– Как такое возможно? – прошептал спутник. – Снаружи мы видели фойе офисного помещения.
– Не знаю, – отозвалась Джоанна.
Внутренняя обстановка ничем не напоминала строгое пространство административного вестибюля с желтыми стенами. Если гостиница в Ковент-Гардене скорее походила на старомодный паб, то тут царила атмосфера фешенебельного кафе, сервирующего ланч. За исключением стеклянной виверны, интерьер ничем особенно не выделялся.
В помещении завтракала по меньшей мере сотня монстров. Они сидели за столиками, накрытыми скатертями, и потягивали чай или шампанское. Фамильяры Хатауэев бродили под ногами: проворные хорьки, черные кошки, собаки, выглядевшие как лисы.
Джоанна сделала полный оборот, осматриваясь вокруг.
– Не понимаю… – Она осеклась, заметив вид из окон.
Он совершенно не соответствовал ожиданиям: вовсе не обзор на южный берег реки с театром «Глобус», «Осколком» и другими новыми строениями рядом, которые они с Ником совсем недавно рассматривали. Современные реалии исчезли. Теперь становилось ясно, почему интерьер гостиницы выглядел таким скудным: вид служил украшением сам по себе.
Из окон открывался обзор на Лондиниум.
Джоанна на неверных ногах подошла к ближайшей из вертикальных полос стекла, которые начинались на высоте колен и тянулись вверх, и не узнала район Саутарка. В их время люди приручили реку, заключив берега в оковы прямых пешеходных дорожек. Но теперь снаружи вода вольно вдавалась в сушу, образуя кружево узких заливчиков. В отдалении, за болотистой почвой, возвышался храм с колоннами, царивший среди разбросанных там и тут домишек с черепичными крышами.
Сама же Темза казалась просто огромной – вдвое шире привычного размера. Слева, над необъятными просторами водной глади, тянулся большой деревянный мост. По нему двигались фигурки: люди и запряженные телеги.
Ник присоединился к Джоанне возле окна и с восхищением выдохнул:
– Это то, что я думаю?
– Лондиниум, – подтвердила она, расслышав в собственном голосе благоговение. – Времен Римской империи. И первый мост через Темзу.
Однажды им проводили пеший тур «Римское наследие». От него осталось не так уж и много: участок стены рядом с Тауэром, секция амфитеатра художественной галереи «Гилдхолл». Не верилось, что однажды нынешние развалины выглядели вот так.
Джоанна прижалась вплотную к стеклу. Река казалась настолько широкой, что создавалось ощущение: внизу нет берега, лишь бурая вода. Мимо проплыла лодка с совсем еще юным гребцом в тунике без пояса. Судно было крошечным, не больше ванны, и сделанным из чего-то гибкого. Возможно, из кожи.
– Если бы только мистер Ларч мог это видеть, – прошептала Джоанна.
– Кто? – переспросил Ник.
Она резко вспомнила, что ее учитель истории не преподавал у них в новой реальности, поэтому уклончиво ответила:
– Просто… один знакомый. Ему бы очень понравился этот вид.
Мистер Ларч всегда отзывался о первом мосте как о чуде, называл величайшим достижением древней инженерии.
Позади раздался цокот каблуков. К паре гостей подошла сотрудница гостиницы, девушка примерно лет девятнадцати в бледно-розовом костюме и ярко-розовых туфлях-лодочках. Ее каштановые волосы были уложены в элегантный пучок-«ракушку», заставлявший ее выглядеть чуть старше своего возраста. Надпись на именном бейдже гласила: «Эдит Новак».
– Не устаю любоваться этим видом. – Голос сотрудницы оказался приятным и неожиданно низким. – Радует, когда другие тоже им наслаждаются.
Неужели больше никто не смотрел на потрясающее зрелище за окнами? Джоанна обернулась и поняла: действительно, остальные посетители заведения разговаривали либо ели и пили. Они не обращали внимания на невероятный вид, который, похоже, служил лишь фоном, и больше интересовались содержимым тарелок.
