Даниэль Мару
Вскоре мы поднялись достаточно высоко в гору, чтобы найти одну из троп, ведущих ко входу в храм. Где-то вдали, на том берегу, послышалось три удара. Дело шло к раннему утру. Мы оба были здорово вымотаны и физически, и магически. Маркус контролировал, чтобы мы не замерзли и быстро высохли после преодоления реки вплавь, а я управлял потоками воздуха, которые помогли нам в достаточно короткий срок, незаметно и безболезненно пересечь широкий водоем.
Ещё почти час у нас ушёл на восхождение. И когда мы, наконец, добрались до подножия храма, у нас сбилось дыхание, и я сел на скамью, откинув голову назад.
– Ну, и что мы ей скажем? – спросил Маркус, остановившись перед главными воротами. Они были дружелюбно распахнуты, и внутри виднелся огромный, невероятных размеров освещенный зал.
– Скажем, что куда бы она ни собралась, мы ее одну не отпустим, – отозвался я. Маркус бросил на меня короткий взгляд.
– Куда не отпустим?
– Плевать. Я ее не отпущу. Не знаю, что она там себе придумала, но эту дурь я выбью из ее головы.
– Она и сдачи дать может, – хмыкнул Маркус.
Я пожал плечами, встал и заглянул в зал. Охрана была, но не похоже, чтобы она следила за тем, кто ходит по этому невероятно огромному помещению. Здесь было несколько человек с чемоданами, которые, судя по всему, ожидали своего дирижабля или летучего дилижанса. Пара человек просто пересекали зал из одного конца в другой, трое – намывали полы. Виднелись даже какие-то прилавки, но все они были закрыты и застелены тряпицами.
Но ни одного представителя Великой Праматери.
– Храмовники под рясами были голыми, – напомнил я. – Если мы не хотим, чтобы в нас опознали чужаков, надо следовать их правилам.
– Еще чего, я эту фигню на голое тело не надену.
– Наденешь, – процедил я. Потом отошел в сторону, для приличия скрывшись за кустом, хотя мимо явно никто не спешил проходить. Там снял рясу, избавился от своей одежды и снова натянул её.
Выругался.
– Ты чего? – поднял одну бровь Маркус.
– Она колючая невозможно!
Мой друг потрогал свою рясу, потом мою и выгнул бровь еще выразительнее.
– Ты настолько нежный, что не можешь носить эту ткань?
– Да она внутри колючая! Серьезно! Ты потрогай!
Маркус засунул пальцы в рукав своей рясы и пощупал ее изнутри. Надета она была поверх пальто, которые мы решили не снимать, и плыли прямо в них. Это было не очень удобно, но зато меньше шансов потерять свои вещи.
– Как они это носят? – напрягся он.
– На голое тело, – ответил я, вылезая из-за куста. Свою одежду я аккуратно сложил и с помощью магии поднял ее почти на верхушку одного из деревьев, где ее если и заметят, то вряд ли попытаются достать в течение нескольких ближайших часов.
Холодный ветер задувал под рясу. Я поежился.
– По крайней мере, эти колючки помогают греться.
– Проникайся смирением, – хмыкнул Маркус.
– Эй, ты тоже давай раздевайся! Если из-за тебя нас обнаружат до того, как мы найдем Шелли…
– Никто не будет заглядывать мне под рясу. И тебе, уверен, тоже. Только исчешешься весь.
– Если что, я скажу, что тебя не знаю, – заявил я и шагнул в главный зал Нижнего Храма.
Внутри на нас действительно не обратили никакого внимания, даже несмотря на время. Но возникла новая проблема: Храм оказался куда больше, чем я ожидал, и о его устройстве даже теоретически мы знали лишь очень отдаленно. Я остановился, сделав несколько шагов в сторону центра зала, прикрыл глаза и медленно втянул носом воздух.
В академии это работало. Если Шелли утром приходила раньше меня, я мог уловить ее запах и по нему отыскать аудиторию, где должна была проходить следующая пара. Тонкий, необычный аромат, напоминавший жженые листья, приводил меня прямо к ней, где бы она ни была, и насколько бы я ни опоздал. Но сейчас не чувствовал ничего.
– Ну? Как твой супер нос? – поинтересовался Маркус.
Я раздосадованно цокнул языком.
