Глава 8 Таран
Мы доставляли товары до наступления ночи.
Я не мог перестать думать об Амире, о Бабе и о том, что я натворил. Я чувствовал себя так, будто сердце моё втиснуто промеж двух стен и подвергается всё нарастающему давлению.
Вечером Демиян улыбнулся:
– Твои родители должны гордиться тобой. Ты хороший работник. Как мы договоримся относительно завтрашнего утра?
У меня защемило сердце.
– Я подойду к вам.
Он протянул мне блестящую карточку.
– Вот мой адрес. Надеюсь на твою помощь завтра. Нам отвезти тебя куда-нибудь, Тарик? По меньшей мере разреши мне заплатить за топливо для твоего мотоцикла. Скажи, где его можно достать?
Он не мог отвести глаз от мотоцикла. Это и понятно, ведь хассани запретили всю продвинутую технологию. Али, мужчина, к которому я мог обратиться за запасными деталями и топливом, привозил контрабанду из-за границы. Я объяснил ситуацию Демияну.
– Ты не боишься, что тебя арестуют? – спросил он. – Ты же знаешь, как хассани относятся к такого рода вещам.
В Артеде мотоцикл никогда по-настоящему не привлекал внимания. Наше отшельническое существование играло мне на руку.
– Мне придётся быть осторожным, достопочтенный.
– Хм. – Дамиан нахмурился. – А этот Али согласится доставлять топливо ко мне домой? Я думаю, нам бы не помешала твоя помощь и в будущем.
Я рассмеялся.
– Думаю, да.
– Превосходно. Я отвезу тебя домой. А по дороге мы сможем познакомиться поближе.
Я сглотнул и постарался убрать боль из своей улыбки.
– Я могу сам доехать домой.
– Ну тогда как насчёт топлива? Не можешь же ты отправиться домой пешком. Я настаиваю, в обмен на твою помощь. Где тебя высадить?
– Там, где вы подобрали меня, достопочтенный.
Несколько мгновений Демиян хранил молчание, и я испугался, что он сможет прочесть по моему лицу недавно пережитый ужас. Заид тоже ничего не говорил из вежливости.
– У тебя нет дома, мальчик? – сказал Демиян.
Я хотел снова солгать, пытаясь приукрасить болезненную правду. Как будто ложь была способна стереть произошедшее… А оно произошло, и, хотя я обещал себе не расклеиваться до захода солнца, слёзы уже жгли мне глаза. Я был не в силах ответить. Скрыть ложь в моём голосе было бы невозможно.
Демиян всмотрелся в моё лицо.
– Ты можешь поехать с нами. Может, даже работать на нас. Разумеется, если ты этого хочешь.
От его доброты у меня в горле встал ком. Мог ли я принять это великодушное предложение? Этот мужчина, ещё не зная меня, уже оделил меня своим доверием. Он поверил мне на слово.
– Я не думаю, что достоин вашей помощи, – промямлил я.
Демиян покачал головой:
– Ерунда, мальчик. Ерунда. Все достойны помощи. Ты согласен, Заид?
Его сын кивнул.
– Не волнуйся. Мы рады любому гостю.
Я чуть было не сбежал. Как мог я врать таким добрым людям?
– Спасибо вам, – сказал я, придавленный чувством вины. – Я буду усердно работать.
Демиян рассмеялся.
– В этом я не сомневаюсь. А теперь давай навестим этого Али.
С солидным запасом топлива мы двинулись к дому Демияна. Не слушая моих протестов, Демиян заплатил за всё – он был убеждён, что вложение себя оправдает.
Дом моего гостеприимного хозяина и его семьи был в зажиточном районе. Чайник со стаканчиками красовался на столике в палисаднике, примыкавшем к тихой узкой улочке, где едва проезжала арба. Сладости под стеклянным колпаком напомнили мне о моей покупке в Искире.
Я отвёл глаза, чтобы не поддаться нарастающей панике, и поплёлся за Демияном, который прошёл в дом.
– Сара! – Демиян быстро пошёл по коридору. – У нас гость.
Мой желудок заворчал от запаха ароматной еды. Я не мог вспомнить, когда обонял нечто настолько чудесное.
Из-за угла появилась женщина.
– Ох. Кто этот красивый молодой человек? – У неё было дружелюбное лицо и тёплые золотисто-карие глаза. Она вытерла руки о передник с набивным цветочным узором.
Демиян улыбнулся.
– Нам нужно поговорить. Заид, ты можешь показать Тарику сад?
– Конечно, – ответил он.
Я проследовал за Заидом из дома, и моим глазам предстал новый мир. Ряды разнообразных деревьев и кустарников, усыпанные плодами. Вдали виднелись многочисленные теплицы.
Я жадно вдыхал свежий воздух.
– Какой красивый сад! Вы нанимаете помощников?
– Мы всё делаем сами. Это тяжёлый труд, но мы справляемся. – Заид, прищурившись, смотрел вдаль. – Инара!
