– «Черными тучами Тридесятое царство сковано – умер Кощей. Фабрика яичная сломана», – прочитал заголовок нового выпуска еженедельника «Сирин» Иван, боярский сын, стоя вместе с котом ученым в очереди к пропускному пункту, где у всех въезжающих в загорское царство отбирали паспорта и надевали железные наручники, – Неслыханная наглость! Да как он посмел умереть! Он же бессмертный! И к тому же наш единственный подозреваемый!
– Не кричите так, молодой человек, иначе внимание администрации привлечете, а это было бы крайне нежелательно. Тем более, что Dii Dievich, именуемый в Тридевятом царстве Кощеем Бессмертным, всего лишь один из пяти тысяч семисот двадцати восьми потенциальных убийц согласно статистике «Кукугол», – бесстрастно отозвался кот Баюн, рассматривая толпу людей с покорно опущенными головами, продающими себя в вечное рабство за хлеб и стабильную работу в корпорацию «Я и C0».
– Мы точно ту самую очередь заняли, профессор? – с тревогой в голосе спросил Иван, выглядывая из шеренги будущих работников, – Не похоже все это на таможенную службу. Батюшка-то меня водил-показывал, как в Тридевятое царство люди и товары попадают. Не ладно здесь все. Не по-христиански как-то.
– Совершенно верно, молодой человек, – сверкнул лимонными глазищами ученый кот, – но это единственный способ попасть в Тридесятое царство незамеченными. К тому же на руднике отлично кормят, прямо как на убой, прежде чем заживо замуровывают в шахте.
– Что?! – побледнел боярский сын, лицо которого от смеси удивления и ужаса вытянулось в длину на целый аршин, – Не боярское это дело – землю в цепях копать!
– И не ученое, – согласился с важным видом профессор Баюн, – но только представьте, какая гениальная схема работы компания «Я и С0» разработала: работников колдовским способом забрасывают глубоко под землю, снабдив всем необходимым оборудованием, чтобы они по истечению строго определенного времени сами себя откопали, продолбив путь в горе. Искренне сожалею, что Кощей Бессмертный умер до моей обстоятельной с ним беседы о новых способах добычи драгоценных камней и металлов. Выдающийся все-таки был царь.
Хотел было Иван Васильевич обернуться орлом сизокрылым и скрыться вдали от очереди, на рудник смертников ведущей, да поздно было – подошло их время паспорт отдавать.
– Курлы мурлы аки пеги турлы, – вдруг промурлыкал черный кот стражникам какую-то абракадабру на вопрос, где его документы и самое главное – руки, ведь наручников для кошачьих лап у них по уставу были не предусмотрены.
– Егда тогда аки торла кегда! – радостно ответил профессору один из стражников и услужливо пропустил, – Эко што пошто? – бросил он сердитый взгляд на позеленевшего от страха Ивана, который уже мысленно долбил из всех сил гору, чтобы выбраться на поверхность.
– Писарь долбарь, – ответил черный кот и заговорщицки подмигнул помощнику, – немарь слепарь аки ного хромарь.
После этой загадочной фразы Иван, будучи все-таки не дураком, как многие подумывали, глядя на его веселый и беспечный вид, молча кивнул и поплелся, прихрамывая, за профессором Баюном и стражником, вежливо показывающим ему дорогу, к черной крутой лестнице, ведущей в каменный покой, вырезанный прямо внутри горы.
– Что вы сказали ему, профессор? – прошептал ученому коту боярский сын, когда стражник с поклоном удалился и оставил их в мрачном и холодном кабинете, посреди которого стоял каменный черный стол, накрытой белой шелковой тканью.
– Сказал по-чудному – на языке народа Chud Beloglazaya, что я – известный на все царства-государства патологоанатом, а вы – мой немой и хромой помощник. Приказал к телу Кощея Бессмертного отвести, чтобы вскрытие произвести и установить точную причину смерти царя загорного.
Сказав это, профессор Баюн ударился об пол, и на лапах его снова появились белые изоляционные носочки, в которых он ловко запрыгнул на край стола и мановением своего черного хвоста сбросил на пол тканевый полог, скрывающий бессмертное тело Кощеево.
– Свят! Свят! Свят! – трижды перекрестившись, пролепетал Иван Васильевич, – Не по-христиански это – покойников на части разрезать!
– Строго говоря, Кощей Бессмертный не принял православную веру, сохранив приверженность древней языческой традиции. К тому же тело свое посмертно на опыты завещал, заботясь о науке и колдовском прогрессе общества, ведь бессмертным стал из-за целого ряда удачных биолого-магических экспериментов.
С этими словами кот ученый приоткрыл лапой веко Кощеево, заглянул в рот его, затем побродил по трупу туда-сюда, после попрыгал на животе бессмертного царя, а напоследок пощекотал хвостом ему пятки, после чего приказал помощнику своему задокументировать каллиграфическим почерком:
– Протокол осмотра тела Кощея Бессмертного. Признаков жизни не обнаружено: зрачок не реагирует на свет, язык – синего цвета, в желудке отсутствует пища, а в теле – жидкость, и самое главное – труп не реагирует на щекотку, значит, подозреваемый не притворяется, что обычно делает на судебно-медицинской экспертизе, призванной установить факт его ложной смерти.
