Лесник и компания, осознав, что я не намерена покидать больного, несмотря на его относительно стабилизировавшееся состояние, сдались и бросили попытки поселить меня в более подходящей для госпожи мага комнате. Постоянно извиняясь за то, что не могут обеспечить достойных условий пребывания, они принесли небольшой моток сена, пытаясь создать хоть какое-то подобие комфорта. Я, в свою очередь, заверила хозяев в том, что все в полном порядке и более удобной мебели я за всю жизнь не видела. Бросив на меня пару-тройку сомнительных взглядов и явно придя к выводу, что я все-таки спятила, от меня отстали. Правда, Лоренция принесла мне большую кружку чая и что-то похожее на печенье. Я искренне была благодарна заботливой женщине: сладкое – это как раз то, что нужно для восстановления сил, которых у меня почти не осталось. Сладкое и немного сна. Хотя второе было непозволительной роскошью. Больному в любой момент могла понадобиться помощь.
Наблюдая за мирно вздымающейся грудью мага, я осторожно гладила его по волосам. Это запретное и невозможное при иных обстоятельствах движение вызывало у меня на лице дурацкую улыбку и странное чувство разливающегося в груди тепла.
Однако, несмотря на всю мою внутреннюю борьбу, силы иссякли, и я провалилась в сон.
Проснулась лишь на рассвете, когда Лоренция постучала в дверь. На огромном подносе женщина принесла завтрак, кувшин с теплой водой и полотенце.
– Ой, я разбудила вас, госпожа маг?
– Нет, что вы, – приглаживая волосы, попыталась я сделать вид, что не спала ни минуты.
Женщина, сдерживая улыбку, спросила:
– Мы можем как-нибудь еще помочь… – она указала в сторону лежащего мужчины, не зная, как его назвать, – господину магу?
– Я буду признательна, если вы принесете теплой воды, чтобы я могла его протереть, – мягко улыбнулась я.
Женщина кивнула и удалилась. Я наскоро умылась и обтерлась мокрым полотенцем. Затем убрала волосы, заколов их обнаруженной в чемоданчике спицей. И только после этого приступила к завтраку. Овсяная каша и теплый травяной чай придали сил. Когда пришла Лоренция, я искренне поблагодарила ее за вкусный завтрак, забирая из рук женщины кувшин с теплой водой и полотенце. Она покинула комнату, а я присела рядом с магом и закатала рукава.
Добавила в воду концентрат фельмертрона, который помогает восстанавливать силы, и тщательно размешала. Смочила полотенце. Отжала. А затем очень аккуратно начала протирать кожу мага. Собственно, за этим занятием меня застали обеспокоенный моим отсутствием отец, Блэр и старушка Эмоджин, которая по никому не понятной причине увязалась вслед за отцом и сестрой.
Папа был в панике из-за того, что я целую ночь провела в чужом доме, что не пристало незамужней леди.
– Пап, я в первую очередь целитель! – в очередной раз заявила я, закатывая глаза.
Блэр смотрела на меня с веселым огоньком в глазах. Словно я сбежала ночью на бал, веселилась до упаду, и теперь она ждала самых пикантных подробностей. Тетушка Эмоджин подозрительно затихла, внимательно осматривая моего пациента, и напоминала любопытную сороку. Я, в свою очередь, недоверчиво на нее косилась, изо всех сил борясь с желанием сказать ей: «Брысь!» Кто знает, что в голове у этой причудливой старой женщины и почему она уделяет такое пристальное внимание молодому мужчине.
– Как бы там ни было, ты должна привести себя в достойный леди вид! – безапелляционно заявил отец.
– Но я не могу оставить пациента одного, он еще очень слаб! – возмущалась я.
– Эйлиин, это…
– Я присмотрю за ним, – раздался скрипучий голос тетушки Эмоджин.
Все тут же притихли и недоуменно уставились на нее. Папа, позабывший о том, что в комнате находится тетка, смотрел на нее так, словно с нами заговорил камин. Блэр косилась на старушку скептически, явно сомневаясь, что женщина, которая одним своим видом вызывает опасения, способна за кем-то приглядывать. Я же, словно рыба, открывала и закрывала рот, а потом осипшим голосом спросила:
– ЧТО, простите?
– Я присмотрю за твоим принцем, – как ни в чем не бывало заявила Эмоджин.
А затем, абсолютно не смущаясь наших ошеломленных взглядов, невозмутимо уселась на моток сена, служивший мне постелью, с таким видом, словно опустилась на самый изысканный стул в Империи.
– Э-э-э… Я… ну… эм… п-простите, э-э-э…. – собственно, на этом способность складывать звуки в слова меня покинула.
Я с надеждой воззрилась на отца и сестру. В моих глазах можно было прочитать: «Помогите! Как ее можно остановить?»
Я ожидала чего угодно, но только не того, что отец хлопнет в ладоши и радостно возвестит:
– Вот и чудненько! – А затем аккуратно возьмет меня за локоть, недвусмысленно подталкивая к двери.
– Я никуда не пойду, – вырвалась я. – А вдруг что-то случится, а вдруг… а вдруг… а вдруг…
– Я целитель, моя милая, – перебила Эмоджин, умудрившись обескуражить меня фактом, о котором я совершенно позабыла. – С ним все будет в порядке. Судя по состоянию, ты хорошо подлатала этого беднягу. Состояние стабильно, магические каналы восстановлены. Сейчас его собственная магия погрузила парня в лечебный сон и сама принялась исцелять и восстанавливать организм. Твоему принцу ничего не грозит. Так что можешь спокойно отлучиться на часик, чтобы принять ванну и переодеться.