– Какая красота! – сказал Ник с таким чувством, что Эдит заморгала.
Был виден момент, когда она отметила привлекательность парня: глаза расширились, рот приоткрылся. Джоанна узнавала это выражение, потому что не раз ловила такое же в зеркале и на лицах половины учеников школы.
– Вы никогда раньше не встречали окон Портелли? – спросила сотрудница.
Ник отрицательно качнул головой, и Джоанна напряглась. Сочтут ли это странным в заведении монстров? Однако Эдит, кажется, только обрадовалась и прощебетала:
– Перед вами – великолепный образец их работы. Как вам известно, дар семьи Портелли – открывать окна в другое время. Но они также потрясающие стеклоделы. Получаются и такие вещицы без применения способностей, – Эдит указала на виверну, сверкавшую как бриллианты над головами, – и витражи с иными эпохами, как это. – Последовал новый взмах руки в сторону древней Темзы.
Джоанна подумала о вестибюле с офисными работниками, которых видела недавно.
– Значит, когда мы заглядывали сюда через стеклянные двери снаружи…
– Да, вы наблюдали за другим временем, – кивнула Эдит. – Остроумный способ спрятаться у всех на виду, правда?
– Очень остроумный, – согласился Ник и добавил мечтательно: – А можно туда попасть? В смысле… – Он рассмеялся и посмотрел вниз. – Наверное, придется плыть. Не знаю.
Эдит широко улыбнулась, явно еще больше очарованная собеседником.
– Это всего лишь картинка. Нельзя пройти через нее на ту сторону. И люди оттуда не могут видеть нас. – Она взглянула на берег, которому только предстояло превратиться в Саутарк. – Жаль, что мне никогда не доведется полюбоваться на нечто подобное воочию. – И, предвосхищая следующий вопрос, добавила: – Я из семьи Новаков. – Сотрудница подняла запястье, демонстрируя браслет с подвеской в форме песочных часов, заполненных черными крупинками. – Поэтому окно – единственная моя возможность посмотреть на Лондиниум.
Джоанна не слишком хорошо понимала, что это означало. Разве Новаки не путешествуют во времени, как остальные монстры?
Но до того как она успела ответить, Эдит, похоже, вернулась из мира грез и вежливо улыбнулась гостье.
– Я так понимаю, ты внучка Дороти Хант. Ранее мы не имели удовольствия видеть тебя среди посетителей нашего заведения.
– Вы знаете мою бабушку? – Любопытство и восхищение зрелищем Лондиниума сменилось чувством глубочайшего облегчения.
– С ее последнего визита сюда прошло некоторое время, – ответила Эдит. – Но мы отправили ей сообщение и пригласим тебя, когда она прибудет.
Джоанна на мгновение прикрыла глаза, позволяя услышанному улечься в сознании. Бабушка скоро явится сюда и поможет. Им с Ником удалось пережить нападение и добраться до Лондона.
– Ханты занимают номер люкс наверху: вторая дверь налево. – Эдит вручила гостье маленький серебряный ключ. – А если вы голодны, на следующем этаже располагается рынок, где можно найти еду, валюту и все, что потребуется в этом времени.
– Спасибо! – поблагодарила Джоанна.
Они пока не избавились от преследования, но она почувствовала себя в безопасности впервые с тех пор, как монстр шагнул на порог кондитерской.
Эдит бросила последний взгляд на вид за окном и любезно пожелала:
– Приятного пребывания в гостинице «Виверна». – После чего зацокала каблуками по полу, удаляясь.
Ник тяжело выдохнул, демонстрируя крайнее утомление, которое ощущала и Джоанна.
– Может, примем душ и поедим, пока ждем бабушку? – предложила она.
Беглецы почти не спали и до сих пор носили грязную после многочасового пути одежду. Они направились к широкой лестнице в дальнем конце зала – ту же самую, которую видели в вестибюле офиса. Однако тогда она была чисто белой на фоне желтых стен, сейчас же ее устилало изысканное сизо-серое ковровое покрытие с вышитым золотыми нитями узором в форме виверн.
