В Путь-дорогу
– Могла бы предупредить! – гневно проворчал Тюр Грозокрыл, лежа под Ароном.
– Не могу не согласиться, – чуть более сдержанно процедил Арон Бурогрив, лежа под Помпеей.
Сама Голуборогая лежала на рыцаре сверху. У нее возникла ассоциация с Олимпийской башней, потому что все трое представляли собой пирамиду.
– Успокойтесь… – единорожка отрывисто дышала. – Я же… Фух, просто сэкономить время и все.
– Но обязательно надо было так?! – не унимался Тюр.
Помпея лишь фыркнула. И с таким вот гордецом ей придется искать самое опасное существо в Зеленоземье, а может, и во всей Гинее.
Пирамида из трех скакунов являлась на редкость забавным зрелищем. И брауни, заметившие небывалую картину, вытаращили глаза.
– При всем уважении, леди, – Бурогрив ворочался, из-за чего единорожка не могла сохранить равновесие, а бедный Грозокрыл ощущал на себе вес взрослого агийвского коня, полностью облаченного в доспехи. – Вы не могли бы слезть с меня!
– Могу, – спокойно согласилась Помпея, сойдя с рыцаря.
В свою очередь Арон слез с Тюра. Пегас, все еще недовольный тем, что на него свалилось, поинтересовался:
– А что это вообще было?!
Помпея не хотела объяснять Тюру подноготную использованного заклинания.
– Алло? Что это было? – повторил вопрос принц.
Помпея вздохнула:
– Заклинание перемещения.
– Надеюсь, каждый раз мы его проделывать не будем? – миролюбиво заметил Арон, проверяя Цаплю.
– Это заклинание полезно только на относительно небольших расстояниях, –ответила Помпея.
– Ясно, – успокоился рыцарь. – Идемте в «Молот», там мы нормально отдохнем.
Бурогрив направился к таверне, Грозокрыл шел следом, а Помпея без маскировки замыкала шествие. Никто из них не обращал внимания на таращившихся брауни. Единорог, пегас и конь вместе! Для домовят это было чем-то новым… Или хорошо забытым старым.
– Никогда не думал, что на меня будут глазеть, – произнес Тюр с неприязнью.
– Привыкайте, ваше высочество, – лукаво улыбнулась Голуборогая. – На меня в первые солнца тоже таращились.
– Не сомневаюсь, – ответил Тюр.
А брауни становились чересчур любопытными. Некоторые подходили к Помпее и пегасу и из любопытства тянули за хвост или крыло.
– Эй, полегче! – вскричал Тюр.
– Соблюдайте дистанцию, – более ласково сказала единорожка, когда ее чуть ли не облепили мелкие домовята, похожие на кроликов.
– Так, малыши, – произнес Арон Бурогрив. – У вас была работа, не гостеприимно отвлекаться от нее и приставать к приезжим, вам ясно?
Домовята виновато опустили головы и отошли.
– Умело ты их отвадил, – сказал Грозокрыл с уважением. – А в чем секрет такого послушания?
Помпее тоже было интересно. Но она молчала, невежливо задавать вопросы после нескольких капель знакомства.
– Благодарность, – невозмутимо ответил Бурогрив.
Тюр с Помпеей переглянулись. И тут…
«Сестра! Сестра, уходи от них! Откажись от своей затеи!» – взмолилась мойра Атропа.
Но Помпея проигнорировала ее слова. Больше верховная жрица к ней не взывала.
Голуборогая неотрывно смотрела на Тюра с Ароном. Эти двое ее занимали. Двое, заполучившие древние дары Белорогого Короля. Как им это удалось? Где именно они их нашли? Единорожка не знала. Но еще больше ее занимало чувство дежавю. Будто такое уже было.
Она не знала, как объяснить данное ощущение. Знала лишь, что сейчас все идет как должно.
Помпея вспомнила Старого Стикса и его беседу с Цаплей. «Браво, сэр Арон!» – сказал мудрый кентавр тогда. Теперь она была уверена, что речь шла о рыцаре Агийвии, о скакуне, шедшем впереди.
Необходимо побеседовать с этой Цаплей наедине. Она явно что-то скрывает. Но беседа будет, только когда птица поправится. А ее вид оставлял желать лучшего. Вся побитая, выпачканная в грязи, она бесчувственно лежала в сумке Бурогрива на левом боку. Было заметно, как агийвец беспокойно поглядывает на Цаплю. Ему дорога эта птица. Как и почему? У Помпеи много вопросов, и надо бы задать их обоим в «Молоте».
