Первая строчка известной (во всяком случае моему поколению) песни А.Галича. И хотя она о совсем другой войне, что грохотала под стенами Ивангорода и Нарвской крепости без малого два с половиной столетия спустя после того страшного поражения русской армии от шведов Карла XII, но боль и ощущение исторической несправедливости живет в сердце каждого русского, который хоть сколько -нибудь интересуется отечественной историей. Со школьных лет из учебника мы помним главу о том, как под Нарвой на плохо организованную, спешно собранную, русскую армию обрушились опытные и закаленные шведские солдаты и, путаясь в полах допотопных кафтанов, побежали в панике бородатые стрельцы московского войска, коих рубили палашами и кололи штыками шведы, и только два полка Преображенский и Семеновский, уже собранные и обученные по европейским уставам, явив образцы мужества, стоя по колено в крови, не дрогнули и спасли часть армии от полной истребления.... В "несмертельную память" о сем, полкам были пожалованы, взамен зелёных, красные чулки. А Преображенский и Семёновский стали первыми полками Русской Гвардии.
Экскурсанты, приехавшие из Питера, ходят плотными кучками по пустынной ивангородской крепости. Разлядывают Навский замок с башней на противоположном берегу Наровы, а при некотором усилии могут рассмотреть за несколько сот метров правее на высоком берегу даже крест – памятник семёновцам и преображенцам, павшим в том сражении. Вздыхают, сетуя, что государь – реформатор, "почти что революционер на троне", не успел переделать всю армию на европейский манер и костные, архаичные стрельцы его подвели....
Для них (экскурсантов), оказывается "новостью", которая не вписывается в общую картину прогрессивной модернизации России, тот факт, что "архаичные, устаревшие" стрельцы в армии Петра I, после всяких стрелецких бунтов и "Утра стрелецкой казни" воевали в петровской армии весьма успешно и умело еще более десятка лет. Стало быть, не стрельцы и не "архаичное войско" явилось причиной страшного поражения. Да и вообще, всё происходило несколько иначе, чем в привычном мифе о сражении под Нарвой.Разговор о том, как оно было на самом деле следует начать с вопроса: где располагалось русское войско 30 ноября 1700 года?
В 90% экскурсантов ответят: так вот же по берегу, прижатые к реке. А потом побежали в панике вот по этому мосту… И когда уточняешь, что мост был наплавной – понтонный, уверенно возразят:
– Ну и что ? Тогда был понтонный, теперь железобетонный…
На коварный вопрос:
– Почему же русские не спрятались в Ивангородской крепости? – возникает некоторое замешательство. Вот с этого и следует начинать разбираться в истории сражения при Нарве в 1700 году.
Дорога через Ивангород и Нарву была главным сухопутным путём из России в Европу. Миновать их, а, стало быть таможню и пограничный переход, который легко перекрывался, строго говоря, невозможно. Русских купцов здесь, традиционно, чуть ли не в открытую обирали и грабили, а временами и вообще переход через границу закрывали. Потому за Нарву дрались и она переходила из рук в руки: побывала русской, датской, шведской (только не эстонской – местное население, как бы, присутствовало, но, фактически, не учитывалось. Не случайно, например, Таллинн – переводится как "датский". Эстонцу в "Датский город", даже в базарный день, вход был запрещен). Местное население называлось "эстляндцы", а это поименовоние скорее политически-географическое т.е люди жившие на этой территории, в том числе шведы, немцы, и, конечно, эстонцы, но неизвестно в каких пропорциях.
В 1700 году крепости Ивангородская и Нарвская составляли единое целое. Их соединял внутренний мост, которым пользовались даже во время осады. Две цитадели, на обеих берегах Наровы, могли обороняться и вместе, и порознь.
