Карлос сидел за столом и рассматривал буквы. Перед ним жирно синели два слова, заканчивающиеся восклицательным знаком, написанные размашистым почерком. Это могло быть что угодно: приказ, просьба, каракули, выведенные рукой ребёнка. Карлос понял одно: автор послания торопился, поэтому криво размазал буквы по листу. Хотя и здесь возникали сомнения. У человека от природы мог быть такой почерк.
То, что это не латиница, он понял сразу. На арабскую вязь и на восточные иероглифы буквы тоже не походили. Значит – кириллица. Карлос снова включил ноутбук, открыл переводчик и славянский алфавит. Он старательно набрал буквы, как их понял, и нажал кнопку «Перевести». Ничего не вышло. Программа не знала таких слов, которые он написал. Карлос попробовал ещё раз – опять облом.
– Ничего не выйдет, – пробормотал он, пряча чек в карман джинсов, – завтра разберусь.
Ночью он спал плохо. Опять видел чёрные влажные глаза, которые ему что-то отдаленно напоминали. Они медленно надвигались на него, заставляя сжиматься от страха. Он даже слышал приглушенное и быстрое дыхание, и, казалось, еще чуть-чуть и чудовище набросится на него и проглотит. Карлос проснулся с криком и испуганно посмотрел на детскую кровать, где лежал сын: вдруг разбудил. Но мальчик спал крепко, положив ладошку под щеку.
Карлос встал, выпил воды, снял влажную от пота футболку и переоделся. «Приснится же такое!» – мелькнула мысль, когда он снова погружался в сон.
Утро началось как обычно. Но даже на пробежке он гадал, что написало на чеке. Когда он свернул на дорожку, тянувшуюся вдоль реки, увидел дона Фернандеса, который сидел на скамейке и позевывал. Приблизившись к старику, Карлос кивнул и пробежал мимо, потом вдруг оглянулся. Ему показалось, что дон Фернандес хочет что-то сказать. Старик сидел с поднятой рукой, а когда увидел, что Карлос остановился, встал со скамейки и исчез в придорожных кустах.
– Странный человек, – покачал головой Карлос и побежал дальше.
Во время завтрака он перехватил Соню, которая уже довольно бойко болтала по-испански, и попросил посмотреть надпись. Девушка сразу сказала:
– Это украинский язык. Здесь написано: «Допоможіть нам!» По-испански: «Nos ¡Ayuden»! А кому надо помочь? – засияла ямочками Соня?
– Спасибо за разъяснение, пока никому, – ответил Карлос и махнул рукой, отправляя веселую украинку на кухню. Он видел, как из дверей показалась бдительная Ремей в строгом чёрном платье и решительно двинулась к нему.
– Что эта la perra от тебя хотела? – грозно поинтересовалась она.
– Мама, зачем ты так? Соня – нормальная девушка, а ты ее собакой называешь.
– Хорошие девушки у себя на родине сидят и на чужих мужиков не заглядываются, – продолжала ворчать Ремей, но тут прибежал Антонио, и лицо бабушки потеплело.
Карлос ласково потрепал сына по коротким волосикам. Удивительное дело, но у коренных испанцев родился светленький и зеленоглазый мальчик. Нет, у брюнетки Мадлен тоже были серо-зеленые глаза, доставшиеся ей от бабки-андалузки, но блондинов ни в одном роду не водилось. То, что Антонио его сын, Карлос не сомневался ни секунды. Малыш очень походил на него и лицом, и телосложением. Но каждый раз все равно удивлялся, глядя на сына. Врач объяснил родителям, что первые волосы вскоре потемнеют, не надо волноваться по этому поводу. Они и не волновались, любили сына ещё крепче.
Он поцеловал мать в темный затылок, чмокнул сына в щечку и пошел на склад. Ему не терпелось проверить новую версию. «А что если это название фильма или книги?» – размышлял он, открывая ноутбук. Но, сколько он ни искал, ни одно произведение так не называлось. Карлос вздохнул и пошел проверять документацию по отелю, но вдруг развернулся и позвонил Милену.
– Дядя, ты где? – спросил и тут же в окно увидел старика, ковыляющего по улочке в сторону булочной с открытой верандой.
– Иду на встречу с друзьями.
– Не торопись, я сейчас.