Конечно, к Тюру у Помпеи тоже есть вопросы. Например, какие счеты у принца третьего королевского рода пегасов с Танатосом. Несомненно, колдун кого-то убил, кого-то дорогого. Потом, все потом.
Около таверны их встретил домовой Эвреман. Похрюкивая, презрительно уставился на Тюра и Помпею. А ведь несколько вечеров назад он чуть ли не первым бежал на ее представления.
– Ты, ххх, как я вижу, гостей привел? – поинтересовался Эвреман у Бурогрива.
– Вынужденное сотрудничество, – ответил агийвец холодно. – Давай нам всего самого лучшего и принеси воды для Цапли.
– Что же с бедняжкой, ххх, случилось?
– Гоблины схватили ее.
– Где их, ххх, логово, знаешь?
– Танатос знает.
Эвреман смерил взглядом единорожку и пегаса.
– Надеюсь, ты знаешь, ххх, что делаешь. Прошу за мной, господа!
Стоило им войти, как в зале все смолкли. Домовята-мыши, голуби, крысы, зайцы пораженно уставились на новых посетителей. Некоторые даже хлеб с кабачковой икрой уронили на штукатуреный пол.
Помпею опять уколол голос верховной жрицы: «Даже добросердечные брауни не способны принять тебя, что ты намерена делать, сестра?» Голуборогая встряхнула Плащом Атласа, и легкие огоньки посыпались с потолка на ошарашенных брауни. Некоторые даже похлопали лапами и крыльями.
– Ладно, ххх, посмотрели и хватит! Продолжайте есть, ххх! Что, единорога никогда не видели?
– В том-то и дело, что не видели, – откликнулся кто-то из-за дальних столов.
– И пегасов тоже! – подхватил еще один.
– Но теперь увидели, ххх? – спросил Эвреман. – Теперь ешьте, ххх!
Брауни помолчали и принялись за яства.
– Следуйте, ххх, за мной.
Эвреман привел их к дальнему столу в углу.
– Сегодня, Арон, ты и твои «товарищи» будут обедать здесь, ххх.
– Мой стол занят? – Бурогрив казался удивленным.
Помпея посмотрела на входную дверь и лестницу, ведущую на второй этаж. Они находились на изрядном отдалении, и даже если кто-то вошел бы в «Молот», то не увидел бы скакунов из-за толпы разношерстных домовят, не говоря уже об отвлекающем гвалте, который они издают во время пиршества.
– Вы приняли кого-то из Агийвии, добросердечный Эвреман? – кротко задала вопрос единорожка.
Арон с Тюром взглянули сначала на Помпею, потом на брауни. Тот сдавлено ответил:
– Трое рыцарей, Арон, пришли два солнца назад. Тебя ждут. Знаю, ты просил не говорить, что здесь бываешь часто… Но они как-то разнюхали.
– Небось, кто-то из местных пьяниц разболтал, – шутливо произнес Тюр.
Эвреман недовольно на него покосился.
– Или какой-то купец меня заметил, – постарался Бурогрив смягчить углы.
– Или Танатос разузнал, что куда вероятнее.
– Это почему? – спросил Арон.
– Вспомните лошадей с запада, – намекнула Помпея.
Она не сомневалась, что это так. Те лошади были шпионами Танатоса, не иначе. Может, преобразованные гоблины? Возможно, хотя Голуборогая почувствовала от них некий аромат, до боли знакомый. Такой гнилой и ядовитый, и при этом приторный.
Арон недовольно кивнул, вместе с ним чертыхнулся Эвреман.
– Прошу, ххх, садиться, – предложил он после словесного проклятья.
Бурогрив, Тюр и Помпея сели за стол. Арон выговорил принцу:
– В общем, пегас, у меня есть одно нерушимое правило, которое я прошу соблюдать. Оно называется вежливость. Чтобы никаких непристойных шуток про брауни и вообще ни про кого в моем присутствии. Ясно?
Голуборогая посмотрела на принца. Что теперь скажет этот гордец?
– Хорошо, – согласился он.
– И все?! – не удержалась Помпея.
– Если пегас признал свою ошибку, он сделал в два раза больше, чем должен был, – назидательно ответил принц.
– Хорошо, – утвердительно кивнул Бурогрив.
Единорожке пришлось согласиться. Хотя ее бы устроил более точный ответ: «Я согласен блюсти законы местного народа и все в таком духе…»
– Заказывайте что-нибудь, – предложил Бурогрив, подавая пергаментные листы.
На них были названия разнообразных блюд.