– Как это ложной? – не понял боярский сын, оторвавшись от ведения следственного протокола.
– Дело в том, молодой человек, что Кощей Бессмертный давным-давно превратил себя серией сложных биолого-магических экспериментов в живой труп, который, тем не менее, постоянно пыталась извести Баба Яга. Чтобы как-то угомонить ее яростные попытки расправиться с ним за давние любовные измены, загорный царь регулярно имитировал свою смерть, созываю комиссию из всех царств-государств.
– А как же смерть Кощеева на конце иглы в яйце, которое спрятано в утке, а утка – в зайце, а заяц – в сундуке, а сундук – под дубом, который охраняет медведь?
– Не под дубом, а в ветвях дуба, к тому же сундук не обычный, а хрустальный, заяц – породы беляк, утка – породы нырок, а яйцо – куриное сорта С0, – степенно поправил Ивана Васильевича профессор и махнул хвостом, снова накрывая тело Кощея Бессмертного покровом белым.
– А медведь какой породы? – не удержался от любопытства Иван.
– Бурой, – терпеливо отозвался черный кот, – запомните, молодой человек, ни один уважающий себя царь не будет хранить свою смерть в таком общедоступном и общеизвестном месте, чтобы любой Иван-дурак или Иван-царевич с легкостью нашел его, но для поддержания легенды Кощей Бессмертный даже «Я и C0» основал, чтобы выпускать поддельные яйца с иглами. Даже Дубовую пущу на юго-западной окраине Тридевятого царства выкупил, оснастив каждое дерево универсальным набором под названием «Смерть Кощея». Но к ходу нашего расследования эта информация никакого отношения не имеет, молодой человек. Почитайте на досуге «Котопедию» – мой сто двадцатитомный энциклопедический труд, посвященный исследованию мифов и легенд Тридевятого царства. И отметьте в протоколе: труп Кощея Бессмертного окончательно мертв и воскрешению не подлежит. Причина предполагаемой окончательной смерти – суицид.
– Как суицид! – вскочил он удивления на ноги боярский сын, чуть не разлив на труп подозреваемого содержимое своей чернильницы.
– Сейчас все сами узнаете, молодой человек, – нетерпеливо ответил профессор Баюн, нервно водя ушами и спешно умываясь, – скоро придут гости, у которых есть для нас вести. Прячьтесь под столом! Немедленно!
– Я под трупом лежать не намерен! Не боярское это дело! И не христианское! – попытался было возмутиться Иван Васильевич, но кот ученый грозно лапой мохнатой ему по лбу треснул, затем сам под стол юркнул и хвостом полог оттянул так, чтобы под столом каменным его вместе с помощником видно не было.
***
Грохот шагов могучих все приближался.
Вот и пол дрожать стал, и стол каменный подпрыгивать начал, благо, что в горе кабинет медицинский вырезан был, иначе рухнул бы наземь, если бы теремом деревянным оказался.
Со скрипом отварилась дверь железная, и вошел в каменный покой воевода Камень вместе с помощником Алешей, который держал в руках сундук тяжелый, инструментами да бумаги следствию необходимыми наполненный.
– Эх, Алеша, гиблое это дело – смерть Кощееву расследовать. Мастер он в прятки играть, да людей обманывать. Пособи мне лучше в экспертизе – за ноги тело костяное подержи, пока я ему голову Мечом-кладенцом рубить буду. Аль проснется и вскочит сейчас, значит живой, аль головы навеки лишится, значит, мертвый, – устало прогрохотал голос знакомый боярскому сыну до крика, до боли, до восторга неописуемого.
– Слушаюсь! – бойко отрапортовал помощник его и с грохотом поставил на пол сундук, едва не отдавив коту ученому лапу.
– А это что, Алеша? Глянь-ка сюда.
Помощник воеводы Камня славился на все царства-государства своей зоркостью – мог улыбку у блохи рассмотреть да край земли, стоя на пороге дома, увидеть, и все зубцы на частоколе царя заморского пересчитать.
– Записка предсмертная, на пологе погребальном серебряной нитью вышитая. Три-четыре дня назад, не более. Нить еще ворсинками хрустальными блестит, не улеглась еще гладь его зеркальная. Гласит сия надпись: «Сил терпеть этот срам больше нет. Прошу в смерти моей винить только Бабу Ягу».
