Меня разбудил звон ключей в коридоре. Нежеланный свет врывался в окно, прошлой ночью я, должно быть, забыла опустить шторы.
У меня вырвался стон, потому что мне хотелось еще немного поспать, закрыть глаза, укрыться одеялом и видеть сны до тех пор, пока мое тело не перестанет болеть. И голова тоже; я чувствовала, как там внутри что-то сильно стучало.
Услышав приближающиеся шаги Софии, я еще больше запротестовала и зарылась лицом в подушку.
– Что делаешь? – спросила она с порога.
– А ты что делаешь? – ответила я. – Уже идешь на занятия?
Взрыв хохота, почти переходящий в истерику, заставил меня приоткрыть один глаз.
– Ты чего? Элена, я уже вернулась с занятий. Вернулась. Сейчас три часа дня.
Я немного развернулась, чтобы посмотреть в окно.
Сколько я проспала? Во сколько мы вчера вернулись домой и почему у меня ощущение, что я спала от силы часа два?
– А твоя рабочая смена разве не началась полчаса назад?
У меня почти остановилось сердце.
– Черт! – Одним движением я отбросила одеяло и вскочила. – Черт, черт, черт…
Времени на душ у меня не было. Я схватила зауженные джинсы, в которых была прошлой ночью, нашла в шкафу чистую футболку и оделась под внимательным взглядом Софии, которая недовольно наблюдала за мной, пока я собиралась.
Я пригладила волосы рукой, даже не посмотрелась в зеркало. Если бы я это сделала, то, возможно, не решилась бы выйти из дома, а мне нужно было бежать. Твою мать, бежать нужно было изо всех сил.
Схватила ключи и телефон, который мне пришлось оставить дома, потому что он разрядился.
– Поедешь на машине? – спросила София, следовавшая за мной по кухне.
Вода. Мне нужна была вода. Без нее никак.
– Нет, на велике.
Я взяла воду из холодильника и налила себе стакан, а потом еще один. Если бы у меня было время, я бы выпила всю воду в Мадриде.
Не помню, попрощалась ли я с Софией. Я так торопилась, что выбежала без велика. Прошла пару этажей и поняла, что налегке, по лестнице с великом так не спускаются. Пришлось возвращаться. Я забрала велик. Вызвала лифт.
В этот момент вышла соседка из квартиры напротив. Она посмотрела на меня с осуждением, она всегда так смотрела, когда видела, что я езжу на лифте с велосипедом, даже пару раз жаловалась нашей квартирной хозяйке. Мне даже хотелось, чтобы она сказала что-то, а в ответ я бы поинтересовалась, не хочет ли она спустить мой велосипед сама.
Она промолчала. Ничего не сказала. Сильно нахмурилась и не спускала с меня глаз все то время, что мы ехали вниз. Я выбежала на всех парах. На улице сразу же села на велосипед и стала крутить педали так быстро, что через пять минут начала задыхаться.
Мне кажется, я еще никогда не ездила так быстро. Обычно, когда я шла пешком и видела, как кто-то на велосипеде на полной скорости меня обгоняет, я поднимала голову и бросала удивленный взгляд. На меня никто так не смотрел, поэтому я сделала вывод, что неслась не так уж быстро, хотя это был предел моих возможностей. И, даже несмотря на такую скорость, я все равно очень сильно опоздала в «Чайный дворец».
– Хулия, прости меня, пожалуйста. Мне так жаль… – извинялась я. – Я буду должна тебе час, хорошо? Завтра приду на час раньше, можешь на меня рассчитывать.
Хулия оглядела меня с ног до головы, и ее выражение лица стало очень похожим на то, что было у соседки в лифте.
– Не стоит. Ничего страшного. Я лучше приберегу должок для другого раза.
– Конечно, как скажешь, – сказала я, задыхаясь, унося велик в подсобку.
Она снимала фартук, продолжая наблюдать за мной.
– Случилось что-то?
Наверное, я выглядела хуже некуда.
– Нет. Ничего.
Она явно засомневалась, но такие уж у нас были отношения. Похоже, Хулия решила, что ей не настолько интересно, чтобы терять еще больше времени, поэтому она пожала плечами, пристально посмотрела на меня еще раз, повесила на вешалку свой фартук, взяла вещи и ушла.
Вскоре после ухода Хулии на двери зазвенел колокольчик, и мне пришлось обслужить нескольких клиентов до того, как я смогла посмотреться в зеркало. И когда я наконец это сделала, то удивилась, что из магазина никто еще не сбежал.
Вечер был долгий; самый долгий на моей памяти, даже несмотря на то, что я опоздала.
