На следующее утро я проснулась одна. Ну, что тут скажешь… Сегодняшнее пробуждение гораздо хуже вчерашнего, когда наглый босс, маньяк до подсматриваний, ласково меня целовал. Просыпаться в одиночестве – тоскливо. И с ходу тараканы подкинули вопросик: «А почему Линда до сих пор не съехалась с Джейсоном?» Хм, действительно, почему?Они встречались до неприличия долго, и чувства их ни для кого секрета не составляли… Что-то между ними нечисто, надо бы попытать подругу с пристрастием.
Под водяные струи душа я заходила без опаски, но с долей нахальства и предвкушением. По окончании всех процедур наградила каждый угол комнаты любимым жестом среднего пальца. «Провокация» – моё второе имя. Родители предпочли какое-то безликое Мэй. Выбранный мной вариант подходил гораздо больше.
Одевалась я с особенным старанием. Белая юбка-карандаш облегала всё что нужно и сверх того, сзади имелся длиннющий разрез. Исключительно ходьбы ради, а не чего-нибудь ещё. Белоснежная блузка застёгивалась на сто крошечных пуговиц и воздушные петли. Возможно, пуговиц было больше, я не считала. Но когда покончила с ними – вспотела; заодно пуговицы узнали всё о своих родственниках, колена этак до пятого. Волосы стянула в низкий хвост и сместила набок, чтобы пряди оставались на одном плече. Не хватало туфель. Мой total-white нуждался в контрастном акценте.
– Линда! – заорала я, выбежав из спальни, – мне нужны твои чёрно-белые туфли и сумочка!
– Вау, Ана! Кто-то сегодня вышел на охоту?
– Нет, просто кто-то подвёл меня к точке кипения. Ты дашь мне те белые туфли с чёрным мыском и сумочку?
Не дожидаясь реакции, я уже вовсю копалась в недрах встроенного шкафа. Сюда реально можно было заселить пару-тройку отделов из Macy’s и наверняка осталось бы свободное место.
– Полегче детка! – осадила Лин мой темперамент. – Не устраивай беспорядок. Если подождёшь минутку, я тебя всем обеспечу. И не придётся тратить уик-энд, чтобы за тобой прибрать.
Смирившись с убойным аргументом, я подняла руки и сделала шаг назад. Она как раз на втором веке дорисовала стрелку. Подруга сегодня выбрала жемчужного цвета платье футляр, удивительно гармонирующее с её серыми глазами.
– Ты словно жительница Верхнего Ист-Сайда.
На комплимент Линда обернулась, послала мне лучистый взгляд и улыбку.
Заполучив туфли и сумочку, я повертелась у зеркала, чтобы оценить результат. «Нокдаун мистеру боссу ты обеспечила», – тараканы мои вынесли вердикт. Я не помнила точного значения слова «нокдаун», но боксёры говорили, что это плохо для соперника и хорошо для тебя, то есть меня.
Как ни горько сознавать, «сногсшибательным видом»… Да-да, именно такое заклинание содержал в себе мой образ: «свалить-с-ног-мистера-гадского босса»! И почему я забыла? Ана Уорт же долбаная неудачница! В общем, потрясла я не мистера Сторма, а всего-то-навсего кипу бумаг. И даже те нисколечко не восхитились. Наглый босс отсутствовал до самого обеда. Пять звонков с похожими друг на друга сухими поручениями: найти тот или иной договор, сфотографировать, переслать, зачитать какой-нибудь пункт – вызывали у моего организма усиленное производство жёлчи. Мне до зарезу требовалось выплеснуть ожесточение, но достойный кандидат находиться не спешил.
Обедали мы с Линдой вдвоём. И только перекинулись пасами свеженьких сплетен, то есть новостей, нарисовался… Хотела бы я сказать – наглый босс понял, что неправ! И неправоту свою он ощутил всей очерствевшей душой, поскольку ошибка его уходила корнями глубоко-глубоко под землю. Футов примерно на двести-триста (надеюсь, этих цифр достаточно, чтобы он осознал масштаб подставы). И после того как он всё-таки хорошенько и всесторонне прощупал собственное заблуждение, то смог оценить силу моего горя. И тут же прилетел, примчал ураганом, прибежал быстрее Усэйна Болта. Чтобы каяться, извиняться, молить о снисхождении, прощении и втором – сто пятом шансе. А я, вытирая уголки глаз бумажными салфетками из квадратной картонной коробочки с нарисованным гигантским жёлтым маком, слушала, томно вздыхала, демонстрировала тоску, печаль, ну и, разумеется, кровоточащее сердце (кхе, про сердце – это образно… был бы босс хирургом тогда…). А-апчхи, один раз пришлось даже высморкаться. Неудобно получилось. Но наряд-то я подбирала с любовью, предвкушением, надеждой! А вы знаете, что бывало, когда надежды рушились? О-о, каждый американец знал… По крайней мере тот, кто умел читать или смотрел канал новостей.