Поэтому, приступая к осаде, русские выставили пушки и окопались, блокируя Ивангород, оставив здесь большую часть артиллерии. Из 196 артиллерийских орудий, (по другим данным 143, бывших в русской армии, на правый берег, собственно, для стрельбы по Нарве перетащили 22 пушки небольших калибров и 17 мортир. Сколько орудий, действительно, стояло противу Ивангорода говорить можно гадательно: пушки еще тянули от Новгорода, увязая в грязи осенней распутицы и растоптанных армией дорог. Ниже по течению Наровы навели понтонный мост и перейдя его "в силе тяжкой", обошли город с запада, и в двух верстах от города. опасаясь крепостной артиллерии, (только в Нарве на стенах 400 орудий) обложили его осадными укреплениями, отрезая город от материковой части. То есть, не на крутом берегу Наровы стояли русские полки, как легкая добыча крепостной артиллерии обеих крепостей, а с запада, за городом, на расстоянии двух верст от стен. Выстроившись огромной подковой, концы которой, огибая город Нарву, упирались в бурную Нарову, войско, в полном соответствии с тогдашними правилами фортификации, стало копать рвы и насыпать валы длиною в семь (!) верст, готовясь к долгой осаде.
Поздняя осень, постоянные дожди и уже выпадавший снег требовали строительства укрытий от непогоды, лагеря. Объем работы был чудовищный, однако, достаточно быстро всё было обустроено по тогдашним европейским правилам фортификации. Двойной вал, опоясывающий город, (фактически два вала) – один для осады крепости, а второй – внешний на случай обороны, ежели "с поля" с запада, городу придет подмога. Расстояние между линиями вала составляло на правом фланге 600 сажен, в центре 120 сажен, а на левом фланге 41—50 сажен 24). Узость пространства между валами на левом фланге, да ещё застроенное бараками для солдат, хозяйственными постройками и пр. лишало армию манёвренности. Здесь разместился огромный обоз, коновязи, землянки, палатки…
Пушки малых калибров установили на валах, как выяснилось не причинявших крепости никакого вреда. Осаждавшие Нарву, вероятно, надеялись, что застрявшая в пути артиллерия подойдёт, а явись с поля шведы – эти малые пушки успеют перетащить на внешний вал.
Вот только – беда: держать осаду так, чтобы из города и в город, мышь не проскочила, всё войско должно встать на валу т.е растянуться на семь верст, а при имеющимся числе бойцов получалось только одна шеренга. Подобное построение при осаде ещё как то возможно, но при любом ином бое – погибельно. Понимали это соратники Петра? Конечно! Понимали, что для обороны укреплений на семи верстах войск у Нарвы недостаточно, тем более, что 10 тыс. русского войска ещё даже не вышли к Нарве из Новгорода, а 11 тыс. донских казаков "глаза и уши армии", как скажет впоследствии о казаках А.В. Суворов, ещё стояли во Пскове. При планируемых 60 тыс. русского войска, под Нарвой стояло чуть не вполовину меньше. А скудное питание, непрерывные дожди перемежавшиеся со снегопадом и повальные болезни ежедневно число бойцов в войске уменьшало.
Европейские историки да и отечественные любят повторять, что Петр испугался шведов и "сбежал" из под Нарвы, потому во время несчастного сражения здесь его не было в войске. И никто не задаётся вопросом, а что это с царём случилось именно в это время? Что ж это он ни под Азовом, до Нарвы, ни после – при взятии Шлиссербурга (Нотебурга), ни при Полтаве, ни в иных кровопролитнейших сражения не "пугался"? Чтобы понять почему Петра не случилось 30 ноября под Нарвой (хотя, скорее всего, это мало бы что изменило) начинать следует с рассказа о противнике – о шведах и об их военачальнике короле Карле XII.
Он стал королём в 1697 г. 15-ти лет. Собственно, его молодость и породила во властителях Дании, Польши и России, иллюзию, что с Карлом будет легко справиться. Потому они и заключили в 1699 г. т.н. Северный союз, (Россия, Дания, Саксония – Речь Посполитая) потому и началась Северная война, которая длилась 21 год. Предполагалось, что после победы датский король получит земли на южном берегу Балики, польский король Август II – Лифляндию, а царь Пётр – Ингрию (Ингерманландию, примерно, в границах нынешней Ленинградской области, без которой нельзя было выдти по Неве к Финскому заливу и Балтийскому морю). Одним из иллюзорных доводов было ещё и то, что Швеция стала Конституционной монархией т.е власть короля ограничил Парламент, который, как предполагалось, будет сковывать решения шведского монарха, что отчасти и произошло – король постоянно конфликтовал с парламентом, но именно такое устройство шведского государства освободило короля от экономических и управленческих забот, полностью освободив для роли главнокомандующего, а к ней он подходил как нельзя лучше.
Карл обожал войну, не мыслил себя вне войны и армии. Его бесспорный воинский талант ещё и усиливался авантюрностью командования. Этому много способствовала и реформа шведской армии. Кавалерия шведов формировалась на добровольной контрактной основе – поместье, направляющее в армию конного солдата, получало денежную компенсацию. В шведскую пехоту шел обязательный набор – каждое территориальное образование выставляло определённое число рекрутов, но кроме этого любой мужчина, не имеющий средств к существованию и не запятнавший себя нарушением закона, мог поступить на военную службу. Всем солдатам и их семьям предоставлялось государственное жильё и жалование. Несколько пехотных и кавалерийских полков состояли из профессиональных военных наемников, преимущественно немцев, но были и швейцарцы, и французы.Таким образом, восемнадцатилетний король командовал компактной профессиональной, хорошо вооруженной армией, потому и пошел с ней по Европе, как нож сквозь масло. 25)
Многолетнюю Северную войну начали датчане и саксонцы. В марте 1700 года 16-тысячная датская армия во главе с Фредериком IV Датским вторглась в Гольштейн. Датчане взяли крепость Гузум и осадили Тоннинген. Планировался захват всей Померании. Но шведский король получил поддержку Великобритании и Голландии. 24 июля (4 августа) 1700 года его армия, поддерживаемая англо-голландской эскадрой под командованием адмирала Джорджа Рука, высадилась на остров Зеландию и осадила столицу Дании Копенгаген. совершенно не готовую к обороне. Против 15 тысячной армии шведов датчане могли выставить только 4 тыс.солдат, а датский флот шведские корабли заблокировали в гавани. Карл XII пригрозил полностью разрушить город, если датчане откажутся подписать мир на его условиях. 7 (18) августа 1700 года Дания подписала мирный договор, (фактически – капитуляцию), по которому отказалась от союза с Саксонией, признала независимость Гольштейна и обязалась уплатить Швеции издержки военной кампании.Над Саксонией нависло шведскае вторжение – Август II снял осаду Риги.
Только русская армия, следуя принятому союзниками плану, продолжала двигаться к Нарве. Вместе с пехотой шел обоз из 10 000 телег, который перевозил порох, свинец, пушечные ядра, бомбы, ручные гранаты и другие военные припасы. Снабжение армии было плохо организовано: к концу похода от бескормицы начался падёж лошадей, обмундирование солдат обносилось. В течении месяца Петру I удалось сосредоточить у Нарвы, по разным оценкам, от 34 до 40 тысяч человек и 195 артиллерийских орудий. Приводятся и другие цифры: 28,5 тыс. человек пехоты и драгун, 6,5 тыс. кавалеристов поместной конницы, 145 орудий.
Шведов в Эстляндии к началу войны было немного. Гарнизон, под командой полковника Р. Горна, оборонявший Нарву (1900 чел.) и шведский отряд (до 8000 солдат) под командованием О. Веллинга, к юго-востоку от Пернова в Рюиеле, часть отряда была разбросана небольшими подразделениями: находились в Ревеле и других городах, включая Везенберг.
