Сегодня была очередь в Управление по Налогам и Сборам Курортного района городской управы. Не самый плохой вариант. Кузьма Афанасьевич приехал к зданию вчера поздно вечером и подошел к закрытым чугунным воротам. Огляделся и не заметил ни одной живой души. Это было слегка необычно. Часто парочка или тройка самых отчаявшихся уже стояли у ворот, дожидаясь утреннего приёма.
– “Завтра будем первыми. Не повод ли для радости?”
Кузьма Афанасьевич сел на парапет, положил рядом бумаги, которые ему поручили завтра подать на рассмотрение. Достал из внутреннего кармана фляжку и отхлебнул. Поправил в кармане бутерброд, завернутый в чистый носовой платок. Сразу захотелось его съесть, но это было явно преждевременно. Под утро, в час Волка, с четырех до пяти голод бы стал нестерпим. Пусть полежит, никуда этот бутерброд от него не денется.
– “Там какая-то бумажка к воротам прикреплена. Пойди проверь.”
Кузьма Афанасьевич вздохнул и подошел к клочку бумаги, который вяло шевелился на ветру.
– “Да это же…”
“Петр Иванов сын, – прочел Кузьма Афанасьевич. – Луперкаль Вадим, Эрнесто Сантьяго, Кукущкин Ванька…”
– “Да это же… список. Список тех, кто занял очередь. Заняли очередь, вписали себя в бумажку и ушли”.
Кузьма Афанасьевич усмехнулся, скомкал лист, достал огниво, несколько раз щелкнул кремнем. Пламя быстро вцепилось в бумагу. Старик положил ее на мостовую и немного погрел руки. Потом стоптанным ботинком размазал пепел по камням. Сел на свое место, завернулся потеплее в плащ и принялся ждать.
Через час к воротам подошел парень и растерянно посмотрел вокруг.
– Тут эта… списочек был…
Кузьма Афанасьевич лишь пожал плечами. Парень походил вокруг, подумал. Уселся рядом и сказал:
– Я за вами буду.
Кузьма Афанасьевич утвердительно кивнул и замер, глядя ровно перед собой.