Поднимаясь, Ник взглянул через перила на фигуры посетителей внизу.
– А сколько всего человек обладают способностями? – Он говорил почти так же восхищенно, как при виде Лондиниума.
– В мире? Не знаю. – Джоанну удивил вопрос. Интересно, хоть кому-то известен на него ответ? – Думаю, было бы сложно устроить перепись путешественников во времени.
– Наверняка они предпочитают организовывать сообщества в наиболее благоприятные периоды истории, – предположил Ник.
Она сказала себе, что он всего лишь проявляет любопытство. И оно звучало как выпытывание разведданных только из-за того, что она знала, кем он когда-то был.
– Может, у них даже есть какие-то домашние временны́е зоны, – продолжил спутник. – Если перенестись слишком далеко от собственной эпохи, языковая разница станет проблемой.
– А еще желательно избегать войн, – медленно проговорила Джоанна. – И чумы. Дискриминации.
Сколько монстров находится в Лондоне в каждый отдельно взятый день? А в мире? Составляют ли они хотя бы половину процента всего населения? Или один процент? Сколько хищников выискивают себе жертвы среди людей?
Ник посмотрел на нее внимательно и заинтересованно. Его лицо наполовину скрывала тень, внезапно напомнив о кошмаре из поезда: о герое с мечом среди высоких стен живого лабиринта.
На секунду эти образы слились. Страх из сна вернулся с такой силой, что ощущался дурным предзнаменованием.
Джоанна снова вспомнила, как встречные на набережной оборачивались вслед Нику, и почувствовала тревогу. В другой хронологической линии к восемнадцати годам он уже тренировал и вел за собой охотников на монстров. Возможно ли повторение подобного сценария при правильном стечении обстоятельств?
– Также большинство захотят держаться поблизости от семьи и друзей, – продолжал рассуждать Ник. – Поэтому знакомые между собой путешественники во времени, скорее всего, образуют сообщества в одном периоде.
Джоанна моргнула, и образ героя померк. Рядом шагал обычный парень, который спас ее. И которого она привела в это опасное место.
– Логично, – только и сумела произнести она.
Над ними все громче становился шум рынка: топот ног, размеренные выкрики продавцов.
Но когда Джоанна с Ником преодолели последние ступени и вышли на лестничную площадку, то обнаружили обычный гостиничный коридор. Торговля велась этажом выше, хотя звуки доносились даже досюда. Внезапно захотелось сначала взять себя в руки и принять душ.
– Может, сперва заглянем в номер? – предложила Джоанна.
Вторая дверь налево оказалась довольно далеко по коридору. И отперев ее серебряным ключом, Джоанна поняла почему. Внутри был не обычный гостиничный номер, как ожидала девушка, а целые апартаменты с гостиной, спальней и ванной. Обстановка выглядела простой, но по-домашнему уютной: синий диван, кухонный уголок из дерева. Единственным признаком, что бабушка приложила руку к декору, служила картина над диваном. Пейзаж изображал развалины здания вдалеке и пустое поле под грозовым небом.
Хотя Джоанна сомневалась, что кто-нибудь смотрел на рисунок, потому что вид за окном снова открывался на Лондиниум. С более высокой точки обзор на реку был еще лучше. Над необъятной водной гладью тянулся единственный мост, охватывая берега гораздо более широкой Темзы, чем современная.
– Здесь полно чистой одежды, – сообщил Ник из спальни.
Джоанна присоединилась к нему и увидела отдельную гардеробную, битком набитую разнообразными вещами: практичными, официальными, повседневными.
– И любого размера, – добавил он, разворачивая мягкую белую футболку.
– Вероятно, тут одежда нынешнего времени.
Джоанна не видела особых отличий в покрое, но радовалась возможности сменить грязные вещи на что-то чистое. Она зашла дальше внутрь, выбрала черную куртку с высоким воротником в стиле Элвиса – такой закроет затылок – и протянула Нику. К счастью, он принял предложенную вещь без возражений, лишь уточнил:
– Пойдешь в душ первой?
Джоанна жестом отказалась, желая подвести итоги и подумать.
Она села на диван и разложила на стеклянном журнальном столике то, что украла у Корвина: двадцать фунтов в привычных банкнотах, двадцать пять – с незнакомой королевой и чуть больше трехсот – в валюте монстров. Все современные деньги ушли на билет до Лондона. Нужно будет обменять часть на рынке.
Затем настала очередь бумажника. Джоанна перевернула его и потрясла, ощупала в поисках потайного отделения. Неужели это все?
Но нет. Она вытащила за цепочку гербовую печать Корвина из кармана рубашки. На нижней стороне фигурки в форме опаленного вяза с оголенными ветвями, тянувшимися вверх, обнаружились зеркально отображенные буквы: «Корвин Арджент. Сын Валериана Арджента».
Интересно. Значит, похититель тоже являлся прямым потомком главы рода, как Аарон. По сути, принцем. И наверняка обладал очень сильным даром.
Вместо семейного герба на оттиске изображался крылатый лев совета монстров. Корвин действительно был королевским гвардейцем. Джоанна и раньше об этом подозревала, но, получив доказательства, почувствовала, как упало сердце. Слева от мифического существа виднелся декоративный полукруг. Она подняла печать к свету, наклонила так, чтобы внимательнее рассмотреть детали изображения, и заметила, что изогнутая линия на самом деле оказалась стеблем розы без цветка, но с шипами. Возможно, это означало принадлежность команды Корвина к особому подразделению внутри службы гвардейцев. Например, к отряду, который выслеживал неугодных совету монстров вроде самой Джоанны.
Она обхватила себя руками. Если за ней охотилась специальная группа…
Тут вспомнились слова Корвина перед домом Ника, беспокоившие уже давно. Про неточные разведданные, согласно которым парню даже не полагалось находиться в кондитерской.
Но каким образом информация могла оказаться неверной? Дворцовым архивам следовало быть безупречными. Что еще говорил Корвин? «Я думаю, что слухи о необычных отклонениях правдивы».
Джоанна закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы сейчас во всем разобраться. Да и слишком многого не знала о мире монстров для сопоставления фактов. Нужна помощь бабушки.
Дверь ванной распахнулась, и в гостиную из клубов пара шагнул Ник. Его влажные волосы вились на кончиках. Он надел темно-серые брюки и белую футболку, а сверху натянул куртку, предложенную Джоанной.
– Нормально выглядит? – спросил парень, смущенно одергивая одежду. – Сидит туговато.
Футболка облегала его тело, словно вторая кожа, обрисовывая каждый мускул. Джоанна с трудом заставила себя поднять глаза, чувствуя приливший к щекам жар, будто Ник мог прочитать ее мысли, и выдавила:
– Смотрится хорошо.
Смотрелся он не просто хорошо, а великолепно, и с волосами, падавшими на лоб, казался больше похож на кинозвезду, чем когда-либо,
– Пытаешься во всем разобраться? – спросил Ник, а когда Джоанна недоуменно заморгала, кивнул на разложенные наличные и печать, после чего наклонился, чтобы самому внимательнее изучить пластиковые банкноты монстров с изображениями крылатого льва, короны, атакующей змеи.
Затем задумчиво нахмурился и принялся раскладывать их рядом друг с другом, пока перекрывающиеся края не сформировали герб, объединявший все символы: лев находился справа, змея слева, а корона посередине.
– В этом мире существует монархия? – уточнил Ник.
– Есть Король. – Джоанна никогда не видела этого герба, потому что раньше не располагала таким количеством купюр. – Говорят, он всемогущий.
Она не слишком хорошо знала о политическом раскладе монстров, не знала даже масштабов державы, которой правил Король. Аарон однажды сказал: «Наши границы отличаются от того, что люди называют странами. А государства образовались задолго до них».
– Совсем как богоподобные монархи древности… – задумчиво протянул Ник.
