Впервые несколько мгновений после заявления Доминика мы все просто смотрели – то на него, то на экран ноутбука.
Моя голова так сильно кружилась, что я не могла сосредоточиться на словах.
– Что ты имеешь в виду? – выпалила я. – Мы никогда не видели… Хранители никогда не говорили…
Шурша своей паркой, Доминик махнул в сторону экрана. Ему, должно быть, было жарко в толстой куртке, пусть и расстегнутой, но я никогда не видела, чтобы он показывал свои щупальца без крайней необходимости.
– Непонятно, действительно ли они создали больше гибридов. Но я нашел файл, в котором описываются различные процедуры, которые использовала Энгель. Самый первый помечен как «первое поколение» и датирован почти двадцатью двумя годами назад.
– Примерно в то время, когда мы были бы зачаты. Как бы это ни случилось, – добавил побледневший Андреас.
Доминик кивнул.
– И еще два: один создан примерно через пять лет после этого, а другой – еще через два года. Кое-где используются сокращенные обозначения, которые я не понимаю. Кажется, это какие-то пометки.
Мой желудок сжался в тугой узел.
– Она не хотела создавать других таких же, как мы. Она даже не хотела, чтобы мы продолжали жить. Она сказала, что изменила свое мнение уже тогда, когда мы были маленькими.
Джейкоб нахмурился и перенес вес тела на руку, лежащую на одеяле рядом со мной. Он не обращал на меня никакого внимания, но внезапно я осознала, насколько он близко.
Насколько они все близко.
Когда Доминик нас подозвал, я забралась на кровать, даже не задумываясь. Мне хотелось скорее узнать, что он нашел. Теперь я сидела на коленях, Джейкоб – всего в нескольких дюймах справа от меня, а Андреас – так же близко слева.
А Дом сидел прямо передо мной. Я могла бы положить голову ему на плечо, если бы захотела.
Под кожей растеклось тепло, которому я была совсем не рада. Внезапно я пожалела, что приняла предложение Андреаса понежиться в ванне, пусть и провела там совсем немного времени.
Мне показалось, что соль, которую он купил, способна помочь мне залечить рану на боку – она все еще не зажила. Если она воспалится, придется обращаться за помощью к Доминику.
Но теперь моя кожа была чисто вымыта, сверху – новая одежда. Это ощущение заряжало меня такой энергией, которую я бы предпочла не испытывать.
Как бы сильно меня ни ранили эти люди, какая-то часть моего тела – может быть, даже моей души – верила, что я принадлежу им. И хотела быть к ним как можно ближе.
К счастью, решения принимал мой разум.
Я осталась неподвижно сидеть там, откуда все еще могла видеть экран, но постаралась не приближаться к ребятам.
Джейкоб сделал неопределенный жест в сторону компьютера.
– Это Энгель придумала, как нас создать, но она говорила, что есть люди, которые контролируют объект и могут отдавать ей приказы. Они хотели оставить нас у себя. Возможно, они и захотели создать других.
Зиан грубо усмехнулся:
– Она могла бы дать им инструкции, но специально убрать из них какие-то части, чтобы в итоге ничего не сработало.
– Или она могла исключить из нового процесса те детали, которые, по ее мнению, делали нас слишком опасными, – тихо сказал Доминик.
Я вздрогнула:
– Возможно, прямо сейчас тенекровные подростки проходят через те же испытания, через которые прошли мы сами.
Или даже маленькие дети. Мы не знали, сколько еще раз хранители использовали методы Энгель после того, как она им их передала.
– Там есть еще что-нибудь, чтобы мы могли удостовериться? – спросил Джейкоб.
Когда Доминик начал просматривать другие файлы, я отодвинулась на кровати чуть подальше. Могли ли в том объекте, где мы выросли, быть и другие люди, похожие на нас – с примесью дыма в крови и чудовищными способностями?
На тех этажах, где располагались наши камеры, было еще очень много дверей. И, насколько нам известно, у хранителей было несколько тренировочных залов в разных частях здания.
И мы узнали, что за время заключения нам приходилось жить как минимум на трех разных объектах. Так что, возможно, они держали молодых испытуемых в совершенно другом месте.
Или, может быть, Энгель обманула своих коллег, и им так и не удалось создать никого, хотя бы отчасти похожего на нас. Казалось, ее не беспокоило, что пришли только мы впятером, – разве что она удивилась отсутствию Гриффина.
Доминик недовольно фыркнул.
– Есть еще документы с той странной системой обозначений, которые я не могу прочесть. Я не вижу ничего конкретного о других тенекровных, но, похоже, у нее нет никаких досье даже на нас. Так что продолжу копать.
– Ты уже залез в ее телефон? – поинтересовался Андреас.
