Ударил настоящий мороз. Мохнатыми хлопьями валил снег. Якутск безжалостно заметало, но армию было уже не остановить.
По заснеженным улицам ездили армейские броневики. На крыше броневиков были установлены громкоговорители, оповещающие гражданских, что без весомой причины нельзя покидать собственные квартиры, а лучше наглухо зашторить окна, потушить свет, закрыться на все замки и не включать телевизор. Большинство горожан прислушались к приказу, пряча свои пятаки, хвосты, копыта и когти за накрепко запертой дверью.
В центр Якутска гремели военные грузовики. Из машин лихо выпрыгивали вооружённые кабаны, занимая одно здание за другим. Восстание надвигалось стремительно, решительно и на удивление прагматично.
Восставшие подразделения выполняли чёткие приказы. Свиньи окружили дворец князя, обесточили центр столицы, отключили мобильную связь во всём городе – естественно, кроме Сергеляха, где проживали исключительно люди. Прошло всего полчаса, как боевые кабаны уже контролировали практически все административные здания, в том числе почту, телеграф, центральный виноводочный магазин и знаменитый своими гигантскими горками, якутский аквапарк.
Сразу после захвата здания или комплекса зданий – выставлялись караулы, назначались наблюдатели у окон, а на крыше занимали позиции снайперы.
Всегда и во всех войнах без исключений, только тиграм доверяли снайперские винтовки, но сегодня весь спектр разноплановых задач взвалился на кабаньи плечи. Сегодня снайперами назначали самых опытных секачей, которых выбрали проверенные в боях командиры. Но на этом новшества в закостенелой армии не заканчивались. Всем бойцам, блокирующим подступы к княжескому дворцу и передовым отрядам, захватывающим полицейские участки, под расписку в стиле «бля буду, не проебу» – выдались настоящие автоматы «Калашникова», которые только казались игрушечными.
Доступ к складам с оружием, ещё российской армии, для кабанов навсегда был закрыт. Военные даже не знали о существовании наземных или подземных ангаров. Оружие такой мощи свиньям не доверяли. Когда-то незаменимые «Калаши» сегодня предназначались лишь для спецподразделений, состоявших из людей.
Но в бой спецназ никогда не вступал. Человеческий отряд, насчитывающий всего двадцать бойцов, занимался лишь тренировкой, подготовкой и сдачей невыполнимых нормативов. К чему готовился элитный отряд, остаётся загадкой, потому что в морозную ночь восстания ни один спецназовец не поддержал власти страны.
Человеческие семьи проживали компактно в привилегированном комплексе на Сергеляхе. В то время, когда весь город погрузился в темноту, в престижном районе продолжало работать телевиденье, интернет, кинотеатры и ночные дискотеки. Все жители Сергеляха прекрасно знали, что творится в правительственном центре города, но будто не замечали происходящего, поскольку кабаны вечно чём-то недовольны. Свиньи не раз устраивали митинги и многотысячные шествия, требуя повысить довольствие и среднюю продолжительность жизни. Они даже призывали объявить войну соседям! Да-да!.. бывало и такое! Обычно сердитых хряков жутко раздражала Страна Китай. Желтобокие кабаны и чёрно-белые панды казались гражданам Станы Сибирь лёгкой добычей, если взяться за них серьёзно и по-военному грамотно.
Во времена бунтов князь Витольд всегда назначал переговорщиков. После недолгих согласований и увещеваний вепри расходились по казармам в полной уверенности, что правительство выполнит взятые на себя обязательства. Но обещания никогда не исполнялись, а недовольных своей судьбой кабанов тихой сапой, как они этого и хотели – отправляли на Китайский фронт. По истечении короткого времени (всего неделя-две) буйные головы попадали точно в рефрижератор. Там щетинистые революционеры и успокаивались – навсегда.
Сегодняшнее восстание казалось особенным, поскольку свиньи были настроены весьма радикально. Так при захвате главпочтампа на Оржанке произошло первое кровавое боестолкновение.
Две роты кабанов ворвались в служебные помещения, беспрепятственно захватив здание почты. Командирами был отдан строгий приказ: ничего не крушить, мебель не выносить и отказаться от употребления алкоголя. Задача отряда вепрей – между прочим, вооружённых автоматами «Калашникова» – закрепиться на двух первых этажах и визуально контролировать площадь.