– Если она действительно здесь, то вошла через другую дверь. В этом зале ее не было.
– Может, просто три дня – слишком большой срок? Ее запах должен был рассеяться.
– Нет, – я уверенно покачал головой и задрал ее, осматривая более высоко расположенные этажи. – Сегодня… то есть, уже вчера в академии я точно чувствовал ее запах в тренерской и в аудиториях.
– То есть, в местах, где она провела больше двух минут.
– Она здесь не проходила. Скорее всего попала внутрь с помощью дирижабля.
– Или ее украл дракон и притащил к себе в башню на самой вершине Храма.
– Какой еще дракон? – не понял я.
Маркус хлопнул меня по плечу.
– Надо найти место, откуда отчаливают дирижабли. Может быть, там ты сможешь поймать след, мой верный пес.
Прежде чем я решил, было это шуткой или оскорблением, Маркус быстро направился в сторону лифта, и мне ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним.
В самом лифте рядом с рычажками этажей были таблички с пояснительными надписями. Судя по ним, всего лифт мог доставить нас на две разные посадочные площадки. Первая оказалась на первом этаже второго яруса, а вторая – на одиннадцатом, последнем этаже второго яруса. Дальше лифт не шел, зато над последним рычажком было выгравировано: “Верхний Храм”.
– Ясно, простой смертный не сможет из Нижнего Храма просто так попасть в Верхний, – рассудил я. – Видимо, туда ведет какой-то отдельный проход или свой лифт.
– Сначала осмотрим эти две посадочные площадки. Пока что вокруг почти никого нет, но чем мы выше поднимаемся, тем строже и внимательнее может быть охрана.
– На нас камуфляж, – хмыкнул я, и почти сразу лифт со скрипом остановился на выбранном нами этаже.
Первая посадочная площадка не принесла никаких результатов. Раздосадованный, но не побежденный, я направился на вторую посадочную площадку, в то время как Маркус оставался чуть в стороне от меня и присматривал за коридорами, чтобы никто не заметил, что один из храмовников подозрительно шарится по храму и в прямом смысле слова что-то вынюхивает, как охотничья собака.
На второй посадочной площадке я тоже не смог учуять запаха Шелли. Это было не удивительно: посадочная площадка представляла собой гигантский открытый балкон, к которому должны были причаливать дирижабли, и запахи здесь подолгу не держались. И уже почти отчаялся, но решил последний раз обойти зал ожидания, в который вела большая дверь с посадочной платформы, и вдруг остановился, как вкопанный, возле одного из прилавков. Как и все остальные, он был сейчас накрыт большой тряпицей, но характерный запах жженой листвы было сложно с чем-то спутать!
– Марк! – крикнул я, не сдержав радостного возбуждения. – Маркус! Она была здесь!
Мой товарищ вбежал в помещение с таким выражением лица, что я всерьез ожидал, что мне сейчас прилетит кулаком в челюсть. Но тот только прошипел:
– Ты чего орешь?! Хочешь, чтобы нас заметили и выкинули отсюда?! Отличное, кстати, место, лететь далеко!
– Прости, – бросил я, потом присел на корточки и принюхался. Точно. Тот самый запах. Но что-то с ним было не так.
– Ты чего? – спросил Маркус, когда я нахмурился и, приподняв тряпицу, начал нюхать стены прилавка.
– Иди сюда, понюхай сам.
– У меня не настолько развито обоняние, как у тебя, нюхач.
– Здесь… здесь было несколько Шелли, – неловко проговорил я, встал на ноги и, подняв тряпицу, открыл нашим взорам прилавок.
На столике с большим количеством полочек ничего не было. Продавец забрал товар, а тряпицу накинул, чтобы защитить свой прилавок от пыли. Но благодаря этому он хорошо сохранил запахи тех, кто прислонялся к нему. А запах жженой листвы чувствовался так сильно, словно Шелли была здесь буквально пару часов назад.
– Слушай, точно. – Маркус наклонился и втянул носом воздух. – Я тоже это чувствую. Будто здесь была не одна, а… две или три Шелли.
– Три, – уверенно сказал я. – И мне это не нравится.
– Может, у нее есть сестры?
– Мы бы знали, – я повел головой, а Маркус хмыкнул:
– Мы и про родителей Макса не знали.
