Возможно, в клубе не было ни единого монстра.
А может, все совершенно наоборот.
В любом случае посетители, которыми просто кишело это место, отлично подражали опасным зверям. Пробивающиеся сквозь полумрак полосы красноватого света то и дело озаряли шипы, которые я чуть было не принял за иглы или рога, и лишь затем осознал, что это просто украшения на куртке, браслете или чокере.
Большое помещение с низким потолком наполнял запах кожи, смешивающийся с кислыми нотками разнообразного алкоголя. Все собравшиеся были одеты в один и тот же материал, отчего начинало казаться, что это животные.
А еще кожа посетителей была покрыта татуировками и пирсингом. Под светом блестели кольца, драгоценные камни и еще больше шипов. Темные отметины расползались по предплечьям, шее и даже лицам – иногда четкие изображения, а иногда просто абстрактные узоры.
Пока я всех их рассматривал, мое тело напряглось в ожидании первых признаков чего-то совершенно нечеловеческого. Но каждая пара глаз, в которые я заглянул, и каждый человек, которого я рассмотрел, после краткого изучения показались мне вполне нормальными.
Все эти глаза изучали нас в ответ. Большинство – со скепсисом, смешанным либо с любопытством, либо с враждебностью.
Мы и правда не вписывались в эту компанию. Не думал, что сюда нужна униформа.
Мы с Андреасом и Зианом казались слишком нормальными – одеты как обычные студенты, без пирсинга или татуировок. Доминик же выглядел немного неуместно, пробираясь сквозь толпу прямо в куртке.
Представить только, как все эти ребята, считающие себя такими крутыми, отреагировали бы на то, что он под ней прятал.
И только Рива выглядела так, будто принадлежала этому миру. Обутая в свои армейские ботинки, с руками, засунутыми в карманы темной толстовки, и блестящими на свету серебристыми волосами.
Как и всегда, она двигалась уверенно, словно знала, что сможет одолеть любые испытания, требующие от нее физической силы. Помню, как наблюдал за ней, вышагивающей по тренировочной площадке, и ее глаза горели решимостью принять все то дерьмо, которое хранители собирались на этот раз вывалить нам на головы.
За те годы, что мы были в разлуке, эта уверенность в ней укрепилась. Если раньше в ней был огонь, то теперь к нему добавилась сталь.
Но глубоко внутри она оставалась хрупкой и так хорошо это прятала, что я почти убедил себя, будто это и вовсе не так. Пока правда не ударила меня прямо в лицо.
Я подошел ближе к ней – настолько близко, насколько это было возможно, чтобы при этом ее не спугнуть. Здесь оказалось не так уж много женщин, и ни одна из них не могла сравниться с ней по красоте. Большинство скользивших по ее телу взглядов были по меньшей мере любопытными, а то и откровенно плотоядными.
Руки я сжимал в кулаки. Если бы мы не были на разведке и не старались оставаться как можно более скрытными, я бы повыкалывал всем их гребаные глаза.
Ни капли не помогало и то, что Рива слегка покачивалась в хаотичном ритме льющейся из динамиков музыки. С каждым движением ее гибкая, спортивная грация проявлялась все очевиднее.
Мне хотелось провести руками по ее талии и крепко прижать к себе. Хотелось зарыться лицом в ее волосы и вдохнуть аромат, которым раньше я не позволял себе насладиться.
Но, попытайся я это сделать, она наверняка выколола бы мне глаза. И нельзя ее за это винить.
Я отвел взгляд. Мои нервы были на пределе из‐за неугомонной энергии, которая разливалась по моим конечностям и которой я никак не мог найти выход.
Во мне бурлило столько эмоций, что я не знал, как с ними справиться. Сожаление, желание, стыд и преданность.
Я так долго чувствовал себя опустошенным и не испытывал ничего, кроме мстительной ярости, что внезапный поток эмоций вывел меня из равновесия. Словно корабль в открытом море, который продолжал непредсказуемо раскачиваться на волнах чувств.
Я облажался. Облажался сильно и бесповоротно.
Я заставил эту девушку, что была рядом со мной, – девушку, которую я любил большую часть своей жизни, – испытать агонию. И физическую, и эмоциональную. И сделал это осознанно.
Просто чудо, что она все еще соглашалась находиться со мной в одной комнате.
Я понятия не имел, как залечить нанесенные мной раны. Как сделать хоть что-то, от чего она почувствовала бы себя лучше – хоть как-то компенсировать тот ужас, через который я заставил ее пройти.
Все, что я мог, это быть рядом и защищать ее при любом намеке на угрозу. А когда ей будет что сказать, – дать возможность высказаться.
Со временем я мог бы сделать так, чтобы она поверила, что дорога мне. Что она особенный человек в моей жизни.
