Первый год республики. Консульство Брута

Долгие годы Брут вел скромный образ жизни и теперь, став консулом, словно стремился наверстать упущенное. Он твердо решил превратить город в республику, и, чтобы народ не смог в дальнейшем изменить государственное устройство снова на монархию, консул заставил всех квиритов принести клятву в том, что они не допустят никого царствовать в Риме. Затем он организовал выборы новых сенаторов, так что сенат снова состоял из трехсот мужчин. Потом он вершил суд, выполнял священные обряды, разбирал ссоры и конфликты, следил за обучением войск и состоянием общественных зданий.


Бюст Луция Юния Брута, одного из основателей Римской республики


Одновременно Брут провел хитрую интригу, сделавшую бы честь любому из царедворцев. Появились в городе слухи о том, что Тарквиний Коллатин не должен быть консулом, он ведь родич изгнанного царя. Речи об этом звучали все чаще и чаще. И вот, когда римляне «созрели», Брут созвал народное собрание. Когда все пришли, консул зачитал антицарскую клятву народа.

– Мы и так помним данное слово! Зачем ты это повторяешь? – стали спрашивать его, и тогда он попросил тишины и стал говорить.

– Очень уж Тарквинии привыкли быть царями, – начал он свое выступление перед квиритами. -Сначала Тарквиний Приск царствовал, потом Тарквиний Гордый захватил трон, словно родовую собственность. Мы изгнали его, но в свободном городе власть снова оказалась в руках человека из рода Тарквиниев! Видать Тарквинии не могут жить простыми людьми и всегда стремятся править! Римляне, мы поклялись никогда не иметь царей, но почему же царское имя звучит в городе, почему новый Тарквиний издает указы? Я бы не стал так говорить, ведь Коллатин мой товарищ, но любовь к государству и свободе требуют, чтобы я принял жесткие меры. Я боюсь, что пока остаются в Риме Тарквинии, свобода народа всегда будет под угрозой!

Заранее получившие указание люди Брута стали громкими криками поддерживать говорившего, увлекая за собой колебавшихся.

Консул Луций Тарквиний Коллатин, для которого такой удар в спину от недавнего союзника был полной неожиданностью, попытался переубедить римлян, но Брут оборвал его:

– Мы помним, как ты помог городу, изгнав царя, теперь же заверши свое благодеяние, удали отсюда и само царское имя! Забери семью, забери всё свое имущество и уезжай из Рима. Уйди другом римского народа, освободи государство от страха, быть может, необоснованного! Мы все убеждены, что вместе с родом Тарквиниев устранена будет отсюда и угроза восстановления царской власти.

Следом за Брутом этого же стали требовать от Коллатина и прочие должностные лица города. Тот пытался возражать, но когда против него выступил и его тесть Спурий Лукреций, консул «сломался». Он понял, что не может сопротивляться всем своим врагам, и лучше уйти пока есть шанс сделать это мирно. Так что он сложил с себя полномочия и, забрав имущество, уехал прочь. Вместо него консулом был избран Публий Валерий. Так как он был избран вместо выбывшего Коллатина на срок до конца года, а избирали его одни сенаторы, то его должность называли не консул, а консул-суффект.


***


Изгнанный из Рима Тарквиний Гордый вовсе не собирался успокаиваться и становиться простым человеком. Наоборот, он сразу же начал подготовку к своему возвращению. С одной стороны он искал военную поддержку у правителей соседних народов, а с другой пытался найти союзников в самом Риме. Царь отправил в город послов, требуя вернуть его личное имущество. О возвращении власти над городом речь не шла, так что у квиритов должно было сложиться впечатление о желании Тарквиния просто переселиться на новое место.

Сенаторы-республиканцы надеялись, что вернув Тарквинию его богатство они, успокоят гнев этого опасного политика и смогут заключить с ним мир. Поэтому после нескольких дней обсуждений сенаторы решили пойти на уступки, так как отказ мог стать поводом для объявления войны.

Царские послы в это время встречались со многими знатными квиритами и, если в результате разговора оказывалось, что те недовольны новыми порядками, то передавали письма от Тарквиния и просили помочь возвращению государя.