– Это что? – спросил Тюр.
– Список того, что можно заказать, – ответил Арон.
– Умно, – Помпее понравилось такое решение, брауни явно талантливы на выдумки.
– Которые можно заказать? – переспросил Тюр.
– Да, – кивнул Арон.
– А какие блюда нельзя заказать?
Помпея устало фыркнула. До чего же он глуп и горделив!
– Просто выбери блюдо, – ответил Арон терпеливо.
Грозокрыл кивнул.
После нескольких упавших капель разглядывания меню Голуборогая не выдержала:
– Нам бы поскорее что-нибудь выбрать. Неизвестно, когда рыцари Агийвии выйдут из своих номеров.
– С едой лучше не торопиться, – ответил Арон к недовольству единорожки. – Я, пожалуй, возьму гречневую кашу, приправленную кабачковой икрой, и запивать буду яблочным сидром.
– А мне, пожалуй, слойки с картошкой и молока, – заявил Тюр.
– Ну хорошо, а мне жареные овощи и яблочного сидра, – Помпея отложила список.
– Не слишком пряное питье для вас, мисс Помпея? – осведомился Бурогрив.
– Я пью ваш сидр уже шесть лет, – высоко подняв голову, ответила единорожка.
– Выбрали что-нибудь, господа? – Эвреман подошел к столу, все еще презрительно поглядывая на новых гостей.
– Да, – кивнул Арон.
Они назвали, что хотели.
– Все будет, – ответил домовенок и ушел.
– Пока мы ждем приготовления блюд, – заговорила Помпея, – почему бы нам не задать вопросы друг другу?
Арон поднял копыто:
– Позвольте мне, мисс Помпея, задать их первым.
– Позволяю, мне нечего скрывать.
– Хорошо. Как вы пробрались в Агийвию мимо пограничников?
– Меня пропустили.
– Мисс Помпея, единороги в Агийвии считаются смертельными врагами, и я должен поверить, что вас просто пропустили?
– Да. Ну, я сперва пила с их командиром ваш сидр, а потом меня пропустили.
Голуборогая видела, что Арон ей не верит.
– Ладно, а как ты попал в Агийвию? – обратился рыцарь к Тюру.
Тот не смутившись ответил:
– Я пролетел под прикрытием грозовых туч.
– Хорошо. Мисс Помпея, плащ на вас, это же?..
– Атласовый Плащ? Да.
Грозокрыл повертел головой:
– Что еще за Атласовый Плащ?
– Третий артефакт и третий дар Белорогого Короля, – пояснил Бурогрив вместо Помпеи. Та очень удивилась такому точному ответу.
– Так что вас связывает с Танатосом? – спросил рыцарь.
– Он убил моего брата, – с горечью в голосе ответил принц.
– Он грозился погубить мой народ, – ответила Помпея.
Агийвец довольно кивнул.
– Теперь ваша очередь, мисс Помпея.
– Почему вы скрывайте от всех, что у вас Разящий? Что вас связывает с колдуном? И кто эта цапля у вас на плече? Чем вы больны?
– Разящий я скрываю, потому что хочу уберечь свой народ. Цапля – мой старинный друг. Болен я тем, что не лечится. А связывает меня с колдуном то же, что и вас всех.
Ясно. Танатос убил принца Карла Белорожденного. После чего начались десять лет смуты. Сказы бардов о Рыцаре из Народа неоценимо полезны. О Цапле он ничего не знает, как и Тюр. А вот болезнь, что не лечится? Чувство вины? Надо бы полистать дневник отца на эту тему. Зачем воин скрывает правду о мече? Возможно, он прекрасно знает о силе артефакта и боится, что она попадет не в те копыта.
Помпея улыбнулась собственной проницательности.
– Ну а вы, принц Тюр? – спросила довольная единорожка.
– Я отвечать на вопросы не стану! Вы и так достаточно обо мне узнали.
Голуборогая подивилась. Может, он не такой уж и дурак.
– Ваши блюда, – Эвреман положил подносы с заказами на стол.
Несмотря на качество местной кухни, трапеза проходила в нервозной обстановке. Помпея чувствовала недоверчивые взгляды соседей по столу. И славно, она сама не питала к ним добрых чувств.
Когда она поняла, что Бурогрив владеет Разящим, то решила забрать его и спрятать в надежном месте. Неизвестно, какие нравы у бывшего рыцаря Ордена Жанны. Он предан своем народу и королю и вполне вероятно, что если посчитает единорогов угрозой, то без малейших колебаний начнет резню. Что же касается Тюра Грозокрыла… Импульсивный, гордый, недалекий, сила Ловца Бурь может легко его опьянить.