– Да уж, – я почесал затылок. – Странно это все. Можно было бы попытаться взять след, но он явно рассеялся.
– Мистер Миллерс сказал, что тебя в Храм не пустят. Значит, он говорил про Верхний.
– Остается только подняться, – согласился я. – Только как?
Маркус словно не услышал моего вопроса. Сощурившись, он посмотрел туда, где открытая дверь вела на посадочную платформу. А потом медленно пошел в ту сторону. Заинтригованный, я направился туда же, но почти сразу заметил какое-то движение в темном ночном небе.
– Это… летучий дилижанс, – проговорил Маркус. – Предлагаю спрятаться за дверьми и посмотреть, кто прибыл.
Дилижанс неторопливо приставал к платформе, выверяя каждое движение. В отличие от дирижабля он вмещал в себя всего двадцать-тридцать человек и использовался в качестве летающего омнибуса в горных местностях, где обычные паровые машины не справлялись с задачей. Но чтобы они ходили среди ночи?
Вскоре послышались человеческие голоса, а потом в зал начали входить люди в таких же черных рясах, какие были и на нас. Маркус стоял за другой дверью, и у меня не было возможности перекинуться с ним даже взглядом. Одно было ясно: если это жрецы, и они идут в храм, то нам нужно следовать за ними.
Когда последние монахи прошли мимо, я осторожно выглянул из-за двери, чтобы удостовериться, что на платформе никого не осталось. По другую сторону дверного проема точно так же высунулся Маркус. Встретившись взглядами, мы синхронно вышли из своих укрытий и, приблизившись друг к другу, быстрым шагом двинулись за монахами.
К счастью, на нас никто не обращал внимание. Жрецы поднимались по лестницам, шли по переходам и галереям необъятного храма. То один, то другой сворачивал куда-то во внутренние помещения, отчего поток жрецов постепенно редел. И прежде, чем остались совсем одни, мы свернули в приоткрытую дверь какого-то большого зала со стульями и кафедрой.
– Бездна, кажется, просочились, – облегчённо выдохнул Маркус, оглядываясь.
Рядом никого не было. Ни запаха, ни шороха.
– У них тут какие-то уроки проходят, что ли? – хмыкнул я. Потому что это первое, что приходило в голову при взгляде на комнату, более всего напоминавшую лекционную аудиторию нашей академии.
– Скажи лучше, куда нам теперь идти? В Верхний Храм мы каким-то чудом попали. Что странно, раз мы не наткнулись ни на какую охрану в пути.
– Может, жрецы знают какой-то особый вход, – я пожал плечами. – Ты же помнишь ребят на входе в галерею? Ну, такую, стеклянную. Наверняка если бы мы сюда приперлись без ряс, они бы нас остановили.
– Они бы нас остановили, если бы мы приперлись без этой толпы жрецов. Если они постоянно туда-сюда ходят, охрана их всех в лицо знает.
– Ладно, мы на месте. Теперь надо как-то узнать про Шелли.
– Вот я и спрашиваю: на этот счет у тебя есть гениальный план? Или будем продолжать поиски по запаху?
– У нас еще полночи впереди, – я пожал плечами. – Не может же храм быть настолько огромным, чтобы мы не смогли обойти его за несколько часов.
– Главное, чтобы за эти полночи никто ничего не заподозрил, – мрачно сказал Маркус. Он выглянул за дверь и призывно махнул мне рукой, говоря, что все чисто. И через минуту мы шли по пустынным темным коридорам, стараясь ступать как можно тише. Маркус освещал нам путь крошечным летающим огонечком бледно-синего цвета, который гасил при любом звуке, а сами мы при этом прижимались к стене в поисках места, куда можно было бы спрятаться.
Так продолжалось долго. У меня не было часов, и трудно было сказать, как долго мы ходили по бесконечным коридорам, принюхиваясь и выискивая тот самый аромат, который сумели найти в большом зале ожидания. Но никаких больше следов мы отыскать так и не смогли.
– Они словно испарились, – тихо проговорил я. – Мы тут ходим уже часа полтора. Должны же мы были наткнуться на запах хоть где-то.
– Может, Шелли со своими “сестрами” заперта где-нибудь и не выходила наружу все эти дни? – предположил Маркус.
