Впереди показался город. Мрачный, укутанный осенью и серыми облаками, на многих он производил гнетущее впечатление. Но только не на Демида. Он разлюбил весну. Но осень была его стихией.
– Ты путешествовала когда-нибудь? – беглый взгляд в сторону Лии.
– Конечно.
Правда, не так много, как ей хотелось бы. Корнилов примерно раз в год выезжал с ней на курорт. Остальное время они отдыхали порознь. И это нравилось Лии гораздо больше, чем проводить время с ним. Постоянные пьянки, загулы, дебош – Корнилов отдыхал шумно, чтобы каждая собака, как он выражался, об этом знала.
– Я мечтаю взять хорошую тачку (как у тебя, например), заправить полный бак и рвануть куда глаза глядят. По бездорожью, по ухабам – неважно. Даже наоборот интересно побывать там, где никого нет. Хочу посмотреть старые деревни, развалины, храмы, – Демид впервые так разоткровенничался. То ли возможность погонять за рулем так на него повлияла. То ли внезапный разворот на сто восемьдесят градусов. Он чувствовал себя счастливым и опьяненным.
Лия насторожилась.
– Храмы? Ты серьезно?
– А что такого? Я не похож на романтика?
– В чем же, по твоему мнению, тут романтика?
– В храмах она точно есть. Когда входишь под эти высокие своды, поднимаешь голову вверх так, что шея начинает болеть, а голова кружиться, кажется, будто к самому небу тянешься. А однажды я залез на колокольню. Мелким ещё был. Мне тогда показалось, это очень высоко. Хотелось дотянуться ещё выше, достать облака. Хорошо, что батюшка меня остановил. Так бы и свалился.
– Странно это всё, – задумчиво сказала Лия.
Он вообще вел себя странно. Что-то поменялось за эти сутки, что они провели вместе. Оказалось, Гордеев может не только напиваться вдрызг и трахать всё, что движется. У него ещё какие-то воспоминания детства есть, ностальгия по ушедшему, мечты. Он не просто из мяса и крови состоит. У него тоже что-то теплится внутри. Может, даже бьется в области сердца. Но Лии не хотелось знать его таким. Думать, что она ошиблась. Нет, даже не в этом дело. Она ошиблась лет на десять в нем. Демид изменился. Или это она закостенела. Но как будто он уже не так ненавистен ей, как хотелось бы.
Как будто что-то ещё может получиться и…
Гнать, гнать от себя подальше такие мысли!
Из сумочки донесся противный гудок. Лия специально поставила такую мелодию на Троцкого. Чтобы каждый раз напоминать себе о том, кто он для неё на самом деле, и как ей хочется от него избавиться. Такая вот «дружба».
– Вы где? – голос у Троцкого был резкий. Он говорил отрывисто. И по всему было ясно, что он готов пристрелить обоих.
– Мы в городе. Подъезжаем к торговому центру, – ответила Лия. – Не волнуйся, всё под контролем, – и нажала сброс.
– Зачем ты соврала? – удивился Демид. – Он же тебя казнит.
– Не сможет. Я нужна ему. Также как и ты.
– Это временно.
– Поэтому нам надо придумать план.
– Нам? – Демид едва не врезался в столб. Лия вскрикнула. – Ты пугаешь меня, когда так говоришь.
– Это ты меня пугаешь, Гордеев. Что ты вообще делаешь со мной?
– Собираюсь в бутик модной одежды. Если что, это была твоя инициатива, – напомнил он.
– Я не о том, – Лия устало прикрыла глаза. – Что ты со мной делаешь?
– Тебе должно быть видней. Я же тупой, ничего не соображаю.
Демид припарковался на платной стоянке. Вышел первым.
– Ну, что, идем? Деньги у тебя есть? Или начнем воровать?
– А как ты отнесешься к тому, что за тебя будет платить женщина?
– Ужасно. Меня утешает одно: когда я верну себе бизнес, ты получишь за всё в двойном размере. Не люблю быть должным.
– За всё – звучит угрожающе.
– За всё, Лия, за всё.
Она боялась представить, что за этим «всё» кроется.
* * *
Демид не любил ходить по модным салонам. Раньше, когда он вел свой бизнес, и приходилось заботиться о внешнем виде, он поступал так: заезжал в первый попавшийся бутик с вип-обслуживанием и на час – полтора передавал себя в руки опытного стилиста. Закупался сразу на весь сезон и больше об этом не думал. А чтобы ходить по всем этим точкам, выбирать самому – это было выше его терпения.
