Двадцать один год назад
Северное городское кладбище. Идёт дождь. Я стою возле ямы, в которую только что опустили гроб с папой. Я первым должен бросить туда горсть земли. Должен проститься. Нужно сказать: «Пусть земля тебе будет пухом» или ещё что-нибудь вроде этого. Так мне объяснил священник. Я собираю в кулак влажный комок из свежей кучи рядом с ямой и подхожу к самому краю. Бросаю. Пытаюсь произнести нужные слова, но не могу. Дыхание перехватывает. По щекам текут слёзы. Я не хочу прощаться.
Понимание накатывает ледяной волной отчаяния. Его больше нет. Я разворачиваюсь и бегу прочь, не разбирая дороги. Может быть, если бежать долго-долго, я наконец окажусь там, где он снова есть. Главное, не останавливаться. Но я устаю слишком быстро. Тяжело дыша, опускаюсь на землю под стеной какого-то склепа и плачу, уткнувшись лицом в коленки.
– Вот ты где. Еле-еле тебя нашёл!
Ко мне подходит дядя Ларс. Папа говорил про него «лучший друг». Он приседает на корточки напротив меня, кладёт руку на плечо:
– Микки, посмотри на меня.
Я поднимаю зарёванное лицо.
– Всё будет хорошо, слышишь, малыш? – говорит ласково.
Я знаю, что он врёт, но всё равно киваю. Хорошо не будет уже никогда. Папы больше нет, я остался совсем один и…
– Ты не один, Микки, – продолжает он, – Мы с Синтией позаботимся о тебе.
Синтия – это его жена. У неё длинные белые волосы и она печёт вкусные пироги.
– Пойдём, дружок.
Ларс протягивает руку, помогает мне встать. Мы возвращаемся. Яма уже засыпана землёй. Рядом никого, все разошлись. Я наклоняюсь и кладу ладонь на могилу. «Прощай, папа» шепчу беззвучно. Слёз уже нет.
– Ты весь трясёшься, – спохватывается Ларс, – Давай скорее в машину.
В машине тепло. Меня усаживают на заднее сидение рядом с Синтией. Вздохнув, она стягивает с головы чёрный шёлковый платок. Её белые волосы зачёсаны назад и собраны в пучок. Она поворачивается ко мне:
– Как ты? – у неё очень красивые голубые глаза. Добрые. Наверное, у мамы были такие же. Папа говорил, они были голубыми. Я любил, когда он рассказывал про маму.
– Всё хорошо, – снова вру. Она это понимает. Смотрит на меня задумчиво и печально.
– Ты молодец, Микки, – целует меня в лоб. От неё вкусно пахнет какими-то цветами.
– Что будет с мальчиком, Ларс?
Ларс оборачивается к нам с водительского сиденья:
– Микки, ты ведь не против немного пожить у нас?
Я киваю. Он с улыбкой глядит на жену:
– Милая?
Они некоторое время смотрят друг на друга. Мне кажется, у них есть свой глядетельныйязык и сейчас они на нём о чём-то разговаривают. Потом она смотрит на меня. Её глаза… Взгляд изменился. Теперь он блестящий. Печальный и радостный одновременно.
– Конечно, дорогой.
Автомобиль плавно трогается с места.
Я незаметно для себя засыпаю и сплю у неё на коленях всю дорогу до моего нового дома.
Сейчас
– Микки, блин, прости, что так вышло, – виновато шмыгнула носом Крис.
Это было следующее, что я услышал после её хрипловатого «Привет». Она лежала на больничной койке, бледная и ослабевшая, но живая. А я сидел рядом и радовался этому.
– Брось, тебе не за что извиняться, этот ублюдок сам нарвался!
– Да я не про него. Прости, что запорола тему с «Сарко». Чёрт! Обидно –первое задание и такая херня!
– Об этом не волнуйся, я разберусь, – отмахнулся я.
Запасного плана на такой случай у меня не было, но я, как всегда, верил, что что-нибудь придумаю. Перед приходом в больницу созвонился с нашим работодателем, коротко описал возникший форс-мажор и договорился о встрече, чтобы обсудить дальнейшие действия.
– Ты уверен? – недоверчиво поглядела на меня Крис.
– Да. Есть у меня идейка, – я придумывал на ходу, – Знаешь, читал когда-то в одной книжке. Суть в том, что в провинциальный городок должен был приехать из столицы кто-то типа налогового инспектора с проверкой. И как только об этом узнали местные – сразу поднялась жуткая суматоха. А когда в городке появился тип, который вообще был не при делах, его приняли за этого самого инспектора и все, у кого рыльце в пушку, начали предлагать взятки, пытаться обмануть или запугать – в общем, как-то проявляли себя. Надо спровоцировать такое же бурление говн в «Сарко». Если, как ты сказала, это и вправду змеиное гнездо – должно быть не очень сложно.
– Звучит весело, – отозвалась Крис, кажется, даже с некоторой долей зависти.