Когда-то Помпея мечтала встретить друзей среди лошадей и пегасов. Но теперь в ней царят сомнения. Лошади не принимают ее. Пегасы тем более не примут. Ее мечта слишком нереальная. И пусть Старый Стикс говорил совсем иное. Но даже кентавры возрастом в две сотни лет могу ошибаться.
«Значит, пора возвращаться, сестра!» – голос мойры Атропы пронзил ее, словно острие иглы.
«Не раньше, чем найду Танатоса!»
«Но…»
«Довольно!»
Молчание в ответ.
– У меня вопрос, – заговорил Тюр. Помпея приготовилась услышать глупость от необразованного летуна. – Мы собрались уничтожить Танатоса, но где нам его искать?
Бам! Вопрос, над которым Помпея как-то не подумала.
Бурогрив и Голуборогая смущенно переглянулись. Никто не решался сказать: «Не знаю».
Но вдруг Цапля прервала мучительную паузу:
– Чтоб колдуна найти, надо путем вместе пойти. Путь я укажу, в вопросах ваших откажу.
Все трое вздрогнули.
– Хорошо, – согласился Арон, продолжив налегать на кашу.
А вот Тюр с Помпеей были не так уверены. Голуборогая видела по глазам пегаса, что он не особо доверяет птице, у единорожки тоже много вопросов. Но Цапле она доверяла, пусть и не так сильно, как Арон. Стикс не стал бы дружить с кем попало.
Они набили животы сытной пищей, взбодрившись яблочным сидром. Грозокрыл ради интереса отпил агийвского напитка и закашлялся:
– Кха, кха, к-как вы это пьете?!
– Дело привычки, – ответил Бурогрив, неприкрыто улыбаясь.
– Я тоже в первый день давилась этим… напитком, – призналась Помпея.
– Ясно, кха, что теперь? – спросил пегас.
– Идемте спать, – ответил Арон.
Но Цапля тут же запрыгала, вереща.
– Эх, – вздохнул агийвец. – Дай хотя бы душ принять.
Птица строго на него посмотрела.
– Хорошо. Идемте. У кого есть вещи, берите самое необходимое. Отправляемся в путь этим вечером.
Помпее и Тюру тоже стало не по себе от взгляда глубоких и черных, как расщелины в земле, глаз, поэтому они не спорили.
– Мне надо забрать одну вещь из моей тележки, – Голуборогая торопливо поскакала к выходу из «Молота».
– Только быстро! – прокричал вдогонку Тюр. – А то вы, дамы, вечно прихорашивайтесь по полсолнца!
– Голубь дранный, – ответила Помпея шепотом.
– Что, простите?! – но Помпея уже скрылась в дверном проеме.
Голуборогая добежала до старого домишки, ветхого и сырого, который был ей по шею. Здесь она припрятала вещи, когда сэр Арон принял заказ от этих подозрительных коней.
Единорожка постучала. Ей открыл домовенок, выглядящий как крыса – старая, с залысинами, и носящая очки.
– Чегох тебес надобно туты?! – процедил он заплетающимся языком.
– Моя тележка у вас? – Помпее было бы очень обидно, если этот брауни продал тележку со всем ее содержимым.
– Повозка?! На кой мне надобно твой повозка?! Она туты! За домик мой!
Помпея обошла лачугу и обнаружила повозку, целую, не разграбленную. Она взяла старый балахон и развернула его. Там лежал дневник ее отца. Прижав его к сердцу, она произнесла:
– Ты всегда будешь со мной, – и спрятала книжку в один из многочисленных карманов плаща.
Потом взмахнула рогом, тележка вспыхнула и за считанные мгновения сгорела. Старый брауни даже не почуял дыма.
Голуборогая вновь пронеслась мимо сотни любопытных глаз с небывалой скоростью. Около таверны ее ждали Бурогрив и Грозокрыл.
– Быстро ты, – лукаво улыбнулся принц.
– Туалет не успела украсить, – не менее лукаво ответила Помпея.
– Довольно острот, – произнес Арон, и единорожке показалось, что он еще не раз будет мирить их с Тюром. – Цапля ждет нас на входе в Фредерикский Лес.
– Не будем заставлять ее ждать, – согласилась Помпея.
– Не люблю ждать, – утвердительно кивнул пегас.
Троица отправилась в путь. В неизведанный путь, с союзом, который неизвестно что принесет им в итоге.