День не спеша клонился к закату, окрашивая треугольные крыши домов Арлитона в теплые оранжево-красные тона. Расположенный на самой окраине города Иеракон, наш район славился тишиной и красивой природой, которая обступала его со всех сторон. Городская суета сюда не доходила, а к концу дня на сказочные улицы с двухэтажными каменными домами и вовсе опускалась загадочная тишина.
Сегодня я провожала закат на берегу реки Мэйгрид недалеко от дома и наблюдала за тем, как солнце прячется за горизонтом, бросая прощальные лучи на окрестности. Тихий теплый ветер шелестел листвой, словно напевая песню, а в речной глади, будто в зеркале, отражались плывущие по небу пушистые облака.
Это место действовало на меня умиротворяюще. Я часто приходила сюда, несмотря на запреты старшей сестры Блэр, которая рассказывала страшные истории о призраках, утопленницах, превращающихся в русалок, и речных чудовищах, поедающих людей. Я не умела плавать, и сестра надеялась, что своими страшилками заставит меня держаться подальше от воды, не подозревая, что на самом деле только подогревает мой интерес.
В шесть лет я оставляла для речного чудовища печенье на берегу, считая, что это сделает его добрее. Призракам я читала свои любимые сказки вслух, а для русалок плела венки из полевых цветов и опускала на воду. Сейчас мне пятнадцать, и за это время я ни разу не столкнулась с тем, о чем так старательно предупреждала сестра.
Я медленно зашла в теплую воду. Мне ужасно хотелось рассмотреть кувшинки и их прекрасные белые лепестки, прикоснуться к ним пальцами, насладиться ароматом.
Вода уже достигла ключиц, а речные цветы все еще были далеко. Илистое дно затягивало ступни, заставляя переминаться с ноги на ногу.
Хруст сломанной ветки в кустах прозвучал неожиданно громко. Я испуганно вздрогнула и обернулась, мысленно приготовившись к тому, что увижу на берегу гневно взирающую на меня Блэр. Но там никого не было.
Что? Но… я же что-то слышала…
Осторожно оглянулась по сторонам, но источника звука так и не нашла.
Должно быть, послышалось.
Улыбнулась и хмыкнула сама себе.
Ну и трусишка.
Обвела беглым взглядом лесную чащу на противоположном берегу. Ветер пробежался, зашелестев листьями, а птицы беззаботно напевали какую-то мелодию. Я прикрыла глаза, прислушиваясь.
Хруст очередной сломанной ветки заставил распахнуть глаза. От дерева отделилась тень и тут же скрылась. Испуганно вдохнув, я каким-то чудом сдержалась от крика. Пытаясь не привлекать внимания, попятилась назад.
Где-то рядом послышался всплеск, словно что-то опустилось в воду. А если быть точнее, то что-то не просто опустилось, а очень близко от меня, оставляя круги на речной глади.
Сердце ухнуло куда-то вниз, а в глубине сознания истерически завопили инстинкты: «СПАСАЙСЯ!» Паника обрушилась как лавина, заставляя подгибаться ноги. Я изо всех сил припустила к берегу. Но платье сковывало движения и тянуло назад, а ступни увязали в мягком дне.
Почему выходить из воды сложнее, чем заходить в нее?
Сердце колотилось в груди, словно колокол. Мне казалось, его слышат даже на центральной площади Иеракона.
Скорее. Скорее. Скорее.
С огромным трудом я выбралась на ту часть реки, где вода была уже по пояс. Сделав очередной шаг, неосторожно зацепилась за какой-то корень и чудом устояла. Испуганно всхлипнув, попыталась высвободиться из невидимого капкана.
О боги! Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Выбравшись, я успела только радостно вздохнуть, но в эту же секунду нечто схватило меня за подол платья и с нечеловеческой силой потащило вниз.
Все произошло так быстро, что я даже не успела закричать. Толща воды сомкнулась надо мной, отрезая путь к кислороду. Где-то там закатное солнце бросало теплые оранжево-красные блики. Мне хотелось дотянуться до них. Хотелось выбраться и вдохнуть аромат леса. Казалось, что там, далеко, остались моя жизнь, мои надежды и глупые мечты.
Легкие раздирало на части, а на глаза опускалась пелена. Но перед тем, как тьма поглотила сознание, я увидела тень на берегу.
Или это только показалось?