Десятки окон превратились в бойницы. Входные двери были заблокированы. Здание, казалось, неприступным, но только не для медведей.
Рота косолапых гибридов оперативно прибыла на площадь, чтобы усмирить зарвавшихся свиней. Это были опытные бойцы заградотряда.
Мишки без подготовки пошли на штурм, поскольку алкоголь затмевал разум. Обычно и всегда свиньи робели перед медвежьей силой, но сегодня косолапым антропоморфам противостоял невероятно мотивированный кабан, вооружённый чудо-оружием.
Бой длился не более десяти минут. Те, кто сообразил удрать – удрали; остальные медведи были безжалостно расстреляны под окнами главпочтампа.
«Калаши» творили чудеса! Кабаны осмелели настолько, что выбегали на улицу добивать ненавистных им косолапых громил. Кто-то из солдат даже вырывал мёртвым опричникам когти, тут же вешая трофей на шею и получая огромное наслаждение от процесса. Вепри почувствовали свою безнаказанность, а, что важнее, безграничную власть над свирепыми хищниками. Ново-старый автомат разил огромного медведя наповал, продырявливая череп, словно картонную мишень.
К двум часам ночи центр был уже полностью заблокирован армейскими подразделениями. Во дворце остался только кабаний комендантский полк. Солдаты в нём служили породистые, красивые, но боевой дух в них отсутствовал полностью. Комендантские кабаны роптали. И даже офицеры сомневались – есть ли резон принимать удар на себя, защищая Великого князя и его человеческую свиту.
***
В просторном холле собралось девять человек – и только мужчины; лишь доверенные сибирского правителя, Витольда первого.
В экономном режиме электрические лампы работали через одну. В залах было сумрачно и непривычно тихо. Княжеские советники: Федот и Парамон, а также парикмахер Аверьян, косметолог Адриан, глава охраны Елисей, министр культуры Корней, шеф-повар Любим и писарь Максим – пребывали в подавленном состоянии. Они не покинули князя, но настроение было удручающее, можно сказать, паршивое. У каждого из дворцовых были свои планы на вечер, но кабаний бунт заставил людей отказаться от привычного времяпрепровождения и даже лишить себя ужина, на котором, кстати говоря, повар Любим обещал мясной сюрприз из свежатинки, княжескую запеканку и лимонад, Чукотский санрайз.
А вот государь был собран. Он полон веры в себя и в своё предназначение. Править Страной Сибирь, это не только приятно, но порой и ответственно. Сегодня пришёл тот самый день, когда необходимо доказать свои притязания на власть и не дрожать под ударами разъярённых гибридов.
– Федот, будь любезен, – подозвал советника Витольд первый.
Как всегда в таких случаях требовался парламентёр. Мокрицин подходил на эту роль идеально. Лицо у него было доброе, улыбчиво, немного наивное. Он умел слушать, умел молчать. Федот был трусоват, но невероятно сообразителен, если его припугнуть.
– Волею правителя Сибири – я назначаю тебя переговорщиком, Федот. Ты главное – не тушуйся. Ты, брат, о плохом не думай и глупые мысли из головы выкинь, а выйди быстренько на улицу, и узнай, чего хотят мои верные солдаты. И вот ещё что… ты оденься попроще. Сними свой белый костюм… и галстук тоже оставь… Ты лучше прогуляйся в кладовую наших артистов и найди себе там, что-нибудь не пёстрое и, я бы сказал, доверительное. Надо, Федот, быть проще с народом. Народа не надо бояться, но и пугать его незачем… Ты помнишь, в нашем театре играли одну замечательную оперу? Она называлась – то ли «Иван-Дурак», то ли «Иван Сусанин». Так ты переоденься в наряд одноимённого героя и живее шагай к этим… к протестующим свиньям… Ты только лапти не надевай, а валенки разыщи, чтобы ноги не замёрзли, а то мне обмороженные советники нахуй не нужны… Всё, Федот… давай пиздуй на улицу— и умоляю, не зли ты меня, ради бога!