Мне стало не по себе. Вариант, что ее привели в храм не просто так, а ради опытов или для проведения какого-то следствия на высочайшем уровне, все еще оставался. Здесь находились Лораны из древних, чистокровных, которые по слухам лечили даже неизлечимое. И мало ли, как именно они находили свои способы лечения.
– А может, дело в ее болезни, – предположил я. – Помнишь, когда она подцепила эллонскую заразу, врач странно так сказал… Что она протекает как-то нестандартно, что ли. Может, Шелли стало хуже, и ее привезли сюда для лечения?
– И тогда логично, что она не выходит из медицинского крыла, – согласился Маркус. – Только мы его прошли еще полчаса назад, и если бы она была там, мы бы что-нибудь почувствовали. Кроме того, запахов было три, очень похожих друг на друга.
– Трое больных одной и той же болезнью?
– Если их трое, мы бы тем более уловили их, когда проходили через медицинское крыло. Их там нет.
– А если их там заперли в каком-нибудь не пропускающем запахи коробе?
– Ты вообще себя слышишь? – фыркнул Маркус.
– А как еще объяснить то, что мы никак не можем их найти?!
– Успокойся и сосредоточься на том, чтобы мы не ходили по своим собственным следам. Мы еще не все обошли.
– Кхм-кхм! – раздался женский голос позади, и мы синхронно обернулись.
Почти все время мы шли молча и тихо, поэтому слышали любой шорох даже издалека, но увлеклись разговором и не заметили, как в дальнем конце коридора появилась женщина в характерной длинной юбке, которая тянулась за ней по полу. Женщина была высокой, худой, с длинным вытянутым лицом, покрытым большим количеством морщин, словно усохшая виноградина.
– Господа, – произнесла она грудным голосом, неторопливо приближаясь к нам. – Что заставило вас встать за час до утренней молитвы?
– Бессонница, мисс, – ответил я, одарив ее средней глубины поклоном в надежде, что статус у нее не настолько высокий, чтобы нам пришлось падать ниц перед ней.
– И что же, вы решили, что слоняться без дела – лучшее средство от бессонницы? – она выразительно выгнула бровь, что было достаточно хорошо видно рядом с окном, за которым уже светало. Я только теперь обратил внимание на то, что больших окон, за которыми в самом деле скоро должно было встать солнце, было достаточно, чтобы сориентироваться в пространстве, а Маркус погасил огонек еще в тот момент, когда впервые раздался голос незнакомки.
– Прогулка помогает, – кивнул Маркус и насупился. Он всегда надевал мрачно-недовольную мину, когда не знал, как себя вести.
– Если желаете размяться перед молитвой, то ступайте за мной. Мы сегодня принимаем посла с Крита, а полы не начищены. Поможете девочкам.
Мы переглянулись, но деваться было некуда. Кем бы ни была эта женщина, она явно чувствовала себя вправе припахать пару загулявших жрецов.
Сначала она привела нас в туалетную комнату, где мы набрали воды и взяли швабры. Потом мы все пошли куда-то наверх, еще выше той части храма, где находились в момент встречи, пока, наконец, не вышли в огромный зал с выходом на улицу. Вместо одной стены зияли арки. Судя по всему, они предназначались для того, чтобы драконы могли садиться прямо в залу, находясь в своей полной форме, и мы легко могли бы бросить ведра со швабрами и просто вылететь из храма. Наверняка защитный купол работал только на вход, никак не мешая покинуть здание в любой момент.
– Через час здесь все должно сверкать, – строго произнесла женщина. – Приду – проверю!
– Как скажете, госпожа, – я снова отвесил небольшой поклон. Это ее явно удовлетворило, потому что женщина кивнула, поджала губы и, сцепив руки перед собой, покинула зал.
– Ну, теперь у нас есть ведра со швабрами, – заметил я. – Можем сливаться с интерьером.
– В любой непонятной ситуации мой пол, – хмыкнул Маркус. Закинул на плечо свою швабру, подхватил ведро и пошел к выходу из зала, но не к тому, через который мы вошли, а в совсем другой стороне.
– Здесь несколько выходов, и мне кажется, что они не соединяются снаружи коридором, – пояснил он. – Оттуда идет совсем другой запах.
– Совсем другой, – согласился я, а потом мои брови медленно поползли вверх. – Оттуда тянет сквозняком.
