Лев
Щека горит. Предполагаю, что взгляд тоже. Потому что я готов эту сучку сейчас разорвать на ошметки. Как она посмела поднять на меня руку? Совсем охуевшая или без инстинкта самосохранения?! Меня подмывает дать ответку, но я не бью женщин. Даже таких нарывающихся на мою ярость. Хотя ладонь чешется.
Лицо Шубиной перекошено от ярости. Она прищуривается, и внутри меня что-то дергается. Я уже видел этот прищур. И это выражение гнева на красивом лице.
Где? Где, блядь, я мог это видеть, если девка только перевелась в наш универ?
Но перед глазами снова проскакивает какое-то необъяснимое узнавание, которое тут же рассеивается.
Полина резко разворачивается и сваливает в сторону универа.
Я на автомате дергаюсь следом, но на моей руке повисает Инга.
– Да оставь эту убогую, – тянет она манерно. – Хочешь, ради тебя я устрою ей ад?
Прислушиваюсь к себе. Хочу ли я? Может, и правда дать Инге позабавиться с этой дикаркой?
Блядь, ну вот какого хера она ведет себя, как бессмертная?! Уже бы давно попросила пощады, и мы с пацанами переключились бы на что-то другое. Нет, эта дрянь задирает тут свой острый подбородок, демонстрируя свое превосходство!
И это цепляет. Ее поведение цепляет. Я злюсь на то, что Шубина своим поведением провоцирует во мне еще больше интереса. Хочется додавить и довести до истерики. И в то же время притормозить. Рассмотреть свою жертву со всех сторон. Попытаться понять ее феномен. Откуда такая мощная броня? Почему она не ломается, а продолжает сопротивляться? Я же даже ни разу не видел ее слез. Если не считать ее рыданий в подвале. Но даже после этого она не сдалась. Почему?..
– Не трогать, – мрачно произношу в ответ на предложение Инги. – Она моя.