Но с Лией пришлось делать именно так. И как же он проклинал и её и Троцкого. Видимо, они, прознав о его нелюбви к шопингу, решили таким образом поиздеваться.
– Я вас грохну обоих. Можно? – снимая с себя очередной костюм в примерочной, он швырнул его в лицо Лии, не заботясь о том, что её макияж может смазаться и испортить ткань. Ему было всё равно. Два часа пытки его изнурили.
– Ты в курсе, что у тебя СДВГ? – Лия аккуратно расправила костюм и вернула на место. – Никакого терпения и усидчивости.
– Типа гиперактивность? – Демид ухмыльнулся. – Слышал.
– С тобой никто не захочет сотрудничать, – продолжала распалять его Лия.
– Эй, спокойнее. Я выдержал два часа в примерочных. Или ты это нарочно, чтобы вовсю полюбоваться моим голым телом?
Лия закатила глаза. Гордеев достал её своими постоянными отсылками к сексу. Как будто он ни о чем другом думать не может. Похоже, завис на этой стадии развития. Или слишком долго терпел.
Однако телом его она, действительно, любовалась. И не могла не признать, что Демид был ну очень хорош внешне. Широкая спина, бицепсы, которые от работы в деревне стали только крепче, и задница – упругая и твердая. Забыв о том, что сама себе пообещала соблюдать дистанцию, Лия протянула руку и коснулась его спины.
Какой же он горячий! В примерочной и в салоне работает кондиционер, и здесь довольно свежо. Но Демиду жарко. Он полыхает как огонь. Лия ближе прильнула к нему и провела рукой вдоль его спины. Приятные ощущения.
Он резко развернулся, и Лия не успела отпрянуть. Демид сгреб её в охапку, вдавил в стену и прижал своим телом, чтобы даже пошевелиться не могла. Глаза его оказались совсем близко. И Лия подумала, что сейчас он её поцелует.
Нет, Демид не собирался этого делать. Только показать ей, какими могут быть ощущения от тесного контакта с мужчиной. Не то, что с Троцким обжиматься. Да и что мог этот брюхатый мешок с деньгами, у которого руки по локоть в крови?
Горячим щекочущим дыханием Демид обжег Лии шею. А затем впился зубами. Она едва не вскрикнула. Нет, не от боли. От накрывшего с головой желания. Как же она хотела Гордеева! Если он продолжит вот так, она просто не сможет себя контролировать.
Демид прекрасно понимал, что делает. Распалить Лию, заставить её признаться в чувствах к нему и обезоружить. С влюбленной женщиной можно делать что угодно. А если учесть, что эта женщина из стана врагов, перспектива обезоруживания становится ещё более привлекательной.
Демид нашел её руку, прижал к своему паху. Сквозь трусы Лия ощутила его твердую плоть и невольно сжала пальцы. Нет, она должна сопротивляться! Но Демид следующим движением засунул её руку себе в трусы. И тогда Лия охнула. А затем, плохо соображая, обхватила горячий твердый член. И сознание поплыло…
Дальше всё было как в тумане. Лия позже, гораздо позже, прокручивая этот эпизод в голове, проклинала свою слабость. Ругала себя за то, что позволила Демиду, положив руку её на макушку, опустить на колени. Не очень-то она и сопротивлялась. Ругала за то, с каким наслаждением вобрала в рот его плоть. Позволила Демиду двигаться так, как удобно ему. И до самого финала послушно шла за ним.
Как это трудно – быть сильной, независимой женщиной. Если тобой управляют страсти, разум в какой-то момент отключается. И ничего с этим не сделаешь. Она всего лишь женщина, которая хочет мужчину. Конкретного мужчину. И вот он перед ней, позволяет себя любить. А сам не дает ничего в ответ. Но ей почему-то всё равно. Она давно знал его таким. Она успела привыкнуть.
Когда всё закончилось, Демид мельком выглянул из-за ширмы. И не поверил глазам.
Нет, этого не могло быть. Это наваждение. Это его бред. Он просто не пришел в себя. Лия хорошо отработала и доставила ему удовольствие.
Но Лия, опустившаяся на пол, больше его не занимала. Её не было, она исчезла. А взамен появилась другая. Всего мельком он увидел её профиль в салоне, но этого было достаточно. Ведь Демид способен был узнать её из сотни, из тысячи других. Её черты, они никому другому не могут принадлежать.
Он видел её. Это она!
– Вика, – прошептали губы. И Демид рванул из примерочной за ней.