Советник Мокрицин нехотя мялся на месте. Он только что смотрел в окно и видел, как мимо дворца в сторону казначейской палаты пробежали не меньше трёхсот кабанов. Целая армия собралась под правительственными стенами, а князь, словно слепой, будто не видит, что дела совсем плохи. Потому что это необычное жалобное стояние подданных – это уже настоящий бунт!
– Смею заметить, государь, зря вы всё шутите, – возразил Мокрицин. – Поскольку кабаны прекрасно вооружены; у них, князь, боевое оружие. Они с «Калашами», вообще-то бунтуют. И если вы не заметили, то кабаны ваш дворец обесточили. Лампы и холодильники только на запасных генераторах работают. Нас, окружили, князь. Нам бы армию в поддержку, а не переговариваться с бунтарями.
– Да что ты выдумываешь, Федот?! Сами мы не справимся, что ли? Ты иди, брат, и ни о чём не думай. Или тебе темнота мешает найти одежду в гардеробе, чтобы переодеться? – хмурился Витольд.
– Не в этом дело, князь… – оправдывался Мокрицин.
– А в чём тогда дело? Если тебе не мешает темнота, так ты быстренько переоденься и сразу к солдатикам на морозец топай. Поговори там с ними… успокой их. Пообещай свиньям, что-нибудь эдакое. Скажи, что отныне и постоянно – мы будем кормить их апельсинами и прямо завтра после ужина атакуем Страну Китай.
– Извините, государь, но апельсинов на всех не хватит; я сразу предупреждаю. А с китайскими мы и так сражаемся, – вмешался в разговор старший советник Парамон Лизнёв. – Князь, вам бы надо издать новый указ… Я предлагаю, кормить кабанов не апельсинами или другими цитрусовыми, а выдавать им второй ужин после 21:00. А на завтрак во всей нашей армии увеличить рацион хлеба ровно в два, в три или в четыре раза. Вот тогда мы договоримся с ними. Главное, чтобы батальоны из города вышли… а там уж мы разберёмся.
– Отличная идея, Парамоша! Благодарю тебя! – похвалил Витольд. – Всё, Федот, шуруй на площадь и обещай им ужин, завтрак, полдник… Короче, чего захочешь то и пообещай. А то князь сейчас впадёт в «ярость» и оставит державу без армии… и без советников…
– Ну ладно, – жалобно застонал Мокрицин. – Но можно я всё-таки, не буду переодеваться. Я у комендатских кабанов возьму тулуп и завернусь в него. Белого костюма и галстука даже видно не будет.
Князь настороженно посмотрел в окно, прячась за атласной шторкой.
На той стороне площади он заметил три десятка кабанов с оружием.
– Хорошо, Федот, как знаешь… И всё-таки умеешь ты уговаривать, советник Мокрицин! – негромко бормотал Витольд первый. – Всё, бери тулуп и бегом на площадь – спасай наше сказочное королевство.
***
В глаза бил мокрый снег. Немного знобило. Студёный воздух пробирался колючими иголками под тулуп, в который пришлось, не застёгиваясь запахнуться, потому что на тулупе не было ни пуговиц, ни петель.
Федот остановился у памятника прошлому правителю Сибири – князю Дмитрию. Широко расставив ноги, бронзовый государь стоял на высоком постаменте из гранита; его шикарная борода свисала до живота; одной рукой он сжимал свёрнутые в рулон древние карты, другой рукой – вскинутой вперёд, будто указывал направление, куда сейчас надо идти Федоту. Федот даже думать не хотел, куда его посылал прошлый князь.
Младший советник Мокрицин потрогал каменное основание памятника, скинул снег с имени князя и, собравшись с духом, заорал во всю глотку:
– Уважаемые товарищи свиньи! Я переговорщик от князя Витольда! Я немедленно требую привести ко мне парламентёра!
Но в ответ лишь гудел холодный ветер, и слышался далёкий хохот из здания, стоящего метрах в семидесяти.
– Товарищи офицеры! – ещё раз протяжно крикнул в морозную площадь Мокрицин. – Я уполномочен сделать вам предложение о законе «Второго ужина». С кем я могу обсудить это щедрое предложение? С кем я могу вести переговоры, товарищи?
Наконец-то, парадная дверь распахнулась. Навстречу советнику вышли три кабана. Они надвигались на человека спокойно и даже самоуверенно.
