Василий Петрович Шмыгалкин никогда не думал, что на пятьдесят втором году жизни ему придется заново учиться семейным премудростям. Но судьба, эта коварная шутница, решила иначе. И вот теперь он, заслуженный инженер-конструктор, сидел на крохотном табурете в тесной кухоньке и внимал поучениям своей новоиспеченной тещи – Клавдии Марковны Зубодробилкиной.
Несмотря на то, что Василий Петрович привык к четким техническим задачам и был далек от домашних дел, Клавдия Марковна была полна решимости превратить его в идеального семьянина. Она искренне считала, что ключ к счастливому браку заключается в вопросах быта – приготовлении пищи, глажке рубашек и даже подаче тапочек. И Василий Петрович, поначалу весьма растерянный, был вынужден внимать её урокам, полным неожиданных поворотов и откровенного абсурда.
– Главное в семейной жизни, Васенька, – вещала Клавдия Марковна, размахивая половником, словно дирижерской палочкой, – это правильно готовить борщ!
Василий Петрович недоуменно моргнул:
– А как же любовь, взаимопонимание?
Теща посмотрела на него, как на неразумное дитя:
– Любовь? Взаимопонимание? Голубчик, это все лирика! А борщ – это основа основ! Вот скажи мне, что ты чувствуешь, когда ешь хороший борщ?
– Ну… сытость? – неуверенно предположил Василий Петрович.
– Эх, темнота! – всплеснула руками Клавдия Марковна. – Борщ – это симфония вкуса! Это танец свеклы и капусты! Это страстное танго томатной пасты и сметаны! Когда мужчина ест настоящий борщ, он чувствует себя королем! А когда мужчина чувствует себя королем, он готов носить свою королеву на руках!
Василий Петрович представил, как он несет на руках свою супругу Людмилу, весом под центнер, и невольно поежился.
– А теперь запоминай рецепт! – продолжала Клавдия Марковна. – Берешь кастрюлю…
– Простите, а можно я запишу? – робко перебил Василий Петрович.
Теща посмотрела на него с жалостью:
– Васенька, дорогой, настоящий рецепт борща нельзя записать! Его нужно впитать всем своим существом! Каждой клеточкой тела! Каждым нейроном мозга!
– Но у меня не очень хорошая память…
– Ничего, – ласково улыбнулась Клавдия Марковна, – я тебе помогу запомнить. Итак, берешь кастрюлю…
Три часа спустя Василий Петрович сидел, обхватив голову руками, и пытался удержать в памяти тридцать семь ингредиентов борща, последовательность их закладки и точное время варки каждого.
– А теперь, – торжественно объявила Клавдия Марковна, – мы переходим к следующему важному аспекту семейной жизни – правильной глажке мужских рубашек!
Василий Петрович тихонько застонал.
– Что такое, Васенька? – участливо спросила теща. – Устал? Ничего, отдохнешь на практическом занятии. Сейчас будешь гладить!
– Но я никогда не гладил, – пробормотал Василий Петрович.
– Вот и чудненько! – обрадовалась Клавдия Марковна. – Значит, я научу тебя правильно с самого начала. Неправильные навыки исправлять гораздо сложнее.
Она извлекла откуда-то допотопный утюг, подозрительно похожий на орудие пытки из средневековой темницы.
– Это, – с гордостью представила Клавдия Марковна, – утюг моей прабабушки. Ему больше ста лет! На нем воспитано пять поколений образцовых жен и мужей!
– А электрический? – с надеждой спросил Василий Петрович.
– Электрический? – фыркнула теща. – Василий, ты что, хочешь стать неженкой? Настоящий мужчина должен уметь гладить чугунным утюгом! Это развивает силу воли и характер!
Следующие два часа Василий Петрович постигал тонкости обращения с чугунным монстром. Он узнал, что утюг нужно греть на плите, постоянно проверяя его температуру плевком (плевок должен шипеть, но не испаряться мгновенно). Что махать им нужно, как саблей, чтобы хорошенько разогнаться перед приземлением на несчастную рубашку. И что главное в глажке – это песня.