Только теперь я заметил девушку, которая стояла на коленях чуть поодаль. Она оглянулась на оклик, встала и подошла к нам, неся в руке ведро, наполненное жёлтыми фруктами, названия которых я не знал. Её волосы были заплетены в короткую, до плеч, косу.
У неё был рассеянно-туманный взгляд из тех, что видят тебя насквозь.
– Кого ты привёл?
Заид похлопал меня по плечу.
– Тарик, это моя сестра, Инара. Инара, Тарик.
– Рад с тобой познакомиться, – сказал я.
Она улыбнулась:
– Мой брат вечно забывает, что я могу сама представиться. – Её щека была испачкана, и я старался не смотреть на пятнышко грязи.
Заид закатил глаза:
– А ты вечно забываешь не тереть лицо, когда ты копаешься в земле.
Инара лучезарно улыбнулась:
– Что ты любишь, Тарик?
– Во имя всего святого! – Заид закатил глаза. – Тебе непременно надо задавать такие вопросы?
– Ездить, – ответил я, не раздумывая. – На моём мотоцикле.
Инара нахмурилась:
– Что такое мотоцикл?
– Транспортное средство, которое я собрал сам. Если тебе когда-нибудь захочется сбежать от фруктов и грязи, ты знаешь, где меня найти.
– Я думаю, пока лучше сбежать в ванну, – сказал Заид.
Инара устало посмотрела на меня:
– А сейчас можно сбежать, ну пожалуйста?
Я улыбнулся, когда она прошла мимо меня, направляясь к дому.
– А что нравится тебе? – крикнул я ей вслед.
– Грязь, – отозвалась Инара, не оборачиваясь.
Заид фыркнул:
– Она хотела сказать, читать.
Мои мысли устремились к Амиру.
Заид бросил на меня извиняющийся взгляд.
– Вечно она так делает. Это безнадёжно.
– Читать – это замечательное дело.
– Нет. – Заид рассмеялся. – Я имел в виду, задаёт такие странные вопросы.
Мы шли по саду, погружённые каждый в свои мысли.
– Откуда ты? – через некоторое время спросил он. – Мы о тебе мало что знаем. – Он хохотнул. – Кто знает, может быть, я говорю с преступником.
Я тоже посмеялся. Что угодно, только не думать о том, кто я на самом деле.
– Я всегда жил в Артеде. Когда мою мать приговорили к узилищу, она выбрала участие в Лабиринте. – Я не смог скрыть осуждения, которое ясно прозвучало в моём голосе. – Тот день всё изменил.
Заид отвёл глаза.
– Почему она была осуждена?
– Торговец обвинил её в краже, – сказал я. Конечно, на самом деле всё было не так. Всё было гораздо сложнее. – После этого всё сделалось намного… труднее.
– А твой отец, – мягко произнёс Заид, – его ты тоже потерял?
– Вчера. – Я сглотнул. – Стражники убили его и забрали моего брата. А наш дом сожгли дотла. – Голос мой звучал слишком резко.
– Но почему? Почему они забрали твоего брата?
– Может, приняли его за кого-то другого, за преступника. – Слова отдавали горечью. Кровь была на моих руках. На моих и ничьих больше.
Лицо Заида исказилось:
– Безумие какое-то.
Мой язык словно онемел. Мы оба подняли головы, когда услышали имя Заида.
– Обед готов, – сказал он. – Голоден?
У меня так подвело желудок, как будто тот хотел ответить вместо меня. Я кивнул, и мы вместе вошли в дом.
– Только не на этом его мотоцикле, Демиян, – услышал я слова Сары.
– Я принял решение. Мы можем обсудить это позднее, – твёрдо ответил Демиян.
Стол был накрыт, и в центре красовался ароматный плов.
– О, Тарик. Присаживайся, – сказала Сара, скрывая свои чувства за улыбкой. Она наполнила для каждого керамическую миску. – Мы подумали, что, возможно, ты мог бы рассказать что-то ещё о себе.
Я сел.
– Мой отец делал мебель, – неловко произнёс я. – Я помогал со шлифовкой песком и росписью. Мой брат Амир работал в чайной.
– И где же вы жили? – сочувствующе спросила Сара.
– В Артеде. – Ответ потребовал от меня величайшего усилия.
Все они смотрели на меня в тягостном молчании. Было общеизвестно, что город стал хуже с тех пор, как там объявился Яссин, хотя он и раньше пользовался дурной славой.
– Стражники султана убили моего отца и арестовали моего брата, – продолжал я. Я рассказал им ту же историю, что и Заиду, опустив подробности.
Сара покачала головой.
– Это ужасно. – Лицо её посуровело. – Не могут же они наказывать всех подряд. Без достаточных доказательств. Это безумие.
– Дай время, и возможно, они поймут, что твой брат невиновен, – сказал Демиян.
В глубине сердца я знал, что навряд ли от охоты на меня откажутся так легко. Не после стольких правонарушений. Мне не следовало входить в Искир. Стражники могли уже убить Амира.