Около шести вечера магазин наполнился людьми, и мне пришлось заварить несколько образцов чая. Появившийся в воздухе фруктовый запах напомнил мне о каком-то напитке, который я так и не смогла определить. Когда ушел последний клиент, я собрала все чашечки и выбросила их в туалет, меня начало тошнить.
Когда чуть позже с моим заряженным телефоном пришла София, мне все еще было нехорошо. Она сказала, чтобы в следующий раз я брала чертову зарядку с собой, и попросила пойти с ней в квартиру Даниеля, который жил над Евой и Нико. Она пообещала, что вечер будет спокойным, и я не смогла ей отказать. Пообещала заглянуть к ним по пути со скалодрома.
Я закрыла кассу с магазином и поняла, что снова ушла без велосипеда, мои ругательства, наверное, доносились до дома напротив.
Забрала велик и поехала к спортивному комплексу, благодарная за прохладный вечерний ветер. Я уже подъезжала, когда вдруг пошел дождь.
Этот тренажерный зал был одним из немногих, где скалодром был открыт до полуночи, именно поэтому я продолжала в него ходить даже после того, как мы съехались с Софией, хотя рядом с нашим домом были и другие.
В тот день мне не хотелось лазать ни по одной из трасс, даже по тем, со самострахованием, которые не были очень уж сложными. Поэтому я пошла за магнезией, надела скальные туфли и без ремня пошла к Kilter Board. Мне нравилось справляться с проблемами, который предлагал этот тренажер. На стене, располагавшейся под наклоном, были зацепы, которые в зависимости от сложности трассы подсвечивались разными цветами. Задача заключалась в том, чтобы понять, как двигаться, чтобы залезть наверх за минимальное время: идеальное упражнение, чтобы перестать думать о мире за пределами зала.
Обычно в это время было мало людей, поэтому мне не пришлось долго ждать, когда тренажер освободится.
Я была уставшая, поэтому нашла трассу средней сложности, ориентированную больше на начинающего, нежели на продвинутого пользователя, и не стала менять наклон стены. Когда зацепы подсветились, мне не составило труда увидеть маршрут.
Без промедления подошла к стене и начала подъем. Стопа. Ладонь. Рука. Стопа. После выпитого прошлой ночью я была несобранной, в моих мышцах чувствовалась неприятная тяжесть, но мне это нравилось. Мне нравилось лазать, и я не собиралась отступать из-за похмелья. Я думала, что после нескольких трасс буду чувствовать себя лучше, в голове прояснится.
Я добралась до одного места на стене и поняла, что не знаю, куда двигаться дальше. Поэтому сделала два шага назад, попыталась снова и на третий раз смогла дойти до конца, затем спрыгнула.
Вытирая руки о легинсы, вдруг почувствовала, что кто-то, сидя на одном из матов напротив, наблюдает за мной.
Нико поднялся, когда понял, что я его заметила.
– Привет, – удивленно поприветствовала я.
– Привет, – ответил он.
Он улыбался. Нико всегда улыбался. Это была одна из тех вещей, на которые я обратила внимание в самом начале. Он беззаботно ходил по залу, руки в карманах олимпийки, всегда с улыбкой на лице. Кажется, пару раз я видела его с книгой под мышкой. С книгой… на скалодроме.
– Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть, – добавил он, пока я подходила к нему.
Я заметила, что его волосы были слегка влажными, но, казалось, причина была не в жаре. Возможно, он тоже попал под дождь по пути сюда.
– Я тоже не ожидала тебя увидеть.
– Но я же не… – начал он, сомневаясь. – Но я-то ведь не падал с лестницы.
Я замолчала. Посмотрела на него и скептически приподняла бровь.
– Ты надо мной смеешься?
– Ни в коем случае. – Он пожал плечами и кивнул в сторону Kilter Board, где на стене все еще светилась трасса: – Думаю, в таком состоянии я бы не смог быстрее.
Я посмеялась. Потопталась на месте.
– Знаю, что ты делаешь.
– Понятия не имею, о чем ты. – Он был в хорошем настроении.
– Ну, со мной это не пройдет. Не люблю соперничать.
– Я тоже не люблю.
– Отлично.
– Отлично. – Мы замолчали на пару секунд, друг напротив друга. – Можно? – спросил он, указывая на стену.
Махнула рукой и, когда он проходил мимо, шагнула в сторону. В итоге я заняла то место, с которого он наблюдал за мной.
Я уже видела, как он лазает. До той ночи, когда мы друг на друга кричали, мы часто тренировались вместе в тишине, на безопасном расстоянии, зная о присутствии друг друга.
