Встреча
Арон пересек Геракльскую Реку через новый построенный мост – по указу короля пять солнц5 назад. Его возвращение в Браунитон протекало незаметно. В Фредериксом Лесу на него никто не нападал, не было ни гоблинов, ни пресловутых «кабанов». Все настолько тихо, что лучше было бы громко. Такая умиротворенность угнетала Бурогрива. Его копыта так и дергались от безделья. Жизнь скучнела без возможности махать клинком в битве. Рыцарь без Хозяина удивлялся собственным мыслям. Неужели для него война стала значить больше, чем мирный труд землепашца?
Что-то подобное утверждал сэр Гавейн в дни ученичества Арона.
– Хороший рыцарь – рыцарь, который знает пользу битвы и с пользой может провести отдых! – величаво говорил милорд, сидя в кресле и поедая слойку с сыром и луком. – Но в жизни каждого рыцаря настает этап, когда ничто не приносит большей радости, чем звон мечей и грохот доспехов. Такие этапы бывают, но они проходят. Поверьте мне, проходят.
Арон не помнил, когда проходят «этапы взросления», однако надеялся, что песни брауни еще могут его веселить. Хотя, возможно, угнетала Бурогрива не скука, а копыта, перевязанные белыми бинтами. Они болели так сильно, словно бывший рыцарь ходил по раскаленным углям. Жжение удивительно неприятное.
Последствия невыполненной клятвы королю. Вот оно, наказание, нескончаемая боль в копытах и страшный холод. Бывшему рыцарю оставалось поражаться, как он еще ходит. Но это была другая боль, она не мешала Арону ходить, она мешала ему жить. Жизнь стала для воина настоящим проклятьем, он не жалел, ведь понимал – выбора у него тогда не было. Отдать королю самое мощное оружие в мире и смотреть, как правитель на его глазах черствеет, становится тираном… Или скрыть от него правду и продлить мирные времена Агийвии еще на несколько лун6.
Хотя мирные – относительно. Гоблины устраивают набеги на поселения, грабят, режут и жгут. Никого не щадят. На каждые три деревни, спасенные Ароном, находились четыре пострадавшие. Удивительно, как народ до сих пор не паникует?
Бурогрив шел по мосту в расстроенных чувствах. На него навалилась необъятная гора дел. Если бы не Цапля, скрашивавшая его одиночество, Арону было бы куда тоскливее, чем сейчас.
Птица гордо сидела на спине бывшего рыцаря и порой добродушно клевала гриву, доставая мелких жуков, забравшихся туда во время перехода через Лес.
– У тебя пир на весь мир? – поинтересовался Арон.
Цапля довольно щелкнула клювом. За шесть лет она ни разу не заговорила. Вела себя как любая домашняя птица, не считая осмысленного ясного взгляда, которым смотрела на всех и каждого.
Арон ничего не знал о цапле: ни о ее прошлом, ни о том, кто она на самом деле. Тем не менее он доверял ей как себе. Слишком многое она для него сделала в прошлом. Пройдя шатающийся мост, Бурогрив остановился на привал и разжег костер.
Сидя возле огня, воин любовался ночным небом, усыпанным звездами. Искры, поднимающиеся от дров, улетали вверх и сливались с белыми точками на темном небосводе. Легкий треск сухих головешек сливался с уханьем сов и пением сверчков.
Арон точил Разящий. Цапля расхаживала взад-вперед, ища жуков в траве. Бурогрив проходился по лезвию каменной насадкой на копыте, и к ночным свирелям прибавился ритмичный лязг: «Вжик-вжик!» Сталь Разящего не нуждалась в заточке, однако для бывшего рыцаря забота о мече была делом привычки. Мысли успокаивались и текли в нужное русло.
Каждый раз, когда он проезжал точильной насадкой по серебряной стали, ему мерещилось, будто лезвие начинает переливаться радужным светом. Такая игра красок завораживала Арона, но куда больше его мысли занимала гарда и навершие заветного меча. Короткие крылья и длинный рог мигали серебряным отливом.
– Кто же вас сковал? – задумчиво произнес Бурогрив.
Цапля вспорхнула и приземлилась возле воина, добродушно к нему прижавшись.
– Что, внимания захотелось? – сказал он так, словно обращался к домашнему питомцу, а не личности.
Птица гордо выпрямилась и клюнула Арона в лоб.
– Я же любя…
Цапля довольно на него посмотрела и, хлопнув желтым клювом, отлетела в траву искать жуков.
– Да, Арон Бурогрив, у тебя в партнерах цапля, – усмехнулся воин, поглядев на свое отражение в лезвии меча.
Неожиданно в нем появилась серая мордочка кобылки с черной гривой. Она смотрела голубыми глазами, мило и ласково. Лишь стоило Арону улыбнуться, как видение исчезло.