Несколько долгих минут я внимательно смотрела на старушку, пытаясь оценить, в какой мере могу ей доверять. Но потом подумала, что слишком долго ждала этой встречи, чтобы выглядеть помятой, когда маг придет в себя.
Поэтому, гордо вздернув нос, я кивнула ей и, выпалив: «Он не мой принц!» – направилась к выходу из дома лесника.
Это был первый день в моей жизни, когда я привела себя в порядок столь молниеносно. Быстрее у меня не получилось, даже когда на пятом курсе проспала зачет по целебным травам.
В домик лесника возвращалась с трепещущим сердцем. Но стоило увидеть растерянное лицо открывшей мне дверь Лоренции, как в груди что-то больно стукнуло и ухнуло в пропасть. Я бесцеремонно отодвинула женщину с дороги и чеканным шагом направилась в комнату. Сердце пульсировало так яростно, словно хотело оповестить весь мир о моем волнении.
Открывшаяся картина выбила пол из-под ног. Мне повезло, что стоявшая сзади Лоренция остановила мои попытки скатиться по дверному косяку вниз.
– Где… где… п… п-пациент? – глухо спросила я. С трудом сдержалась, чтобы, во-первых, не сказать «принц» вместо «пациент», а во-вторых, чтобы не заорать.
– Так он это… – начала было объяснять Лоренция.
– Ушел, – как само собой разумеющееся ответила Эмоджин.
– Что… – Мой голос надломился, вынуждая откашляться. – Что значит ушел? – Я еле сдерживала истерику.
– Ну как это обычно бывает, – пожала плечами моя старшая родственница. – Встал, оделся, поблагодарил за помощь и сказал, что ему пора.
Мои брови поползли вверх.
Жена лесника активно закивала головой, подтверждая каждое слово.
– И куда же так торопился человек, которого накануне чуть не сожрали в лесу? – ехидно поинтересовалась я. Казалось, еще чуть-чуть, и я либо разнесу весь дом, либо разрыдаюсь.
– Он не горел желанием поделиться со мной своими планами, – безразлично ответила Эмоджин и встала.
Я обернулась к Лоренции. Видимо, мой взгляд был таким диким, что женщина отпрянула и побледнела. В этот момент она явно жалела, что не может просочиться в другое помещение прямо сквозь стену.
– А я почем знаю, госпожа маг? Он встал как ни в чем не бывало, словно вы его и не сшивали вчера по кусочкам. Ни царапинки на нем не было. Попросил одежду, поблагодарил за помощь, оставил мешок золота, и поминай как звали.
– Мешок золота? – не поняла я.
– Да, госпожа маг, – кивнула женщина.
– И откуда же он его взял?
Ответа ни у кого не нашлось.
– Это все, что он оставил?
Лоренция ненадолго задумалась, затем кивнула. Я озадаченно посмотрела на Эмоджин. Та, в свою очередь, развела руками, дескать, «я вообще не при делах, мне ничего не передавали».
Дышать стало трудно, словно меня ударили под дых.
– А вы сказали ему, что я скоро вернусь? – уточнила я, заранее пытаясь найти оправдание.
– Он не спрашивал, – безразлично ответила старая колдунья.
На плечи вдруг опустилась невыносимая тоска. Я так долго ждала возможности увидеть его снова, и все так глупо закончилось. Обида стискивала грудь похлеще корсета, затянутого сильнее необходимого.
Надев на лицо маску невозмутимости и гордо задрав подбородок, я направилась к своему чемоданчику. Отстраненно собирая все травы и склянки по местам, краем глаза заметила на самом дне черный конверт, опечатанный золотой сургучной печатью.
Это что еще такое?
Осторожно открыла конверт, который трансформировался в лист бумаги. Точнее, пустой лист бумаги черного цвета. Я уже было хотела убрать его, как в самом центре из ниоткуда проявились золотые ровные буквы:
«Спасибо, Alba Nymphaea12, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала».
После этого письмо рассыпалось, образуя у меня в ладонях невесомую горстку пепла. Она неожиданно потяжелела и засверкала, приобретая форму изысканного браслета из черного золота. Украшение в виде изогнутого тела дракона было инкрустировано черными бриллиантами.
Оглушенная случившимся и не осознавая, что делаю, я нацепила на руку щедрый подарок. А дальше произошло невероятное. Черный дракон ожил и, поудобней раскинув крылья, ухватился ими за руку и обвился вокруг моего запястья хвостом. Потом сверкнул бриллиантовыми глазами, сцепил в лапах огромный черный камень и исчез.
Это же… это же… Око Черного Дракона… Один из сильнейших древних артефактов. Это абсолютно бесценная вещь!
– Ну что ты там копаешься? – раздался сзади голос Эмоджин.
Я испуганно подпрыгнула, так как абсолютно забыла, что нахожусь в комнате не одна, и быстро собрала оставшиеся вещи.
Уходя, я от всей души поблагодарила Лоренцию, лесника и его помощников за неоценимую помощь и самоотверженность.
– Да что уж там, – засмущался в ответ на мои слова лесник. – Вы заходите, коль нужно будет, госпожа маг.
Я кивнула и, попрощавшись с добрым семейством, направилась в сторону дома вместе с Эмоджин. Она что-то рассказывала о популяции ксервудов и о бордовых болотах в гуще Проклятого леса, только вот я ее уже не слышала. Полностью отключенная от реальности, я чувствовала только приятное тепло Ока Черного Дракона на запястье и вспоминала фразу, выведенную золотыми буквами на черном листе: «Спасибо, Alba Nymphaea, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала».