Лаис уже привычно посторонилась, пропуская в комнату Дари, а вслед за ним и второго гостя тоже, все еще здорово удивляясь, за каким демоном вообще притащила его с собой. Да еще домой! Не иначе как в том дыму, которым они надышались, что-то такое было… Напрочь отбивающее и мозги, и осторожность.
– Ну, заходи, как там тебя, – примерил на себя роль хозяина Пепел, – располагайся, будь как дома.
– Ретен к вашим услугам, – отозвался тот, с любопытством осматриваясь и явно кое-что для себя отмечая. – Благодарю за приглашение.
Он скинул прогоревшую насквозь куртку, добавив ее к куче приготовленных на выброс обносков Пепла, и остался в одной рубахе, тоже потемневшей от огня на манжетах и возле ворота. Философски осмотрел эти потери, так же спокойно обнюхал свою основательно подпаленную прическу, перекинув хвост со спины вперед, и неожиданно поинтересовался:
– Могу я для начала воспользоваться вашей ванной, леди? А то как-то… неловко. В таком виде.
– Лаис, – заржал Дари, – а твое корыто сегодня пользуется популярностью. Или не только сегодня?..
– Заткнись! – резко оборвал его Ретен.
– Ага, – смеяться мальчишка тут же перестал, – понятно, чо уж.
– А вы, леди, простите его, – выверенно поклонился он в сторону Лаиссы, отчего у нее тут же предательски заалели уши.
– Ага, – еще раз высказался Пепел, глядя на это. – И ого.
– Заткнись!
– Да понял я, понял. Кончайте уже орать, в-ваше л-лордство, пуганые мы. А мыться – это у нее вон там. Не заблудитесь? Или проводить?
Ретен ловко и обидно щелкнул Дари по носу, после чего шагнул в ванную и закрыл за собой дверь. Дождавшись звука льющейся воды, Пепел тихо, одними губами, спросил:
– Ну и что это было, сестричка?
– Лучше спроси, что это будет? – так же тихо выдохнула она.
В ответ мальчишка радостно показал неприличный жест, схлопотал по шее и, наконец, угомонился.
– До писем ты, надо полагать, так и не добрался? – разговаривала Лаис все еще шепотом.
– Почему? Добрался.
– Чего ж тогда молчал?!
– А мне и этому тоже нужно было отчитаться? – кивнул он в сторону ванной.
– Давай! – нетерпеливо протянула та руку.
– Как насчет повысить процент? За риск, так сказать? – помахал он пачкой подгоревших с одной стороны конвертов, извлеченных из-за пазухи.
– Думаю, это дурной тон – менять условия уже после заключения сделки, – ловко перехватила она его руку, отнимая добычу.
– Сестричка, ты сама себя сейчас слышишь?– поморщился тот. – У этого любителя чистоты нахваталась?
– Чего нахваталась? – не поняла Лаис.
– Изящных манер, демоны их скушай. Не думал, что это настолько заразно. Впрочем, уверен, в своих казармах, или где он там раньше мылся, наш гость вел себя попроще. Это он тут хвост распустил. Рассказать, перед кем?
– Заткнись!
– Ну точно – заразно.
– Что же тогда ты их никак не подхватишь? – ядовито поинтересовалась Лаис.
– От кого? От тебя, что ли? Надеюсь, твой папаша не был лордом?
– Булочником он был. Не нервничай.
– А я думал – лавочником.
– И лавочником. Одно другому не мешает.
– Оно и видно.
Шипеть друг на друга и дальше им не дала открывшаяся дверь ванной. И появившийся на ее пороге свежевымытый и очень довольный этим Ретен, немедленно взявший быка за рога.
– Думаю, теперь очередь леди быть представленной, – выдал тот, но выжидающе посмотрел почему-то на Пепла.
Мальчишка выразительно закатил глаза, повернулся к Лаис и пошевелил в воздухе пальцами. Она понятливо вложила в них визитную карточку.
– Вот. – Дари сунул эту визитку в чисто отмытую руку гостя. – Такое представление тебя устроит? Или нам еще пару реверансов к нему приложить?
Ретен внимательно прочитал, что написано на картонке, поднял недоуменный взгляд на нее, явно оценив и не слишком великий рост, и хрупкость фигуры, еще раз перечитал и решительно присел к ним за стол на третий, последний стул.
– Не понимаю.
– Неграмотный, что ли? – тут же отреагировал Пепел. – Так давай прочту. Или тебе перевод нужен?
– Уймись, – остановила его Лаис. – Чего не понимаете?
– Зачем вам это? – озадаченно спросил он. – И почему?
– Наш гость хочет узнать, как ты дошла до жизни такой, – тут же перевел Дари. – Правильно?
И, дождавшись подтверждающего кивка, добавил:
– Кстати, я бы тоже послушал.
– Зачем? – по очереди посмотрела она на них. – Любопытство?
Пепел просто кивнул, а Ретен уточнил:
– Не только. Хочу понять, как оно у вас так получилось? Вряд ли вы мечтали об этом с детства. Именно о частном сыске, я имею в виду, даже если у вас действительно способности.
Лаис еще раз внимательно посмотрела на обоих, подумала и вздохнула, смирившись.
– Да все как у и многих. Как и у вас наверняка, – кивнула она Ретену. – Сначала планы на серьезную и престижную работу, академия для полицейских в Листере, диплом с отличием. А потом роскошный пинок под зад – за что-нибудь. Неважно. В моем случае, например, вдруг выяснилось, что для дамы в полиции есть место только в канцелярии. Без вариантов. А у меня нюх на восемнадцать единиц, между прочим!
– Что, реально? Восемнадцать? – не поверил Пепел. – Охренеть!
– Да… – усмехнулся Ретен. – С таким его уровнем канцелярию обычно обходят десятой дорогой. Но в одном вы ошиблись, леди. В моем анамнезе академии Листера нет.
– Точно, – улыбнулась она, остановившись взглядом на его левом мизинце, ноготь которого был заметно длиннее остальных, – Шант Эли?
– Тщеславие нас погубит, – в свою очередь улыбнулся тот, пряча палец под ладонь.
А Дари словно окаменел. И чужим, каким-то резким и… взрослым голосом вдруг сказал:
– Проходите, ресс Ретенауи. Академия Шант Эли, как я понимаю? И наверняка с отличием?
– Демоны! – Гость со скоростью гадюки обернулся к Лаис, но тут же снова впился взглядом в мальчишку. Зрачки у него расширились почти во всю радужку, сделав глаза совершенно черными. – Как… Как ты его назвала? Дари?
И, не дождавшись ответа, прошептал в загустевшей вдруг тишине:
– Ну здравствуй, Эрдари…
– Стоп. Дальше, пожалуй, не стоит. – Пепел встряхнулся, словно выходя из транса.
Охранник кивнул, соглашаясь:
– Не думал, что увижу тебя на этом свете.
– Здравствуйте, ресс Ретенауи, я тоже рад, что вспомнил, где мы виделись.
– Ретен. Просто Ретен. И лучше на «ты», как раньше. У тебя это получалось так… непринужденно.
– Что происходит? – напомнила о себе Лаис.
– Ты ей доверяешь? – как будто не услышав, спросил ресс у Пепла.
– Еще не уверен. Но она сегодня меня прикрыла, даже не зная ничего.
– И там, на чердаке, – опять согласился с ним тот. – Бегала, как за родным. Сказать ей?
– Ну… давай.
– Может, я пойду, а? – поинтересовалась Лаис с невинным видом. – Погуляю пару часиков? Потом вернусь, никого здесь не увижу и вспомню, какой занятный сон мне приснился. Но тут же опять его забуду. Обещаю.
– Нет, леди. – Ретен встал и демонстративно подпер дверь плечом. – Теперь уже нет, извините. Теперь или с нами, или никак. Выбирайте.
– Смешно. Рассчитываете услышать: «Лучше прибейте меня на месте»?
– Не хотелось бы. Услышать, в смысле. Но, увы, прибить буду вынужден. Поверьте, леди.
– И ведь верю, – вздохнула она. – Ладно, выкладывайте, во что я опять вляпалась. И чего еще не знаю про Эрдари Весса.
– Весс? – непонимающе уставился охранник на Пепла.
Тот в ответ лишь загадочно улыбался, старательно строя из себя примадонну.
– Разве не так? – полюбопытствовала Лаис.
– Разумеется, нет. Фамилия там совсем другая.
– А как?
– Равеслаут. Эрдари Равеслаут.
– Равес… Что-о?! Сын того самого?
– Да, леди.
– Ну… ладно, – пожала она плечами, смирившись. – Я, в принципе, давно подозревала, что долго не проживу. Теперь знаю это точно. Невелика разница, если подумать.
Лаис помнила тот скандал десятилетней давности. Отголоски донеслись даже до нее, тогда совсем еще девчонки. А вот теперь пришло время узнать все в подробностях и, считай, из первых рук.
История оказалась, с одной стороны, необычная, а с другой… Нет. Все же необычной она была со всех сторон, как ни крути. Но начать ее следовало издалека. Еще до того, как в империю с запада пришли варвары, как раз ее и основавшие, землями, где та была потом заложена, уже владели другие хозяева. Старые роды. Старая кровь. Рессы. После отчаянного сопротивления они все же смирились с захватчиками, но смирились далеко не сразу. Поначалу резня вспыхивала то в одном конце нового государства, то в другом с утомляющей регулярностью. Пока против рессов не нашли кардинальное лекарство – создали измененных. Сейчас уже мало кто знает, что или кто они такое. С виду вроде как люди, но… То, что те творят, почуяв старую кровь, заставляет в этом сомневаться.
Именно благодаря измененным прошлые хозяева имперских земель были успокоены… или упокоены – это уж смотря по обстоятельствам, и в стране установилось некое равновесие. Ненадолго, и это понимали все. Рессы вымирали, а новая аристократия, лорды, наоборот, становились сильней. Тем более что старая знать продолжала держаться наособицу, совершенно не желая вливаться в знать пришлую. Да и лорды тоже не особо горели таким желанием – родниться с высокомерными мятежниками. И лишь в последнее время браки между двумя, по сути, аристократиями стали делом более-менее привычным, хотя все еще не слишком частым.
Родители Эрдари оказались как раз одним из таких примеров. Мать – ресса старой крови, а отец – глава императорской тайной службы, почти всесильный лорд Далан Равеслаут, в узких кругах гораздо больше известный как Варан. Кстати, клички своей тот совершенно не стеснялся, признавая, что дали ее очень метко. Крупная, в последние годы чуть грузноватая фигура, сухие, шишковатые в суставах пальцы, немигающий взгляд блеклых серых глаз – внешне всесильный лорд весьма смахивал на ящерицу. А вот внутренне – на паука, державшего в руках почти все нити империи и умело дергавшего за них благодаря своей невидимой и преданной лично ему агентуре. Поговаривали, кстати, что и отношения с будущей женой у него начались… с рабочих, скажем так. Но кто ж в такое поверит? Чтобы высокомерная ресса – да шпионка… Вранье, конечно. Что не мешало слухам курсировать в определенных кругах, благодаря, видимо, некой пикантности. Так или иначе, но их союз оказался удачным. Через год после заключения брака родился сын; через два чести получить приглашение на их приемы наперегонки добивались представители обеих аристократий; через пять идиллия закончилась.
Варана обвинили в государственной измене. Причем так, что оправдаться он заведомо не мог: во время ареста был случайно застрелен. Для тех, кто сколько-нибудь понимал ситуацию, вопроса о случайности этой смерти не стояло вообще. И, соответственно, вопроса о виновности главы тайной службы тоже. Что совсем не помешало посмертно осудить его на закрытом процессе, конфисковать все имущество и доступные бумаги (на удивление немногочисленные), но самое главное – практически развалить агентурную сеть, которую тот создавал десятилетиями. Единственное, что не удалось, – добраться до его семьи. После убийства мужа ресса с сыном как в воду канули. А с ними туда же канули и кое-какие секреты, до сих пор не дающие покоя неким лордам при императорском дворе.
– Так вот о каком наследстве шла речь, – задумчиво протянула Лаис.
– Да, – подтвердил Пепел. – Это не я должен был его получить, а меня. Унаследовать, так сказать.
– Но смысл? Сколько тебе тогда было лет? Что ты мог помнить?
– Все, – спокойно отозвался Пепел.
– Да, – подтвердил его слова Ретен, – у него абсолютная память. И об этом многие знали.
А увидев скепсис у нее на лице, зашел с другой стороны.
– Сколько лет тебе было, – спросил он у мальчишки, – когда состоялся разговор, что ты сейчас повторил? Между мной и Вараном?
– Два, наверное. Но я как отец – не забывал ничего даже в колыбели.
– Он тебе свой дар и передал, – кивнул тот.
– Дар? – вытаращился Пепел. – Откуда? Он был лорд, а не ресс, старой крови в нем сроду не было, даров тоже.
– Какая разница, как такое называть?
– Да никакой, наверное, – пожал тот плечами.
– Кстати, именно по этой причине твой отец никогда не вел записей и не хранил архивов, – Ретен осекся, увидев выражение лица Дари. – Что?
– Знаешь, вообще-то, вел. И хранил, – тихонько выдохнул тот. – Я помню.
И перехватил два одинаково ошалелых взгляда – от нее и от ресса.
– Та-ак… – Первой с мыслями удалось собраться Лаис. – Кажется, мы решили загадку. И поняли, что от тебя было нужно тем… доброжелателям. Поверьте моему нюху.
– Похоже, – охотно согласился с ней Ретен, – понять бы теперь, что нам с этим делать.
– Нам? – обернулась она к нему. – Кстати, а вы там каким боком?
– Он должен был стать преемником отца, – небрежным тоном просветил ее Пепел. – Лет через десять-пятнадцать. Ну то есть вот как раз сейчас примерно. Лучший ученик Варана, ага. С дивно говорящим прозвищем Вараненок. Потом, правда, уже Вороненок – так оно звучит привычнее. И, наконец, Ворон. Белый, разумеется – старая кровь, как-никак.
И снова развернулся к Ретену.
– Чем красишь? Орех?
– Орех, – согласился тот с невеселым смешком. – Что ж еще?
– Подождите, – Лаис не до конца пока ловила ситуацию, – вы закрашиваете волосы?
– Да, – не стал тот спорить.
– Совсем белые?
– Да, – кивнули ей еще раз.
– А зачем тогда… – Она неопределенно покрутила вокруг головы, изображая его прическу. – Вы же, судя по всему, не горите желанием быть узнанным, а это привлекает внимание.
– Отвлекает, леди. Отвлекает. Когда вы это увидели, что подумали? Неужто догадались, что перед вами ресс старой крови? – Он скептически приподнял брови. – Боюсь, наоборот, решили, что перед вами некий хлыщ, что старается быть похожим на них, пользуясь не слишком внятным сходством. Угадал?
И, глянув, как заалели ее уши, с явным удовольствием добавил:
– Конечно, угадал.
– Ну да, – встряхнулась она. – Определенный смысл в этом есть.
И тут же посмотрела на Пепла.
– А ты про орех откуда знаешь? Тоже красишь?
– Нет, мне без надобности. Я же смесок. А вот мать красила – говорила всем, что не хочет ходить седой.
– Как она смогла тебя спрятать? – ощутимо напрягся Ретен.
Мальчишка замолчал, пустым взглядом пялясь куда-то в угол.
– Что? – оглянулся ресс на нее, сообразив: от него самого ответа не дождется.
– В борделе, – сказала она.
– Ага. – Взгляд Дари, казалось, сейчас прожжет в этом любопытном дырку. – Одна из лучших девочек мамы Луры, представляешь? Элита!
– Ресса Лиссерине? – побелевшими губами переспросил тот.
– Да. И так ее когда-то звали. Но последнее время все чаще просто Лиза.
– Демоны! – Ретен откинулся на стуле и приложился затылком о стену. А потом еще раз, сильнее. – Когда я найду ту сволочь, что подставила Варана, убью только за это.
– Не убьешь, – со странным спокойствием, совершенно неестественным на мальчишеском лице, возразили ему. – Не дам. Это мое.
– Почему именно бордель? – все еще глухо произнес тот минуту спустя. – Почему она не попросила помощи?
– У кого? – повернулся к нему Пепел. – Кому она могла тогда доверять?
– Мне! Она это всегда знала.
– А где ты сам тогда был? – мрачно поинтересовались у него.
– В камере, – опустил тот голову, невольно признавая правоту мальчишки. – На допросе.
– Пытали? – вдруг спросила Лаис.
Ретен, не осознавая этого, потер запястья и как-то механически кивнул.
– Ничего не добились? – продолжила она.
На этот раз ресс мотнул головой отрицательно.
– Значит, ничего вы и не знали. Берег вас начальник. А если бы знали?
– Но должен был найтись выход! – взорвался Ретен.
– Он и нашелся. Причем, как выяснилось, самый надежный.
– Да уж, – сбавлять тон ресс и не думал. – Вот это точно в голову бы никому не пришло!
– Так и не приходило. Пока ее не убили, – снова вмешался Пепел.
– Как? Как это произошло?
– Лаис, расскажешь ему? – после секундного колебания мальчишка повернулся к ней.
– Куда ж я денусь? – согласилась она. – Но потом мы закончим этот разговор. По крайней мере, на сегодня: светает уже. Дари, пока я рассказываю, шуруй отмывать с себя копоть. Вряд ли те подробности, что я буду сейчас повторять, нужны тебе дважды в день. А потом я покажу вам чердак. Там вроде было какое-то мебельное старье, так что стряхнете пыль и переночуете, а завтра посмотрим. И освободите, наконец, мою ванную! Я тоже сегодня закоптилась, если кто вдруг забыл.