– Снова ты пытаешься мне что-то сказать? – обратился он к мечу.
Бывший рыцарь давно осознал, что Разящий имеет с ним древнюю связь. Как любила говорить Барб: «Только тебе суждено владеть Разящим».
– Может, это и правда, только я бы променял свою избранность на возможность стать обычным, – Арон мечтательно поглядел на звезды.
Белые огни складывались в чудесные картины: лошадей, встающих на дыбы и скачущих по холмам, пегасов, летящих подобно кометам и метающих молнии, единорогов, гордо гарцующих меж деревьев. Эти сцены виделись Арону в созвездиях, и его сердце наполнялось радостью. Неожиданно небо вспыхнуло. С него посыпались огненные камни. Бурогрив в ужасе наблюдал, как созвездия сгорают подобно пергаменту. И наступает тьма…
Арон вскочил, продрогший, и в страхе огляделся. Он все еще в лесу, костер рядом давно потух, лишь горка черного пепла лежала рядом.
– Это всего лишь сон.
Крик цапли окончательно разбудил Бурогрива. Она стояла рядом и, сощурившись, глядела на него.
– Что? Это всего лишь сон, – Арон был уверен, что его спутница видела кошмар. И сейчас настойчиво пыталась ему сообщить нечто важное.
Белая птица подпрыгивала, хлопала крыльями, как тогда у Храма Белорогого Короля. Но теперь ритуальный танец напоминал призыв поторопиться.
Бурогрив никогда не понимал Цаплю по-настоящему, тем не менее следовал ее намекам. Именно по ее совету бывший рыцарь рыскал за пределами Агийвии, он уже побывал в Геликонских Горах, шагал по Торговой Тропе и собственными глазами видел парящий в небе город пегасов. Только издалека и недолго. Приходилось сразу бежать прочь, когда к нему начинали приглядываться стражники. Однако то диво навсегда отпечаталось в сознании Арона. И порой он видит огромную землю, держащуюся словно на самом небесном своде или облаках. И шагающих под Парящим Островом каменных циклопов, усердно выдалбливающих из огромных глыб каркасы домов. Такое зрелище открылось Рыцарю без Хозяина на короткое и меж тем великое время.
Однако сейчас Арон не в Геликонских Горах, о чем ему старательно напоминала Цапля. Уже дошло до нападений. Птица подлетала к Бурогриву, клевала и била его крыльями. Воин мог бы легко отбросить надоедливую птаху ударом копыта или сбить зачарованным мечом, но Арон не такой. Так поступил бы сэр Адам. Так, возможно, поступила бы Барб… Но он Арон Бурогрив, Рыцарь из Народа и отныне Рыцарь без Хозяина. И сейчас ему надо торопливо собрать вещи и выдвигаться к Браунитону, пока цапля не выколола ему глаз.
Уложить еду с компасом и картами – дело нетрудное. Положив мешок с необходимым грузом на спину, поправив доспехи, опоясавшись Разящим, Бурогрив поскакал галопом к селению.
Довольная Цапля летела следом, не отставая. Быстрыми темпами воин добрался до территории брауни: знакомые злаковые поля и трудящиеся на них домовята. Они как обычно напоминали соек, голубей, кроликов, коз, собак, свиней и прочих мелких животных.
Они весело приветствовали Арона:
– Да здравствует Рыцарь из Народа!
– Теплого солнца, Рыцарь из Народа!
Бурогрив не обращал внимания на брауни, он скакал пять солнц, не делая привала. Цапля его подгоняла. К шестому рассвету воин добрался до холма, за которым стояла деревня.
Неизменный зеленый бугорок ростом в пять лошадей за шесть лет значительно постарел. Трава серьезно пожухла, значит, близился Сезон Ветров.
Арон ощутил прилив воспоминаний, поднимаясь по холму. Точно так же не спеша он поднимался вместе с Барб. Он помнил те времена хорошо, они навеки запечатлелись в его душе.
Бурогрив взошел на холм, Цапля ждала его на верхушке, очень довольная тем, что гнала Арона пять солнц без продыху. Воин оглядел окрестности. Браунитон как ни в чем не бывало стояла на своем месте. Несколько сотен домиков мирно расположились на сухой земле, правда, Бурогрив заприметил новые постройки. Брауни видимо закончили гостевые дома. Эвреман говорил о планах сделать деревню приятным местом отдыха. В остальном селение не изменилось, за деревней лежало Средиземное Озеро, завешенное вечным туманом.
Бывший рыцарь, мельком посмотрев на Разящий, начал спускаться с холма.
В поселении жизнь шла своим чередом. Брауни мирно торговали друг с другом, завтракали, кто-то второй раз за солнце, а то и третий. Сплетничали, рассаживали растения около своих домов, похожих на большие горшки с соломенными крышками.