Только Аарон отзывался о Короле монстров как о непогрешимом и всемогущем. Правда, Ханты не отличались особым пиететом перед власть имущими. Джоанна не могла представить, чтобы бабушка преклонялась хоть перед кем-то или чем-то.
– Еще говорят, что его никто никогда не видел. Я даже не уверена, что он настоящий.
Вот только в памяти немедленно всплыл образ невообразимого могущества, примененного в Уайтхолле. Дворец оказался вырван из потока времени. А та полоса эпохи палеолита, защищавшая королевский архив? Да и Рут нехотя признала тогда: «Никогда не видела ничего подобного. Всегда ходили слухи о безграничном могуществе Короля, но это…»
По спине Джоанны пробежал холодок. Кто-то же сотворил те чудеса. Кто-то обладал теми силами.
Ник дотронулся до крылатого льва на гербе, затем перевел взгляд на запястье Джоанны под рукавом. Она не особенно хотела снова смотреть на символ подчинения, но все же завернула манжету. Глаза собеседника вспыхнули любопытством при виде того же геральдического существа. Оно казалось более ярким, чем обычная татуировка, – чисто золотым с четко очерченными краями. Джоанна провела пальцем по крылатому льву, но не ощутила границ. Он словно стал ее частью. Мысль внушала отвращение. Это лишь символ подчинения.
– Это какой-то знак власти? – медленно спросил Ник. – Корвин назвал его наручем. Что-то вроде наручников? Тебя хотели арестовать? – Он задумчиво сморщил лоб. – Потому что со стороны больше напоминало попытку похищения.
– Я… – Джоанна и сама нахмурилась, размышляя. – Я не знаю. – Она не представляла, чего добивались преследователи, но предположила, что ее отведут к Аарону для подтверждения личности, а потом казнят.
Выражение лица Ника изменилось: к заинтересованности добавилось нечто угрожающее. Желание защитить. Озабоченность судьбой спутницы. Она вздрогнула от осознания, что слишком распустила язык, хотя старалась сводить информацию только к подтверждению того, о чем парень и так догадался, к вещам, которые помогли бы сохранить ему жизнь. Сведения о Короле и системе власти монстров к этим вещам не относились.
– Мне нужно принять душ. – Джоанна торопливо встала.
Озабоченность и любопытство на лице Ника лишь проступили отчетливее, но он просто сказал:
– Чистые полотенца и одежду можно найти в шкафах спальни.
Снимая грязные вещи в ванной, Джоанна отругала себя: нельзя продолжать выбалтывать лишние сведения. Видимо, дело в переутомлении. И в том, что на каком-то глубинном уровне она чувствовала: Нику можно доверять. И чем больше уставала, тем больше поддавалась этому ощущению.
Она прижалась лбом к холодному стеклу, понимая реальные причины собственных эмоций. Их вызывали отголоски оригинальной временнóй линии, zhēnshí de lìshĭ, истинной истории, в которой изначальная Джоанна беззаветно любила изначального Ника и полностью ему доверяла. Настолько безоговорочно, что остатки тех чувств до сих пор влияли на ее нынешнее воплощение. Она даже испытывала глупую зависть к прежней своей ипостаси. Каково это: находиться в отношениях с Ником безо всяких осложнений? Хотелось бы…
Отогнав несбыточные мечты, Джоанна сделала глубокий вдох. Следует привести себя в порядок.
После душа она не сумела найти фен, поэтому просто завязала влажные волосы в высокий хвост и натянула взятые в гардеробе вещи: черную футболку с длинными рукавами и зеленое платье в клетку. После дополнила наряд высокими ботинками. В одежду пришлось буквально втискиваться. Ник оказался прав: покрой этого времени был чересчур облегающим. Однако сидело все, как ни странно, очень удобно.
Когда Джоанна вышла, он уставился на нее широко распахнутыми глазами.
– Знаю, ковер очень толстый, – вздохнула она. – Я не слышу собственных шагов, и сама бы испугалась.
– Нет, дело не… – На секунду Ник смутился. – Э-э… – Он встал и указал на выход. – Попробуем раздобыть что-нибудь из еды?