Почти дюжина голосов загудела подобно потревоженному улью. Молчальник Наттер не произнес ни слова, но, судя по выражению лица, пребывал в бешенстве. Он стоял спиной к камину, широко расставив ноги и засунув руки в карманы, он выпячивал грудь, сопел, распаленный гневом, и, будучи респектабельным джентльменом невзрачного росточка, умудрялся, однако, походить на великана, который, учуяв ирландский дух, вскричал: «Ам-ням-ням! Вот и ужин сам собой пожаловал!»
– Знаете ли, Наттер, никто из корпуса не возьмется представлять ваши интересы, – сказал капитан Клафф. – У Паддока и О’Флаэрти неприятностей будет невпроворот, а если к тому же кто-нибудь вздумает выступить на другой стороне, клянусь Юпитером, он от генерала пощады не дождется.
– Тул, а вы как? – спросил Деврё.
– И речи быть не может, – отозвался тот, хмурясь и мотая головой. – Наттеру известно, что я расположен к нему, как ни к кому другому, но не могу – слишком многим уже отказывал. Кроме того, понадобятся мои профессиональные услуги: Стерк завтра будет весь день на исследованиях в Королевском госпитале. Но, черт возьми, в чем загвоздка? Разве… Да нет же, выбрать есть из кого. Дайте… Дайте минутку подумать.
– Мне не важно, кто это будет, – свирепо, но сдержанно промолвил Наттер, – лишь бы умел зарядить пистолет.
– Том Форсайт, вот кто нам нужен, если он дома, конечно, – сказал кто-то.
– Его нет, – заметил Клафф.
– Ну что ж, – елейным голосом предложил Тул, придвигаясь вплотную к Деврё, – остается попытать счастья у Лофтуса.
– Дэна Лофтуса? – вскричал Деврё.
– Дэна Лофтуса, – раздраженно повторил маленький доктор. – Не забудьте: уже пробило одиннадцать. Я понимаю, что это не совсем то, но ничего лучшего мы не найдем.
– Allons, donс![8]
Деврё согнал с лица остатки ехидства, натянул треуголку и двинулся к выходу; вслед за ним засеменил доктор.
– Из какого захолустья занесло сюда этого О’Флаэрти? – потихоньку спросил Клафф старого майора О’Нейла.
– Из Коннахта, – резко ответил майор, который происходил из тех же краев и, не исключаю, в какой-то мере гордился своим земляком.
– Тул рассказывает, что у него большие родственные связи, – продолжал Клафф. – Может быть, но, клянусь Юпитером, он самый настоящий Тиг, к тому же злющий, как дикая кошка.
– Я так и не понял, с чего он взъелся на мистера Наттера, – заметил майор с легкой усмешкой.
– Я с ним покончу, и город вздохнет спокойно, – выкрикнул Наттер, не поднимая глаз. Он выругался и ожесточенно топнул ногой.
– Если вы, джентльмены, задумали выяснять отношения, то будьте так любезны, не поминайте об этом при мне, – попросил майор, человек сдержанный и себе на уме, – вы ведь знаете, какого генерал мнения о делах подобного рода. Кроме того, мне давно пора в постель. Доброй ночи, джентльмены. – С этими словами майор удалился.
– Клянусь жизнью, если этому коннахтскому головорезу будет позволено в свое удовольствие учинять здесь смертоубийства, то он далеко зайдет! – Клафф в свои сорок восемь не потерял юношеского задора, но схлопотать пулю и ему не улыбалось. – Я вот что скажу: генералу следует вмешаться.
– Нет уж, дайте мне сделать свое дело, – проворчал Наттер.
– Вмешаться и отослать этого молодого джентльмена восвояси, в Коннахт, – договорил Клафф.
– Сперва я отошлю его в другое место. – Наттер намекал на всем известную альтернативу лорда-протектора.
А на улице, под старой обманщицей-луной, к розовому дремлющему окошку Лофтуса приближались раскрасневшийся доктор Тул в большом парике и Цыган Деврё: они искали оруженосца для доброго рыцаря, который изнывал в нетерпеливой жажде битвы посреди передней гостиной «Феникса».
– Он подает еще признаки жизни, – сказал Деврё, устремляясь к двери со свойственной военным бесшабашностью.
– Ш-ш! – шепнул доктор, удерживая его за ремень. – Не шумите, в доме все уже спят. Предоставьте это дело мне.
Тул набрал пригоршню гравия, но прицел оказался неверен, и камешки застучали об окно спальни старого Тома Дрота.
– Ах ты, дьявол, куда ни сунься, всюду этот старый мошенник! – вполголоса выругался Тул. – С кем мне меньше всего хочется связываться, это как раз с ним. Ну ладно. – И следующий камень полетел точнее – прямо в комнату Лофтуса. С приятным негромким звоном посыпалось битое стекло.
– Проклятье, Тул, вы поднимете на ноги весь город.
– Черт бы побрал это стекло, оно тоньше бумаги, – прошипел Тул.
В окне показалась всклокоченная голова книгочея, удивительно напоминавшая птичье гнездо, и Тул шепотом заорал в рупор из ладоней:
– Лофтус, вы нам нужны!
– Цып-цып, Лофтус, сойдите вниз, слышите? – присоединился к нему Деврё.
– Доктор Тул и лейтенант Деврё, я… я… Бог мой, ну да. Готов вам служить, джентльмены, – растерянно забормотал Лофтус, вежливо наклоняя голову; выпрямляясь, он больно ударился об оконную раму. – Сию минуту я буду с вами. – Гнездо скрылось из виду.
