Фиолетовый свет разлился по площади арены. Главный арбитр приглашает к поединку архимагов современной магии. В битву вступили эльф, защищающий герб Норюэля в виде белого единорога в голубом лесу с розовыми цветениями, и человек под гербом Эсперансы с изображением золотой меноры, из которой выступала зеленая листва. В центре семисвечника, стоящего на деревянном стебле, находился глаз.
Волшебник из чудо-города был из элитной семьи. Но он оставил роскошную жизнь в далеком прошлом, после гибели его отца – первородного волшебника, отправившись в монастырь Флессии. Поэтому Эрикелъ был одет в шелковую тунику кремневого цвета с надлежащими эльфийскими узорами более темного оттенка.
Судья поднимает левую руку вверх, побуждая соперников воздать друг другу уважение. Легким кивком волшебники приветствуют друг друга.
Желтый поток ветра охватил ауру человека, обволакивая все тело. На Эрикеля низвергнулись неумолимые лучи, которые вращались вокруг него. Засверкала молния, загремела гроза – начинается поединок.
Вечно улыбающийся, с ямочками на щеках златовласый эльф обменялся атаками с человеком, пустив энергетический шар. Белосветная сила, стремящаяся к противнику, оставляла за собой искры. Одновременно в эльфа полетела синяя дымовая стрела – заклятие удушения, которое наслал человек. Теперь норюэлец не сможет нанести существенный урон из-за ослабления от удушья. Но, как ни странно, аура Эрикеля не сильно пострадала, а ветер брюнета существенно выдохся. Ошеломленный, он принимает решение рисковать, растратив больше манны, чтобы сразить оппонента. Эрикель шепчет: «Silisia esilesi», – лучи красных оттенков извергаются из глаз одновременно с атакой противника. Молния поражает его так сильно, что свет на миг тухнет. Но вдруг аура эльфа воссияла вновь, почти так же ярко, как до чудовищного урона эсперанского архимага. Острый ум златовласого позволил себя спасти благодаря заклятию исцеления. Брюнет попытался его добить, вызвав молнию в очередной раз. Эрикель опережает того вновь, шепча: «Silisia esilesi», – исцелившись снова, но в этот раз не так хорошо. Человеку ничего не стоило ударить молнией еще и сразить эльфа. Если бы сосуд у судьи его сторонника не был опустошен. Эльф вальяжно поднимает вверх правую руку с обращенным к себе запястьем и улыбается в своей доброй манере. Восхищенные зрители замерли, затаив дыхание. Находящаяся среди толпы загадочная брюнетка произнесла: «Праведный гнев», – словно разбиралась в высшей магии. С земли восходит множество мечей, сотканных из мрака, замыкая противника в круг. Медленно растворяясь, они возносятся к небесам. Из небес навстречу низвергается величественный сияющие-белый световой меч, сопровождаемый кровавыми лучами, и настигает соперника. Волшебная аура человека уничтожена взрывом, ударная волна расходится по трибунам. И если бы это были не спортивные соревнования, то такое заклинание разрушило бы всю площадь, а противника забило глубоко в землю.
Толпа кричит в экстазе от фантастического зрелища. Все же людей это порадовало не так, как эльфов и гномов, пребывавших в восторге. А первородная красавица хладнокровно молчит, наблюдая за сыном утраченного друга. И вдруг слышит позади себя глубокий баритон:
– Сирена?
Она оборачивается и видит уставившегося не нее мужчину. Его голубые глаза словно кристаллы приковывают к себе.
– А ты еще кто? – отвечает удивленная брюнетка таинственному бородачу, столь спокойному среди общего ажиотажа.
– Это совсем неважно.
– А что важно?
– Важно, что могущественная первородная волшебница среди зрителей.
– Ты волшебник, – решила она.
В ответ мужчина лишь мягко улыбнулся. Сирена, почувствовав, что не может противостоять его обаянию, вдогонку бросила:
– И ты среди зрителей!
Бородач медленно перевел взгляд на сцену и уверенно прошел вниз по лестнице на зов ведущего судьи:
– Джайней из Малиониса!
Под гербом львиной головы с раскрытой пастью к Джайнею подбегает его слуга.
В груди древней волшебницы остался неприятный осадок от непонятного диалога с загадочным мужчиной, оказавшимся архимагом, участником «шепота волшебников».