– Густав, ты там живой? – наклонился Фёдор. Потом протянул руку и помог вышибале подняться из лужи.
Густав с кряхтением оперся руками на колени, пытаясь отдышаться.
– Ну у тебя и хук парень. Как кувалдой прилетело.
Фёдор хмыкнул. Он тоже имел помятый вид, а под глазом у него начинал проявляться фингал.
– Чего столпились?! – крикнул Густав собравшимся зевакам. – Расходимся. Представление окончено.
Люди все равно стояли, разглядывая опрокинутого Густава. На шум подошел полицейский в синей форме. Внимательно посмотрел на Фёдора, потом на вышибалу.
– Так! Что тут происходит?! – заявил он, раздвигая публику и подходя ближе.
– Привет, сержант, – сдавленно ответил Густав. – Да вот, учу молодежь правильный прямой правый делать.
– И как успехи?
– Отлично, как видишь. Хороший ученик.
Окружающие поняли, что шоу больше не будет, и начали расходиться.
– Густав. Я это, в общем, пойду поговорю с Ингой, – влез Фёдор.
– Не получится, – ответил вышибала. – Уволилась она. И девочки рассказывали, что с комнаты съехала. Я думал, она к тебе вернулась.
Фёдор оперся на стену. Из всех запланированных вариантов развития беседы такого не было. Густав встал рядом и закурил. Через пару минут Фёдор принял решение, попрощался с Густавом и пошел на знакомый ему восточный рынок. К той самой лавке с золотыми змеями. Продавец Хуань Гэ был очень рад его видеть. Ведь так важно иметь место, где тебя всегда рады видеть. Правда же?
***
– “Я считаю, что это глупость и непростительная беспечность, – несколько высокомерно заявил мягкий голос в голове Фёдора. – Это моветон – ехать к другой девушке после того, как она дала понять, что ты ей более не интересен. Тем более сразу после того, как не смог встретить первую”.
“Эти голоса, это от пирожков этих или я действительно с ума схожу?” – думал Фёдор.
Он тяжело вздохнул, глядя на мокрые после дождя улицы, по которым вяло скользили золотые змеи.
– Не вздыхайте так тяжело, барин, – заявил извозчик, слегка обернувшись.
Фёдор ничего не ответил.
– “Рыжая симпотная, – заявил грубый голос. – Талия прям есть. Надо нам с ней того”.
– “Не слушай этого змея, – парировал мягкий голос в голове. – Ему, если юбка надета, то сразу уже симпатичная”.
“Ладно, это от дури. Ты не сходишь с ума. Просто после пирожков у тебя в голове разговаривает одна из этих змей, – подумал Фёдор. – Буду этот голос “Змеем” называть”.
– “Зме-е-ей”, – довольно протянул грубый.
– “Я тоже хочу имя, – возмутился мягкий голос. – Каждая сущность должна обладать названием. Если есть субъективизм, то пусть это название будет именем. Называй меня Церебриарх!”
“Этот будет Умник”, – решил Фёдор.
– “Ха! Умник!” – хохотнул Змей.
– “Зря", – сказал Фёдору медный чайник, который стоял рядом с его ногой.
– Что зря?
Но чайник хранил молчание.
– Что-то сказали, барин? – снова обернулся кучер.
Фёдор лишь покачал головой.
– А мы уже приехали. Тридцать копеек с вас. Ну и на чай, если оставите, буду всенепременно благодарен.
Сэм действительно сидела в кофейне “Черное и белое”, как и сказала Фёдору горничная. Он зашел внутрь, сразу подошел и сел за ее столик. Девушка удивленно подняла глаза, потом, увидев, кто оказался напротив, резко произнесла:
– Какого черта?!
– Сэм, надо поговорить.
Девушка испуганно оглянулась, но, не увидев никого из знакомых, немного успокоилась.
– Не надо. Уходи.
– Сэм, прости меня.
– Повторять не буду, – высокомерно сказала она.
– “Ты сказал, что у нее задница как корма крейсера", – напомнил Фёдору Умник.
– “Не, ну реально же, – заметил Змей. – Это как там его… Комплимент".
– Ну! – перебила этот внутренний диалог девушка.
– Ладно, – Фёдор вздохнул. – Извини меня, что назвал твою задницу – кормой крейсера.