Тул и Деврё подались немного назад, в тень противолежащего здания, – их вспугнуло показавшееся в соседнем окне туманное видение, в котором они предположительно признали старого Дрота в ночной сорочке. Видение сурово грозило обоим посланцам шваброй. Едва оно пропало, как двери широко распахнулись и в них появился наш друг Лофтус. Он был в обтрепанном шелковом одеянии, выглядевшем в лунном свете просто неописуемо: с пол этого диковинного наряда, как бахрома с хоругви, свисали обрывки выцветшей подкладки, ворот рубашки отставал от шеи, короткие штаны под коленями были незастегнуты, гигантские бесформенные шлепанцы, болтаясь, хлопали о ступени. Чудное лицо Лофтуса сохраняло безмятежность, лишь кругленькие прозрачные глазки обшаривали темноту. В зажатый под мышкой закопченный богословский труд ученый заложил палец, дабы не потерять нужную страницу.
Завидев его приближение, Деврё вдруг с такой ясностью осознал нелепость всего происходящего, что разразился хохотом. Тул пытался утихомирить своего спутника: и указывал на окна мирно спящих горожан, для пущего эффекта растопырив пальцы, и строил страшные гримасы, и дергал плечами, и подмигивал – все бесполезно. Молодой джентльмен не привык отказывать себе в невинных развлечениях – он стряхнул с себя Тула и отошел в сторонку, чтобы посмеяться вдоволь. Временами он шептал себе под нос что-то неразборчивое, но подстегивающее веселье, и тогда прямо-таки стонал от хохота. Вести переговоры Тулу пришлось одному.
– Ну что, порядок? – просмеявшись, спросил Деврё маленького доктора, когда тот, побагровевший и угрюмый, шагал с ним рядом по темной мостовой.
– Порядок?.. Порядочек полный, как же иначе. Хотел бы я знать, какого черта нам делать теперь, – проворчал Тул.
– Выходит, наш несравненный оруженосец ответил решительным отказом?
– Решительней некуда. Заметил, что вы отдаете Богу душу, и, главное, с чего бы? – негодовал Тул. – Так, ни с чего, взбрендило. Разрази меня гром, сэр, если вам не под силу хотя бы пять минут держаться серьезно, тогда зачем вас вообще со мной понесло? Впрочем, что мне до этого? Пусть Наттер беспокоится.
– Считайте, что ему-то как раз повезло. Хорош фрукт, этот О’Флаэрти! Как пить дать, прострелил бы голову либо себе, либо Наттеру. Впрочем, все еще можно устроить: мы забыли о членах клуба «Соловей», которые были в «Фениксе» и до сих пор не разошлись.
– Да бог с вами, сэр, это же сплошь портные и зеленщики, – возмущенно вскричал Тул.
– Двое-трое из них – весьма достопочтенные люди, – отозвался Деврё, вступая на порог «Феникса». – Ларри, – подозвал он прислужника, – клуб «Соловей» еще здесь? – И Деврё бросил взгляд на дверь большой задней гостиной.
– Клянусь Небом! Вы правы, капитан, – искрясь весельем, отозвался Ларри и подмигнул.
– Вот что, Ларри, – с важностью произнес Тул, – нам сейчас немного не до шуток. Скажи-ка: найдется среди джентльменов хоть один, кто – ну, ты понимаешь, – кто… еще ничего? Тебе ясно, что я имею в виду?
Слуга мигнул, на сей раз глубокомысленно, и уставился сначала в пол, потом на притолоку:
– Честно сказать, сэр, сейчас не то, что полчаса назад… Теперь не знаю, кого и порекомендовать, сэр, кроме мистера Макана с Петтикоут-Лайн; все другие не вполне трезвы, сэр.
– Кто он таков? Торговец?
– Держит лавку? – вмешался Деврё.
– Лавку? Две лавки – простому торговцу до него далеко.
– Хм! Это все же не совсем то, что нам нужно, – заметил Тул.
– Ну есть же среди них такие, кто не держит лавки? – нетерпеливо осведомился Деврё.
– Сколько угодно!
– Кто же это?
– На месте сегодня был только один – мистер Дулан из Стоннибэттера. Он бывший торговец, теперь на отдыхе.
– Сойдет, – прошептал Тул; Деврё ответил кивком. – Сделай так: осторожно тронь его за плечо и скажи, что доктор Тул, местный медик, приносит тысячу извинений и приглашает его на два слова.
– Куда там! – всплеснул руками Ларри. – Да он первее всех свалился под стол, сэр, его отволокли в беспамятстве, еще когда мистер Крозьер из Крайст-Чёрча завел: «Приходи послушать, Роджер». Он уже часа с полтора как лежит в постели у себя дома, в Стоннибэттере.
– С бывшим торговцем все ясно, – сделал вывод Деврё. – Как по-вашему, что нам еще предпринять?
– Думаю, кому-нибудь из нас стоит попытать счастья в городе. Не бросать же беднягу Наттера на произвол судьбы, а кроме того, между нами будь сказано, этот О’Флаэрти, черт бы его побрал, просто взбесился; пора поставить его на место.
– Повидаем Наттера и отправляемся… вы или я… Пока эти «Соловьи» распевают, можно увести чей-нибудь нодди.
«Нодди» – дозвольте вам пояснить – называли в Дублине и его окрестностях одноконный экипаж, на смену которому позже пришел кабриолет, а теперь уже и его вытесняет кеб.
Деврё в сопровождении Тула вновь переступил порог передней гостиной. Однако дело начало улаживаться без их помощи; не ведали они и о том, что уже заваривалась постепенно новая каша.