– Да, но, должно быть, она все удаляла, когда им пользовалась. Там нет ни истории звонков, ни сохраненных контактов, ничего.
Сдержав вздох, я отодвинулась на край кровати. Мне хотелось скорее вернуться в свою комнату, подальше от раздражающего присутствия парней, но в то же время хотелось узнать, не найдет ли Доминик что-нибудь еще.
Возможно, в ноутбуке вообще не хранилось ничего полезного. Мы оказались в еще большей растерянности, чем тогда, когда я впервые вытащила их с объекта и когда их целью было найти Энгель и узнать, что ей известно.
На прикроватном столике лежал пульт от телевизора. Взяв его в руки, я начала бесцельно переключать каналы.
Чтобы не загораживать мне обзор, Зиан поднялся и пересел на другую кровать, стоящую в нескольких футах. Уж в ком, а в нем я была уверена – этот человек никогда не вторгнется в мое личное пространство.
Зиан бросил на меня осторожный взгляд, и, хотя у него был низкий голос, в нем слышалась дружеская теплота.
– Как думаешь, массовое убийство в том лесном домишке попадет в новости? В маленьких городках такие вещи не часто случаются.
Задержавшись на новостном репортаже о ситуации на дорогах, я серьезно обдумала этот вопрос.
– Дом Энгель был настолько изолирован, что хранители окажутся там первыми. И они все подчистят.
– Как будто всего этого никогда и не было.
– Да.
Я скрестила руки на груди, постукивая локтем по перевязанной ране, которая была скрыта под моей толстовкой.
Хотела бы я полностью стереть с лица земли то, что сделала, – так же тщательно, как Андреас мог стирать воспоминания.
Хотела бы я лишить себя этой способности.
Я переключила каналы еще несколько раз, но, заметив кое-что, остановилась. Лица на экране, слегка размытое освещение и драматичная музыка – все это казалось таким знакомым, что вернуло меня на четыре с лишним года назад, к перерывам, которые бывали у нас во время тренировок.
Женщина с пышными волосами и в элегантном платье ткнула наманикюренным пальчиком в сурового вида мужчину с зачесанными назад волосами.
– Даже не думай, – произнесла она, растягивая слова.
Он расправил плечи и бросил на нее выразительный взгляд.
– Каролина, уж кому-кому, а не тебе мне угрожать.
Андреас поднял голову, чтобы взглянуть, что привлекло мое внимание. У него вырвался тихий смешок.
– Это же та безумная мыльная опера, которую постоянно смотрел Гриффин.
Джейкоб тоже поднял взгляд. Заметив, как он поджал губы, я почувствовала, что должна объясниться, – чтобы он не подумал, что я специально сыпала соль на рану.
Хотя у меня самой щемило сердце при воспоминании о том, как я, сидя на диване плечом к плечу с близнецом, наблюдала за безумными поворотами сюжета.
К лицу прилила кровь, но я заставила себя заговорить:
– На самом деле она нравилась мне. Гриффин это знал и понимал, что вы, ребята, будете меня дразнить, если я скажу, что хочу смотреть этот сериал.
У Джейкоба так дернулся глаз, что я начала сомневаться, улучшило ли мое признание ситуацию или наоборот.
Андреас приподнял брови, но его тон остался мягок. Он осторожно подбирал слова – так же, как в тот раз, когда извинялся передо мной.
– Полагаю, Динь, что ты можешь позволить себе иметь парочку девчачьих интересов. Мы из-за этого не забудем, что в спарринге ты одолеешь нас в два счета.
Зиан фыркнул:
– Говори за себя.
Все еще смущаясь, я немного поежилась.
– В этом сериале все так сильно отличалось от нашей жизни на объекте. Они постоянно ходили в классные места и встречались с классными людьми. А когда они злились, то не резали друг друга и не стреляли, а только буравили взглядом и огрызались.
Не говоря уже о том, что, наблюдая за мелодраматическими поворотами в отношениях персонажей, я ощущала себя чуть менее нелепо, ведь была влюблена во всех пятерых своих лучших друзей.
Прежде чем кто-нибудь успел заговорить о втайне обожаемом мною сериале – прежде чем он мог снова вызвать болезненные воспоминания, – я выключила телевизор и повернулась к Доминику:
– В ноутбуке есть еще что-нибудь интересное?
Он поднес одну руку ко рту и, прижав костяшки пальцев к губам, пробежался глазами по списку файлов.
– Здесь много всякого. Кое-что можно назвать интересным… у нее есть заметки о разных типах «монстров».
Мы все оживились.
– Например, про тех, от которых появились мы? – уточнил Зиан.
Доминик покачал головой:
– Ничего, что было бы связано с нами. Только наблюдения и разные данные о способностях и возможных слабостях.
Джейкоб поморщился:
– Это либо чтобы выбрать, какие способности нам привить, либо чтобы понять, как мы сможем их уничтожить.