– Ты совсем идиот? При чем тут это? Нельзя чтобы нас видели вместе, – прошипела она.
Фёдор удивленно уставился на Сэм. Краем глаза он заметил, как в ее кружку забирались маленькие золотые змейки.
– Сорока, заканчивай из себя недоразвитого изображать. Ты вломился пьяный к Леонарду и начал рассуждать про жизнь, женщин и про меня, как яркого представителя этого “злого племени”. Я чуть не умерла. Боялась, ты сейчас всё Лео расскажешь. Благо тебя быстро утащили спать. Всё, Фёдор. Я решила, что хватит. Это слишком рискованно. Перелистнули страницу и забыли. Ты забавный, но это не повод… И последнее. Зачем тебе это? – Сэм указала на чайник, который Фёдор поставил на столик рядом с собой.
– Что будете заказывать? – спросил внезапно появившийся официант. – У нас есть кофе всех стран мира. Конечно там, где его выращивают.
– Он ничего не будет заказывать, он уже уходит, – отрезала Сэм.
Фёдор пару раз моргнул, думая, что сказать или сделать.
– “М-м-м, как от нее приятно пахнет", – прокомментировал Змей.
– “Уходи отсюда, болезный", – сказал чайник.
Фёдор встал и пошел к выходу из кофейни. Потом вернулся, указал носиком чайника на Сэм и открыл рот, чтобы заявить, что они не договорили и еще увидятся. Но промолчал, развернулся и вышел.
“Главное, не подавать виду, что у меня внутри голоса, – думал парень. – Чтобы это ни было, это нехороший знак”.
Когда Фёдор уехал, из переулка вышел Берёза, который старательно прикрывал лицо шарфом. Он еще раз глянул сквозь большое стекло кофейни на Серафиму, хмыкнул. Свистом позвал извозчика и сказал тому следовать за повозкой.
***
Дверь в один из апартаментов пансиона “Афина” распахнулась от легкого удара. В комнату вошли Фёдор и ухмыляющийся младший Зюйд. Последний с интересом разглядывал высокие потолки и широкие окна, через которые пробивались лучи зимнего солнца. Хозяин комнаты дернулся от резкого звука, но потом попытался взять себя в руки и снова принял расслабленную позу, только поплотнее запахнул шикарный восточный халат.
– Ну здравствуй, еще раз, Клаус, – произнес Фёдор и подошел к дивану, на котором развалился владелец апартаментов.
– Сорока, погляди, у него на потолке ангелочки, – заявил младший Зюйд, задрав голову. – Ха, и зеркало. Зачем тебе зеркало на потолке, скотина?
Глаза Клауса бегали из стороны в сторону и не могли сфокусироваться. Он явно находился под воздействием какого-то наркотика. Попытался встать, но Сорока легко его толкнул, свалив обратно на диван.
Клаус открыл рот, потом закрыл, поправил сеточку на голове. Махнул пальцем в сторону двери и высоким голосом сказал:
– Пошли вон, голодранцы!
Младший Зюйд с интересом посмотрел на говорившего, подошел поближе.
– Голодранцы? Ты слышал, Сорока? Вспомнил, что он у нас аристократ. Как тебе такое?
– Клаус, ты знаешь, зачем мы пришли, – спокойно сказал Фёдор. – Сегодня ровно две недели, которые ты у нас выпросил прошлый раз. И вот мы здесь. Где деньги?
– Пошли вон! Вы хоть знаете, кто я? Я внук самого графа фон Бальбека!
– Отлично знаем, ты прошлый раз всё это рассказывал. И не один раз.
Младший Зюйд заглянул в ящик стола, открыл дверцы одиноко стоящего шкафа. Потом бесцеремонно залез в карманы сюртуков Клауса, которые там были развешаны.
– Пусто, Сорока.
– Денег не будет, Клаус? Дедушка больше не содержит бестолкового внучка? Это очень печально. Ты не поверишь, Клаус, но мне тебя ужасно жаль. Так что будем с тобой делать?
Клаус скрючился на диване и испуганно смотрел, то на окно, то на дверь, то на Фёдора.
– Нет денег? Это так грустно.
– Мне надо еще неделю! Еще три дня! Завтра отдам!
– Это мы слышали в прошлый раз. Видно, внук графа Бальбека не воспринял нас всерьез. Пакуем его, Зюйд.
Младший ухмыльнулся и достал из кармана массивные полицейские наручники, моток веревки и пару тряпок. Клаус заверещал, но Сорока отвесил ему пощечину. Зюйд закрутил на трясущихся руках наручники, запихал аристократу в рот тряпок и завязал их веревкой. Потом надел ему на голову холщовый мешок с корявой надписью “Крупа”. Покопался рядом с диваном, нашел коробочку со светящимся золотым порошком, с удовольствием вдохнул пару щепоток.
– Двинули?
В этот момент дверь в квартиру распахнулась и в комнату вошел сухонький старичок с корзиной, из которой торчали продукты.
– Господин Клаус?! – воскликнул он. – Да что же вы, ироды, делаете?!
Фёдор стукнул старичка в живот, и тот завалился на пол. По паркету покатилась банка тушёнки.
– Блин! На автомате получилось, – выругался Фёдор.
Зюйд подошел, помог старику подняться. Потом сковал ему руки второй парой наручников.
– Если пикнешь, – прошипел он, – то конец и тебе, и твоему господину Клаусу. Ты меня понял, старпёр?
Дед испуганно покивал.
– Зюйд, а этот нам зачем? – удивился Фёдор.
– С собой возьмем. Чтоб не орал тут и паники не поднимал.
Фёдор пожал плечами. Все вместе они спустились по лестнице, прошли мимо комнаты швейцара. Работник дверной ручки выглянул в маленькое окошко и тут же спрятался назад. На скуле у него виднелась свежая ссадина. Прошли к небольшому паромобилю, грубо запихали мычащего господина Клауса на заднее сидение рядом со стариком.
– Ну что, булочки мои сладенькие, – весело заявил младший Зюйд. – Прокатимся?
***
– Теперь твоя очередь, – тяжело дыша, сказал Зюйд. – По лицу его только не бей.
Он отошел к стене, сел на табурет и закурил, пустив дым вверх.
Фёдор снял куртку. Достал кастеты и подошел к привязанному Клаусу. Тот что-то замычал. Фёдор спустил веревку со рта и вынул тряпку.
– Чёртовы тупые холопы, – рыдал внук графа фон Бальбека. – Я же говорю: у меня ничего нет. Совсем. Я бы отдал! Честно!
Фёдор вздохнул и стал запихивать назад тряпку.
– Когда мой дед узна-бхе-ммм-ммм!
В соседнем углу всхлипывал старик-слуга, привязанный к другому стулу.
– Повторю. Если нет денег, значит, думай, где можно взять. А чтоб лучше думалось…
– Может дедка обработать? – задумчиво спросил Зюйд. – Ну знаешь, аристократику его жалко станет…
– Этому? Вряд ли. И как бы старик просто от переживаний не помер. Не стоит. Надо старого в другую комнату перетащить, сердце ему поберечь.
Фёдор покрутил шеей, пару раз крутанул руками, а потом вполсилы ударил Клауса в живот. Тот замычал. В соседней комнате хлопнула тяжелая дверь. Все повернули головы на звук.
– Пойду, гляну, кто там.
Вошедший в подвал Борей с недовольным лицом разглядывал окружающую пыль и грязь.
– Ну что, Сорока, как успехи? – спросил он Фёдора и поморщился.
– Глухо, – ответил парень и пожал плечами.
– Пока глухо, – вставил младший Зюйд, который подошел следом. – Мы только начали.
Борей покачал головой.
В комнате, откуда они вышли, раздались странные удары. Фёдор и Зюйд переглянулись и быстро пошли назад. Воспользовавшись заминкой, Клаус разбил стул о стену, вскочил и побежал к другому входу. Двигаться ему было неудобно, руки всё еще были связаны за спиной.
Фёдор рванул за ним. Погоня продолжалась недолго. Аристократик увернулся от несущегося Фёдора. Нагнулся, отпрыгнул в сторону и рванул еще быстрее. В длиннейшем прыжке, уже падая, Фёдор умудрился ухватить беглеца за ногу. Тот вскрикнул и, падая, врезался головой в стену. Фёдор поднялся, отряхнулся и сказал подошедшему Борею:
– Я что подумал. Мы можем отправить слугу этого придурка к графу с предложением выкупить долг внучка. Со всем уважением, чтобы это не было похоже на похищение. А то вот это – не дело.