– Я благодарен вам, – произнёс я. – Работа отвлечёт меня от всего этого.
– Я хотела бы взглянуть, как работает этот твой мотоцикл, – со смешком заметила Инара.
Заид закатил глаза:
– Все хотят увидеть этот мотоцикл, Инара. Прояви немного терпения.
Она наградила его раздражённым взглядом и вернулась к еде.
– Постарайся быть немного осторожнее, – посоветовала Сара с явной неловкостью. – Я не хочу, чтобы на пороге появились стражники султана. Сам понимаешь. Из-за этого мотоцикла.
Заид посмотрел на меня.
– Я уверен, что Тарик возьмёт ответственность на себя, если его оштрафуют.
Я улыбнулся:
– Обещаю.
Сара была права. В открытую появляться на улицах было опасно. Мотоцикл запомнится всем. Однако это был мой единственный шанс быть полезным и подтолкнуть дела Демияна. Кроме того, мужчина, кажется, ничего не имел против.
– Кстати говоря, я думаю, что это невероятно храбро с твоей стороны – то, как ты идёшь против правил, – с улыбкой сказал Заид.
Сара бросила на него предостерегающий взгляд. Она повернулась ко мне.
– Мы с Демияном говорили о том, чтобы дать тебе приют, но тебе придётся помогать нам.
Я сдержал подкатывающиеся слёзы. Мне до сих пор казалось, что я недостоин их помощи.
– Да, конечно, я помогу. – Я не мог вернуться домой.
Мы убрали со стола. Сара отвергла нашу помощь в мытье посуды и отослала нас на воздух, где я объяснил, как работает мой мотоцикл.
Заид поглаживал седло.
– Ты сам его собрал? Умно. А детали, небось, сложно было достать?
– Трудно и вдобавок накладно. – Я раздобыл большую часть деталей, воруя украшения и прочие ценные вещи, которые затем продавал, чтобы вложить деньги в мотоцикл. – Кто хочет сесть сзади? – спросил я, пока не посыпались новые вопросы.
Демиян со смехом отказался, Заид с энтузиазмом закивал, а Инара хранила молчание, хотя глаза её блестели.
– Пойдём, – сказал Демиян своей дочери. – Оставим мальчиков одних. Мы можем помочь твоей матери в доме.
– Мы прокатимся? – спросил Заид, как только Инара и Демиян ушли. Его голос был полон воодушевления.
Я рассмеялся.
– Мы прокатимся.
Вскоре мы ехали по окраинным улочкам Рахамада. На каждом углу были плакаты об игре в Лабиринте.
Через несколько дней объявят прозвища участников, которые будут скрыты под костюмом и маской. Настоящие имена пешек никогда не оглашались. Турнир был анонимным.
Зрители, платившие очень большие деньги, получали возможность влиять на ход игры. Вот почему участники должны были оставаться безымянными – таким образом никто не получал преимущества.
Я остановился, чтобы внимательнее рассмотреть плакат. На нём была изображена овальная арена, только пустая, без зрителей, редко оставлявших скамейки пустыми.
– Собираешься пойти? – спросил Заид, заметив, куда я смотрю.
– Я не знаю.
– Это дорого, – сказал он с сожалением. – Билет встанет в месячный заработок. Они появятся в продаже после представления участников.
Обычные билеты были дороги, но богатые простолюдины могли позволить себе такую покупку. Золотые же билеты были бесценны. Более того, они предназначались исключительно для хассани. Число золотых билетов было ограничено, и они позволяли влиять на ход игры.
– Мои родители наверняка считают, что мне не стоит идти, – вздохнул Заид.
Что, если Амир и правда участвует в игре, как и матушка? Мой взгляд прилип к плакату.
– Я должен пойти на представление участников.
Заид кивнул.
– Ты надеешься найти своего… – Голос его пресёкся.
Стражники вдали привлекли моё внимание.
– Нам нужно идти. – Я с трудом оторвал взгляд от патруля. – Держись.
На кровати в моей комнате лежала стопка одежды, несколько полотенец и зубная щётка. Я обещал Демияну, что утром привезу его заказчику товар вовремя. Мы пожелали друг другу доброй ночи.
Комната была опрятной и скромной, окно выходило на улицу. Я снял башмаки и опустился на кровать. У стены стоял письменный стол с масляной лампой. Я устало потёр виски. Что я делаю? Куда приведёт меня эта дорога? Более, чем когда либо, я чувствовал гнетущую пустоту, опустошение, которое никак не получалось преодолеть.
Если я хотел быть хорошим человеком, я должен был уйти. Мне следовало сдаться и потребовать, чтобы Амира отпустили на свободу. А если посадят под замок нас обоих, что ж, по крайней мере я попытался. Ещё через несколько дней и я смогу разузнать побольше. Если выяснится, что Амир не среди пешек, я сдамся. Если он выбрал Игру… тогда мне нужно сделать так, чтобы он победил. Какое бы решение он ни принял, одно было ясно.
Мне нужен был план.