– Вот оно как, Алеша, – задумчиво произнес воевода Камень и почесал со скрипом пальцем маковку на своем шлеме, – коли в смерти Кощея Бессмертного Баба Яга виновата, то закрываем расследования эти. Пиши в докладе князю Владимиру Могучему: «Убиенный Бабой Ягой царь Тридесятого царства, Кощеем Бессмертным именуемый, убит убитой Кощеем Бессмертным ведьмой Тридевятого царства, Бабой Ягой именуемой. Оба убитые сполна избыли свою вражду и месть, убив другу друга и став взаимно убиенными, в связи с чем расследование дела по факту убийства Бабы Яги и Кощея Бессмертного прекращено сего дня сего года в присутствии тьмы народа». Записал, Алеша?
– Так точно! – отрапортовал помощник воеводы Камня и снова оторвал от пола сундук с инструментами, который был настолько тяжел, что оставил на каменном полку борозды от ножек железных.
Когда воевода Камень и помощник его, Алешой именуемый, ушли, закрыв с грохотом за собой дверь железную, Иван, кряхтя, вылез из-под стола, и растерянно посмотрел на кота ученого, лапы свои мохнатые разминающего.
– Как это так, профессор Баюн? Закрыто расследование дела! – воскликнул боярский сын и сбил на бок шапочку свою синюю, мехом песцовым отороченную, из-за которой глаза его голубые пуще прежнего синевой отливали.
– Этого следовало ожидать, молодой человек. Официальное расследование убийства Бабы Яги официально прекращено. Не одни мы пришли к выводу, что бывший муж Бабы Яги был способен совершить данное преступление, – спокойно ответил кот Баюн, изучая помощника своего желтыми умными глазищами. – Факт смерти Diya Vievicha неоспорим: три-четыре дня назад он перестал употреблять живую воду, что жизнь противоестественную в его мертвом теле поддерживала, и окончательно засох, превратившись в кости. Пометьте это в своем протоколе, молодой человек. Также напишите, что записка предсмертная была вышита одной из его работниц, ведь девиц красных он похищал не для блуда или женитьбы, а чтобы они работали бесплатно в его Железном замке уборщицами, поварихами, садовницами и вышивальщицами, ведь мертв был давно Кощей Бессмертный и желаний никаких не имел кроме одного.
– Какого? – снова не удержался от вопроса боярский сын, сгорая от любопытства.
– Найти Синь-камень в недрах Черных гор, чтобы молодость свою вернуть и время вспять обратить, нарушив тем самым все законы метафизики, но, как видите, молодой человек, что-то пошло не так в его грандиозных научных планах. Нам нужно обязательно найти мастерицу, что записку предсмертную вышила, чтобы задать ей несколько вопросов, которые прояснили бы нам, как связана окончательная смерть Кощея Бессмертного с убийством Бабы Яги. Может быть, в этом кроется ключ к разгадке тайны ее скоропостижной гибели.
– И как же мы найдем эту работницу, профессор Баюн? – недоуменно почесал затылок Иван Васильевич, вдруг съежившись под внимательно его изучающим кошачьим желтым взглядом.
– Вы когда-нибудь надевали кокошник, молодой человек? – вдруг спросил боярского сына кот и насмешливо растопырил усы.
– Никогда! Девица я что ли красная, чтобы подобными глупостями заниматься! – вдруг зарделся Иван и с достоинством поправил складки на своем кафтане, – ну, может отроком малым играл с бусами да лентами, и, мальцом будучи, в платье ходил, пока из лука стрелять не научился…
– Вам этот опыт сейчас крайне пригодится, молодой человек, потому что вы переоденетесь в красную девицу и внедритесь в гарем Кощея Бессмертного под видом царевны Иванины из царства Триодиннадцатого, которую никогда никто не видел, с целью добычи информации от пленниц Железного замка. Вы согласны?
– Нет!
– Изумительно. В таком случае я немедленно достану для вас женский сарафан, жемчугом изукрашенный, и накладную косу из лошадиного волоса.
– Профессор Баюн!
– Я уже сто лет как профессор Баюн, молодой человек. Никто из княжеской дружины никогда не узнает, что вы переодевались в женское платье. Даю слова кота!
Иван Васильевич пригорюнился, но потом, крепко подумав, решил, что неплохо будет вернуть в родные края всех похищенных из разных всех царств-государств царевен-красавиц, чтобы славу героя себе сыскать, и согласился, решительно кивнув златоволосой курчавой головой.
Вместе с котом ученым спустился по лестнице крутой боярский сын и, незамеченный никем, юркнул следом за наставником в боковой каменный коридор, прямо в горе прорубленный, такой гладкий да ровный, словно Мечом-кладенцом его прорезали.
После, поплутав по лабиринту Железного замка, попали они в сад благоухающий, деревянными разноцветными теремами украшенный, в которых томились в плену царевны похищенные, мигом и разом пленившие сердце героя нашего юного, любви истинной не ведающего, а приглянулась ему больше прочих красавица одна, которую звали Еленой Премудрой.
Так люба ему стала девица эта красная, что решил боярский сын даже жениться на ней, как только закончит расследование, да не скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, но о том только кот ученый ведает и оттого помалкивает деловито, словно меда в рот набрал.