Весь оставшийся день в доме стояла полнейшая тишина, и я позволила себе сбежать от волнительной реальности в не менее волнительную историю крушения китобойного судна «Эссекс». Книга, основанная на реальных событиях, захватила меня настолько, что я чуть не свалилась с кресла, в котором читала, когда Елена тронула меня за плечо.
– Прости, не хотела тебя напугать, – виновато улыбнулась она, отступая на шаг назад. – Я стучала.
– Ничего, – улыбнулась я ей в ответ, поднимая с пола выпавшую из рук книгу и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. – Я всегда ухожу с головой в текст. Не замечаю ничего вокруг.
– Мне это знакомо. Исайю тоже было не дозваться, – на её лице промелькнула тёплая грусть, словно по давно минувшим временам, но тут же сменилась вежливым участием: – Пойдём поужинаем. Он скоро приедет за нами.
За «нами»? Значит, она тоже поедет? Это успокаивало. Идея ехать вдвоём на ночь глядя неизвестно куда с незнакомым хамоватым парнем меня пугала. Страх в принципе уже стал неотъемлемой частью моего пребывания на Алтае. Словно и сам этот край, и его жители пытались вынудить меня сбежать, вернуться обратно. И я уже была близка к тому, чтобы всерьёз задуматься об этом. Но, кажется, только здесь я могла узнать правду о себе. Хотя, если подумать, то и узнавать было бы нечего, если бы я сюда не приехала. Жила бы себе обычной жизнью: без всех этих волков, шаманов и прочего. Как все.
– Если вдруг ты не ешь мясо, овощи я запекла отдельно, – донёсся до моего сознания голос Елены с вопросительными интонациями, когда мы вошли в кухню, наполненную аппетитными запахами, и я вежливо кивнула.
– Я ем.
Её забота и предусмотрительность были приятны. Казалось, она единственная пыталась сделать моё вынужденное пребывание здесь комфортным. Правда, зачем – оставалось загадкой.
Ужинали мы вдвоём, и пока я быстро расправлялась с отбивной и гарниром, всё равно чувствуя себя неловко, Елена подтвердила мои утренние догадки. Её муж Аржан Туманский на самом деле был вожаком – как она его назвала, альфой – стаи, а вместе с тем являлся хозяином нескольких туристических баз в округе, где и пропадал порой до позднего вечера. Здесь это был действительно прибыльный бизнес, способствующий процветанию всех его подопечных волков и их семей. Именно благодаря ему десять лет назад они смогли отстроить этот посёлок, стоящий обособленно от всех остальных. По сути, он был спрятан глубоко в лесу от посторонних человеческих глаз, позволяя оборотням чувствовать себя относительно свободно.
Сама же Елена работала главврачом в местной больнице, сочетая блага современной медицины со своими познаниями о природе оборотней и целительским опытом, переданным ей её матерью и бабушкой. Казалось, они с мужем действительно заботились о своей стае, оберегая, но позволяя ей развиваться.
Исайя, как и сказал, заехал ровно в девять, но в дом заходить не стал, написав Елене сообщение, что ждёт меня на улице, и удивился, когда мы сели в его машину вдвоём.
– Извини, родной, но ты пока ещё не в том статусе, чтобы самостоятельно приводить кого-то к Майынке, – в ответ на вопросительный взгляд погладила его по плечу Елена, разместившаяся на переднем сиденье.
Исайя закатил глаза, недовольно цокнув, но никак это не откомментировал, плавно срывая внедорожник с места. Гораздо медленнее и спокойнее, чем утром. Видимо, из-за присутствия матери. А поехав по центральной улице к выезду из посёлка, безразлично поинтересовался:
– Что ты сказала отцу?
– Что ты нашёл оборотня без стаи, который ничего о себе не знает, и попросил меня помочь.
В её ответе чётко прослеживалось, что о семействе этого оборотня она умолчала. Наверное, Туманскому-старшему не понравилось бы, что они помогают кошачьей. Хотя вряд ли тот не учует мой запах, когда вернётся домой. Видимо, причина была не только в этом.
Оставшаяся часть пути сквозь тёмный непроглядный лес прошла в молчании, и с каждым километром я всё больше начинала нервничать, поёрзывая по заднему сиденью. Но несмотря на неловкость от звука то и дело поскрипывающей подо мной кожи, не могла перестать делать это больше чем на пару минут. Отчего Исайя каждый раз раздражённо поджимал губы. Когда же я замирала, крылья его носа начинали плавно раздуваться, словно он не мог надышаться, но всячески старался это скрыть.
А потом хорошая грунтовая дорога стала ухабистой, с глубокими колеями, вымытыми дождевой водой, и ему пришлось сосредоточить всё своё внимание на управлении машиной, забирающейся всё выше и выше в горы. Да и сиденье скрипело уже не только подо мной.
Через полчаса плавных покачиваний словно по волнам, сменяющихся резкими рывками, среди деревьев замелькали огни факелов, выстроившихся по периметру небольшой искусственно созданной поляны, где мы и остановились минутой позже.
