ним ничего подобного не водилось!
Я заволновалась всерьез и послав подальше свою деликатность, пристала к другу с расспросами. Твою ж мать!!! Убила бы этого засранца! Оказалось, что поддерживая мою палатку в "рабочем состоянии", мой юный лепрекончик едва не получил магическое истощение!!! Горшок-то у него всего один, и "мощности" этого "агрегата" хватает только на поддержание нормальной жизни самого лепрекона!
На мою палатку его силы были совсем не рассчитаны! А этот …дружок мой дорогой, что бы обеспечить мне максимум комфорта и оградить от кровососущей лесной живности, еще и поддерживал ее круглосуточно!
Пригласить меня пожить в своем доме, Петер не мог ( о чем страшно сожалел), так как сам лепрекон перемещался туда порталом, который не был рассчитан на посторонних, а тем более – на людей! Выпытав всю эту информацию у моего любимого упрямого типа я поняла, что сильно загостилась и пора мне возвращаться к плану "А", а именно – искать выход к человеческому жилью и пытаться адаптироваться в данной реальности. И делать это надо срочно, если не хочу потерять единственное, на целых два мира, близкое существо!