Что она не заслужила ни капли дерьма, которое я на нее вывалил.
А если этого недостаточно, чтобы она когда-нибудь была готова на большее, чем просто терпеть, то… что ж, это моя собственная вина, не так ли?
От этой мысли сердце заныло еще сильнее, и я крепче сжал кулаки.
Я должен был защитить ее и от других, и от самого себя.
И от силы, которая таилась в ней и которой она все еще боялась. Нам нужно было найти одного из этих монстров и заставить его раскрыть свои секреты.
Пока что я не нашел ни единой зацепки и теперь испытывал разочарование, близкое к провалу. Нервы были на пределе, и во мне всколыхнулись силы.
Одна из лампочек над моей головой погасла и с треском разлетелась вдребезги. Несколько посетителей закричали – сверху их обсыпало осколками.
Вот дерьмо. Я этого не хотел.
Что ж, ни один из местных придурков ни за что не связал бы это маленькое происшествие со мной. И все же я цеплялся за переполнявшую меня непокорную энергию, пытаясь восстановить контроль.
Мы свернули налево и обогнули помещение. Возле бара музыка звучала не так оглушительно.
Малиновые отсветы помогали скрыть способность Андреаса, проявляющуюся, пока он переводил взгляд с одного на другого. По кратким, но ярким вспышкам красного на его темных радужках я понял, что он копается в воспоминаниях посетителей в поисках чего-то, что помогло бы нам найти цель.
С помощью рентгеновского зрения Зиан провел собственную проверку, выискивая, не прячутся ли под одеждой у окружающих какие-то чудовищные органы, – они могли бы скрывать их так же, как это делает Доминик. Но его способность не находила внешнее проявление, если не считать гримас на широком лице.
Должно быть, вокруг были только люди – пусть и не особенно приятные на вид. Он продолжал идти, не подавая никаких сигналов.
Мне в плечо врезался парень примерно моего роста, с короткими, выкрашенными в зеленые леопардовые пятна волосами. Я резко повернул к нему голову.
– Какого хрена вы, идиоты, здесь делаете? – спросил он, перекрывая грохот бас-гитары. – Заблудились по дороге на вечеринку?
Я натянул на лицо улыбку и переборол желание обнажить зубы – будто я, как и Зиан, человек-волк.
– Мы именно там, где хотели.
Он снова открыл рот, и – о, какая трагедия – его кружка с пивом, стоящая на барной стойке рядом, вдруг опрокинулась.
Парень вскрикнул, и, пока бармен бросился убирать беспорядок, мы впятером пробрались глубже в массу тел.
Остальные были слишком сосредоточены на других вещах, чтобы заметить незначительную стычку. Но когда мы прошли чуть дальше, парень в кожаном жилете с заклепками протянул в сторону Ривы руку и щелкнул пальцами, будто собаке.
– Красавица, почему ты тусуешься с этими придурками? – крикнул он. – Иди сюда и позволь настоящему мужчине угостить тебя выпивкой.
Рива закатила глаза, но я уже весь напрягся от ярости и ревности. Как будто какая-то глупая часть меня думала, что она и правда обратит внимание на этого идиота.
С полок за стойкой бара упало три бутылки, и одна из них ударила ублюдка прямо по затылку.
Упс.
Отчего-то этот маленький промах совсем меня не огорчил.
Но когда тот урод обернулся, чтобы наорать на сбитого с толку бармена, Рива остановила взгляд на мне. Остальные из моих друзей сделали то же.
Резким жестом Рива велела нам отойти от стойки. Как только заполнявшая помещение толпа сомкнулась вокруг нас, она повернулась ко мне:
– Что, черт возьми, это было?
– Он вел себя как придурок, – запротестовал я, едва не вздрогнув. Я не хотел с ней спорить.
И мне действительно не следовало вновь позволять силе выйти из-под контроля. Что, черт возьми, со мной не так?
Хотя я уже знал ответ на этот вопрос.
Стоя всего в футе, она сердито сверлила меня взглядом. С ней-то все было так, как надо. Все плохое исходило лишь от меня.
– Мы должны были держаться тише воды, – сказал она, скрещивая руки на груди.
Андреас, состроив извиняющуюся гримасу, кивнул:
– Мы же должны как можно лучше скрывать все видимые проявления способностей, разве нет? Не стоит отпугивать монстров или рисковать тем, что хранители каким-то образом обо всем пронюхают.
– Да, да, я знаю, – пробормотал я.
Как я мог признаться, что не собирался бить того парня по голове? Это ведь я вечно направлял всех на путь истинный.
Было не время слетать с катушек. Только не тогда, когда Рива во мне нуждалась.