Так возник заговор, участники которого в условленное время тайно открыли бы городские ворота и впустили Тарквиния с войском в Рим. Основой заговора стали знатные братья Вителлии и Аквилии. При этом сестра Вителлиев была женой консула Брута, поэтому сыновья того, кто изгнал царя, сейчас готовились вернуть Тарквинию власть.

План был вполне хорош и мог увенчаться успехом, но одну из бесед заговорщиков подслушал раб, который сразу же донес консулам о своем открытии. В результате сторонники Тарквиния были арестованы и отданы под суд, а погубивший их раб получил свободу и деньги.

Брут был одним из судей и вынес первый приговор. Его собственные сыновья были привязаны к позорному столбу, после чего консульские ликторы сначала высекли их розгами, а затем зарубили топорами. Мрачный и спокойный Брут проследил за казнью, а потом удалился. Прочие судьи были не столь жестоки и поэтому не решались послать на смерть остальных заговорщиков, среди которых были их знакомые и друзья. Узнав об этом, Брут снова вернулся в суд и приказал казнить всех.

Поступок Брута впечатлил римлян. Его стали считать символом верности идеям свободы и патриотизма и надолго он стал примером для политиков республики.

Чтобы навсегда рассорить римлян и Тарквиния, сенаторы отдали дом Тарквиния и все его имущество на разграбление горожанам. Конечно, не все участвовали в этом деле, но теперь вся городская община была виновата в ограблении бывшего царя, а значит не могла ждать от него милости. Отныне между квиритами и царем не могло быть примирения.

Поняв это, Тарквиний решил действовать грубой силой и начал войну. Его союзниками стали города Тарквиний, откуда родом были предки царя, и Вейи, которые до этого уже воевали с Римом, были разбиты и хотели реванша.

Царское войско встретилось с консульской армией, и произошло сражение. Царский сын Арунт во главе кавалерии атаковал римскую конницу, которой командовал Брут.

Увидев консула, царевич закричал:

– Боги, мстители за царей, помогите мне!

И лично бросился в бой. Он ненавидел Брута так сильно, как только может человек, ведь Брут вырос вместе с царскими детьми, считался их другом, а потом так подло предал их. Так что для Тарквиниев Брут был подлецом и изменником, заслуживающим самого жестокого наказания.

Арунт сумел убить Брута, но и сам получил смертельную рану, а в сражение, начатое кавалеристами, вступила пехота двух армий.

Консул Публий Валерий, командовавший римской пехотой, сумел разгромить отряд из Вей, но зато жители Тарквиниев, которых вел сам царь, разбили левое крыло римской армии. Так что кровопролитное сражение закончилось без чьей-либо победы.

Ночью союзники царя, посовещавшись, решили вернуться домой, так как потери у них были велики, а война могла затянуться надолго. Еще до зари они разошлись, а Тарквиний отправился искать себе новых союзников.

Когда утром римляне не обнаружили врагов, консул Публий Валерий объявил о победе, собрал доспехи убитых и с триумфом вернулся в Рим. Погибший консул Брут был удостоен торжественных похорон, и еще целый год римские матроны ходили в трауре, чтобы показать свою скорбь. Вместо него был выбран консулом-суфектом Спурий Лукреций, но он умер спустя несколько дней.

Так, в течение одного года из четырех римлян, свергнувших царя, в городе остался один только Публий Валерий, которого избрали консулом и на следующий год. А потом его избирали еще и еще, и он правил Римом, пока не умер от старости и болезней.

Тарквиний Гордый еще дважды пытался вернуть себе трон. Сначала он осаждал город вместе с этруским царем Ларсом Порсеной, а когда Порсена заключил мир с Римом, царь вместе со своим родственником Октавием Мамилием сумел объединить почти три десятка латинских городов и начать новую войну против Рима, но и в этот раз квириты победили. В последней битве у озера Регил среди прочих погибли и Мамилий, и последний из сыновей Тарквиния. Оставшийся без родных и союзников Тарквиний был вынужден бежать в греческую колонию Кумы, где и умер спустя год17.