– Я советник Великого князя, господин Мокрицин! – представился Федот. – Кто вы такие, товарищи? И почему среди ночи беспокоите государя? И не стыдно вам хулиганить?
– Я командир батальона Красноярской дивизии, майор Чуки, – с ленцой козырнул офицер. – Значится так, слушай сюда советник… Нам, короче, нихуя не стыдно, а город мы захватили весь и полностью. А княжеский дворец мы ещё не захватили, но уже окружили. Если вы вздумаете сопротивляться и медведей на нас натравите, то к вам пиздец придёт! Если усилите сопротивление тиграми, то пиздец вас сожрёт! Если вы захотите вырваться из кольца, мы вас поймаем и расстреляем! Я доходчиво объясняю, гражданин-советник?
Мокрицин прямо и смело смотрел на громадного вепря. Обычно кабаны более сговорчивы, но вечерний майор настолько уверен в себе, что неизвестно, кто главный в переговорном процессе.
На груди секача висел автомат «Калашникова». Он и вправду, казался игрушечным, но почему-то Мокрицину хотелось сбежать с переговоров и всё-таки найти в тёмных коридорах дворца театральную гримёрку и запереться в ней, чтобы прятаться там до завтрака. Он готов спать без света, один в тишине, лишь бы всё уладилось без его личных обещаний от имени князя Витольда.
– Нет, братцы, так дело не пойдёт, – набравшись храбрости, сказал Федот. – Мне, товарищи, нужен старший от вас – кто способен решить возникшие разногласия. Иначе, товарищи, мы зайдём в самый глухой тупик, из которого выхода – увы, уже не найти.
– Здеся, сейчас главней меня никого нету, – улыбнулся Чуки, и его бивни грозно подпрыгнули. – Шёл бы ты отсюда, дядя, пока мы тебе рёбра не поломали. А если вздумаешь впасть в «ярость», то могу и стрельнуть. У меня патронов от «Калаша» много. Мне для тебя ничего не жалко.
Впервые Федоту угрожала свинья. Человек, впавший в «ярость», может разорвать всех троих переговорщиков – без труда и смущения. Конечно, утром впавшему в «ярость» будет нехорошо или даже совсем худо. Но разве можно сравнить последствия: кабаны превратятся в остывшие трупы, а человек отделается дремотой под душем и дурным настроением, которое всего-то нужно переждать, как похмелье.
– Вы совершаете ошибку, товарищи, – не сдавался Федот. – Я прошу вас, сознайтесь – с какой целью осаждаете дворец государя и зачем угрожаете его великой власти? Вы должны ответить мне, если уж вышли со мной говорить. Потому что я не могу вернуться к князю, не узнав конечную вашу цель. Говорите, товарищи, почему взбунтовалась армия, что вы хотите?
Майор Чуки весело хрюкнул, передёрнул затвор автомата и важно сказал:
– Видал, что у нас есть? Мы теперь вооружены настоящими «Калашами», мы теперь главные в этом мире и хотим освободить планету свиней от всех врагов. И обязательно освободим – дай только время!
Все кабаны рассмеялись, а капитан Сыч добавил:
– А ещё у нас миномёты есть. Целая батарея. Если что случись, мы разбомбим вашу крепость, как китайские взорвали наш склад с тушёнкой… Верь не верь, советник, но мне просто не терпится пострелять из миномёта. Мне интересно наблюдать, как артиллерия работает. Я на своей шкуре испытал дождь из осколков. Хочешь, и тебе покажу?
Батальон майора Чуки был вооружён не только автоматами «Калашникова», но и миномётами 120-го калибра; плюс в арсенале полный грузовик боеприпасов. Да они полцентра разнесут в труху, дай им волю!
Но откуда у них столько оружия? И кто, чёрт возьми, организовал этот нешуточный бунт?
– Советник, тебе пора во дворец. Ты рацию только возьми, – передал новенькую запечатанную картонную коробку майор Чуки. – Ты отдай аппарат своему хозяину, и скоро на рацию позвонят кому надо, и разъяснят наши требования. Сами мы не уполномочены вести диалог с кем-то из людей. Мы лишь солдаты, которые умеют метко стрелять и не боятся смерти.