Дейна грудью снесла с крылечка покачивающегося мужичка.
– О боги… – посетитель радостно бухнулся ей под ноги и горестно застонал уже под хвостом Ссадаши.
– Туда, – коротко бросила осмотревшаяся хранительница и потянула господина в проулок.
– Вон он! – заорали за их спинами.
Дейна резко оглянулась, но Ссадаши успел подбить хвостом цветочный горшок у крылечка. Пышный куст с негодующим шелестом врезался в грудь вольного, и обернувшаяся женщина увидела только летящий горшок с розами и торчащие из-под него ноги.
Раздались тихий треск и шуршание, и перед беглецами прямо с крыши спрыгнул высокий костлявый парнишка с длинными патлами, торчащими из-под криво повязанного платка. Не успел Ссадаши заподозрить в нём оборотня, как хранительница пнула противника в колено. Тот ловко отскочил, затем пригнулся к земле и ринулся к женщине. Та была не столь быстра, да и за её спиной дрожал драгоценный господин, отойти Дейна смогла только на пару шагов в сторону. Когтистая рука успела сгрести её за грудки, но притянуть не смогла. Хранительница изо всех сил упёрлась пятками в мостовую, ткань куртки натужно затрещала, и вниз полетели пуговицы. Пнув вольного в голень, Дейна выхватила кинжал и полоснула по удерживающей её руке, но вольный успел убрать ногу и перехватить хранительницу за запястье.
Тихое шипение сорвалось с губ женщины, запястье заныло и налилось болью. Казалось, ещё чуть-чуть, и кость сломается. Пальцы словно бы невольно разжались, и кинжал выпал. Дейна тут же перехватила его свободной рукой и пырнула вольного в живот. Парень извернулся всем корпусом, уходя от удара, но её не отпустил. Наоборот, вцепился ещё сильнее, так что куртка всё же порвалась.
И из прорехи с негодующим шипением высунулось нечто длинное, чёрное и блестящее.
– А-а-а-а-а! – с диким криком отшатнулся вольный, отпуская Дейну, и та тут же воспользовалась шансом.
Подскочила ближе и со всего маху ударила противника коленом в пах. Крик оборвался глухим стоном, и парень скрючился. Дейна, предпочитающая делать всё основательно, схватила его за волосы, заставила разогнуться и добавила коленом в солнечное сплетение, заставив противника задохнуться.
Отшвырнув оборотня от себя, женщина быстро осмотрелась. Второй вольный лежал на мостовой уже не в обнимку с горшком, а немного в стороне, словно бы он всё же встал, чуточку прошёл и опять упокоился на холодных камнях. Перепуганный господин, целый и невредимый, обеспокоенно шевелил пальчиками в воздухе и, кажется, готовился заплакать.
– За мной! – Дейна решительно схватила наагалея за руку и потащила дальше.
Вскоре они уже были далеко от улицы развлечений, и яркий свет публичных домов и питейных заведений больше не разгонял тьму подворотен. На широкую улицу – уже спящие торговые ряды – они вышли только один раз. Дейна предпочитала полутёмные улочки, в которых очень хорошо ориентировалась.
Ссадаши Дардан знал неплохо, но и не так хорошо, и ему довольно быстро надоело ползать по нечистой мостовой.
А ещё ему не терпелось вернуться и узнать, кого его ребята успели повязать. Хотелось бы надеяться, что рыба достаточно крупна, чтобы заплатить за погром в борделе.
– Дейна, я устал, – наг капризно подёргал хранительницу за руку. – Я хочу во дворец.
– Ползти во дворец сейчас опасно, – не оборачиваясь отозвалась Дейна. – Нас могут поджидать на обратной дороге. Я не справлюсь с большим числом противников.
– Тогда почему император приставил ко мне тебя? – наагалей обиженно надул губки.
– Именно поэтому и приставил, – загадочно отозвалась хранительница.
Император не обрадовался, когда Дерри заявила, что сама нашла себе телохранителя. Дейна обладала определёнными боевыми навыками, но в схватке с теми же оборотнями уступала в силе, ловкости и быстроте. Но она прекрасно осознавала свои слабости, не позволяла себе или своей госпоже лезть на рожон и не вмешивалась в работу личной охраны принцессы. Её задача – вывести госпожу из опасного места и укрыть. При необходимости – вступить в бой. В случае неизбежности – отдать жизнь. И император оценил её рассудительность.
