После насыщенного дня, полного новых впечатлений, мы с Айратом сидели на веранде PX. Лёгкий ветерок разносил запахи свежесваренного кофе, а за горизонтом уже начали сгущаться краски пустынного заката. Айрат с важным видом потягивал свой напиток, когда я решил задать давно назревший вопрос:
– Айрат, объясни мне: что такое MSA и CTO? Ты всё время о них упоминаешь, но я так до конца и не понял, что это за штуки. На курсах в Солнечногорске я учился давно, забыл уже многие аббревиатуры.
Айрат отставил чашку, словно ждал этого момента, и с лёгкой улыбкой начал свой рассказ:
– Саня, всё до банального просто. MSA – это Mission Subsistence Allowance, – начал он, делая ударение на каждом слове, будто рассказывал первокурснику основы военной науки. – Это твоя суточная компенсация за пребывание в миссии. По сути, это деньги, которые ООН платит, чтобы ты мог жить, питаться и вообще не чувствовать себя бедным родственником.
– Звучит достойно, – заметил я.
– Ещё как, – подмигнул Айрат. – Эти деньги начисляют на твою личную карту, которую ты указал в финансовом отделе. За каждые сутки в миссии ООН тебе начисляют пятьдесят четыре доллара. И в последний день месяца эта сумма зачисляется на твою карту прямиком из Нью-Йорка. И вот тут начинается самое интересное: это вроде как твои деньги, но только пока ты их не тратишь.
Я вопросительно поднял бровь, и Айрат продолжил:
– Смотри, MSA – это не просто “всё для тебя, любимого”. Из этих денег списываются все расходы, которые ты можешь наделать в миссии. Например, те звонки домой через пин-код или стоимость разбитого тобой ооновского автомобиля. Так что – одно неловкое движение рулём – и к концу месяца можешь обнаружить, что от твого MSA осталось только воспоминание.
Я кивнул, начиная понимать, что эти суточные – не денежное довольствие, а аналог наших командировочных.
– Зато есть плюс: ты сам решаешь, как ими распоряжаться. Хочешь, ходи в PX каждый день, покупай пиво и чипсы. А хочешь – накопи на новый телефон или ноутбук.
После небольшой паузы Айрат заговорил о втором загадочном термине:
– А теперь про CTO. Это Compensatory Time Off, или, проще говоря, компенсация за отпуск. Перевожу: за то, что ты пашешь в миссии, тебе дают дни отпуска. Их можно накопить и потратить. Здесь всё ещё проще, чем с MSA.
– Потратить? – уточнил я, чувствуя, что сейчас начнётся самое интересное.
– Да. На поездку домой, в Россию, – сказал Айрат, сделав паузу и улыбнувшись. – Или не домой.
– Это как? – я наклонился ближе, предвкушая ответы.
– Ну смотри, Россия – это классика. Сугробы, метели, морозы, бюрократия. Всё как мы любим. А есть Марокко. Или, – Айрат сделал драматическую паузу, – Канары.
– Канары? – я чуть не поперхнулся кофе.
– Ну да. Канарские острова – это, представь себе, официальная территория миссии ООН. Так сказать, эвакуационная зона, – сказал Айрат, разводя руками, будто сам не верил в эту фразу.
– Территория миссии ООН? На пляжах? – я не удержался от смеха.
– Ну, знаешь, оттуда тоже нужно наблюдать за ситуацией, – подмигнул Айрат. – Вдруг там кто-то сгорел на солнце слишком сильно?
– А Марокко? – продолжил я.
– Касабланка, Марракеш, Фес… Рынки, специи, мята, чай… Всё это в часе лета, – пояснил Айрат.
– Да, а потом ты возвращаешься в пустыню и понимаешь, что барханы и верблюды – это не самое экзотическое, что ты видел, – добавил Айрат.
Я задумался. Россия – это, конечно, тепло в плане эмоций, но когда я ещё смогу побывать на Канарах или в Марокко…
– Relax and enjoy, Саня. Начинать надо с Канар, мы уже все там были, – заключил Айрат.
Я поймал себя на мысли: "Я сижу в пустыне, обсуждаю отпуск на Канарах и всё ещё не могу поверить, что это моя реальность".
В ту ночь я ещё долго смотрел в телефон, гугля цены на билеты до Канарских островов. И впервые за долгое время понял: может, пустыня и кажется бескрайней, но она совсем не такая замкнутая, как я думал.