Отвлекусь на секунду, чтобы рассказать прелюбопытнейшее действо: буквально на днях большеротая дикторша Ванесса Смит, похожая на кобылу и «обожаемая» мной до рвотных спазмов, выпучив глаза, и с особенным смаком поведала новость. Некий псих из Сан-Диего (120 миль от Лос-Анджелеса) на парковке Walmart расстрелял дамочку и угнал её тележку с новеньким телевизором.
Трудно предугадать цели психа – возможно, у него телик перегорел, а показывали серию Симпсонов. Или грузная тётка с 20-ю складками на животе взбесила несчастного мужика, который последний раз кушал протухшие собачьи консервы, добытые из мусорного бака, и случилась его трапеза семь дней назад. Или его выпустили из психушки с целью экономии средств – недавно лос-анджелесская полиция анонсировала новый отдел суперкрутых копов: самых умных, ловких, принципиальных, не взяточников, со справкой об отсутствии тяжёлой формы шизофрении. Я как услышала, так в тот же момент у диктора Ванессы поинтересовалась: где нашли-то столько мужиков-суперменов, чтобы пять в одном. Хоть бы поделилась телефончиком одного из. А в случае с психом разгадка могла быть проста – у несчастного в принципе не было телевизора, как и номера соцстрахования, жилья, постоянной подружки, смены носков и будущего…
Ох, уж эта Ванесса. Похитительница покоя всех любителей новостей. Мой правый глаз каждый раз пытался выпасть и укатиться дальше под диван, стоило увидеть её физиономию. Если в двух словах… Насчёт двух – я погорячилась, конечно. Но слово не воробей, как говорится, поэтому остановимся на зубах и пиджаке. Всего две составляющие, зато в полной мере отражали мою нелюбовь к Ванессе: её блейзер и улыбка, блиставшая до слепоты смотрящих. В первую очередь интересовало прошлое зубного врача Ванессы. Хотя для меня было очевидным – после многолетнего стажа доктор совсем недавно сменил квалификацию: из специалиста по прикусу жильцов конезавода в человеческого дантиста. Бедняжка Ванесса посещения врачебного кабинета скрашивала любимой одёжкой.
Довелось мне как-то психануть, и я специально высчитала: сколько раз в месяц Ванесса отдавала предпочтение жакету расцветки, которую следовало запретить девочкам старше 7 лет. Так вот, в течение месяца Ванесса 10 раз наряжалась клоуном. Простой математический подсчёт: рабочих дней за минусом уик-эндов 22. На известное человечеству многообразие цветовой палитры Ванесса потратила едва ли половину своего внимания. Фуксия! – р-р-р, ненавижу – одну-единственную расцветку Ванесса таскала на себе «до телезрительского инсульта» часто! У меня сложилось впечатление, будто она одинаково полюбила красный и синий цвета, да так преданно, что никак не могла отдать предпочтение какому-то одному. В итоге она попросту смешала оба тона между собой и использовала новый цвет повсюду. Видимо, в очумелой голове воображая, что: «Ах, ах, сегодня я в синем (мы видим фуксию), завтра я в красном (мы снова любуемся фуксией), послезавтра опять в синем (для нас, но не для Ванессы, очевидно – это бессменная фуксия), а послепослезавтра надену мадженту (что равнялось фуксии)». В общем, через день, редко два Ванесса зачитывала новости в одном и том же блейзере! И вы поняли какого цвета. Сумасшедшая зубатая жадина, которая вместо покупки нормального гардероба спускала заработок на оплату услуг дантиста и психолога, что отпаивал её текилой после.
Кстати, чуть не забыла… дамочка-то, любительница телевизоров, «расстрелянная» которая (долбаных журналюг надлежало уволить без выходного пособия за употребимые слова «мужчина расстрелял женщину»), на следующий же день выписалась из больницы и… рванула в магазин за телевизором. В тот же самый Walmart. Вам кажется, что я пошутила? Да чёрта с два! Полстраны так шутили… то есть я хотела сказать – жили. Пистолет был заряжен холостыми! Да-да, никаких шуток. Тётка свалилась с приступом гипертонии, а не с огнестрельным ранением. Я поставлю в церкви свечу за здоровье продавца оружейного магазина и всех его близких, если выяснится, что он «предугадал» замысел психа и вместо боевых подсунул холостые патроны. От таких исключительных людей зависело будущее каждого из нас, простых человеков… Но я увлеклась. На самом деле гадский босс ни черта не понял и меня обманул.
– Приятного аппетита Ана, Линда!
– Привет, Брендон.
Вместо Эдриана явился мистер зануда. Аппетит скоренько исчез, хотя незадолго до Брендона я вгрызалась в мягкую булку всеми зубами одновременно.
– Ана, ты божественная красавица!
– Спасибо, Брендон, – процедила я, и моё иррациональное недовольство скакнуло новым витком. Всё-таки наряд предназначался вовсе не для бестолкового юнца, который, скорей всего, даже представления не имел – с какой стороны мужчина снимал трусики с женской попки. А тот, кто должен был восторгаться, чтобы затем болезненно корчиться в мучительных судорогах по причине недоступности обожаемого объекта, даже не соизволил явиться вовремя, дабы получить свою порцию заслуженных страданий. Звонок телефона оборвал кровожадность.
