– Что за херня, Ана? Какому долбаному мудаку понадобилось тебя преследовать? Да как такое вообще возможно, чтобы заснять нас дома, а мы ни сном, ни духом?
Я уже пережила буйнопомешанный период в офисе, поэтому терпеливо дожидалась, когда Линда выдохнется. А в более-менее длинную паузу мне пришлось вставить фразу, способную разорвать пространство с точностью спутникового наведения.
– Не говори Джейсону.
Минутная тишина. Леденящее затишье перед катастрофой. 1-2-3, бинго…
– Ты последние мозги растеряла по пути домой? Кто скрывает такое?! – завопила Линда.
Моё предложение для подруги – из ряда вон. Но Джейсон не дурак. Он в два счёта смекнёт что к чему и сделает верные выводы быстрее меня самой. Даже я вроде как участник всех событий и то догадалась не сразу. Но всё равно поняла. А Джейсон… уж, конечно, он разберёт логическую цепочку по звеньям и его не накормишь идиотскими байками. По моим скромным предположениям некто наградил мой телефон шпионской программой, которая подключалась ко всему способному передавать изображение. А нашу квартиру кое-кто озабоченный нафаршировал видеокамерами под завязку. И телефон охотно ретранслировал сигнал неизвестному извращенцу. Вот, должно быть, придурок обрадовался, когда понял и оценил перспективы… фу, мерзость. По идее не будь в нашей квартире камер, установленных гадским сталкерским боссом, то злоумышленнику просто-напросто было не к чему подключаться.
Как я покажу Джейсону видео, если он тут же догадается, что съёмка велась не с моего телефона. Светотени, ракурс – всё указывало на то, что снимали с множества мест и разными камерами. Возможно, я накручивала лишнее, а человеку, не вникая в подробности, с ходу разобраться что да как сложновато. Но проверять смекалку Джейсона и стравливать его с Эдрианом… Счастье подруги, собственные нервы, да и будущее в RLSCP – на карту поставлено слишком много. Но хуже то, что всем этим распоряжался один-единственный человек. И хозяевами жизни были не я с Линдой и Джейсоном. «Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем».
– Ана, ты чего молчишь?
Подруга трясла меня за руку и, я предположила, что основная волна негодования схлынула. Голос Линды перестал копировать ультразвук.
– Лин, я понимаю, что прошу о многом. Но всё равно настаиваю пока не сообщать Джейсону. Подожди. Выслушай… – упредила я невысказанный поток брани. – Эдриан отдал телефон безопасникам. У них по-любому возможностей больше наших. В сложившейся ситуации Джейсон помочь не сможет. А нервов, и самому себе, и тебе, и всем нам добавит основательно.
– Но он должен знать, Ана!
– Я понимаю. Но мы известили Эдриана. Возможности и шансы разобраться с дерьмом у него огромны. Джейсон сейчас не помощник. Дай немного времени, чтобы спецы Эдриана поработали над записью и телефоном. Мы не знаем, как далеко потянется ниточка и где окажется её конец. Дождёмся первых результатов, тогда и скажем Джейсону. Пожалуйста, Лин.
– Не знаю… Это неправильно.
– Слушай… Можешь обижаться сколько угодно. Но поставь меня перед выбором – я предпочту, чтобы ты ничего не знала.
– Совсем уже?! – она завопила опять.
– Это не наш уровень, Лин! Кричи-не кричи, Джейсон тоже не из этой категории. Слишком много неизвестных для нас. Куда приведёт конец, ты подумала? Даже если Джейсон чудом бы вычислил мерзавца, что он с ним будет делать? Пожурит, вышибет дух кулаками, что? Что вообще делают в таких случаях?
– Звонят в полицию и рассказывают родителям и бойфренду.
– Мы так и сделали! Эдриан сойдёт, и за полицию, и за родителей, и за бойфренда.
Линда нахмурилась и молчала. У меня оставалось последнее оружие, которое я собиралась применить против единственного родного мне человека. Вряд ли после такого меня пустят в рай, но и выбора особо не было…
– Всё это, конечно, весело. Ты и Джейсон – любовь до гроба. Отлично. А обо мне кто-нибудь побеспокоится?.. Когда, мать вашу, хоть кто-то вспомнит обо мне?! Что насчёт тебя, Лин?! Это ведь на мой телефон прислали порнофильм. Ты в нём оказалась по счастливой случайности из-за того, что стояла рядом. По-твоему, мне легко проходить через всё? Считаешь, я в состоянии терпеть прессинг твоего драгоценного Джейсона? Ты не представляешь, что я пережила сегодня в офисе.
Мне казалось, что безумный день выжал из меня всё что мог. Однако организм преподнёс сюрприз… Честно, я устала бороться и с тараканами, и с яичниками, и со слезами. Пора выбрасывать белый флаг и объявлять капитуляцию. Я проиграла; моим телом управляли что и кто угодно, но не я. В общем, я ревела. Опять, да. Реки текли, текли; остановок на маршруте не значилось.
– Ну что ты! Ана, не плачь! Прости меня, идиотку. Я совсем не подумала о тебе. Ты права. Главное – Эдриан в курсе. А Джейсона известим, когда появятся новости. Обещаю. Только не плачь. Пожалуйста, Ана.
– Я не плачу, оно само, – всхлипнула я и растёрла кулаками глаза.
– Тише детка, мы справимся. У нас всё будет хорошо. И хватит плакать, твои слёзы разбивают мне сердце.
Подруга качала меня в объятиях совсем как Эдриан в офисе. И едва вспомнив о нём, я вдруг заревела ещё горше. Это какой-то пи*дец, но я не знала, что со мной и точно не была способна взять себя в руки. Линда принесла бутылку воды из холодильника, и меня согнуло смехом. Хорошо, что стеклянного стакана не было, а с бутылкой я бы справилась на раз-два.
Мы с Линдой, обнявшись, лежали на диване и пересматривали 6-й сезон «Ходячих мертвецов», когда в дверь постучали.
– Я открою, – сказала подруга и поднялась.
– Как она? – низкий голос хлестанул по нервам огненной плетью. «И здравствуйте вам, даже если не ждали», – слёзы потекли заново.
Крепкие руки обхватили меня за спину и под колени, попрощаться с диваном я не успела. Зато пристроила нос в ямку между шеей и плечом и наполнялась древесным ароматом.
– До сих пор сырость разводишь? Наверно решила в одиночку поднять уровень мирового океана. Не боишься гнева Гринписа?
– Заткнись, Эдриан, я не плачу, оно само.
Почему мне никто не верил? Я в принципе не собиралась реветь. Оно мне надо? Можно подумать, рыдания появлялись в сопровождении волшебных бонусов. Только кроме опухшего лица, глаз-щёлок, заложенных дыхательных путей – других преференций я не получила.
– Сейчас папочка уложит свою малышку в постель, и ты заснёшь сном младенца.
Ничего особенного Эдриан не сказал, но жаркая стыдливая волна пробежала по моим щекам.
– Как ты умудряешься говорить такое?
– Какое?
– Вроде обычные слова, но в твоём исполнении чудится пошлятина.
Он хмыкнул, сгрузил меня на кровать и начал раздевать. В отсутствии футболки и лифчика я прикрыла обнажённую грудь.
– Не прячься от меня, Лили, никогда, – сказал Эдриан и развёл мои руки по бокам. Затем опрокинул меня на спину и стянул шорты вместе с трусиками.
– Эй! – возмутилась я и неожиданно поняла: слёзы кончились. Чтобы убедиться, я провела подушечками пальцев под глазами, влага оставалась едва заметной. Я впадала в истерику из-за Эдриана, и я переставала рыдать благодаря Эдриану. Чудеса!
Заклинатель слёз и мурашек полностью разделся, включая трусы. Я открыла рот в новом возмущении, но он погасил свет, лёг рядом и притянул меня на плечо. Мужской естественный запах перемешался с древесным одеколоном и окутал мою голову дурманом. Я потянулась всем телом, мышцы расслабились.