Как рассказала Энгель, изначально она создала нас в надежде, что мы будем достаточно сильны, чтобы сражаться с существами, которых она называла монстрами. Но затем она решила, что мы еще более опасны, чем те самые монстры.
Я подтянула ноги к груди:
– Нам нужно найти способ больше узнать о том, кто мы такие и на что способны. Если настоящие монстры могут смешиваться с людьми так, чтобы большинство этого не замечало, они наверняка могут контролировать свои способности.
Значит, должен быть способ, чтобы это могли делать и мы. Способ, с помощью которого я могла бы сдерживать свой крик в моменты ярости.
Способ гарантировать, что Андреас не исчезнет после того, как использует свою силу невидимости. Способ укротить волчью ярость Зиана.
Может быть, есть способ, с помощью которого щупальца Доминика перестали бы расти или даже снова втянулись в него.
Доминик потер подбородок:
– Сомневаюсь, что кто-то из персонала об этом знает. Нас создала Энгель, и не думаю, что она хоть с кем-то делилась всеми подробностями.
– В любом случае сейчас не лучшее время, чтобы попытаться напасть на хранителей прямо на их территории, – заметил Андреас.
Зиан поймал мой взгляд. Он колебался.
– А как насчет того места, куда они отправили тебя после того, как мы попытались сбежать?
Я подавила дрожь, возникшую при мысли о бойцовской арене, где меня держали, – о еженедельных драках с вооруженными людьми вдвое крупнее меня, о кандалах, стягивающих мои руки, и о смеси страха и ненависти, которая исходила от моих охранников.
– Они ничего не знали, – сказала я. – Я не уверена, что они вообще представляли, кто я, – для них я была просто уродом.
Джейкоб прищурился:
– Они тоже должны за все заплатить. Они еще пожалеют обо всем, что сделали с тобой…
– Они уже пожалели об этом, – вмешалась я, отводя взгляд. Я не хотела видеть выражения их лиц во время своего признания. – Моя сила впервые проявилась именно там. Я убила их босса и всех его людей, что были рядом… и всех зрителей.
Я подняла плечи, словно защищаясь, но сдержалась, чтобы не съежиться. Воспоминания о той куда более масштабной бойне до сих пор вызывали у меня тошноту, но в тот момент я обрела свободу. Я вернулась к моим ребятам, пусть даже наше воссоединение прошло не совсем так, как я надеялась.
Если бы не бойня, которую я устроила своим криком, я бы до сих пор в полном одиночестве сидела в кандалах в комнате, где меня держал босс.
На мгновение воцарилась тишина, как будто парни не знали, что и сказать. Затем Зиан хмыкнул:
– Отлично.
Губы Джейкоба изогнулись в одной из тех злобных ухмылок, которые до недавнего времени были нацелены на меня. Но не теперь.
– Да. Они получили по заслугам.
Не уверена, что другие двое парней с ними бы согласились, но Андреас хотя бы сменил тему, так что нам не пришлось зацикливаться на моих былых прегрешениях.
– Если мы больше не можем получить ответы о наших «чудовищных» способностях от тех людей, которые нас ими наделили, – сказал он, – что, если мы спросим у существ, у которых есть свои собственные способности?
Зиан нахмурился:
– Ты хочешь поговорить с монстрами?
Андреас вскинул руки:
– Я просто имею в виду, что они – единственный прямой источник информации. Нам не нужно заводить с ними дружбу или что-то подобное, просто найти одного или двух и расспросить.
Когда до меня дошел смысл его предложения, я кивнула:
– И мы не знаем, так ли уж чудовищны эти монстры. Энгель сказала, что они ужасны… но она и нас такими считала.
Хранители боролись с теми, кого они называли монстрами, а нас хотели поработить. Получается, у нас с этими существами уже было кое-что общее – общий враг.
– Нам все равно нужно быть осторожными, – заметил Доминик.
– Конечно. Никому нельзя доверять.
Джейкоб расправил плечи, как будто готовился прямо сейчас приступить к допросу.
– В ее записях есть хоть какие-то намеки на то, где нам лучше начать искать этих существ?
Склонив голову набок, Доминик изучал глазами экран.
– Похоже, что большинству из тех, кто регулярно общается с людьми, нравится делать это там, где можно слиться с толпой. Так что, думаю, лучшим выбором будет большой город.
Зиан немного расслабился:
– Значит, мы и сами сможем смешаться с толпой. Думаете, нам стоит остаться в Канаде? Какой здесь самый большой город?
– Наверное, это Торонто. Он крупнее, чем большинство городов в Штатах.
Андреас оглядел всех нас, и его губы медленно растянулись в улыбке.
– Что скажете, если мы отправимся на восток и немного поохотимся на монстров?