– Ну, – промычал Маркус.
– Ты не чувствуешь? Этот запах! Словно костер жгли из осенних листьев!
– Так ведь зима же, – начал было Маркус, но потом и его брови поползли вверх.
– Это Шелли! – в голос воскликнули мы и чуть не бегом направились через большой зал, бросив ведра и швабры.
Дверь вывела нас к небольшому переходу между двумя корпусами храма, которые расположились на разных сторонах горы Лилинотты. В переходе не было окон или стен, только потолок и колонны, которые его поддерживали. С одной стороны открывался вид на Пантарэю, а с другой – на очень пологий склон горы, который использовался в качестве внутреннего двора. Там, на неутоптанном снегу, было трое девушек. Мы находились выше на три или четыре этажа: прыгать было высоко, но разглядеть девушек могли очень хорошо. И если две из них были мне не знакомы, то третья…
– Шелли, – выдохнул я, а потом крикнул в голос: – Шелли!!!
Она повернула голову, но не подняла ее, будто решив, что ослышалась. Я уже вдохнул было, чтобы позвать ее еще раз, но потом произошло что-то невероятное. Шелли вспыхнула ярким пламенем.
– Что за! – успел рявкнуть я и чуть было не сиганул через ограду, чтобы срочно оказаться рядом, но Маркус схватил меня за плечо и с силой отбросил назад.
– Ш-ш-ш! – прошипел он, сев рядом со мной на колено. – Тихо, не привлекай внимание, не то вылетим отсюда прямо через ограду, но в другую сторону.
– Шелли! Она загорелась!
– Это непростой огонь, – с сомнением проговорил Маркус. Мы оба встали и подошли к ограде. Там, где только что горела Шелли, теперь размахивала крыльями крупная птица, словно созданная из пламени. – Поверь мне как Саргону, это не просто огонь. Я сразу попытался перехватить над ним контроль, но он не поддался. К тому же, вон те две девахи явно Варгас, они бы потушили любое пламя.
– Кроме этого, – прошептал я и присел на корточки, оставив над оградой только голову. – Обалдеть, что это за чертовщина…
– Смотри, на поляну ведет дверь с той стороны, – Маркус указал на противоположный корпус. – Похоже, Шелли держали там, поэтому мы не могли найти ее след. Возможно, она вообще из зала ожидания сразу пошла каким-то другим путем.
– Скорее всего, – согласился я. – Предлагаешь спуститься и поздороваться?
– Да. Мы не должны привлекать внимание.
Я кивнул, выпрямился, и мы быстро пошли через переход в соседний корпус. Но стоило нам войти внутрь, как путь тут же преградили два охранника с алебардами, которые перекрестились прямо у нас перед носами.
– По какому вопросу вы желаете пройти в женскую половину храма? – сухо поинтересовался писклявый и очень полный жрец, который вышел из-за одного из охранников.
Я кашлянул и попытался тоже говорить высоким голосом:
– Сообщение для мисс Мишель Миллерс.
– Вы знаете правила, – пропищал толстенький жрец. – Подтвердите свое право на вхождение в царство женщин.
Я искоса бросил взгляд на Маркуса, но тот выглядел не более понимающим.
– Простите? – осторожно переспросил я. – Разве мы уже не подтверждали свое право войти?
– Поднимите рясы, господа!
Сказать, что я охренел – ничего не сказать. Под рясой у меня все чесалось от колючей шерсти, и кроме нее на мне не было даже нижнего белья.
– Если не хотите демонстрировать физические признаки, я вынужден воспользоваться артефактом.
– Каким артефактом? – пропищал Маркус. – Мы тут новенькие и не очень привыкли к местным правилам.
Жрец нахмурился и потянулся доставать что-то из мешочка, который висел у него на поясе.
– Артефактом, который подтвердит, что вы прошли полный путь посвящения и смирения, братья мои.
И тут до меня дошло. Человеческие жрецы, которых принимали в Верхний Храм, проходили обязательную кастрацию, тем самым подтверждая свою безграничную любовь и преданность Праматери. Это защищало прислужниц от любых поползновений. И если нас решили проверить на этот счет с помощью магии, то…
– Бежим! – рявкнул я и бросился обратно в дверь, что вела к переходу. А оказавшись в нем, почти не думая, прыгнул вниз прямо на поляну, где все еще находились три девушки.
