Орос вышел на ряд и широко махнув косой, пошел по линии. Остальные нехотя стали выстраиваться вслед. Он шел мощно и ровно, оставляя по левую руку жирно сбитый навал травы. Сразу ударила испарина. Лицо его раскраснелось от движения, выдавая в нем белую кровь и бурлящий норов, хотя во всей осанке виделась привычка к крепкой работе.
Старый шаман, взяв в узды кобылу, повел ее кругом к табору косарей, наблюдая, как правильно укладывается под косами сочная цветистая трава. Луговой цвет отдавал дурманным запахом. Старик, чему-то улыбаясь и, что-то бормоча про себя, вел возку по краю алааса, одной рукой волоча за собой вожжи, другой лениво отмахиваясь от назойливых слепней большой махалкой. Лошадь, как бы повторяя движения старика, обмахивалась длинным хвостом, подрагивая от прикосновения и укусов нападающих мух. Коляска побрякивала колокольчиками, слегка поскрипывала на кочках, продавливая кованым полозом колеса травянистый край поляны.
Орос, дойдя до нового разворота, остановился и, дождавшись идущего следом косаря, отмахнул ему рукой.
– Кухума, иди сюда, поведешь остальных, а мне надо договорить там. Старый пришел не просто. Ты смотри, не давай стоять другим. Лето нынче короткое, сам знаешь.
– Хорошо, Хозяин, – ответил косарь.
В этот момент, со стороны подбежал взлохмаченный паренек.
– Хозяин, – обратился к Оросу парень, остановившись на почтительном расстоянии.
– Чего тебе, Микитэ, – спросил Орос, вытирая косу пучком травы.
– Там, по западному склону, на кочкарнике, Пима траву косит, прямо в воду…
– С утра косит?
– Да, и траву он с воды даже еще не поднимал.
– Он что, там один?
– Да он и так все время один, – заливаясь смехом, ответил парнишка.
– Дурак безмозглый! Он и по жизни и в работе такой, – сердито гаркнул Орос,
– Хорошо, Микитэ, возьми мою косу, отнеси на табор, скажи старикам, пусть сетки поднимают, а тетки котел уже поставили, я скоро подойду.
Он срезал прут с ивового куста и прямиком двинулся через лес.
Кухума строго посмотрел на улыбающегося Микиту,
– Не стой, давай иди. И вы, – обратился он к подходящим косарям, – не останавливайтесь, разворачивай линию и вперед, я последним пойду.
– Эй, что? Давай отдышимся, немного, – бросил просьбу кто-то из косарей.
– Потом отдышитесь, зимой, и отдышитесь и отоспитесь! Пошли уже, лето короткое.
Косари уже выстраивались и выходили по своим линиям.
Кто-то вдруг подпел, – Э-эх! То-ох! Тыэл суох…
Косари засмеялись шутке, и дружно двинулись по травяной стезе. Только свист полотен по крепкой траве, продолжал напоминать какой-то песенный запев, растворившийся в густом жарком летнем воздухе.