Многие приветственно кланялись Арону. Он кланялся в ответ.
– Ах ты, ловкий плут, ххх! – вскричал Эвреман. – Не мог дождаться нашей с тобой, ххх, встречи? – кабан крепко обнял Арона, похрюкивая. – На тебе места живого нет, ххх, но ничего, заходи в таверну «Молот», там для тебя как всегда запасено местечко.
– Спасибо, Эвреман, ааах! – улыбнулся Арон, зевнув.
– Небось, ххх, тебя птаха опять подгоняла? – кабан лукаво посмотрел на Цаплю, сидящую на спине Бурогрива.
– А ты как думаешь? Она будто с цепи сорвалась. Все кричала. Скажи, тут ничего не случилось?
– Ах ты, птаха, ххх! Если будешь так давить на Арона, ххх, я тебя с яблоками зажарю! Ясно?
Цапля на угрозу не отреагировала. Стояла на одной ноге, спрятав голову под крыло, как бы заснув.
– Я знаю, ты меня слышишь, ххх, белая курица!
– Успокойся, Эвреман, лучше скажи, ничего здесь точно не случилось?
– Ничего, ххх, – спокойно ответил кабан. – Гоблинов в наших краях не видать, ххх, и за сто шагов!
– Ясно, ааа… тогда… приготовь мне обещанное местечко в «Молоте».
– Сделано, ххх, дружище! – Эвреман собирался отойти. – Эй, поосторожней, ххх! – его чуть не сбили с ног бегущие сломя голову домовята.
Арон вовремя подхватил друга, а Цапля слетела со спины и упорхнула.
– Куда это они? – спросил Бурогрив, заметив, что еще несколько домовят несутся к Средиземному Озеру.
– Да на представление, ххх, – ответил Эвреман, оправляясь от толчка. – Совсем, ххх, головы потеряли!
– На какое представление?
– Так к нам кудесница опять, ххх, приехала. Мастерица развлекать, ххх, народ. Приехала, ххх, сегодня утром.
– А что значит «опять»?
– Так она тут не впервой, ххх, почти каждую луну приезжает показывать свои фокусы.
– Почему я только сейчас о ней слышу? – поинтересовался Арон.
– Как только сейчас? Да по всей, ххх, Агийвии рассказывают об этой кудеснице! Ты разве, ххх, не слышал?
Бурогрив призадумался. Он и вправду ловил ухом разные байки, но ничего конкретного.
– Слышал, но мало, – ответил Арон.
– Тогда ты просто обязан, ххх, посмотреть на ее представление! – Эвреман уже собирался потащить воина к Средиземному Озеру.
– Постой, постой! Как-нибудь в другой раз. Я с ног валюсь, нужно хотя бы треть столба поспать…
И тут небо над деревней будто бы загорелось. Сотни мерцающих зарниц заполонили небесную твердь и складывались в фигуры лошадей, единорогов и пегасов. Они менялись каждое мгновение и потом падали на землю, обращаясь светлячками, медленно исчезавшими перед глазами домовят.
Арон от удивления раскрыл рот и сказал:
– Хотя… если подумать, сон никуда не денется.
Эвреман радостно похлопал друга по спине.
– Вот и славно, ххх!
Они пошли к Средиземному Озеру, посматривая на разноцветное небо. Арон никогда не видел таких магических трюков и даже не был уверен, смог бы Чарльз повторить их. Ему доводилось слышать в странствиях о том, как новый придворный волшебник развлекал публику исчезновениями и салютами, но то, что вытворяет эта кудесница, Бурогрив не видел никогда.
Шагая мимо домов, Арон не мог не заметить, как некоторые брауни спешно заканчивают дела и бегут к Средиземному Озеру.
– Они так спешат? – удивился Арон. – Чтобы увидеть зрелище?
– Нет, ххх, не совсем. Они спешат, ххх, чтобы увидеть то, что последует за зрелищем.
– А что за ним последует? – Арон настолько был поражен буйством красок у них над головами, что постоянно спотыкался.
– Сам, ххх, увидишь, – Эвреман шагал увереннее.
Дойдя до берега, Арон приготовился схватить Разящий.
– Ты чего это, друг?
– Ты что, не видишь, кто это?! – Арон ошарашенно смотрел вперед.
– Это Мэри Белогривая, ххх, та самая кудесница, – равнодушно отозвался брауни.
– Ты не… не видишь?
– Не вижу чего, ххх?
Белый единорог стоял перед толпой и взмахами коряво сшитого плаща поднимал ворохи огней. Брауни пристально следили за феериями красок над ними. А Бурогрив ломал голову: не спятил ли он или действительно видит единорога в Агийвии?
Глядя на даму, воин не знал, как поступить. Напасть? Но белый скакун ничего опасного не делает, просто веселит домовят. Вон как они радостно подпрыгивают, пытаясь поймать лапами и крыльями огни, но те разлетаются, будто светлячки, и стремятся в небо, где распускаются радужными цветами.
