Кузнец Лекэс поворачивал раскаленный прут на горниле печи, как вдруг сноп искр вздыбился под мехами, обдав мастерового горячим жаром. Кузнец отпрянул от огня, задев жердяную стойку, которая с грохотом обвалилась. С верхнего яруса перекладины вывалился кожаный торбос, рассыпав по земляному полу подвески и вязки старого шаманского плаща.
Кузнец поднял одну из подвесок.
Это был кованый силуэт летящей птицы.
– Ну вот, это уже новость, – пробормотал кузнец, крепко сжав в кулаке подвеску. Он поднял шипящий на сваленных жердях остывающий железный прут, внимательно просмотрел границу жара на синеющем металле и, удовлетворенно хмыкнув, положил его на наковальню.
– Ты будешь нужен, – непонятно кому и про что, ухмыльнулся кузнец. Потом вывернул из ладони подвеску, рассмотрел ее на свет и в тень, и радостно засмеялся.