Сейчас
Последний мой «выход в свет» наделал много шума. Хоть и не сразу. Я, как обычно, оставил кое-что для полиции. Поняв, с чем имеют дело, копы стали копать. Дом жертвы был перерыт вверх дном, вся жизнь изучена под микроскопом. Естественно, они нашли и склад на окраине города, куда он привозил детей. Нашли и то, что от детей осталось. Трофеи.
Новость о том, что маньяк, виновный в десятках смертей, был убит – и то, как он был убит – стала сенсацией. Кто-то проговорился журналистам и о моём послании – знаке, который я оставляю всякий раз, отправляя в мир иной того, кто этого заслуживает. Маленькое белое пёрышко.
Вот это да! Ангел вернулся!! Снова вышел на охоту!!!
Газеты соревновались в броских заголовках, снова задавая всё те же вопросы. Кто такой Ангел? Как ему, чёрт возьми, удалось выследить очередное чудовище под маской благопристойного семьянина? И наконец, кто будет следующим? Некоторые спрашивали, когда же Ангел возьмётся за, например, Синдикат, продажных копов или грязных политиканов? В ток-шоу обсуждалось, благо несёт Ангел или его стоит пристрелить, как бешеного пса. На этот счёт мнения разделились. Но всё же моих сторонников было значительно больше.
Одна кинокомпания объявила о скором выходе сериала по мотивам. Забавно будет посмотреть. Интересно, кого пригласят на главную роль?
Самое время начать писать мемуары. Пусть когда-нибудь люди узнают правду. К тому же, говорят, авторы бестселлеров неплохо зарабатывают. Не то, что бы я сильно нуждался, но деньги лишними не бывают. Ангелам тоже нужно платить по счетам. Во всех смыслах.
С чего бы я начал автобиографию? Первые воспоминания детства, школа, непростые взаимоотношения с родителями? Быть может. Но так, в несколько лёгких штрихов. Уверен, моим будущим читателям это будет малоинтересно. То ли дело, с чего всё по-настоящему началось…
Двадцать лет назад
– Надо уходить, майор, – капитан Саммерс отёр пот с покрытого копотью лица, – их слишком много.
– Что с местными?
– Никого не осталось. Только что ушла последняя повозка с гражданскими.
– Это хорошо, – раскуриваю трубку, – но, боюсь, с отступлением не выйдет, капитан. Мы сможем уйти. Наверно. Но гражданские… Каратели нагонят их, без вариантов.
– Сэр, а как же приказ?! – встревает молоденький лейтенант. Никак не могу запомнить его имя.
– Спасибо, что напомнили, – киваю, выпуская в сторону лейтенанта струю дыма. Тот брезгливо кривится.
Час назад мы получили приказ отступать, тогда ещё не все мирные жители успели покинуть деревню. Мы собирали, подгоняя баб и мужиков, один обоз за другим. Я отправил с последней группой беженцев отделение с подрывником. Нужно ещё полтора-два часа, чтобы они успели перейти реку. Потом наши уничтожат мост. Подадут сигнал. Всё просто.
Час назад мы ещё могли уйти.
Я доложил ситуацию в штаб. Теперь нам обещали поддержку с воздуха и эвакуацию. Но опять же – минимум через два часа. Как-то так всё сошлось.
– Однако, приказ немного устарел, лейтенант. Ждём «птичек» – продолжаю как можно спокойнее, – Нам нужно продержаться ещё два часа. Только-то.
– При всё уважении, майор, – Саммерс смотрит мне в глаза, – батальон «Черепов» будет здесь через пятнадцать минут, от нашей роты осталась едва ли половина. Каковы шансы?
– Там женщины и дети, Саммерс.
– А что насчёт моих детей, майор? Я вообще-то рассчитывал к ним вернуться.
Несколько долгих секунд смотрю на него. Наконец Саммерс отводит взгляд:
– Твою ж мать!
– Всем построиться! – отдаю приказ. Вытряхиваю потухшую трубку. Убираю в карман, собираясь с мыслями.
Со всех сторон подтягиваются бойцы. После недавнего артобстрела их стало меньше. Грязные, усталые, измотанные многодневными боями. Последние дни мало кому удавалось толком поспать. Враг почти не давал передышки. Зато мы увели гражданских. Почти тысяча жизней. Это чего-то да стоит.
– Собрать оружие и боеприпасы, занять позиции! Если кто ещё не в курсе, скоро здесь будут «Черепа»!