– Не переживай. Когда всё закончится – расскажу, как прошло.
– Ещё бы! – улыбнулась она, – Жду-не дождусь кровавых подробностей!
– Надеюсь, обойдётся без этого, – буркнул я.
Крис мигом посерьёзнела.
– Извини, Микки. Ещё раз. Ты бы так не влип, если б не я.
– Знаешь, я думал об этом, – вздохнул я, собираясь с мыслями, – Этот тип, Лерой, он же был в невменозе! Если бы не ты – ему б подвернулся кто-нибудь другой. Тот, кто не смог бы защитить себя… Чёрт возьми, Крис, чувак с собой нож таскал! Уверен, что в полиции его имя уже засвечено, вряд ли он вчера нахерачился первый раз в жизни. По большому счёту, мы сделали доброе дело, вовремя остановив этого урода.
– Ты остановил, – тихо уточнила Крис, – Я… я видела тебя. Пока не потеряла сознание. Видела, как ты бил его. Микки…
Она положила прохладную ладонь на мою разбитую руку. Я отвёл взгляд.
– Ты снова потерял контроль. Как тогда… Это было страшно, Микки. Знаешь?
– Знаю.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, помнишь?
– Помню.
– Если тебе нужно поговорить…
– Я понял, – рывком встаю с хлипкого больничного стула, – Спасибо, Крис, правда… Мне нужно идти – куча дел, сама понимаешь. Мы обязательно поговорим, только позже, хорошо?
– Конечно, – слабо улыбается Крис сухими губами. Сейчас она кажется гораздо старше своих лет. Короткий разговор вымотал её. – Иди, Микки, а я немного посплю.
– Пока, Крис.
– Пока, Микки.
***
Эдвин Тодд, владелец и директор компании «Сарко», он же – мой новый клиент, озабоченный утечкой информации из его фирмы, сегодня изволил ужинать в одном из самых шикарных мест города. В ресторане «Лорд Дрейк» столики бронировали за месяцы вперёд.
– Добрый вечер, господин Тодд, – я оценил взглядом уставленный вкусностями стол и кивнул на бутылку шампанского в ведёрке со льдом, – Что-то празднуете?
Не похоже, что господин Тодд сильно озабочен проблемами в фирме. Видимо, самые секретные секреты крот ещё не утащил к конкурентам. Старикан цветёт и пахнет.
– Ещё три месяца назад столик заказал, – проворчал он, – Не отменять же.
Он был стар, лыс и толст. Но, как для шестидесятилетнего старикана, весьма энергичен.
– Присаживайтесь, Микки. И да, мне очень жаль, что так получилось с Кристиной. Передавайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления, – сказал он так искренне, что моё непонятное раздражение – то ли от его довольной жизнью физиономии, то ли от этого роскошного заведения, в котором я чувствовал себя охренеть как неуютно – уменьшилось почти до нуля.
Я опустился на свободный стул. Отчего-то очень захотелось закурить. Сто лет, как бросил, а тут…
– Спасибо, господин Тодд, я займу буквально десять минут вашего времени, – заметил на столе два бокала и дамскую сумочку, и добавил, – Простите, что помешал вам с супругой насладиться воскресным вечером.
Он уставился на меня стеклянным взглядом. Я с невинным выражением на лице ответил ему доброжелательной улыбкой.
– Дело в том, Микки, что … – он заёрзал на стуле, – Я тут не совсем с супругой.
Кто бы сомневался!
– Понимаю, господин Тодд, – глядя ему в глаза, сказал я, понизив голос, – не волнуйтесь, это останется между нами. Вопрос закрыт.
Тодд с облегчением выдохнул и расслабился.
– Угощайтесь шампанским, Микки, – он жестом позвал официанта, – Принесите нам ещё бокал.
Тодд посмотрел куда-то мне за спину и его глазки загорелись, будто огоньки на гирлянде.
– О-о-о! А вот и она! – восторженно воскликнул он.
Я обернулся и не сдержался от протяжного:
– Вау-у-у!
К нашему столику небрежной походкой манекенщицы приближалась высокая эффектная женщина в изумрудного цвета вечернем платье, переливающегося при каждом движении зелёными искорками. Длинные вьющиеся крупными локонами иссиня-чёрные волосы были распущены, бронзовую кожу выгодно оттеняли платиновые украшения на шее и запястьях. Она подошла к Эдвину и потрепала его за щеку:
– Надеюсь, мой котик не успел соскучиться! – сказала она тем дурацким тоном, каким обычно сюсюкают с детьми. Однако господину Тодду, судя по всему, это нравилось. Он засиял, как серебряный четвертак и схватив брюнетку за руку попытался облобызать её. Женщина с чарующей улыбкой легонько шлёпнула его по лбу, отталкивая, и уселась на стул. Наконец она посмотрела в мою сторону, в лёгком удивлении чуть приподняв брови, словно только что меня заметила.