Так же как в любом из нас. Ее ноги слегка подпрыгивали в такт ритму, демонстрируя плавную грацию маленького тела. Но в каждом ее движении я видел силу.
Я помнил, как она поставила всех тех бойцов на колени одним лишь голосом.
Она вовсе не монстр. Она долбаная супергероиня.
Но нам еще предстояло найти настоящих монстров.
Я поймал взгляд Зиана, и он покачал головой. Андреас нахмурился, на его лбу пролегла морщинка – он снова и снова использовал свои способности.
Возможно, «чудовищные создания» Энгель не в моде на панк-сцене.
Я повернулся к Доминику, который, будучи одетым в куртку, выглядел еще более сгорбленным и неуклюжим, чем обычно. Я хотел предложить ему уйти и поискать какое-нибудь другое место, потому что его согласие означало бы: я не сдался, а просто действую стратегически. Но в тот же момент у меня за спиной раздался громкий голос.
– Че ты там сказанул?
Я замер и оглянулся, и тогда мое тело напряглось еще сильнее. Двое мускулистых мужчин, которые по габаритам легко могли соперничать с Зианом, буравили друг друга взглядами, в то время как еще несколько человек – возможно, их друзей – наблюдали за происходящим с очевидной неловкостью.
– Ты меня слышал, – прорычал один в свою густую рыжую бороду. – Сумеречные Зомбочелы окончательно продались, так что для всех нас они теперь мертвы.
Другой парень ткнул толстым пальцем в лицо бородачу:
– Они расплатились с долбаными долгами, и вообще, ты говоришь о двоюродном брате лучшего друга моего дяди.
Честно говоря, я не понял, из-за чего весь сыр-бор, но следующее, что я помню, – это как Бородач замахнулся кулаком. Люди вокруг них вдруг превратились в бурлящую массу разъяренных воплей и молотящих рук.
Если до этого в помещении царила слегка зловещая атмосфера, то теперь она превратилась в зону боевых действий. Я встал между Ривой и одним из драчунов, который рикошетом отлетел в ее сторону, и, получив локтем по ребрам, отшвырнул его подальше.
Если они оставят на ней хотя бы синяк…
Мое сердце бешено колотилось, а нервы были так напряжены, будто по ним пропустили электрический ток. Еще две лампочки разлетелись вдребезги.
Вот же черт. Этого я тоже не хотел.
Я повернулся к остальным. Каждая клеточка моего тела гудела. Нужно было отсюда уходить – и чтобы увести Риву и моих друзей подальше от драки, и чтобы убедиться, что я нас не выдам.
Остальные уже начали проталкиваться сквозь толпу к выходу, но посетители клуба бросились во все стороны. Некоторые рвались к драчунам – то ли просто поддержать, то ли присоединиться.
Мое сердце начало колотиться с удвоенной силой. Я протиснулся между ними, чтобы пробиться обратно к Риве.
Оттолкнул какого-то ублюдка в сторону. Оттеснил тугодума с дороги.
Расчищал путь к двери.
Не обращая внимания на бутылки, слетающие с полок бара и разбивающиеся о ближайшие поверхности.
Не обращая внимания на натужный скрип пола, который вполне мог быть связан с тем, что какая-то часть меня добралась и до досок.
Просто уйти. Уйти. В любом случае в этой дыре для нас не нашлось ничего полезного.
Мы вывалились на тротуар в потоке других людей, которым драка была неинтересна. Какой-то урод схватил Риву за руку.
Я бросился к нему, но, опередив меня, она ударила его кулаком по носу. Он выругался и, шатаясь, пошел прочь, а я с рычанием остановился рядом с ней.
Вывеска над окнами клуба заскрипела, один конец начал загибаться вперед.
Рива уставилась на меня. Чтобы утихомирить рвущуюся наружу силу, я напряг всю свою волю, каждый мускул.
Я собирался ее защитить. И больше никогда не стану тем, кто представляет для нее угрозу.
Возьми себя в руки, Джейк.
Во мне до сих пор бушевал ураган эмоций, с которыми я не мог справиться, но больше ничего не разбивалось. Подавив свою силу, я чувствовал себя таким измотанным, словно пробежал целую милю.
Я совсем разучился разбираться в своих чувствах.
Андреас звал нас пойти дальше по улице. Я медленно вдохнул прохладный ночной воздух.
В этот момент мне захотелось снова оказаться в лесу. Чтобы нас окружали лишь деревья, а под ногами была голая земля.
Вдруг Рива застыла на месте в паре шагов впереди меня.
Мы все тоже остановились. Она указала на другую сторону улицы, чуть вперед.
– Вон та женщина, – пробормотала она. – Та, что в зеленом платье. Думаю, она та, кого мы ищем.