– Переночуем в городе, – решила Дейна. – Днём идти во дворец не так опасно.
– Но в трактирах клопы… – попытался слабо воспротивиться Ссадаши.
Он украдкой осмотрелся и подметил моментально сгладившуюся неровность края крыши. Дейна тоже подозрительно туда посмотрела. Ссадаши поспешил дёрнуть её за руку, а то отходит ещё кнутом его же охранника.
– Мы не будем спать в трактире. Идёмте.
В паутине переулков они плутали ещё с четверть часа, прежде чем выйти в какой-то застроенный низкими деревянными домами район.
– Портовые склады, – пояснила Дейна.
Ссадаши недовольно сморщил нос. Запах рыбы и речной воды стоял крепкий, чуткий слух улавливал отдалённые всплески волн.
Дейна остановилась около одного из складских сарайчиков, стоящего в окружении разлапистых деревьев. Порывшись в кустах, женщина с удивлением нащупала лестницу.
– А я думала, уже убрали…
Прислонила к стене и первая вскарабкалась по ступенькам вверх.
– Заберётесь? – спустившаяся женщина с сомнением посмотрела сперва на хвост господина, а потом на лестницу.
– Конечно, – беспечно отмахнулся тот и полез наверх.
Хвост входил в пустоты между ступенями, как шестерёнка в пазы. Дейна аж залюбовалась. На самом верху дерево не выдержало и парочка перекладин проломилась под весом нага, но он успел перебраться на крышу. Дейна затянула лестницу наверх и подозрительно осмотрелась.
Её не покидало ощущение, что за ними кто-то смотрит.
– Дейна, мы будем спать здесь?
Дейна посмотрела вниз на сидящего господина. Лицо того выражало глубокую тоску. Жёсткий деревянный наст явно не мог соперничать с дворцовой периной.
– Да. Вам понравится. Видите, сколько звёзд на небе?
Ссадаши неохотно перевёл взгляд наверх, но не впечатлился. Дейна запоздало подумала, что за восемь веков жизни его наверняка часто призывали любоваться звёздами и вообще пытались отвлечь разными способами.
Стянув с плеч разодранную куртку, Дейна постелила её и махнула рукой.
– Ложитесь.
– А ты? – бледный питомец… тьфу ты!.. господин испуганно посмотрел на неё.
– И я лягу, – отозвалась хранительница, вытаскивая из-за ворота пригревшегося ужа.
Тому на воздухе не понравилось, он возмущённо завился, и женщина поспешила положить его на крышу, надеясь, что он уползёт. Господин, правда, мог поднять плач… Ну и да ладно!
Опустившись рядом с наагалеем, Дейна легла и рывком притянула его на свою грудь. Так и мягче, и теплее. Руки у нага были просто ледяные, действительно мерзлявый. И женщина затащила их под свою рубаху. Затихший Ссадаши покорно лежал, чувствуя, как под щекой волнующе поднимается и опускается упругая грудь, а ладони обжигает нежная кожа. Возвращать и устраивать допрос пойманным вольным резко расхотелось, воздух посвежел – от крыши на самом деле шёл сильный сандаловый запах, похоже, на складе благовония хранились, – а ночь стала волнующе романтичной. Ссадаши заелозил, поудобнее устраиваясь на женщине, и осторожненько обвил её левую ногу хвостом. Дейна недовольно вздохнула, но осаживать не стала. Наоборот, обняла и успокаивающе погладила по спине.
– Всё хорошо, мой господин, – ровно произнесла она. – Мы в безопасности и завтра пойдём во дворец. Вы опять увидите Шширара и господина Вааша. Господин Вааш возьмёт вас на рыбалку, и вы поймаете самую большую рыбу.
Ссадаши вздрогнул. Последний раз он поймал самого себя за ухо. Вааш был в восторге.
– Спите. Рассказать вам что-нибудь?
– Рассказать? – Ссадаши понадобилось время, чтобы сообразить: рассказывать ему собираются сказку. – Нет, я устал.
