И как бы я ни сопротивлялась, пытаясь вырваться и царапая его руку, через пару минут меня затолкали на заднее сиденье тёмно-изумрудного внедорожника со странным названием «Джейкý», которое я успела заметить спереди на мощной решётке радиатора. Рядом со мной тут же забрался Кириш, а волк уселся за руль. Замки на дверях мягко щёлкнули, блокируясь, и я, до чёртиков напуганная, подтянула к себе ноги и вжалась в угол кожаного салона.
Вот и как можно было так вляпаться? Ян был прав, говоря, что моё извечное сострадание до добра не доведёт, а стремление помочь другим когда-нибудь выйдет боком мне самой. Так и произошло, и теперь два амбала увозили меня прочь из города в неизвестном направлении.
В голове роились десятки вопросов: куда мы едем, что там со мной сделают, почему Кириш назвал меня кошкой, хотя до этого я была ведьмой, и почему это вдруг так разозлило волка, ведь изначально он, казалось, торопился уйти, оставив меня в покое. И что такого было в том запахе, который он от меня почувствовал? Потому что, судя по всему, именно это взбесило его больше всего.
За тонированными окнами городской пейзаж сменился густым лесом, и мне стало ещё страшнее. Каких только ужасов расправы ни подкидывало мне моё воображение, щедро подпитанное десятками прочитанных триллеров. Спустя минут пятнадцать машина слегка притормозила перед поднимающимся шлагбаумом прямо посреди чащи леса, а из деревянной будки рядом с ним молодой парнишка приветливо махнул нам рукой. Всю дорогу косясь в окно, чтобы запомнить хоть какие-то ориентиры на случай побега, если решусь на него, ещё через пару сотен метров я и вовсе прилипла к прохладному стеклу, поражённая представшей картиной.
Деревья вдруг расступились, а мы уже гораздо медленнее поехали по широкой улице красивого современного посёлка, от которой в разные стороны расходились более узкие проулки. Совсем не похоже на то, что я привыкла видеть в Краснодарском крае, где, стоило выехать за город, дома были по большей части старенькие, построенные ещё в советские времена.
– Повезёшь её к отцу? – спокойно поинтересовался Кириш, всё это время расслабленно печатающий что-то в своём телефоне, и я вздрогнула, ещё больше сжимаясь. Никуда не девшийся страх, на пару мгновений притуплённый любопытством, взвился с новой силой.
– Нет, – коротко бросил волк, хмуро посмотрев на меня сквозь зеркало заднего вида, а через пару минут вновь воцарившейся тишины, остановил машину перед небольшим, похожим на административное, строением.
– Даже так, – поджав губы, покачал головой Кириш, а я ещё больше испугалась. Значение этой фразы мне было непонятно, но, казалось, ничего хорошего она мне не сулила.
Волк сверкнул на него жёсткими серыми глазами, вышел из «Джейку» и открыл мою дверь. Я в страхе вжалась в сиденье, но он снова сграбастал мою руку и буквально выволок из машины. Пока он тащил меня ко входу в молчаливом сопровождении Кириша, под ноги мне попадались мелкие камешки, и я то и дело оступалась, болезненно морщась.
Пройдя по дорожке и поднявшись по ступенькам, мы оказались в просторном светлом холле, какие бывают в частных клиниках, где справа за стойкой сидела улыбнувшаяся нам девушка, уточнявшая по телефону удобное для её собеседника время. Не удостоив её вниманием, волк провёл меня по длинному коридору и толкнул дверь с табличкой «Елена Константиновна Туманская». Её должность прочитать я не успела. А заведя меня в кабинет, где приятного вида брюнетка лет сорока расставляла папки на одном из стеллажей, выставил меня вперёд.
– Исайя? – женщина удивлённо обернулась, а посмотрев на меня, едва заметно дёрнула носом. – Что случилось, и почему ты привёл к нам кошку?
Исайя. Вот, значит, как звали этого наглого хамовитого волка. Никогда не встречала людей с таким именем. Впрочем, как и с именем Кириш, которого раньше даже не слышала. Тот же, закрыв за нами дверь на замок, смерил меня презрительным взглядом.
– Значит, всё-таки кошка. Дело в том, мама, – он повернулся к Елене, не скрывая своего раздражения, – что я не чувствую, что она кошка.
– Ага, вместо вони она для него благоухает анисом, – недовольно вставил из-за моей спины Кириш, но тут же замолчал, отступая назад, когда Исайя в буквальном смысле окатил его тихим, но угрожающим рыком.
– Видимо, она что-то сделала со мной, либо когда лечила ночью, либо когда вчера вечером шандарахнула своей магией.
«Я что сделала? Нет, то есть про ведьму он это серьёзно? В прямом смысле?»
Но я не чувствовала в себе никакой магии. Никогда. И уж точно не применяла её к нему.
– Лечила? – Елена нахмурилась и обеспокоенно просканировала его всего глазами, словно рентгеном, пытаясь понять, что с ним не так.
– Я цел, мам, – отмахнулся Исайя. – Что с моим нюхом? И вот это, – он стянул футболку и повернулся к ней боком, показывая фигурный шрам на плече. – Что за магия такая?
Елена подошла к нему вплотную и осторожно провела пальцами по белеющему узору, а потом шагнула ко мне.
– Как тебя зовут? – мягко спросила она, а когда я кое-как выдавила робкое «Ая», улыбнулась, словно подбадривая меня: – И чем тебе так насолил мой сын? Убить же могла.