– А если старик откажется? Если заявит в полицию, что это похищение?
– Тогда…
– Он не дышит, – задумчиво сказал Зюйд, стоя над скрюченным телом Клауса.
– В смысле? – удивился Борей.
– Походу, готов аристократик.
Все трое столпились над неподвижным должником.
– Взгляд какой нехороший, – произнес Зюйд, разглядывая лицо Клауса. – Как физиономию-то перекорёжило.
– Закрой ему глаза, – прошептал Фёдор. Ему стало не по себе.
– Судя по остекленевшему взгляду и неестественно вывернутой шее, – задумчиво произнес Борей, – это было последнее столкновение господина Клауса с проблемами.
– Что? Что с хозяином? – запричитал сзади старик.
– Зови Мясника, – тихо сказал Борей Зюйду. – Со слугой тоже знаешь, что делать, нам свидетели не нужны.
Фёдор побледнел и напряженно поглядел на Борея.
– Это я его же получается… Я. Что, теперь…
– Сорока, – прервал его Борей, – пойди на улицу, подыши свежим воздухом, покури. А то заблюешь тут все. Ни с кем ни о чем не разговаривай. Вообще ни слова. Ты понял?
Фёдор покивал.
– Потом спускайся, нужна будет твоя помощь.
– Какая?
– Тела таскать! Соберись, пацан.
***
Фёдор помог привязать к ногам кирпичи и перекинуть тела за борт.
– Сорока, – к нему подошел Борей, – как вернемся на берег, едешь домой. Сидишь дома, не отсвечиваешь и даже за продуктами не ходишь. Тише мыши в пекарне.
– Нас с младшим Зюйдом швейцар видел. А может и еще кто. Мы же не планировали вот так…
– Насчет этого не волнуйся. Леонард Владимирович это решит. Просто сиди тихо. Всё понял?
***
Фёдор повернулся на другой бок и перелистнул страницу. Медицинский атлас был не слишком увлекательным чтивом, но Фёдора поразили иллюстрации. Он в легком шоке рассматривал рисунки человеческой головы, на которой производили трепанацию. После прочел описание новомодной операции под названием «лоботомия». Долго размышлял, потом захлопнул книгу и отложил ее. С сомнением поглядел на вторую книгу, найденную в квартире. “Краткий очерк истории бань и значение их в гигиеническом и терапевтическом отношениях”. Кроме попыток чтения заняться было совершенно нечем. Фёдор несколько раз пытался уснуть, но перед глазами вставало жуткое выражение лица аристократика после столкновения со стеной.
С одной стороны, Борей сказал сидеть дома. Но с другой, на второй день это стало невыносимо. Медицинский атлас и книга про бани ситуацию лишь усугубляли. Фёдор долго и задумчиво глядел в окно на двор-колодец и кусок серого неба. Никого. Только знакомый чёрный автоматон качается на самодельных качелях. Ритмично, однообразно и неумолимо.
– Эй! Робот! – крикнул Фёдор, открыв окно. – Как тебя там… Животное! Эй!
Автоматон прекратил раскачиваться и уставился на открытое окно.
– Поднимайся. Дело есть.
Через пару минут черный автоматон радостно скалился под дверью Фёдора.
– Привет. Слушай, можешь мне помочь? Мне в лавку надо сходить. Еды купить. Продуктов. Ну, чтобы поесть. И виски пару бутылок. Сможешь?
– Привет, – жуткая улыбка робота стала шире.
– В лавку сможешь сходить? Продуктов купить.
– Еда! – заявил автоматон.
– Да, еда. Вот, возьми денег.
– Виски!
– Угу. И его тоже. Сходишь?
– Чтобы поесть, – задумчиво ответил робот. Взял деньги и потопал вниз по лестнице.
– Молодец какой. Главное, чтоб назад вернулся.
***
– “Сознание, балда, – заявил чайник. – Всё решает сознание”.
– А что такое сознание? – не сдавался Фёдор и откусил еще кусочек пирожка.
– Жжется, – заявил черный автоматон, заливая керосин из лампы себе в рот.
– “Вот посмотри на этот механизм, – чайник указал хоботком в сторону робота. – Мыслит ли он? Кто он вообще такой? Он просто повторяет заложенные в него действия или он осознает себя? Он существо или просто одна из версий парового утюга?”