Джоанна не сумела выбраться со двора: ее перехватил один из монстров, обвив рукой талию с такой силой, что выдавил из легких весь воздух. Ноги тут же подкосились, и мужчина еще крепче прижал пленницу к себе, удерживая.
Ник, бежавший впереди, уже пробился сквозь толпу врагов и практически достиг улицы. Джоанна почувствовала слабость от накатившего облегчения: он выберется из переделки.
В это мгновение он обернулся, видимо, осознав, что спутница отстала.
– Нет! – хрипло выдохнула она. – Беги!
Один из монстров вцепился в Ника, но он вывернулся из хватки с раздражающей легкостью, после чего начал осыпать ударами преследователей, пробиваясь обратно за Джоанной. Пока из воздуха не появились еще несколько мужчин.
Она сопротивлялась, пытаясь вырваться из железных тисков рук похитителя, мешавших даже сделать вдох. Перед глазами поплыли круги, зрение начало меркнуть. Судя по стонам и вскрикам, Ник пока держался, но кому-то из монстров достаточно было прикоснуться к его затылку. Джоанна попробовала просунуть пальцы под руки противника, пустив в ход ногти. Тот дернулся, позволив ей наполнить легкие. Она выдавила:
– Ник, беги!
– Корвин! – крикнул кто-то из нападавших. – Чего ты ждешь?
Мужчина, державший ее, громко приказал:
– Хватит! Прекрати сопротивляться! – Голос так и вибрировал, отдаваясь в теле Джоанны. – Молчи. Не шевелись.
Повеление звучало так абсурдно, что вызвало желание рассмеяться. Неужели этот идиот Корвин всерьез ждал от нее послушания? Как бы не так! Она начала только сильнее вырываться и лягаться, попав ему по голени. Он выругался.
Некоторое время, пока ноги скользили по мокрой мостовой, Джоанна слышала только шум борьбы и пыхтение Корвина, который старался усмирить пленницу. Но постепенно она осознала, что это действительно единственные звуки, и принялась отчаянно выворачивать шею, чтобы рассмотреть Ника, уже воображая себе самое худшее: его бездыханное тело, лежащее неподвижно, как Марджи.
Но он еще стоял. Джоанна едва успела почувствовать облегчение, как заметила его странно замершую, точно у каменного изваяния, позу: руки по швам и прижаты к туловищу, прикованные к ней глаза ужасно пустые. На мгновение вспомнилось застывшее навеки выражение лица Марджи. Бабушки. Люсьена. Их мертвые взгляды. А еще он не пользовался возможностью побороться с противниками, которые расступились в стороны.
– Ник? – позвала Джоанна. Имя прозвучало испуганно и неуверенно. Парень даже не шевельнулся. – Ник? – Что с ним такое? Что ты с ним сделал? – спросила она дрожащим голосом у Корвина.
Но вместо ответа тот громко приказал одной из помощниц:
– Дай наруч!
Женщина с аккуратным каре и в летящем платье пятидесятых годов приблизилась к ним. Она напоминала ожившую черно-белую фотографию. Помада была нанесена чуть асимметрично, отчего улыбка выглядела кривой и зловещей. Помощница Корвина вытащила из нагрудного кармана тонкий золотой цилиндр и вручила его руководителю. Тот щелчком большого пальца размотал предмет, который оказался свернутой ажурной цепочкой не толще листа бумаги.
– Что вы делаете? – с трудом пролепетала Джоанна, пытаясь переварить то, что увидела. – И кто вы вообще такие?
– Держи ее, – велел Корвин.
Кто-то схватил ее правую руку и закатал рукав.
Джоанна дернулась и крикнула:
– Ник! – Он по-прежнему неподвижно стоял в центре двора. Что происходит? – Ник!
Корвин обмотал ажурное украшение чуть повыше ее запястья. Несколько мгновений оно казалось лишь симпатичным золотым браслетом, но потом задвигалось, поползло и раскалилось, проникая под кожу, точно живое. От боли, как от ожога расплавленным металлом, Джоанна вскрикнула.
– Она привязана ко мне, – прокомментировал Корвин. – Можно отправляться.
Отправляться? Но куда они планировали ее забрать?