Карлу XII удалось направить в Эстляндию и Ингерманландию из Швеции 10 000 солдат. 5 (16) октября, за месяц до основного сражения, Карл XII вместе со своими войсками сам прибыл в Пернов (Пярну). Многие солдаты и прибывшего подкрепления страдали морской болезнью. Король вынужден был дать им отдых, "для восстановления исправности". 25 октября (5 ноября) Карл XII приехал в Ревель, где пообещал эстляндцам дополнительные привилегии в составе Шведской империи, и Ревель выделил для шведской армии 5000 ополченцев. Подошло ли это подкрепление к Нарве или нет не знаю. По разным источникам у Карла II начитывалось от 8 до 10,5 тыс солдат и казалось бы численное превосходство русской армии, (при самом минимальном подсчёте в 28,5 тыс и максимальном в 36 тыс. на левом берегу), должно бы давать неоспоримое преимущество. Однако, оно не могло быть реализовано. Роковую роль сыграла дезинформация, полученная драгунами Бориса Шереметева от двух шведских офицеров, захваченных в плен 26 октября (6 ноября) в бою у деревни Вариеле. На допросе о размерах шведской армии сообщили (заранее оговоренные Карлом) многократно завышенные цифры в 30, а то и в 50 тысяч шведов.Петр в эти цифры поверил! Его опытные "смысленные советники", которые могли бы распознать обман – Ф. Лефорт, П. Гордон и А. Шеин к этому времени уже умерли. Петру – не с кем посоветоваться. Царь заметался в поисках выхода из сложившийся ситуации. Расчитывая, по принятым тогда темпах движения армии и расстоянии от Пернова, Ревеля до Нарвы, да в осеннюю распутицу, царь преполагал, что у него в запасе есть, минимум две недели, что позволит ему подтянуть застрявшую в дороге артиллерию, резервы из Новгорда и Пскова 26), а главное – договориться с польским королём, чтобы он возобновил военные действия и оттянул на себя часть шведских войск, таким образом, ослабив угрозу нападения на русское войско под Нарвой.
Был ли вариант: снять осаду и вернуться в Россию? То-есть, в самое тяжелое темное время предзимья, бросить уже обустроенный лагерь, выйти на разоренные войною места в леса и болота, потащить огромную, теряющую людей и лошадей от болезней и бескормицы армию, по дорогам которые до наступления больших морозов стали совсем непроходны, потому бросить обоз и пушки? А возможно и притащить "на своих плечах" шведов, которые бы рубили аръергард и оставших по всему пути? Потери от такого отступления были бы еще больше, чем от сражения.
Оставалась надежда во первых, что шведы в такое неудачное для военных действий время, не нападут, а во вторых, надеялись всё таки победить или хотя бы устоять на страшным трудом построенных позициях! Если подтянуть к Нарве резервы, да усилить артиллерию, да… если бы по шведам ударил Август II…
Но случилось всё так как случилось! К шведам в Нарву перебежал капитан бомбардирской роты Преображенского полка эстляндец Яков Гуммерт. Он пользовался особым доверием царя Петра, и рассказал в подробностях о состоянии и расположении русской армии. Теперь шведы о русских знали всё, а русские о шведах имели сведения ложные. После предательства Гуммерта, Пётр приказал выслать из-под Нарвы всех офицеров шведского происхождения, что усилило в войске недоверие к иностранцам и сыграло свою роковую роль.
Шведские опытные генералы Карла XII, взвесив все "за " и "против" (всё таки русских в два – в четёре раза больше шведов) не советовали королю наступать, но Карл, поступил как игрок и авантюрист, по своему… И выиграл! Вопреки, всем правилам тогдашней военной науки, он бросил не только обоз, но и артиллерию (которую, в отличие от Петра, не любил и норовил без неё, по возможности, обходиться.) и налегке форсированным маршем пошел к Нарве, имея в строю ок. 8,5 -10 тыс. солдат, что казалось безумием и самоубийством.