Карлос спустился по ступенькам крыльца и пошел к Милену. Осенний день встретил бликами от солнечных лучей на окна, золотом листвы под ногами и улыбающимися лицами прохожих. Карлос давно заметил, что горные деревни живут по своему ритму. Они никуда не торопятся, не спешат, отсюда и сохраняют хорошее настроение. Кажется, что говорливые и темпераментные каталонцы здесь как будто убаюкивают свой бешеный характер, приводят его в гармонию с природой.
Уже через месяц Карлос тоже приспособился к такой жизни. Если бы сейчас он находился в Барселоне, он бы крутился, как хомяк в колесе, ни на минуту, не останавливаясь. А тут он неспешно идет по улице, здороваясь с прохожими, приветствуя стариков у кафе и булочных.
– Ну, и зачем ты меня ждать заставил? – ворчливо встретил его Милен.
– Дядя, я вот все думаю о той истории, что ты вчера рассказывал.
– Про пикник и драку?
– Нет. Про красавиц, которых привозят на горнолыжный курорт. Так хочется на них посмотреть! Может, свозишь меня вечером? Тем более, что сегодня суббота. Наверняка народ соберется. Сам видишь, мне нельзя за руль садиться, – Карлос потряс повязкой с гипсом.
– Съездить можно, только я сомневаюсь, что те девушки будут. Что-то я давно черных машин в деревне не видел.
– Все равно я хочу посмотреть. Я в ущелье только мальчишкой бывал, с отцом на рыбалку ездили. Интересно, как теперь там стало.
– Ну, давай, прокатимся. Только ужином старика угостишь?
– Хорошо, – Карлос усмехнулся. – Ну, что за человек! По словам матери, у него добра накоплено так много, что не одно поколение еще безбедно жить будет, а тут скаредничает, ужин у племянника выпрашивает.
– Вот и договорились.
– Только я хочу на твоем старинном кабриолете прокатиться. Ты не против?
– Ладно, что с тобой делать, – засмеялся довольный Милен. Карлосу показалось, что он и сам мечтает вырваться на простор из деревни. – Встречаемся в восемь вечера.
– Так поздно?
– А ты как думал? Горный курорт живет ночной жизнью, – ответил дядя и пошел к друзьям, которые уже ждали его на любимой веранде.
До вечера Карлос занимался делами отеля, но вяло. Все мысли были о ночном путешествии. Загадка чека не давала ему покоя. Как только часы прозвонили восемь, он уже стоял у порога.
Милен вышел из белоснежного Мерседеса с открытым верхом, но это был не старичок с палочкой. Перед племянником, гордо расправив плечи, стоял испанский дворянин во фраке и с черным галстуком-бабочкой на шее. Он небрежно опирался на трость с набалдашником в виде головы собаки, и весело переругивался с Ремей. Заметив Карлоса, он окинул его взглядом. Оценил кроссовки и джинсы, кожаную куртку, наброшенную на плечи, и отправил переодеваться.
Карлос вернулся в номер. Как ни уговаривала его мать переехать в дом тети, он не соглашался. Зачем им с сыном пустой трехэтажный дом, где нет хозяйки? Он вздохнул, отгоняя неприятные мысли о жене и подошел к гардеробу. Он стоял перед раскрытым шкафом и не знал, что надеть. Кроме черного траурного костюма у него с собой не было торжественных и нарядных вещей. Пришлось надеть к нему бледно-лиловую рубашку, чтобы немного оттенить похоронный вид. Рубашка опять напомнила о Мадлен – ее подарок. Нашлись и черные туфли, которые Карлос ненавидел за жуткие острые носы.
Он с трудом застегнул запонки, потом криво повязал галстук (Ремей поправит), пиджак накинул на плечи: сломанная рука не позволяла надеть правильно. Карлос подошел к зеркалу. Волосы зачесал назад, немного брызнул парфюмом. Провел по подбородку – трехдневная щетина кололась, но возиться с ней не стал: и так сойдет. Сейчас модно ходить с легкой небритостью.
Наконец он удовлетворенно улыбнулся. В зеркале на него смотрел загорелый мужчина тридцати с небольшим лет. Глаза, глубоко спрятанные под широкими бровями, нос с легкой горбинкой, ямочка на подбородке – все создавало облик сильного волевого человека, в объятьях которого мечтали оказаться многие женщины. Карлос угрюмо усмехнулся: только не Мадлен.
Карлос вышел из номера, но снова вернулся. Достал из джинсов чек и сунул в карман пиджака. Зачем? Он и сам не знал, действовал спонтанно, по наитию.