– Кто вы? Зачем… – Голос сорвался, но она продолжила: – Зачем вы убили Марджи? – До сих пор не верилось, что подруги больше нет в живых. – Почему не дали просто уйти? – Ее младшему братишке Сэмми исполнялось шесть лет в следующую среду. Они постоянно обсуждали планы Марджи испечь составной торт в виде камня с динозавром внутри. А теперь… – Она ведь уже покинула кондитерскую и не помешала бы.
– Хватит уже причитать! – оскорбленно бросил Корвин, словно пленница ставила под сомнение его профессионализм. – В девчонке жизни оставалось максимум на полгода.
Вспомнились его слова про бабочку-однодневку. Неужели Марджи бы действительно вскоре умерла и без вторжения монстров? Джоанна помотала головой, не желая мириться с этой мыслью.
Похититель повысил голос, приказывая приспешникам:
– Несколько человек задержитесь и приберитесь тут! Избавьтесь от трупа и мальчишки!
Слова стали последней каплей. Джоанна не могла этого допустить. Она забилась в руках Корвина, отчаянно пытаясь вырваться. Ник до сих высился каменным изваянием посреди двора и, кажется, даже не моргал.
– Сопротивляйся! – взмолилась она. – Беги! Ты должен выбраться отсюда, иначе тебя убьют!
И все из-за нее. Прежняя версия Ника – величайший герой на земле – могла бы сразить всех врагов, но Джоанна лишила его воспоминаний и способностей. Сделала беспомощным против монстров. Даже он сам не знал, кем был раньше.
Вдалеке послышалась сирена.
– Выдвигаемся! – приказал Корвин. – Поторапливайтесь!
Двор начал пустеть по мере того, как монстры растворялись в воздухе один за другим. Джоанна отметила это краем сознания, борясь с накатившим желанием тоже переместиться. Оно врезалось под дых с такой силой, что на секунду заслонило все другие чувства, даже страх за Ника. Но это желание казалось явившимся извне, чужим. Корвин говорил что-то про привязку. Похоже, та штука – наруч – тянула Джоанну следом за похитителем.
– Давай же! – нетерпеливо воскликнул тот.
Ощущение навязанного желания переместиться усилилось. Ей хотелось этого больше, чем сделать вдох. Она едва могла сопротивляться столь глубинной потребности, но все же пыталась удержаться здесь, в своем времени. Монстры перемещались, стремясь попасть в конкретный период. Джоанна же наполнила себя мечтами о доме, который находился здесь и сейчас. Она сражалась с тягой так же, как с утренним приступом: сосредоточилась на своих чувствах. В холодном воздухе витал запах влажной мостовой, свежей выпечки и дыма из труб.
«Я дома, – подумала Джоанна. – И не хочу больше никуда».
– Ты ее контролируешь? – спросил у Корвина худой мужчина с заостренными чертами лица и редкими седыми волосами.
Его голос прозвучал с сомнением, почти высокомерно.
– Конечно, – раздраженно отрезал похититель, хотя и дышал тяжело, будто тащил тяжелый груз.
Навязанная тяга к перемещению стала практически невыносимой. Джоанна ощутила, что теряет контроль, и снова повторила про себя: «Я хочу быть только здесь и сейчас». Однако внутренний голос казался слабым по сравнению с отчаянной потребностью прыгнуть во времени.
Корвин зарычал от напряжения. Джоанне едва удавалось вдохнуть в его руках. Она дернулась и вывернулась так, чтобы видеть перед собой Ника, и только его, впуская наконец тоску по нему и заменяя ею все прочие желания. «Я хочу остаться здесь, с тобой».
Однако Корвин оказался сильнее. Звуки и запахи отдалялись. Сирена уже звучала приглушенно. Резкая свежесть после дождя больше не ощущалась.
Ник… Ник…
Сквозь разраставшийся перед глазами мрак Джоанна различила движение. Медленно, очень медленно руки Ника сжались в кулаки. Его пустое лицо наполнялось эмоциями, точно стакан чаем.
– Беги! – прохрипела она, и собственный голос показался ей металлическим и далеким.
Но вместо того чтобы выполнить ее напутствие, Ник с мрачной целеустремленностью повернулся к Корвину и в один прыжок очутился рядом, после чего молниеносно сделал что-то, от чего противник застонал от боли и отшатнулся, увлекая пленницу за собой.
– Убейте его! – позвал монстр на помощь, оглядываясь через плечо. – Остановите его!
Но двор был пуст. Приспешники уже исчезли, бросив Корвина наедине с Джоанной и Ником.