– Ты не хочешь представить меня своему другу, дорогой? – не отрывая от меня изучающего взгляда тёмно-зелёных глаз, промурчала она пускающему слюни Эдвину.
– Да, конечно, мой зайчик! – спохватился господин Тодд, – Это Микки Валентайн, мой консультант по безопасности, помогает мне решить кое-какие проблемы в фирме. А эта очаровательная юная леди – Лэйла Даджаль.
– Как интересно! – «юная леди» чуть склонила голову и пригубила бокал с шампанским, – Ну и как, получается?
– Что? – я с трудом вынырнул из тёмно-зелёного омута.
– Получается решить проблемы? – она добавила в голос нотки озабоченности, но в глазах искрилось веселье.
– Именно это мы и собирались обсудить с господином Тоддом… Лэйла, – вежливо ответил я, – Но, боюсь, вам это будет не интересно.
– Ничего страшного, я как раз хотела выкурить сигарету, а тут такая чудная терраса… Так что оставляю вас, мальчики, – она достала из сумочки пачку «Блю эппл» и поднялась из-за стола
– Прости, зайчик, мы быстро! – проблеял ей в спину Эдвин, – Буквально пять минуточек!
Лэйла обернулась и послала в нашу сторону воздушный поцелуй.
– Она просто чудо! – господин Тодд влажными глазами глядел вслед уходящей девушке.
– Изумительная женщина, – пробормотал я, – И такое необычное имя. Кто она?
– О-о-о! – Эдвин аж причмокнул, – Она мой инструктор по йоге.
Я не смог сдержать скептического «Хм-м».
– А что такого? – Эдвин глянул на меня с вызовом, – Это вообще-то рекомендации моего врача, только и всего. И, кстати, за эти два месяца мне и вправду очень полегчало.
– Понятно. А вы с ней… – я многозначительно замолчал, давая возможность господину Тодду закончить за меня.
– Пока нет, но очень надеюсь, – облизнулся старый козёл.
– Что ж, желаю вам удачи, – я сказал искренне, хотя имел в виду далеко не то, что понял Эдвин.
– Спасибо, дружище, – растроганно ответил он, но тут же подобрался, став почти тем же жёстким стариканом с острым ястребиным взглядом, который вошёл ко мне в офис пару недель назад.
– Итак, что вы намерены предпринять теперь, когда госпожа Росс вне игры?
Я коротко изложил ему свой план. Было видно, что он отчасти витает в облаках и сконцентрироваться на делах ему не просто.
– Хорошо, Микки, – хлопнул он по коленям, выслушав меня, – Делайте всё, что угодно. Главное, результат.
– А что будет с кротом, когда мы его поймаем? – поинтересовался я.
– Что ж, вряд ли он сможет возместить нам причинённый ущерб. Попробуем использовать его для дезинформации как можно дольше, а потом сдадим властям, – пожал плечами господин Тодд, – В крайнем случае…
Тодд не договорил. Вернулась Лэйла и он снова превратился в восторженного щеночка. Поразительно, что может сделать красивая женщина даже с таким прожжённым старым волком, как мой клиент. Впрочем, я его понимал. Спутница Эдвина достала помаду и принялась подкрашивать губы, одновременно чирикая о том, что только что встретила старую подружку, которая…
– Что ж, господин Тодд, мне пора, – я встал из-за стола и кивнул Лэйле, – Рад был познакомиться госпожа Джалиль.
– Даджаль, – поправила она меня и разочарованно надула губки, – А вы уже уходите? Вечер только начинается.
Тодд недовольно засопел. Хм, какие мы ревнивые!
– Да, полно работы, знаете ли, так что поеду в офис – разобрать бумаги и всё такое, – туманно обрисовал я свою невероятную занятость, – Хорошего вечера!
– Очень жаль… До свидания, господин Валентайн, – пропела мне вслед Лэйла.
***
Я сидел за столом, откинувшись в кресле и разглядывая трещинки на потолке. На часах было без четверти одиннадцать. Все дела на сегодня были закончены. Почти.
В коридоре послышались шаги и дверь без стука приоткрылась.
– К тебе можно?
Я улыбнулся:
– Привет. Могла бы и побыстрее.
– От этого престарелого казановы так просто хер отделаешься, – знакомая усмешка, – Надеюсь со здоровьем у него всё в порядке!
– А что?
– Боюсь, как бы дряхлое сердечко лягушёнка Эдвина не отказало из-за лютой дрочки на одну жгучую брюнетку!
– Ох, детка! Ты, как всегда, в своём репертуаре!
Сейчас в простом белом платье, без броского макияжа, шпилек и побрякушек, с волосами, забранными в хвост, она снова была собой. Исчезла роковая искусительница Лэйла. Осталась Беатрис. Всё та же Бэт, какой я её помнил. Красивая, обманчиво хрупкая. Настоящая, близкая… любимая.
Живая.