– Это парковка для тех, кто приезжает на машинах, – пояснила для меня Елена, когда мы вышли на улицу. – Два раза в год за неделю до летнего и зимнего солнцестояния родители или вожаки стай приводят к Майынке своих волчат, которым уже исполнилось десять. В этом возрасте мы первый раз оборачиваемся. И она предсказывает им судьбу и предназначение. Тех малышей, кто обернулся совсем недавно и ещё недостаточно освоился в новой сущности, чтобы добраться сюда по лесу в волчьем обличии, и привозят на машинах. Но пешком пройти всё равно придётся.
И мы зашагали по тропинке среди деревьев, слабо освещённой всё теми же факелами, расставленными уже на большем расстоянии друг от друга и не способными развеять кромешную темноту вокруг. Но, несмотря на это, я вдруг успокоилась. Лес полнился звукам и шорохами, словно разговаривал с нами, рассказывая свою историю. Шелестом листьев, скрипом мелких камешков под нашими ногами, далёким журчанием ручья. И я как будто наполнялась энергией, всё глубже и чаще вдыхая невероятно пахнущий сырой воздух. И даже туман, поползший по земле среди тёмных стволов и густого папоротника, ощущался мягким и тёплым.
А потом он подсветился впереди оранжевым пятном, и совсем скоро мы вышли к яркому костру перед старым, немного скособоченным деревянным домиком.
Возле него прямо на земле сидела пожилая женщина, родившаяся, казалось, не меньше сотни лет назад. Кожа её лица, на котором плясали отблески огня, была сухой и обветренной, голову с жидкими седыми волосами венчала матерчатая полоска с торчащими вверх перьями филина, а на саму ткань были нашиты медные бляшки и нитки бисера, скрывающие раскосые глаза. Её костюм напоминал холщовый халат, отороченный шкурами животных и разноцветными лентами с бронзовыми колокольчиками и бубенцами. Рядом, прислонённый к одному из трёх лежащих вокруг костра брёвен, стоял большой бубен, обтянутый кожей.
– Добро пожаловать домой, снежная кошка, – скрипуче пророкотала в полной тишине шаманка, не поднимая взгляда, а по моей шее сзади побежали трепетные искорки любопытства и тепла. Она даже ещё не видела меня, стоящую за кругом света, но уже знала, кто к ней пришёл. Насколько же сильна она была? Или всё же ошибалась, и я не та, кем она меня считала? – Присаживайся. Я ждала тебя, девочка. Мы все ждали.
Елена с Исайей непонимающе переглянулись и остались стоять, в то время как я приняла приглашение и опустилась на ближайшее к шаманке бревно по её правую руку.
– Не жди, о прошлом не скажу, – тихо проскрипела Майынка, как поскрипывали многовековые деревья вокруг. – Самой придётся дознаваться. Сил хватит. Мне же туда дорога закрыта. Бабка твоя постаралась.
Я неосознанно закусила ноготь на указательном пальце. Упоминание о бабушке озадачило меня. Неужели она тоже была из шаманов или ведьм?
– Я лишь путь укажу, – порывшись в складках своей одежды, Майынка извлекла из кармана горстку сухих трав и кинула её в костёр, взвившийся вверх яркими искрами. В воздухе поплыл дурманящий аромат. – Не стой столбом, волк, – грубо бросила она, резко крутанув голову в сторону Исайи. – Напротив садись. Раз привёл её, подстрахуешь. Якорем её в этом мире станешь. Силой поделишься, если исчерпает себя слишком. От тебя не убудет.
По лицу Исайи было чересчур хорошо видно, что он об этом думает. Но ослушаться он не посмел. Видимо, авторитет Майынки был безусловным. Даже для этого нахального волка. Только уголки его губ вздёрнулись словно в оскале, когда он, не издав ни звука, сел слева от шаманки так, что его полностью скрыло пляшущее между нами пламя.
Майынка медленно развела руки в стороны и закачалась вперёд-назад с закрытыми глазами, а по лесу поплыло гипнотизирующее монотонное гудение её старческого голоса, проникая под кожу протяжным «м-м-м». Огонь приковал к себе мой взгляд трескучим танцем, лапы плотного дымчатого тумана доползли до самых ног, укутывая их тяжёлым одеялом, а веки начали тяжелеть.
– Прочувствуй мир вокруг себя, – долетел до меня ещё более тихий и повелевающий скрип. – Коснись его рукой, ощути плотность воздуха, как он течёт сквозь твои пальцы.
Удивительно, но представить всё это оказалось не так уж и сложно. Лесной воздух действительно скользил по коже лёгкой прохладой. Как шёлковая ткань.
– Сожми его и подкинь…
Я сомкнула пальцы и махнула рукой вверх, словно подбрасывая закрывающую мне обзор тюль.
– А теперь подумай о том, кому ты будешь задавать свои вопросы, и падай…
И не чувствуя ни капли страха, я откинулась назад, спиной в открывшуюся пропасть. В нижний мир давно ушедших духов. К той единственной, кто был рядом с самого моего рождения.