Они завизжали. Шелли, конечно, могла знать, что нас с самых первых тренировок учили падать с большой высоты, правильно группироваться, делать перекат – но она не могла ожидать такого появления. Я здорово отбил себе плечо, но вполне успешно вскочил на ноги через секунду. А еще через пару мгновений рядом со мной так же приземлился Маркус. Я успел смягчить его падение порывом ветра, и тот даже не ушибся.
– Великая Богиня, вы в порядке?! – взволнованно спросила одна из Варгас. Ее длинные белые волосы трепетали на остатках вызванного мной ветра, когда она подбегала к нам. – Что-то случилось?
– Стоя-ать! – проревел голос стражника сверху. – Вы все на прицеле!
Я оглянулся и увидел, что стражники действительно целятся в нас из каких-то ружей, но даже предположить не мог, чем именно они заряжены. Пулей? Магией? Если магией, то какой? Они были слишком далеко, чтобы можно было разглядеть плетения. Поэтому мы с Маркусом подняли руки вверх.
– Нам просто надо поговорить! Всего одна минута – и мы уйдем!
Алая птица из всполохов огней пронзительно крикнула, потом вспыхнула синим пламенем, и на ее месте появилась Шелли в привычном сером пальто и бордовом берете, который она, как обычно, натянула на самые уши.
– Шелли! – выдохнул я и бросился было к ней, чтобы обнять, но меня отбросило назад невероятной силы ударной волной. Маркус упал на снег рядом со мной.
– Что вы здесь делаете? – напряженно спросила она.
– Считаю до трех и стреляю! – рявкнул стражник.
– Не надо! – крикнула одна из Варгас, подняв руку ладонью к стражам. – Эти люди знакомы с мисс Миллерс!
– Знакомы, – прокряхтел я, поднимаясь на ноги. – Еще как знакомы.
Внутри все болело от удара, который пришелся по мне со стороны Шелли. Я не сомневался, что ту волну произвела именно она. Сколько же в ней силы. Сколько в ней…
Чего?
Ее лицо было совершенно непроницаемо. Она смотрела на нас, чуть нахмурив напряженные брови, и переводила взгляд с одного на другого.
– Шелли, – сказал Маркус, выставив руки вперед, словно предостерегая ее от дальнейших действий. – Никто нам не говорит, где ты и что происходит. Мы искали тебя всю ночь, чтобы просто узнать, что с тобой и не нужна ли тебе помощь.
– И когда ты вернешься, – добавил я.
– Мишель, эти мужчины знакомы тебе? – строго спросила вторая Варгас. Ее волосы были заплетены в косу, а руки она скрестила на груди.
– Мы учимся вместе, – кивнула Шелли и почему-то отступила на шаг назад.
– Мы друзья, – добавил я. – Больше, чем друзья! Шелли, что бы ты там себе ни надумала, что бы ни решила, ты не можешь просто так пропасть, не объяснившись с нами!
– Уходите! – крикнула она. Сжала кулаки и отступила еще на шаг. – Уходите сейчас же, не то велю охране избавиться от вас!
– Да что с тобой, Мишель! – воскликнул Маркус, и в его голосе звучало отчаяние. – Мы имеем право хотя бы знать!
– Вы никогда не сможете этого понять!
– Мишель, – ласково проговорила драконица с распущенными волосами. – Что случилось? Эти мужчины досаждают тебе?
– Они! – Шелли тяжело задышала, срываясь на всхлипы. – Они думают, что любят меня! Но это все магия! Ложь! Ловушка!
– Шелли, ты не…
– Уходите!!! – проорала Шелли и снова вспыхнула синим пламенем, но в этот раз на ее месте не появилась птица. Она продолжала стоять, тяжело дыша и всхлипывая, а пламя плясало вокруг нее, словно на спичечной головке.
– Шелли! – на этот раз рявкнул Маркус. – Мы не уйдем отсюда, пока не поговорим!
Он начал наступать на нее. Я вскочил, чтобы остановить товарища от опрометчивого шага, но в этот момент раздалось два выстрела. Мое тело, и без того измученное колючей рясой и болью от силового удара, скрутило в агонии, а потом все вокруг померкло.