В этот раз все было иначе: Нико знал, что я осталась смотреть и, возможно, несмотря на то что я убедила его в своей нелюбви к соревнованиям, осталась из-за его подначивания. Он забрался гораздо быстрее меня.
Нико не был каким-то выдающимся скалолазом; да, он был хорош, но я знала тех, кто был еще лучше. В любой другой день я сама была бы способна на большее… Он был прав: во всем виновато мое состояние.
Я смотрела на него до тех пор, пока он не ушел с матов. Все произошло так быстро, что я даже не успела встать и подождать, пока он настроит себе подходящую трассу, но он этого не сделал: вместо этого пристально на меня посмотрел, с этой его игривой улыбкой, и стал ждать.
Несмотря на то что я не успела восстановить дыхание, я вскочила на ноги.
Значит, такие вот правила игры? Он не будет себя ничем утруждать, кроме как проходить те трассы, что я подготовила для себя? Я выбрала более сложную трассу. Стена немного наклонилась, совсем чуть-чуть, и несколько зацепов подсветились красным.
Я не стала долго раздумывать. Я практиковалась на протяжении многих лет, и у тела была мышечная память, оно помнило определенные позы, технику, силу, которую нужно приложить. Оно должно было вспомнить.
Я сорвалась. Сначала соскользнула одна нога, потом другая, я повисла на руках.
Я выругалась. Сразу же перехватилась, но где-то в глубине души понимала, что проблема была не в этом. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Нико все еще был там, присматривал за мной.
В любой другой день мне было бы все равно, мне было бы наплевать, совершу ли я ошибку, упаду ли и увидят ли это остальные. Я не любила оступаться.
Слишком часто стала спотыкаться, слишком рассеянная.
Я попыталась забыть о Нико и рывком пройти оставшуюся часть. Я почти не дрогнула до самого конца. Сделала несколько резких движений, каких обычно себе не позволяла, – но тут стена находилась слишком близко от пола – и спустилась.
Нико сменил меня и не стал выбирать другую трассу, а прошел ту же самую, что была у меня. Он прошел ее похожим образом, но не оступаясь, и спустился.
Я очень устала и психологически… психологически чувствовала себя не лучше.
Выбрала новую трассу. Забыла о Нико. Сконцентрировалась на Kilter Board, но вышло еще хуже: я зависла, не понимая, как пройти трассу, которая должна была быть простой.
Когда я спустилась и посмотрела на Нико, то увидела не его самого; я обратила внимание на его ладони и ноги, на ту легкость, которая не казалась мне чем-то особенным и которой, мне казалось, я тоже обладала.
Я снова и снова возвращалась на стену, и на каждом подъеме, на каждом несостоявшемся захвате, на каждой трассе, на которую мне требовалась целая вечность, несмотря на то что они были ниже моего уровня, меня отчаянно преследовал один и тот же страх.
Я чувствовала, как его хватка становилась все сильнее и сильнее, он темной тенью стоял у моего сердца, в глубине моей груди. Может, он был и в моих ладонях, моих неуклюжих ногах, в голове, которая никак не могла сконцентрироваться.
Нико обмолвился о том, что потерял зонт. Я могла бы побыть с ним, пока гроза не закончится. Мне даже в голову не пришло, что потом мы, скорее всего, пойдем в одно и то же место.
Я ушла.
Не знаю, что он обо мне подумал.
Уверена, он решил, что я разозлилась на него и трассы, на которых он меня опередил. Да, он их прошел, но я ведь с ним не соревновалась.
Когда я вышла, дождь лил еще сильнее. Я услышала стук капель по стеклянной крыше в холле и увидела его через входные двери, но не осталась. Я села на велосипед и быстро уехала.
В иное время, несколько месяцев назад, я бы написала об этом, едва вернувшись домой. У меня был блог. До того, как я бросила учебу, до всего этого я… писала. Мне нравилось писать на интересовавшие меня темы, на темы, которые казались важными, и на темы, о которых я хотела узнать больше. Это был отличный способ понять, что я чувствовала, что со мной происходило.
Приехав домой, я открыла ноутбук, набрала адрес своего блога и уставилась на дату моей последней записи, последней статьи, после которой я все забросила.
Любопытно, но я не писала об экзаменационной нагрузке, о будущем или об ожиданиях, я выбрала другую тему, которая все время повторялась, – делала не особо оригинальную подборку фактов о самых известных за последние годы руферах[4]. Ничего моего там не было, только цифры, фотографии и много информации, которую другие уже нашли за меня.
И хотя за несколько месяцев до того, как я это все забросила, накопилось много постов, ни в одном из них я не была искренна.
Я закрыла ноутбук.
Это того не стоило.
Я переоделась, высушила волосы и пошла к Даниелю.