Он спустился вниз, попрощался с сыном и матерью и вместе с Миленом отправился в путь.
Уже стемнело. Дорога, серпантином поднимавшаяся в гору, освещалась только фарами автомобилей, которые плыли сплошным потоком в вечернем тумане. Было слегка жутковато, но в то же время весело. Он не дал дяде закрыть крышу Мерседеса, и теперь наслаждался ветром, бьющим в лицо и свободой.
– Te gusta? – ежеминутно спрашивал Милен.
– Мне нравится, очень нравится, – отвечал Карлос, наблюдая за движением. – Неужели этот курорт так популярен?
– А ты думал как? Вот у тебя в отеле зимой и в уикенд свободных мест нет, так?
– Ну, допустим.
– Ты полагаешь: народ косяком рвется на природу? По горам хотят погулять, воздухом подышать? Нет, дорогой племянник, люди едут в это ущелье, а останавливаются у тебя в отеле, потому что сутки проживания в три раза дешевле. Они лучше сэкономят на ночевке, а здесь отдохнут по полной программе.
Когда они стали спускаться в ущелье, где находился курорт, дорога стала такой узкой, что скорость движения совсем упала. Наконец серпантин закончился, и Карлос попросил дядю остановиться, не доезжая до отеля. Он хотел осмотреться. Милен пожал плечами, но выполнил просьбу племянника. Карлос вышел из машины. Он с хрустом потянулся и поправил пиджак, который все время норовил сползти с плеча. Окинув взглядом территорию, присвистнул.
– Ничего себе они развернулись!
– А я что говорил? – засмеялся Милен. – Идем?
– Дядя, мы на ужин не попадем. Смотри сколько людей!
– Я уже столик заказал, не волнуйся. Хочешь полюбоваться? Любуйся, десять минут у нас еще есть.
Карлос одобрительно кивнул.
Перед ними полукругом сиял огнями пятизвездочный отель, на заднем плане которого и по бокам виднелись другие хозяйственные строения. Лакеи в цилиндрах и красных ливреях встречали прибывавших гостей. Проворные водители тут же отгоняли машины, освобождая место для других. Грумы ныряли в багажники и появлялись с чемоданами и сумками, а потом, согнутые под тяжестью груза, семенили позади гостей. Элегантные кавалеры сопровождали роскошных дам в длинных платьях и накинутых на плечи меховых горжетках. Зима еще не наступила, но вечера и ночи уже были холодные.
Особенно выделялась одна пара. Высокая дама сияла в лучах фонарей своим серебристым платьем, как ограненный бриллиант. Она держала под руку меленького и толстенького кавалера. Издалека они смотрелись комично: великанша и гном. Карлос улыбнулся: надо же какие бывают союзы! Что-то знакомое показалось ему в стройной женщине. Он нахмурился, но пара уже исчезла за вращающимися дверями. Образ мелькнул и пропал из глаз, а заодно и из памяти.
Все вокруг выглядело праздничным и нарядным и никак не напоминало деловую атмосферу горнолыжного курорта. За десять минут наблюдения ни из одного багажника прислуга не вытащила лыжи.
– Они приехали кататься с гор в таком виде? – показал Карлос на гостей.
– Нет, конечно. На лыжи встанут днем. Видишь, в-о-о-о-н там, – Милен махнул в сторону гор, – канатные дороги. Вечером они просто гости, отдыхают, наслаждаются изысканной едой и беседой.
Карлос обернулся: на границе света и тьмы, вдали от ярких фонарей, поблескивали металлические сооружения с прикрепленными вагончиками, которые поднимали людей наверх. В глубину гор уходили и другие сооружения, не видные сейчас из-за слабого освещения той территории.
– Я все равно не понимаю. Зачем ехать в ущелье на ужин? Здесь повар – великий профессионал или есть еще другие развлечения?
– А вот это я тебе не скажу. У Сильвио не спрашивал, мне тогда было без разницы, почему тут, словно медом намазано. Знаю только: место дорогое и популярное. Ладно, поехали.
– Ты черные джипы видел? – спросил Карлос.
– Пока нет. Я же тебе говорил: эти люди не каждый раз появляются. Я часто заглядывал на кофе к Эмилио, но видел красавиц с охраной только один раз.
Через минуту они тормозили у входа. Мальчик в костюме водителя забрал у Милена ключи, и гости прошли в холл отеля.