Арон расслабился:
– Мне нужен отдых, Эвреман.
– Оно, ххх, и видно… но сперва давай посмотрим представление.
Бурогрив не спорил. Они с Эвреманом вошли в гущу толпы и следили, как так называемая Мэри Белогривая зажигает потоки зарниц на небе.
Подняв последний ворох искр, кудесница произнесла:
– А теперь, милые домовята, я попрошу следить за небосводом, ведь там вы узнаете свои мечты и страхи.
Брауни вгляделись вверх.
Арон тоже непроизвольно поднял голову…
И он узрел себя! Себя, склоняющегося перед королем и отдающего Разящий. Король злорадно смеется…
Но видение пропадает, сменяясь картиной мирных зеленых лугов Агийвии, спокойной жизнью пастухов и землепашцев. Под добродушные вздохи домовят видения исчезли…
Арон опустил голову. Единорожка величественно кланялась аплодирующей толпе.
– Спасибо! Спасибо! Вы замечательная публика! Не забудьте кинуть золотой мидас на чашку сидра. Если кому понадоблюсь, я буду в таверне «Молот» у барной стойки.
Толпа довольно разошлась, и лишь Арон остался на месте. Эвреман удивился:
– Ты, ххх, идешь?
– Жди меня в «Молоте».
Бурогрив подошел к кудеснице. Та спокойно выкладывала вещи из тележки. Но у нее возникла проблема с рваным одеялом, оно застряло под банкой масла. Волшебница не могла приподнять ее с помощью посоха с железным наконечником.
– Далеко вы забрались от дома? – произнес Арон, помогая опереться на посох и поднять банку.
Кудесница удивленно уставилась на неожиданного помощника. Хотя куда больше ее удивило заявление коня о доме.
– Да, деревня на юге довольно далека от поселения брауни, – единорожка постаралась сохранить невозмутимость. – Спасибо, что помогли, – она поклонилась известным Арону реверансом уважения и почтения.
– Благодарю за столь ценный жест признания, мадам, но я не понимаю, за что вы его мне послали?
– Вы помогли мне. Это для меня немалое достоинство! – кудесница вложила одеяло с пайками еды под плащ и отправилась к «Молоту».
– Признаться, кланяться должен я, мадам. Ваше представление дух захватывает! – воин пошел вслед за ней.
– Ну что вы! – единорожке был приятен такой комплимент. – Я рада, что вам понравилось, сэр?..
– Арон. Арон Бурогрив, мадам?..
– Мэри. Мэри Белогривая, милорд.
– Обойдемся без титулов, леди Мэри, я не герцог, – Бурогрив старался не смотреть на ее голубой рог.
– Да, я о вас слышала, Рыцарь без Хозяина. Я была в одной из северных деревень, там много о вас говорили. Я, признаться, думаю написать о вас балладу.
– Вы еще и певица?
– Я та, кем меня захочет видеть почтенная публика! – гордо ответила Мэри.
– Так вы, значит, с юга? – любезно поинтересовался Арон, пока они шагали мимо домиков, и домовята с любопытством поглядывали на двух скакунов.
– Да, сир, из самой дальней деревни.
– Я бывал на юге, но о вас не слышал.
Кобылка явно смутилась.
– Я из бедной семьи, сир, о прошлом нищих, поднявшихся на вершину, не принято говорить.
– Скажите это мне, леди Мэри, я из семьи стражника.
Волшебница неподдельно удивилась:
– Вот как? И вы стали рыцарем?
– Я был рыцарем, леди Мэри.
– По-моему, вы им и остались, – спокойно возразила кобылка.
Арон поспешил переменить тему:
– Почему бы не вернуться к нашим овнам.
Кудесница засмеялась, причем смех был такой, словно она встретила старого друга.
– Простите, ха-ха-ха-ха, простите меня. Просто… эта фраза мне напомнила кое о ком.
– Допустим.
– Сир? Это допрос? – кобылка покосилась на собеседника. – Почему вы посматриваете на мою макушку?
Арон приготовился ко всему.
– Мне нравится ваша грива.
– Но вы не на гриву смотрите.
Бывший рыцарь остановился, вместе с ним замерла и кудесница.
– Нет, на другое.
– Как вы увидели? – «Мэри» выглядела неподдельно раздосадованной.
– Не знаю, – ответил Арон, хотя у него имелись предположения.
– Что ж, вы знаете. Что будете делать со мной?
– Пока думаю, единорог. Вы не сделали ничего противозаконного, и я позволю вам дальше веселить публику. Но знаете, – Бурогрив приблизился к кудеснице вплотную. – Поведете себя как враг – станете моим врагом.
Единорожка в ответ улыбнулась:
– Вы мне нравитесь, рыцарь. С вашего позволения, я кое-что забыла в тележке, – и единорожка ушла, растворившись в толпе брауни.
Арон фыркнул.
– Теперь мне предстоит присматривать еще и за единорогом.
Воин направился к «Молоту».
Эта таверна стояла в самом центре деревни и построена была относительно недавно, четыре года назад. Ясное дело, все придумал Эвреман. Как он рассказывал Арону:
– Я старею, мой друг. Во мне, ххх, остался боевой запал, только кости уже не те, ххх. Я хочу построить, ххх, небольшую харчевню. Будет чем заняться в отведенный мне срок. Да и тебе будет куда возвращаться.
Бурогрив понимающе кивнул тогда, с улыбкой принял кружку яблочного сидра и жареный хлеб с перепелиными яйцами.
Так и теперь: он пришел к трехэтажному дому, который был ощутимо больше обычных домов в Деревне. Пройдя через дубовую дверь мимо вывески с молотом, Арон оказался в просторном пиршественном зале, где за прямоугольными столам сидели брауни, весело хрустя булками с сыром.
Бурогрив осмотрелся, и тут Эвреман его окликнул:
– Арон!
Брауни-кабан стоял возле стола с деревянной кружкой и тарелкой похлебки.
Воин уселся рядом, и Эвреман радостно подвинул тарелку с грибной похлебкой, приправленной сыром.
– Угощайся, ххх! – сказал кабан и указал на лестницу рядом. – Наверху тебя ждет постель, комната двадцать, как, ххх, обычно.
– Спасибо, Эвреман! – кивнул Арон, поднимая кружку с сидром в честь друга.
– Что ты, ххх, какой-то кислый, в чем дело?
– Лучше тебе не знать, дружище! – Бурогрив отпил сидра и, взяв ложку перевязанным копытом, начал хлебать грибной суп.
– Ты не обязан тащить на себя все бремя мира, Арон, ххх! – возразил Эвреман. – Расскажи! Это… как-то связано с мечом, ххх? Или с кудесницей Мэри, ххх?
Бывший рыцарь не ответил.
– Ясно, с кудесницей. Я могу с ней переговорить.
– Лучше не надо, друг. Она мне ничего не сделала.
– Вот как. Ты ее, похоже, ххх, искренне защищаешь. Хорошо, я ее не трону. Но тем не менее расскажи, в чем дело, ххх?
Арон все еще молчал.
– Тебя всерьез что-то беспокоит, ххх, – Эвреман нагнулся вперед, чтобы оказаться мордой к морде.
Бурогрив хотел сказать: «Да, меня беспокоит, но не Мэри, а мои грехи, таящиеся за спиной». Но вместо этого резко произнес:
– Со мной все в порядке!
– Ну ладно, упрямец, ешь суп, а я пошел. Мне еще других клиентов обслуживать.
– Эвреман… – но домовенок уже удалился к дальним столам, оставив Бурогрива с чувством горечи на сердце.
Грибы приятно лопались во рту, соленый сок вместе с пряным сыром создавали необычную феерию вкусов. Арон наслаждался бульоном с сочной зеленью, запивая сидром и закусывая белым хрустящим хлебом.
Вдруг копыта предательски задрожали, но Рыцарь без Хозяина не вскрикнул, он стерпел и продолжил обедать. Однако теперь без прежнего удовольствия.
Взгляд воина пронесся по залу, и он заметил старую знакомую. Если такое определение применимо к единорогу, которого видел полстолба назад. Леди «Мэри» сидела за дальним столом, укрывшись драным плащом, в нелепом колпаке с кисточкой. Голубой рог вылезал из-под полей колпака, как копье, и луч света, падавший на него, заставлял отливать радужным заревом.
Кудесница глядела на Арона голубыми глазами, и он поднял кружку в приветственном жесте. Она смутилась и надвинула колпак на глаза.
Домовята не замечали волшебницу, словно ее нет. На Арона фокусы единорога видимо не действовали. Почему? Бывший рыцарь прекрасно знал ответ. Он висел у него на правом боку.
С тех пор как Бурогрив получил Разящий, ему начали открываться некие новые ощущения. Он видел больше, слышал больше и знал больше. Будто Жанна Великая, по легенде слившаяся со своим мечом, лично наставляет его. Хотя Арон не уверен, что это именно Жанна, может, просто интуиция, во много раз обострившаяся благодаря Разящему мечу?
Так или иначе, Арон следил за «Мэри» очень внимательно, не упуская из виду малейшего движения. Но слежку прервала неожиданно открывшаяся дверь.
В таверну вошли трое коней в черных плащах. Домовята поначалу удивились, замерли… и продолжили беседовать о своем. Лишь Эвреман не перестал таращиться на незнакомцев.
Трое скакунов, все как один бежевые, подошли к столу Бурогрива.
– Разрешите нам подсесть, Рыцарь без Хозяина.
Арон решил по теплым плащам, что это лошади из западных деревень, ведь на западе холоднее. Хотя скоро Сезон Ветров, время заморозков. Так что предположение может быть надуманным.
– Присаживайтесь! – Бурогрив выпрямился и приготовился в случае чего достать Разящий.
Гости сели, один конь подозвал Эвремана:
– Добрый хозяин, налейте нам вашего лучшего виноградного сока.
Брауни подозрительно присмотрелся к неизвестным, ему в них что-то не нравилось. Признаваться в этом Арону не стал.
– Сейчас налью, господа! – кивнул домовенок и отошел.
Незнакомцы, скрытые черными капюшонами, добродушно улыбнулись.
– Хорошее здесь место! – сказал один гость.
– Это точно, хорошая еда, питье! – согласился второй гость.
– Только музыки не хватает! – вставил третий.
– А вы что скажете, господин? – с неприкрытым любопытством поинтересовался первый.
Арон, отпив сидра, произнес:
– Эвреман обычно приглашает музыкантов по вечерам.
– Значит, мы пришли слишком рано! – утвердительно заметил третий.
– Не так уж и рано, раз наконец застали одного из величайших рыцарей! – возразил первый.
– Я проголодался с дороги, – промямлил второй.
Бурогрив покосился на дальний стол. Леди «Мэри» все так же сидела там, укутанная в драный плащ, больше напоминавший коврик, и с колпаком на голове. Кудесница изучала взглядом трех коней. Несомненно, они ей тоже показались подозрительными.
– Сир? – вдруг обратился первый конь к Арону. – Простите наши манеры, мы с западных деревень и так давно в дороге, что забыли всякий этикет…
Бывший рыцарь порадовался своей интуиции и насторожился, слишком удачно он угадал.
– Позвольте нам назваться! Я Герберт Магногрив, сын Джорджа Магногрива. А это мои братья, Мак и Сэм Магногривы.
– Рады познакомиться, сир! – кивнул Мак.
– Да одарит вас земля всевозможными благами! – кивнул Сэм.
– Благодарствую, – Арон отпил сидра, не забыв посмотреть на дальний стол. – Чем обязан такой встрече?
Герберт по-доброму улыбнулся, слишком по-доброму.
– Мы пришли просить вас о помощи, сир.
– Вот как? И в чем она заключается?
Леди «Мэри» неотрывно смотрела на братьев Магногривов. И не нужно быть магом, чтобы понять: они ей не нравятся.
– Наша деревня подверглась атакам, сир, – ответил Мак.
– Жестоким атакам, – добавил Сэм.
– Мы хотели бы попросить у вас защиты! – Герберт засунул копыто под плащ и достал кожаный кошель. – Здесь аванс! – положил его на стол перед Ароном.
Бурогрив несдержанно засмеялся:
– Ха-ха-хи-хи! Вы думаете, я какой-то наемник?
Братья заметно смутились.
– В этом мире все стоит денег, сир, – ответил Герберт, убирая кошель под плащ.
– Но не для меня! – грозно произнес Арон.
– Вы правы, не для вас, – примирительно ответил Мак.
– Но у всего есть цена! – заявил Сэм. – Назовите свою.
Бурогрив призадумался.
– Сперва расскажите о тех, кто нападает на вашу деревню.
– Дело в том, господин… – признался Герберт, – мы сами не знаем, ведь на наши деревни напала гроза.
– Гроза? – Арон заинтересовался. – И что же вы хотите от меня?
– Найдите ту грозу! – горячо заявил Сэм.
– Вам это по силам! – добавил Мак.
– С чего вдруг?
Братья снова смутились.
– В народе… ходят слухи, господин… – неуверенно начал Герберт.
– Какие? – бывший рыцарь забеспокоился.
– О вашем мече, – более уверенно вставил Мак.
– Что именно? – Арон содрогнулся, ведь если ходят слухи о его оружии, то это неприятно.
– Всякие мелочи, – пренебрежительно заявил Сэм.
– И все же! – настаивал воин.
– Говорят, что ваш клинок зачаровал могущественный колдун! – ответил Сэм.
– Или вы получили свой меч от духов! – добавил Мак с улыбкой.
– Или от циклопов, хи-хи! – братьев явно веселили такие слухи.
А вот Бурогриву теперь не до смеха. Если простой народ заметил что-то необычное в его мече, то может, и король тоже заметил. Не зря же был написан указ о его восстановлении в рыцари. Арон отпил сидра, но не удержал кружку: в копыта ударила дикая боль.
– С вами все в порядке?
Братья привстали. Боль била Арона сильнее кнута. Тем не менее он нашел в себе силы ответить:
– Я, эх, в норме. Вернемся… эх, к делу, – братья, успокоившись, присели. – Эта гроза? – боль утихла. – Чем она вам не угодила?
– Мы знаем, что сейчас Сезон Ветров! – пояснил Герберт. – Но та гроза порождена не природой.
– С чего вы так решили?
– Сир, вы же слышали байки, что над Агийвией в последнее время витает грозовая туча?
Арон кивнул:
– Слышал, но обрывочно.
– А мы вам расскажем подробно! – улыбнулся Сэм. – Данная гроза отнюдь не вымысел деревенского воображения.
– Она летает над всей Агийвией, словно ищет что-то! – разъяснил Герберт. – Мы дважды видели ее над двумя деревнями. Она метала молнии и гром гремел, будто туча была чем-то недовольна.
– Она подожгла наш дом, – печально заявил Мак.
Арон слушал внимательно. Что-то в этой истории не вяжется. Его определенно хотят столкнуть с той грозой. Что ж, почему бы не подыграть.
– Хорошо, я помогу вам, господа! – спокойно произнес Арон, словно говорил об обычной охране каравана. – Но как вы заметили, все имеет свою цену, и моя цена – это информация.
Братья были неподдельно рады.
– И что вы хотите узнать? – спросил Герберт.
– Я хочу знать, где может прятаться Танатос.
Магногривов такой вопрос не смутил.
– Вам повезло, сир! – с подозрительной веселостью проговорил Сэм.
– В нашей деревне ходило много слухов о Танатосе, – более спокойно добавил Мак.
– И мы вам готовы рассказать об этих сплетнях хоть сейчас! – заявил Сэм.
– Расскажете, когда я выполню работу, – Арон хоть и бывший рыцарь, однако правила кодекса Ордена он не забыл: если тебя просят о помощи и что-то хотят дать взамен, не требуй это сразу, а только после выполненного долга.
– Вы, несомненно, само благородство, сир! – Герберт в уважении склонил голову, его примеру последовали братья.
– Ваше пойло, ххх, господа, – произнес Эвреман, подойдя к столу и поставив Магногривам три кружки с виноградным вином. Меж тем в его взгляде сквозило неприкрытое подозрение.
Арон хорошо понимал друга.
Братья благодарно приняли кружки, подняли их в тосте:
– За ваше благородство, сир! – хором воскликнули они.
Бурогрив благодарно кивнул. И опять посмотрел на дальний стол. «Мэри» исчезла.
– У меня один вопрос… Где мне искать грозу?
– Ее видели на севере, господин! – произнес Герберт, довольный собой.
Видимо рад, что заручился помощью Рыцаря без Хозяина. А может, что заманил наивную мышку в мышеловку. Как посмотреть.
– Ждем вас в нашей западной деревне на границе, где расскажете о вашем успехе! – произнес изрядно охмелевший Герберт, уходя вместе с братьями.
Арон вновь кивнул. Когда кони скрылись, Эвреман как ошпаренный подбежал к другу.
– Плохая идея, ххх! – выпалил он.
– Сам знаю, – кивнул Бурогрив.
– Тогда зачем?!
– Чем бы эта гроза ни была, она либо мой друг, либо враг. И я намерен выяснить это. Пойду собирать вещи! – воин встал, желая подняться на второй этаж.
– Прямо сейчас? – расстроился Эвреман.
– Чем раньше в путь-дорогу, тем лучше! – подтвердил Бурогрив.
– Будь осторожен! – крикнул брауни вслед.
Забрав вещи, Арон снова был готов к приключениям. Конечно, полежать хоть немного на нормальной кровати не помешало бы, только Бурогриву не до этого. Закинув на спину мешки, проверив, на месте ли Разящий, воин отправился в путь.
Его душевно проводил Эвреман вместе с несколькими домовятами. Цапля к походу не присоединилась. Но Бурогрив знал, что она недалеко и появится, когда сочтет нужным. Однако без ее компании немного неуютно.
Арон Бурогрив поскакал на север к Фредерикскому Лесу, ощущая затылком чье-то непрерывное присутствие. Бывший рыцарь не знал, кто за ним следит, хотя есть теории есть, но пока он не будет над ними думать, время дорого.
Воин скакал, делая небольшие привалы на ночь, и потому всего за девять солнц добрался до Фредерикского Леса. Арона неизменно встретила плотная стена из пихт, кипарисов, сосен и дубов.
Бурогриву показалось, что деревья прибавили в росте за последние шесть лет. Хотя кто его знает? В лесной чаще на Арона как обычно навалились кавалькады звуков: щёлканье сверчков и цикад, трели соловьев, уханье сов и пение кукушек.
Столько мелодий природы вводили Арона в оцепенение на короткое время. Оправившись, он продолжил свое путешествие. Скача под сенью деревьев, сквозь заросли папоротника и лопухов, почти без остановки Бурогрив пересек чащу за четыре солнца.