– Ты обедаешь?
– Так точно, главный босс.
– Когда закончишь, мне нужно, чтобы ты сразу поднялась в кабинет. На прошлой неделе мы разбирали поставщиков Intense. Ты ещё делала записи своей рукой…
– Да-да, помню такое.
– Отлично. Вышли фото тех заметок.
– Сделаю. Но если тебе срочно, то Оливия могла бы…
– И вот ещё что. Я Джеку напомню, но ты тоже поторопи младших юристов. Они с утра должны были принести договора с покупателями, и до сих пор ничего не сделано. Можешь передать от моего имени: дальнейшее промедление отразится в личном деле каждого из них.
Не прощаясь Эдриан отключил связь и никак не среагировал на упоминание секретарши. А я всё-таки решила подкрепиться. Если младшие юристы готовили столько документов, что умудрились опоздать на полдня, то объём будущей работы с трудом охватывался воображением. «Младшими» Эдриан называл своих помощников, которых отобрал из нескольких отделов и специально переселил поближе к собственной высокой персоне, дабы со скоростью света удовлетворять возникавшие прихоти, по крайней мере до завершения сделки приобретения заводов Intense.
Обед мы заканчивали в тишине. Я наворачивала салат из тунца, Линда догоняла меня, Брендон копался в своём телефоне. Ни с того ни с сего в другом конце столовой началась заварушка. Парни что-то не поделили, кто-то на кого-то накричал, кто-то кого-то толкнул, и через пару минут небольшая стычка превратилась в конфликт. Отовсюду наплывали новые и новые желающие поучаствовать в ссоре. Дело грозило принять серьёзный оборот. Тут подоспела служба внутренней безопасности. Бравые ребята, как на подбор в одинаковых тёмных костюмах с чёрными узкими галстуками, принялись растаскивать в разные стороны кишащий офисными клерками клубок.
– А здесь бывает забавно, – рассмеялась Линда, – жаль, попкорн не подают.
– Я наверх, намечается гора работы.
Подруга мне сочувственно кивнула, но выражение её лица искрило плутовством:
– Глянешь со мной одним глазком? – предложила она и указала в сторону спорщиков.
– Детка, ты помешалась на драках! Так и быть, я постою минутку рядом, пока ты разглядываешь дерущихся мужиков. И обещаю, что Джейсон ничего не узнает о твоём поведении. Но с тебя должок, милая.
– Ана, ты в своём уме?
– Из нас двоих не я мечтаю поглазеть на разукрашенные фингалами и ссадинами незнакомые мужские морды, так что да, я точно в своём уме.
– Стерва.
– Знаю, милая, вот так и живу. Думаешь мне легко?
Линда громко заржала, что редко позволяла себе среди коллег; хохот тонул во всеобщем ажиотаже. Когда мы подоспели, охранники уже разогнали бо́льшую часть зевак. Линда – впрочем, я тоже не упустила случая – разглядывала пятёрку особо пострадавших. С порванными рубашками, всклокоченными волосами и ссадинами различной степени тяжести и цветовой окраски: у кого-то синело, у некоторых краснело. Фу – как по мне. Линда со мной была не согласна. Видимо, страсть к боксу и дракам заразна – сделала я печальный вывод и поставила мысленную зарубку: в будущем как можно реже смотреть мордобои, чтобы не подхватить вирус вслед за подругой. Хотя бы одной из нас нужно было оставаться внутри правильно очерченных границ.
Работы на моём столе не убавлялось. Стоило мне покончить с одной коробкой, появлялась другая. Я мирно клевала носом в очередной тягомотный договор, как посреди безоблачной лос-анджелесской жары, овеваемой кондиционированным ветерком, прогремел гром. Из кресла я взмыла к потолку. Грохотал не гром – вернулся Эдриан. После движения его руки дверь захлопнулась, а от злобного рыка зазвенело всё стеклянное:
– Твою мать, Лили, где телефон?
Ох, ещё какой «твою мать»… Сердце заполошно билось у меня в груди. Должно быть, я задремала, когда до рези в глазах продиралась сквозь юридические дебри и термины.
– Что?
– Ты слышала. Но если проблемы со слухом, то где-твой-телефон?!
– Здесь.
Поражаясь скачкам настроения гадского босса, я побыстрее достала сумочку. Через полминуты стало понятно – телефона нет. А ещё через минуту пришлось сознаться:
– Наверное, потеряла…
– Господи, Лили! Что сложного держать телефон в руке? Если уж сумку ты носишь для красоты.
Уязвлённо я вспыхнула. Начала вспомнить: куда ходила, что делала. Но тут и дураку понятно – никуда. Потому что кроме столовой и этого кабинета я бывала – нигде.
– Ты куда? – окликнул меня Эдриан, а я торопилась из офиса прочь.
– По-моему, я знаю, где забыла телефон. Я быстро, туда и обратно.
– Поживей. – Главный босс снизил градус от злости до раздражения, или мне хотелось так думать.