И заелозил лицом по упругой груди, как по подушке.
– Спите, – горячая рука опустилась на его голову и ласково погладила.
Ссадаши замер. Почти так же его гладила мама каждый раз, когда видела его. Гладила и радовалась, что он не такой высокий, как братья, и она может его целовать.
В груди поселилось волнение.
Рядом с матерью чувствовать себя ребёнком приятно и хорошо. Но рядом с другой женщиной – нет. В груди возрастали сумятица и волнение: Ссадаши не мог разобраться в нахлынувшем чувстве и забеспокоился.
Вытащив руки из-под рубахи, он словно бы в приливе нежных чувств обхватил Дейну за шею и стиснул.
– Ты такая хорошая…
– Спите, господин, – ласково увещевала Дейна.
Ссадаши завозился и заворочался, Дейна охнула под его тяжестью и упустила момент, когда палец нага лёг на определённую точку на её шее. Сон навалился с непреодолимой силой и прижал к крыше не хуже нага. Дейна попыталась держать глаза открытыми, но обложенный чёрными облаками волчий месяц раздвоился, поплыл, и женщина, как в омут, канула в темноту сна.
Ссадаши приподнялся и всмотрелся в лицо уснувшей хранительницы. Отогнал рукавом докучливых комаров и с неохотой откатился в сторону. А то действительно раздавит! После чего заботливо подсунул под голову женщины собственную руку и прижал к боку. По губам скользнула довольная улыбка. Так куда лучше!
– Всё-таки какая красавица… – прицокнул наагалей, рассматривая в ночном свете лицо хранительницы.
Ей бы следовало носить нарядные платья, в них она смотрелась бы королевой. С такими-то характером и повадками! Ссадаши скосил лукавый взгляд на поднимающуюся-опускающуюся грудь, пошевелил пальцами, но прикасаться не стал. Хотя щёки ещё помнили восхитительную мягкость и упругость и губы зудели от желания смять нежную кожу. Какой соблазн! Наверное, всё же надо поблагодарить императора. Ссадаши хищно оскалился, продумывая благодарность, но отвлёкся, заметив, как под рубахой Дейны скрывается гибкий чешуйчатый хвост.
– Эх ты, поганец! – ревниво вскинулся Ссадаши. – Там я греюсь!
Проснулась Дейна оттого, что солнце беспощадно жарило спину. Ткань рубахи нагрелась, и спина была неприятно влажной. В голове царила странная пустота. Обычно она просыпалась почти сразу: начинали приходить мысли о прошедшем дне, стучались заботы дня сегодняшнего, и тело приятно ныло и требовало завернуться в одеяло. Тело ныло и сейчас, а ещё мерно покачивалось вверх-вниз, а левая нога онемела почти до бесчувствия. Приподняв голову, женщина сонно осмотрелась и мгновенно пробудилась.
Она лежала на груди господина Ссадаши и совсем недавно утыкалась носом в его распахнувшийся ворот. Сам наг лежал на спине, раскинув руки в стороны, и продолжал спать. Дейна хотела было скатиться, но обнаружила, что кончик хвоста как раз обвил её затёкшую ногу. Шевеление побеспокоило нага, и он недовольно поморщился. Дейна замерла, поражённая не совсем приятным чувством.
Во сне наагалей не был похож на ребёнка. Обычно спящие кажутся расслабленными и более уязвимыми, но господин выглядел куда суровее, чем в жизни. Взрослее.
Дейна попыталась успокоить внезапно зародившуюся тревогу. Ему восемьсот лет, он должен выглядеть как взрослый мужчина. Но… Она опять посмотрела на опущенные уголки губ. Наг словно был недоволен чем-то, даже брови слегка сведены. Может, снится что-то плохое?
Приподнявшись, Дейна всё же попыталась скатиться, но кончик хвоста сжался, и она лишь немного сползла набок. В бедро что-то упёрлось, и хранительница с недоумением посмотрела вниз. Одежда, что ли, комом встала?
Наагалей нахмурился ещё сильнее и всё же приоткрыл глаза. Дейна замерла, ощущая, как внутри продолжает нарастать тревога: мутный сонный взгляд с бликами недовольства совершенно не походил на взгляд дурачка.
