Что-что, а уж этот день у меня пройдет довольно типично и безрадостно, думал я, но, как всегда, ошибался.
Безрадостно должен был он у меня пройти потому, что вот уже несколько дней, как я на посту, а в педагоги идти ко мне никто не рвется. Сдавать экзамены наши выпускники сегодня тоже не будут, это я знал точно, ибо уходя каждый раз, это проверял. Многие из них заходили ко мне поболтать, сдавая свои ГОСы, и я отслеживал их, и ждал их, ибо мне было одиноко и скучно без их нервов. И, наконец, оттого мне безрадостно было, что, имея сотовый телефон полный денег на счету, я позвонить даже не могу никому, а этот выхухоль, живущий на аске, сейчас на очередном свидании кадрит очередную кралю. И как грустно мне стало, что зареветь захотелось, как брошенной пятнадцатилетней девчонке. Грустно от одиночества! «Но ничего. Этот день мне нужно просто пережить! Зато он спокоен как ни один другой! Все в порядке. Сиди себе и сиди, а то прыгал бы сейчас где-нибудь в лесу с этими детишками с лагеря!» – подумалось мне, – «Ногу бы еще сломал, не приведи Господь! Они наверняка сейчас там локти кусают, одногруппницы мои! Или экзамены учи – трясись. Мне все же лучше! А завтра ко мне все заглянут, и Гренуй расскажет о своем свидании, и целая армия нервных девчонок будет просить меня о том, чтобы я успокоил их перед экзаменом!