Однако, два обстоятельства обеспечили Карлу XII победу: внезапность (18 (29) ноября в сопровождении генерал-фельдмаршала Ф. А. Головина и своего фаворита А. Д. Меншикова Петр уезжает в Новгород, оставив командование саксонскому фельдмаршалу герцогу де Круа. а на рассвете 19 (30 ноября) шведы уже атаковали. Причём, русские только после поражения да и то не сразу, узнали о количестве победивших их шведов), и погибельные, но неизбежные тактические просчеты в обороне. Герцег де Круа, всячески сопротивлялся своему назначению, но Петр настоял, построил русские войска на внешнем валу укреплений на семи верстах в одну шеренгу, (а и на такое то построение бойцов нехватало) без резервов.
Шведы подошли к русским укреплениям ночью, скрытно, в полной тишине, которую обеспечил ещё и густой снегопад. Шведские гренадеры забросали фашинами ров и неожиданно возникли из снежной метели перед жидкой цепью оборонявшихся. Оставляя в стороне подробности, шведы ударили как кулаком по узкой ленточке оборонявшихся штурмовыми колоннами. Против каждого русского, одномоментно, сразу оказывалось несколько десятков шведов. Оборону с первого приступа прорвали в трёх местах. Общее командование стало невозможно, связь между полками потеряна. На левом фланге сутки не знали, что происходит на правом фланге и в центре обороны. Паника усилилась еще и криком среди войск "Немцы предают!", с которым солдаты кинулись убивать офицеров. Главнокомандующий герцог де Круа, генерал Л. Н. Алларт, саксонский посланник Ланген, полковник Преображенского полка Блумберг, опасаясь расправы, сдались шведам.
Оборонявшиеся же русские толпой кинулись к переправе и в панике её снесли, многие утонули. Однако, на правом фланге встали насмерть не только Преображенцы и Семёновцы (стоявшие "по колено в крови"), но и полк Лефорта с примкнувшими к ним солдатами из дивизии А. М. Головина, о которых вспоминать почему то не принято. Огородившись возами и рогатками, они оказали ожесточённое сопротивление шведским войскам. Колонна генерала К. Г. Реншильда была расстроена огнём русских гвардейцев. Прорванная в нескольких местах русская оборона сопротивлялась и шведы несли значительные потери. На левом фланге дивизия Вейде отбивала все атаки шведов, Король Карл лично прибыл на поле боя, но даже его присутствие, укрепившее боевой дух солдат, не смогло помочь шведам. В битве погиб шведский генерал-майор Юхан Риббинг, ранены генералы К. Г. Реншильд и Г. Ю. Майдель, под королём Карлом XII была убита лошадь. Бой прекратился с наступлением темноты.
Не следует преувеличивать боевые достоинства шведов. Вопреки утверждению школьных учебников, что "необстрелянная и недореформированная русская армия столкнулась с опытными и закаленными шведами". Где им было набраться опыта и закалиться в боях, если они недавно отмобилизованные, всего то чуть больше месяца назад, еле живые от морской качки, прибыли из Швеции? Большая часть из шведов, как и значительная часть русских, состояла из "небывальцев". И в шведкой армии начались такие же "нестроения" как и в русской. Преодалевшие вал, шведские гренадеры взяли русский обоз с запасами спиртного и тут же все поголовно перепились! В наступивших сумерках, ночью в темноте "своя своих не познаша" – два шведских батальона принялись палить друг в друга и сражаться между собой…
Наутро принявшее на себя отвественность стихийно сформированное, после бегства и предательства главнокомандующего и значительной части высших офицеров, русское командование приняло решение почётно капитулировать с оружием и знаменами, отойти от Нарвы, оставив противнику позицию, обоз и пушки. Однако, на левом, оторванном от основных сил, фланге ничего об этом решении не знали и продолжали обороняться. Когда же значительная часть русского войска уже перешла на правый берег Наровы, и здесь тоже было принято решение капитулировать, но шведы выдвинулаи новое условие сдачи: без знамен и без оружия. Стоявшая на левом фланге 6 тысячная конница, избегнув пленения, ушла на 50 верст вверх по Нарове, там переправилась и вернулась во Псков. По весьма приблизительным подсчетам, русские потеряли под Нарвой около 7 тыс. (с умершими от болезней, без вести пропавшими и дезертирами), а шведы 3 тыс. Есть более точные цифры, но процентное соотношение, примерно, такое же 28).
