Богоча лежал не спальной лавке, прямо, на спине, вытянувшись во весь рост, сложив на груди руки. Над его головой свисала подвеска птицы, принесенная кузнецом. Лицо было беспокойно и напряженно. Только отсвет углей с очага оживляли темную синеву углов дома. Чьи-то сухие старческие руки взяли подвеску, повертели ее на весу и вернули на место. Парень как будто видел происходящее.
– Спишь, парень, ну спи… – раздался спокойный мягкий голос.
– Дед, это ты? – спросил, не открывая глаза Богоча.
– Я, малыш, я… – прозвучал голос в ответ.
– Зачем я пришел сюда, зачем я пришел ко всем этим людям, – забредил во сне Богоча.
– Я оставил это место и этот мир, потому что тело устало совсем. И я отдал свои силы тебе. Нет, конечно, у тебя еще знания и умения. Но ты воспитался так, что сохранил силу. И чтобы она не пропала, нужно вытащить ее из себя. Тогда можно и применить. Но ты должен понять смысл ее применения. Главное – это суметь встать на путь и запомнить дорогу. Тебе я думаю, это под силу. Как ты это сделаешь – я не знаю. Но люди помогут. Они нужны тебе, и ты им. Они все очень хотят перемены. Они готовы к ним и будут надеяться не тебя. Ты не можешь их подвести. Но как это получится, этого тоже я не знаю. Каждый вечер наблюдай за луной, она тоже поможет.
– Дед, кто-то хотел ущипнуть меня через огонь.
– А, это был старый Лис. Это он от страха и беспокойства. От страха он может и навредить. Опасайся его, он и в правду вредный. Слишком привык хорошо есть. И за такую почву, что бы она осталась, и не пропала, он будет давиться. Ты просто будь поспокойнее, и никогда не отпускай своего внимания. Прости меня, парень, не простую жизнь я устроил тебе. Но ты крепкий, вынесешь. Должен вынести и вытерпеть.
– А если я не захочу? – так же, в сонном бреду спросил Богоча.
– Тогда плохо, – ответил голос.
– А если я не смогу?
– Тогда ты просто умрешь…
Богоча, через некоторое время, приоткрыл глаза. Вокруг никого не было. Только силуэт птицы болтался перед его лицом, над головой.
– Думаешь, это какой-то шаг для всех? – Богоча заметался на месте. Его голос гулко отдался в темных углам дома. Но никто не ответил на вопрос.