Короткий общий вздох. Кто-то закрыл лицо руками. Бледный лейтенант, который всегда морщился от табачного дыма, просит у Саммерса закурить.
– Да, ребятки, если вы думали, что тяжко было вчера – это ни хрена не так! Нам дали приказ отступать, верно. Мы ещё можем выполнить его. Вот только в этом случае нас попросту перебьют, как разбегающихся кроликов. Каратели слишком близко. Мы примем бой. Здесь, в стенах домов у нас есть хоть какой-то шанс уцелеть, пока не прибудут «птички» и не заберут нас, – я перевожу дыхание.
Все молчат. Похоже, никто не верит, что доживёт до «птичек». Я и сам не особо…
– Я не понял, а чего притухли, братцы?! – из толпы выскакивает сержант Линч, за глаза именуемый бойцами «Кабаном». Здоровенный под два метра ростом, с вечной недельной щетиной и перманентным перегаром, сейчас он выглядит жутко. Через левый глаз повязка из какой-то не очень чистой тряпки. Рана, кажется, до сих пор сочится кровью. Сержант, грязный, как чёрт, и такой же злющий, подмигивает мне правым оставшимся глазом. Сейчас этот единственный цвета малярийного болота глаз сверкает на чумазом лице, как чистейший изумруд в выгребной яме.
– Слыхали майора, бойцы? Отступать, значит, некуда, мать вашу! Занимаем дома, по два рыла в каждый. Работаем спокойно, как в тире, млять! Сами, значит, не высовываемся. Эти хератели-каратели только с бабами воевать горазды. А тёлок я здесь вроде не вижу!
Раздаются неуверенные смешки…
– Ну, есть среди вас бабы? – орёт Линч, вглядываясь в нестройные ряды, – Может ты, рядовой Хорёк? – обращается к бойцам по прозвищам, которые сам же им и раздал когда-то. – Или ты, рядовой Пупс?
Те усмехаются, качают головой.
– А может быть у тебя, рядовой Бомба, между ног не фитилёк, а мохнатая норка?
Раздаётся громкий смех.
– Сержант Линч, уверяю вас, что… – отвечает было интеллигентный Бомба, он же рядовой Блейк, поправляя указательным пальцем очки.
– Молчать, зародыши! – обрывает его Кабан, взрёвывая с новой силой, – Это был, мать вашу за ляжку, это самое… литрорический вопрос!
Взрыв хохота.
– Так-то лучше! – скалится Кабан, – Встретим наших «гостей» как следует, долбоклюи! Ну! По местам, чо встали?!
– Вы слышали! – говорю я, – Выполняйте. Скоро начнётся. Лейтенант, Саммерс, распределите бойцов!
Кабан поворачивает ко мне раскрасневшуюся морду:
– Сэр, простите, что влез… Просто, это самое… – начинает оправдываться.
Кабан, родной ты мой, спасибо тебе, дружище!
– Всё в порядке, сержант. Вы всё сделали правильно! – хлопаю его по плечу.
Он наклоняется чуть ближе, обдавая меня перегаром, и шепчет доверительно:
– Я знаю, что на самом деле правильно – риторический.
Натягивает каску и убегает.
Долго ждать не пришлось. Вскоре показались каратели, приближающиеся к деревне под прикрытием трёх броневиков.
Мы продержались. Дольше, чем было возможно.
Смертельно раненый Саммерс улыбается, указывая на красную падающую звезду вдалеке – выстрел из сигнального пистолета. Мост уничтожен.
– Они ушли, – его последние слова.
Лейтенант, чьё имя я никак не могу запомнить, заскакивает на бронетранспортёр, первым въехавший в деревню. Распахивает люк и бросает туда гранату, выигрывая нам ещё несколько драгоценных минут до прилёта «птичек». Спрыгивает на землю. Он почти успевает добежать до укрытия. Почти.
Сержант Линч расстреливает последний рожок и отбрасывает в сторону бесполезный автомат.
– С-с-сука! – поудобнее перехватывает сапёрную лопату.
У меня половина обоймы. Я успеваю уложить двоих, прежде чем затвор щёлкает вхолостую. Остался только нож.
Движение на улице, совсем близко.
– Твою мать, майор! – орёт Кабан, бросаясь в смежную комнату. Подальше от гранаты, только что брошенной нам в окно. Сейчас она медленно катится в мою сторону. Всё что я успеваю сделать – укрыться за перевёрнутым обеденным столом.