У дверей Карлос притормозил на минуту. От входа хорошо просматривалось все пространство холла. Справа – стойка ресепшн, слева – вход в ресторан, который походил на широкую арку. Напротив них, в глубине холла, металлически поблескивали двери лифтов. Люди шли один за другим, и через минуту Карлоса вежливо попросили уйти в сторону.
Внутри ресторана сияло богатством: шелками струились портьеры, позолотой поблескивали столовые приборы, в хрустальных бокалах отражались огни люстр. Метрдотель провел Карлоса с дядей к их месту и с поклоном предложил меню, оформленное в виде глянцевого альбома.
Их стол находился рядом с аркой, поэтому хорошо был виден и ресторан, и холл. Недалеко от их места сиял фужерами, подвешенными к стойке, богатый бар.
– Ты специально заказал этот столик? – улыбнулся Карлос и неловко открыл левой рукой меню.
– Конечно. А как ты девушек увидишь, если в глубине сидеть будешь? Что, умный у тебя дядька?
– Ты молодец, – Карлос оглядел зал. Столики были заняты, но он не видел среди гостей многих людей, которые оставляли машины у входа. Блестящая дама и ее кавалер тоже отсутствовали. – Дядя, а куда делить те туристы, каких мы встретили у входа?
– Какие? – Милен, сосредоточенно выбиравший блюда, поднял голову и тоже огляделся. – Правильно. Не все приезжают поужинать. Здесь еще есть развлечения, только я не знаю, какие.
Их разговор прервал официант, подошедший взять заказ. Ужин был вкусный и приятный. Стейк средней прожарки, как любил Карлос, таял во рту. Комфортная обстановка, красиво оформленная еда, изысканное вино, плавная мелодия – все располагало к неге и удовольствию.
Дядя увидел сына умершего друга, показавшегося за стойкой бара, и пошел к нему, чтобы поздороваться. Карлос остался один. Все вроде хорошо, но какое-то беспокойство не оставляло его, тревожным саваном ложилось на душу. Он постоянно смотрел на вход, надеясь, что появятся те красавицы, о которых говорил Милен. А еще почему-то вспоминал даму в серебристом платье.
– Скажите, кроме ужина, здесь можно еще как-то развлечься? – подозвал Карлос официанта. Он небрежно положил на стол руку в гипсе. Когда увидел, что молодой человек посмотрел на него, он постучал пальцами по скатерти, перевернул ладонь и показал купюру в пятьдесят евро.
Официант нервно оглянулся. Взгляд его заметался: деньги – зал, зал – деньги – охранник. Наконец он шумно сглотнул и выдохнул:
– Я ничего не знаю. Днем можно прокатиться с горы на лыжах, съесть бизнес-ланч в кафе, но мест в отеле нет. Вам десерт принести?
Карлос неторопливо достал еще пятьдесят евро и добавил к первым. Он внимательно смотрел на официанта, но тот старательно отводил глаза. Получив заказ на десерт и кофе, парень убежал так быстро, будто за ним гнались охотники.
«Что-то здесь не так, – потягивая вино, думал Карлос, – даже такие большие чаевые не действуют. Получается, что работа в это месте стоит дороже. Или он чего-то боится?»
Карлос рассеянно посмотрел на холл, гадая, куда едут те люди, которые садятся в лифт. Он встал, принял независимый вид и направился в туалет. Вымыл руки, постоял еще с минуту для виду, вышел и бодро зашагал к лифту. Он не успел даже нажать на кнопку вызова, как сзади к нему подошли два охранника. Карлос на секунду растерялся: он не понял, откуда материализовались эти качки. Только что рядом никого не было и вот…
– Ваш пропуск, пожалуйста, – вежливо обратился к нему здоровенный мужчина и как бы невзначай коснулся кобуры, висевшей у него на поясе.
– Пропуск, какой пропуск? – недоуменно спросил Карлос. – Чтобы подняться к себе в номер, нужен пропуск?
– Это лифт работает по специальным карточкам, – пояснил терпеливо охранник.
– Карточка? А где моя карточка? – пролепетал Карлос, притворяясь слегка подвыпившим гостем. Он покачнулся, полез в карман, но резко дернул плечом. Пиджак поехал вниз. Карлос посмотрел на черный комок ткани, гармошкой лежавший у его ног, потом на секьюрити и … его взгляд остекленел. Из соседнего лифта, громко смеясь, выходила Мадлен.