– Песня? – переспросил ошеломленный Василий Петрович.
– Конечно! – подтвердила Клавдия Марковна. – Без песни никакой глажки не получится. Вот, слушай:
"Ух ты, ах ты, все мы космонавты!
Как манжеты мы погладим складно,
Будет муж мой на работе ладный!"
Василий Петрович, красный от напряжения, пытался одновременно удержать неподъемный утюг, не спалить рубашку и попадать в такт с припевающей тещей.
– А теперь самое главное! – объявила Клавдия Марковна, когда последняя рубашка была отглажена. – Мы переходим к искусству подачи тапочек!
– Тапочек? – слабым голосом переспросил Василий Петрович.
– Именно! – подтвердила теща. – Подача тапочек – это целая наука! Тут нужно учитывать все: температуру воздуха, влажность, атмосферное давление, фазу луны и настроение второй половины!
Она достала откуда-то целый чемодан, набитый разномастными тапочками.
– Вот, смотри, – начала она, извлекая пару пушистых розовых тапок, – эти для романтического настроения. А эти, – она показала суровые кожаные шлепанцы, – когда супруги не в духе. Их нужно подавать осторожно, чтобы не спровоцировать агрессию.
Василий Петрович с ужасом смотрел на растущую гору тапочек.
– А эти с помпончиками – для праздничных дней. Эти с подогревом – для холодной погоды. А вот эти, с шипами внутри, – для воспитательных целей!
– Зачем? – прошептал Василий Петрович.
– Как зачем? – удивилась Клавдия Марковна. – Чтобы муж знал свое место! Надел такие – и весь день как шелковый!
Василий Петрович представил себя в тапочках с шипами и содрогнулся.
– Теперь практика! – объявила Клавдия Марковна. – Я буду изображать твою жену, а ты будешь подавать мне тапочки. Начали!
Следующий час прошел в сюрреалистическом марафоне подачи тапочек. Василий Петрович метался между чемоданом и тещей, пытаясь угадать, какие тапочки соответствуют ее текущему настроению.
– Нет, не эти! – кричала Клавдия Марковна. – Я же сказала – я в депрессии! Какие тапочки нужны для депрессии?
– Черные? – предположил измученный Василий Петрович.
– Черные?! – возмутилась теща. – Ты что, хочешь усугубить мое состояние? Неси желтые, с утятами!
К концу занятия Василий Петрович чувствовал себя как боксер после двенадцати раундов.
– Ну вот, – удовлетворенно заключила Клавдия Марковна, – основы мы прошли. Завтра продолжим. В программе: искусство варки кофе, техника молчаливого слушания и мастер-класс по незаметному выносу мусора!
Василий Петрович тихонько всхлипнул.
– Что такое, Васенька? – участливо спросила теща. – Тебе не понравился урок?
– Нет-нет, что вы, – поспешно ответил Василий Петрович. – Просто… я вспомнил, что у меня срочная командировка. На Северный полюс. На год.
– Прекрасно! – обрадовалась Клавдия Марковна. – Я как раз хотела предложить тебе практику в экстремальных условиях. Собирайся, я еду с тобой!
Василий Петрович ощутил, как земля уходит из-под ног. Он мысленно попрощался с тихими вечерами у телевизора, с рыбалкой по выходным и с любимыми носками, разбросанными по квартире. Впереди его ждала новая жизнь – жизнь идеального семьянина под чутким руководством Клавдии Марковны Зубодробилкиной.
А где-то в глубине души шевельнулась предательская мысль: "А может, развод – не такая уж плохая идея?"
Но эту мысль Василий Петрович тут же отогнал. Ведь недаром говорят: семья – это святое. Даже если эта святость иногда напоминает изощренную пытку…