Но тут наг проснулся, уголки губ приподнялись и взгляд просветлел.
– Дейна, – пропел он хриплым со сна голосом.
От сердца мгновенно отлегло, и хранительница перевела дыхание.
– Вставайте, господин. Нам пора идти. И отпустите меня.
Кольца разжались, и Дейна наконец обрела свободу.
Пока она растирала онемевшую конечность, господин совсем проснулся, потянулся – из рукава выпал спящий там уж – и оправился. Правда, одежда чуть ниже пояса всё равно продолжала топорщиться. Наверное, нижняя юбка задралась.
– Ну всё, идём, – Дейна запихнула полоза на уже привычное место, подхватила подранную куртку и поднялась на ноги.
Наагалей с готовностью поднялся, и хранительница с досадой посмотрела на всё ещё встопорщенную одежду. Но поправлять не стала.
– Господин, может, не надо? – пытался образумить наагалея Шширар. Судя по вялому тону, охранник не верил в успех, но считал своим долгом хотя бы попытаться. Всё же напарница.
Ссадаши нетерпеливо отмахнулся.
– Ползи, проверь охранные посты, – распорядился он. – Ты мне там точно не нужен.
Шширар с укором посмотрел на него, но спорить не посмел и уполз.
А Ссадаши с кривой ухмылкой уставился на двери купальни.
До дворца они с Дейной добрались спокойно. Теми же переулками, дворами, садами и огородами. Уже у ворот их встретил радостный Шширар – мог бы и получше сыграть – и Дейна передала ему господина, а сама ушла привести себя в порядок. Помыться и поменять одежду.
Ссадаши не слышал их разговора, охранники слишком тихо шушукались, и о том, куда подевалась Дейна, узнал только в покоях. Ему бы воспользоваться возможностью и сползать допросить пленников, но… Соблазн оказался слишком велик!
Прислушавшись, Ссадаши различил за дверью шаги. Ещё моется или уже одевается? Осторожно подёргав ручку и убедившись, что дверь заперта, наг на мгновение задумался, а затем расплылся в хищной улыбке.
Кто он? Дурак. Он наг? Он наг, а наги сильные. Значит, он сильный дурак. А раз он сильный дурак…
Ссадаши резко дёрнул на себя дверь, и запор с хрустом выломался из косяка.
– Дейна, – наг радостно подался вперёд, – смотри, что у меня ес…
Ссадаши замер, оборвавшись на полуслове. Напротив него стояла… Дейна?
На него из-под пены чёрных кудрей смотрели те же самые глаза – тёмно-синие, словно покрытые изморозью. Это было то же самое лицо, но… более суровое, крепкое… мужское. Обомлевший Ссадаши скользнул глазами вниз, и руки и хвост упали сами.
В голове стало звонко-пусто.
На Дейне были только штаны. Но вот грудь, восхитительная грудь, к которой он прижимался ночью… исчезла. Вместо неё Ссадаши видел широкие грудные мышцы с коричневыми сосками и, не удержавшись, посмотрел ещё ниже, на рельефный пресс и дорожку чёрных волос, уходящих под пояс штанов. Сглотнув, наг поднял глаза вверх и уставился на лицо… Дейны?
Серо-синие глаза сощурились в лукавой улыбке, и мужчина напротив вопросительно приподнял бровь.
– Мой господин, что-то случилось?
Мой господин…
Ссадаши вздрогнул и замотал головой.
– Тогда ещё пара минут, – хрипло пропел мужчина и закрыл перед носом ошалевшего нага дверь.
Сидящая на подоконнике Дейна оторвала взгляд от парка и посмотрела на вошедшего Шѐрра. Тот не потрудился даже рубашку накинуть, а она специально ушла из раздевалки в кладовую, чтобы он перед ней голышом не расхаживал. И чего он в общие купальни притащился? Не мог выбрать более удачное время?
– Там твой подопечный заползал, – беспечно поведал Шерр, вытираясь полотенцем. – Дверь сломал, дурашка.
Дейна мгновенно вскинулась и с подозрением уставилась на него.
– Ты же не обидел его?
– Что ты, – губы Шерра растянулись в усмешке, – я был очень ласков.