На выходе его ждал старый знакомый.
– Столько лет, собрат рыцарь, мы не общались! – шелестящий голос листвы прозвучал над всем лесом.
Огромный Дуб улыбался и смотрел на Бурогрива глазами размером с колеса повозки.
– Рад вновь тебя видеть, мудрый старец! – Арон сделал поклон уважения и почтения, притоптывая одним копытом и делая реверанс вторым. Эти действия отдались болью.
От Дуба не укрылись страдания коня.
– Ты изменился, брат рыцарь, время тебя не пощадило! Позволь мне смягчить раны! – из ствола Дуба-Посредника потек зеленоватый сок, похожий чем-то на смолу. – Смажь им копыта!
Бурогрив подошел к стволу и начал развязывать бинты. Взору Посредника предстали изувеченные копыта, потрескавшиеся и покрытые белыми пятнами, как от цинги.
– Время серьезно тебя покалечило, – сочувственно шелестел Посредник, пока Арон смачивал копыта липким тягучим соком.
Стоило зеленой жиже попасть на копыта, как боль стала утихать. И копыта больше не выглядели изуродованными. Сок подействовал как целебная мазь. Бурогрив благодарно кивнул, вновь обвязывая копыта бинтами.
– Спасибо.
– Мой сок заглушит боль, но не залечит рану! Только ты можешь себя вылечить, брат рыцарь!
– Я знаю, что ты прав, – согласился Арон. – Но… мне страшно.
– Страх твой пройдет, когда встретишь достойных друзей!
– В каком смысле?
– Я чувствую, что в Агийвии появились гости! Одни желают ей добра, другие гибели! Что ты ищешь, брат рыцарь? Я могу помочь.
– Я ищу грозу! – ответил Арон без тени сомнения.
Посредник ободряюще поднял ветер, и листва радостно зашелестела.
– Твоя гроза парит недалеко отсюда! Следуй за ветром, и ты найдешь ее! – и Дуб замолчал.
Выходя из чащи, воин почтенно склонился перед древней обителью и ускакал, ориентируясь по ветру, дувшему на юг.
Чем дальше Арон удалялся от Фредерикского Леса, тем сильнее дул ветер. Небо серело, в вышине начали сверкать молнии. И бывший рыцарь увидел ту самую грозу. Она зависла над старой полуразрушенной деревней. На самом большом холме высился заброшенный замок сэра Уолтера Черногрива.
Бурогриву не нужно было много времени, чтобы понять: здесь побывали гоблины. Эта одна из немногих деревень, которую ни солдаты, ни сам Арон не смогли защитить. От этого у Рыцаря без Хозяина болела душа.
Глядя на необычную грозу, воин попытался составить план действий.
– Посмотрим, можно ли договориться со стихией, – произнес Арон.
Он вошел в деревню, ощутив ауру запустения и разрухи. Все крестьянские хижины покрылись плесенью и черным мхом. Дома крошились. Воин не мог не почувствовать чье-то присутствие снова. Только теперь Бурогриву казалось, что за ним следят две пары глаз вместо одной.
Одна из этих пар глядела из тучи. Грозовой фронт нещадно метал молнии, и сверху лилась живительная влага. Арон оказался прямо под ливнем. Холодные капли барабанили по старым доспехам.
Бывшему рыцарю казалось, что гроза ищет кого-то здесь, в забытой Созидателем деревне. Потому что буря словно крутилась на одном месте, и кто-то что-то высматривал в руинах. И Бурогрива видимо не замечал.
– Привлечем-ка внимание грозы! – сказал Арон и, вытащив Разящий из ножен зубами, резко взмахнул в сторону тучи.
Красная волна вышла из серебряного лезвия и ударила по черному сгустку. Тучка заискрилась и лопнула, издав свист.
Гроза перестала вертеться на одном месте.
– Так, я привлек ее внимание, хорошо…
Вдруг из тучи вылетела молния. Она бы поджарила Арона, если бы заветный меч не принял удар на себя.
– Наверное? – произнес воин, с трудом удерживая Разящий в зубах.
Клинок был переполнен такой же древней силой, как и сам меч.
– Пошлем как ответ! – решил Арон и снова махнул оружием. Голубая волна с искрами влетела в грозу, не причинив ей особого вреда.
– Мы так долго будем?
Буря недовольно зашумела, из нее выскользнул белый шар. Он как комета полетел вниз и упал перед Бурогривом, подняв ворох пыли.
Арон, прокашлявшись, сказал:
– Я, кха, тебе не враг.
– А это уже мне решать! – послышался в ответ голос низкого тембра.
Клубы пыли рассеялись, и воин раскрыл от удивления глаза:
– Вот только пегаса мне и не хватало!