Финал сражения удивителен. Шведские саперы восстановили переправу и по ней русские войска перешли на правый берег Нарвы. Сначала те, кто шел с оружием и знаменами, а за ними те, кто разоружился. 29)
Откуда такое шведское великодушие? Да скорее – трезвый, поистине протестантский, расчет. Капитулировавшие русские не знали раельного числа победивших шведов, а победители, вероятно, понимали, что с многотысяным числом побежденных им не справиться. Потому и постарались поскорее от них избавиться. Однако, совершенно в стиле европейцев, в нарушение условий капитуляции в плену всё таки удержали 700 человек 30)
Учитывая все обстоятельства, можно утверждать, что поражение русской армии в 1700 году было неизбежно. А могло ли случиться по другому? Могло! И случилось.
***
В июне 1704 года русские армия, уже закаленная в боях, получившая опыт взятия крепостей, научившаяся побеждать, опять подступила к стенам Нарвы, где находился шведский гарнизон в 2 тыс. человек под начальством коменданта Рудольфа Горна. Русскими войсками командовал шотландец на российской службе фельдмаршал Георг Бенедикт Огильви.
Поначалу, показалось – началось повторение того, что происходило без малого четыре года назад. Огильви приказал окапываться, возводить, по старым следам, двойные валы, (опасяясь, что как в 1700 году, шведский король деблокирует город), подтягивать обозы, строить бараки для солдат…
Русская армия подошла к Нарве город с запада, с материковой части.
Осада началась в начале июня, но продвигалась медленно, так как, помимо осадных мер, Огильви строил и другие укрепления против возможного появления под Нарвой шведского короля.
В первых числах августа к Нарве прибыл Петр I, который прекрасно помнил и понимал все просчёты неудачной осады 1700 г. Он видел защиту от королевской армии не в укреплениях, а в скорейшем взятии крепости.
Петр предложил коменданту Р. Горну сдачу на самых почетных и выгодных условиях, но тот ответил глумливо, напомнив русским поражение под этими стенами четыре года назад. Вот только он не разглядел, что перед ним другая армия и воюет она иначе, чем учат старые европейские учебники по военному делу. Русские уже присоединили Ингерманландию, взяли "неприступный" Нотебург и другие крепости, Петр прибыл к Нарве с подкреплением от только что взятого Дерпта. Теперь оргомная роль принадлежала артиллерии! В начале августа русские стенобитных орудия большого калибра пробили огромные бреши в двух бастионах: Гоноре, считавшемся неприступным, и Виктории. Проломили для штурма стены бастиона Глориа.
9 августа в 2 часа дня начался приступ. На штурм в передовую линию было назначено 1,6 тыс. человек, разделенных на 3 штурмовые колонны под командованием генерал-поручика Семеновского полка Чамберса, англичанина по происхождению, генерала князя Репнина и бомбардир-поручика Преображенского полка А. Меньшикова. К 3 часам русские овладели главным валом. Отошедший шведский гарнизон укрылся в стенах старого города, комендант приказал бить сдачу, но грохот непрерывной артиллерийской кононады заглушил сигналы.
Были разбиты крепостные ворота и штурмующие ворвались внутрь крепости. Среди наступрающих были и те, кто капитулировал четыре года назад и те кто побывал в шведском плену. Началось преследование и истребление гарнизона. Меньшиков, назначенным губернатором Нарвы, остановил кровопролитие только через 4 часа после взятия крепости. 11 сентября жители Нарвы присягнули на верность Петру.
Во время штурма русские потеряли 350 человек убитыми и 1340 ранеными. Шведы только убитыми около 1300 человек.
Через неделю после взятия Нарвы капитулировал и шведский гарнизон Иван-города. Его даже и штурмовать не пришлось.