– Я не… Никогда… Да и чем?.. Я же… наоборот… пыталась вылечить… – сбивчиво забормотала я, не понимая, почему меня обвиняют в том, чего я не совершала. Тем более в таком серьёзном – убийстве. Нет, нет, нет.
Елена же непонимающе склонила голову на бок, отчего длинные сияющие волосы красиво рассыпались по её плечу, а словно обдумав что-то, перевела взгляд на Исайю.
– А вот теперь с самого начала. Что произошло вчера? Потому что Ая, кажется, понимает ещё меньше, чем я.
Исайя прошёл вглубь кабинета и, развернув к нам одно из кресел для посетителей, вальяжно в него уселся.
– Вчера я ехал… – он махнул рукой. – Неважно куда, когда услышал рычание. Посреди города. Причём угрожающее. Решил, что это опять один из щенков Тарханова кошмарит жителей. Остановился проверить. А потом увидел, как этот волчара несётся на девчонку. Совсем уже страх потеряли. Ну, я перекинулся и к нему. А она, – Исайя мотнул в мою сторону волевым подбородком, – швырнула в меня чем-то красным. Никогда такого не чувствовал. Охренеть как больно. Тархановский сбежал, а… Ая, – он словно попробовал что-то отвратительное на вкус, произнеся моё имя, – потащила меня к себе. Помню, что в какой-то момент мне стало очень жарко, как в печке, и я отключился. Очнулся уже утром с этой хренью на плече.
Я стояла в полном шоке. И поразило меня не столько то, что он решил, что это я его ранила – хотя и это тоже – а прозвучавшая фамилия друга. Но, наверное, она просто была распространённой в этих местах, и это чистое совпадение. Хотя после всего в совпадения мне начинало вериться с трудом.
Выслушав его, Елена снова повернулась ко мне и кивнула на мои руки.
– Можно? – а прежде, чем я успела сообразить, чего именно она хочет, и тем более ответить, она взяла мои холодные ладони в свои тёплые и подняла к себе, внимательно разглядывая. Осторожно покрутила их перед глазами, провела пальцами по линиям жизни и отпустила. – Я ничего не вижу. Нужно отвести её к Майынке, она расставит всё по своим местам. Но это только ближе к ночи. Сегодня день посвящения. Не стоит пока показывать девочку другим.
В голове образовалась жуткая мешанина из страха и непонимания. Хотелось сбежать подальше и забиться в самый тёмный угол, чтобы все эти люди исчезли, и никто меня не трогал. Чтобы…
Внезапно раздался громкий стук в дверь, а в следующую секунду я обнаружила себя забравшейся на самый верх высокой стремянки, стоявшей у окна. И крепко ухватилась за неё, испугавшись ещё сильнее. И из-за высоты, которая меня всегда страшила, и из-за того, что понятия не имела как и почему вообще там оказалась.
– Елена Константиновна, мне бы лестницу забрать, – послышался из-за двери мужской голос, а трое волков, удивлённо смотрящих на меня снизу вверх, даже не вздрогнули.
– Ринат, зайдите чуть позже, пожалуйста. Она мне ещё нужна, – невозмутимо ответила Елена и тепло улыбнулась мне: – Спускайся, Ая. Тебя здесь никто не тронет. Даже несмотря на то, что ты кошачья.
Я неуверенно мотнула головой, косясь на далёкий пол, и ещё крепче вцепилась в стремянку. Ноги дрожали так, что я почти их не чувствовала, а пальцы на руках онемели от напряжения.
– Кто бы сомневался, – надменно фыркнул Исайя. – Сначала залезут чёрт пойми куда, а потом не могут слезть и орут на всю округу.
– Исайя, – строго одёрнула его Елена и, с нажимом кивнув, указала ему на меня взглядом.
Тот раздражённо вздохнул, совсем как подросток, которого родители заставляли сделать что-то по дому, но под смешок Кириша поднялся из кресла и, подойдя к стремянке, протянул ко мне руки.
– Прыгай, киса, – скривился Исайя в издевательской улыбке. – Я поймаю.
Прыгай? Серьёзно? Да я боялась даже пошевелиться, не говоря о том, чтобы разжать пальцы, которые и не слушались меня.
Исайя пренебрежительно цокнул, а поднявшись на несколько ступенек, грубо схватил меня за талию, рывком отрывая от лестницы, и, взвизгнув, когда та пошатнулась под нами, я вцепилась в его каменные плечи. Сняв меня с себя словно пушинку, он тут же поставил меня на пол и вернулся в своё кресло, по-хозяйски развалившись на нём, за что получил ещё один неодобрительный взгляд матери. Но Елена сразу же переключила своё внимание на меня.
– Не обижайся на него. Просто кое-кто ещё не осознал, как ему повезло, и что с этим делать.
– Повезло? – Исайя снова издевательски фыркнул. – Хрень всё это. Просто её колдовство. Нахимичила что-то от незнания. Майынка всё поправит.
Я не понимала, о чём они говорили, и, если честно, дошла до той стадии страха, когда и разбираться не хотела. Мне было всё равно. Лишь бы это закончилось.
– Отпустите меня домой… – жалобно прохныкала я, переминаясь с ноги на ногу. – Я ничего не сделала. И никому не скажу о вас. Да и кто бы поверил.
Это только в моей неправильной голове, повёрнутой на мифах, легендах и выдуманных мирах, существование оборотней и ведьм не вызвало отторжения.
Елена улыбнулась мне, на этот раз с сожалением, и развела руками:
– Прости, девочка, но домой мы тебя отпустить пока не можем.