Что-то с силой выдернуло меня наружу. Я поняла это скорее интуитивно. Поняла, но не отреагировала. Меня окружала темнота. И в этой темноте я слышала голос. Он обволакивал теплом. В него хотелось завернуться, как в мягкий шарф. Голос нарастал и вскоре стал невыносимо громким.
– Дыши!
Тьма расступилась, выпуская из своих лап. Чужие руки очень нелюбезно перевернули меня набок. Я бы возмутилась подобному обращению, но сейчас было не до церемоний. Все мое внимание было сосредоточено на выплевывании воды.
О милостивые боги, я что, выпила всю реку?
Кто-то придержал меня за плечи, не давая завалиться лицом в землю. Это было очень кстати, учитывая, что у меня абсолютно не было сил. Горло, нос и грудную клетку раздирало на части, словно я наглоталась кислоты, которая теперь разъедала внутренности.
Закончив отплевываться, кашлять и неэлегантно шмыгать носом, я попыталась сесть. Но вышло не очень. От позорного падения меня спас все тот же неизвестный человек.
– Не говори пока ничего, я просканирую твое состояние, – послышался мужской голос. Такой ледяной, что казалось, кожа покроется инеем.
Он что, серьезно?
Я не смогла бы выдавить сейчас ни слова, даже если бы безумно горела желанием поболтать. В горле першило так, словно я глотала перемолотое стекло и песок.
– Жить будешь, – все так же холодно ответил неизвестный голос, завершив ментальное обследование.
Подул ветер. Прилипшее к телу платье стало ледяным и неприятным. Все тело начала бить мелкая дрожь, еще более заметная от того, что я изо всех сил пыталась ее скрыть.
Мужчина прошептал что-то на неизвестном мне наречии и коснулся моего плеча. По телу разошлась приятная волна, высушив одежду и волосы.
Я удивленно крякнула.
– С-с-паси-б-бо. – Мой голос звучал хрипло и невнятно. Я даже не сразу поняла, что он принадлежит мне.
Спаситель ничего не ответил.
Я откинула с лица непослушные пряди, закрывающие обзор, и наконец-то смогла разглядеть того, кому была обязана жизнью. А встретившись с ним взглядом, онемела. Казалось, что я корабль, корпус которого разломили пополам, и теперь проникающая внутрь вода стремительно тянет меня на дно.
– Я… я умерла? – все, что я могла спросить, глядя в его серо-зеленые глаза.
Молодой человек отрицательно покачал головой.
– Ты настоящий? – ошеломленно выдала я, не понимая, что сказала это вслух.
– Вроде как. – Он улыбнулся. И сахара в этой улыбке было столько, что мёд показался бы пресным.
Внутри меня что-то заскулило. Я смотрела на него, широко распахнув глаза, и кажется, забыла, как дышать.
Черные как вороново крыло волосы были влажными и растрепанными. Закатные лучи солнца очерчивали изгибы его лица, сверкая на точеных скулах и контуре губ, словно говорили: «Ты посмотри! Посмотри! Ты только посмотри на это!»
К его лицу хотелось прикоснуться. Хотелось проводить пальцами по его чертам, как по изгибам искусно нарисованных карт Империи, скрывающих самые красивые уголки мира, в которых я никогда не была.
Он не был ослепительно прекрасен, как смазливые принцы в сказках. Его красота была совсем иной. Темной и опасной, как у хищников. Про таких говорят: «Держись от него подальше», от таких, как он, отводят глаза и переходят на другую сторону улицы. Казалось, один его взгляд может украсть часть меня.
– Что произошло? – тихо спросила я, надеясь, что у спасителя найдется объяснение всему этому.
Он пожал плечами и спокойно ответил:
– Тебя вдруг что-то очень сильно заинтересовало на дне.
Я недовольно поджала губы.
– Эйлиин! – послышался голос сестры, заставив меня вздрогнуть.
Маг приложил к своим губам указательный палец, призывая меня молчать.
– Эйлиин! – Голос был уже совсем близко.
Не отрывая пристального взгляда, маг осторожно положил что-то очень легкое в мои ладони.
– Ах вот ты где! – Блэр вышла из кустов и направилась ко мне.
Я лишь на секунду обернулась на ее голос, а когда повернулась обратно, моего темного спасителя уже не было рядом.
– Сколько можно говорить, чтобы ты не подходила близко к воде! Ты же плавать не умеешь! – продолжала причитать старшая сестра. – Ты чего вообще тут расселась? Что случилось? – Она сделала паузу. – Это что… Эйлиин, это что, кувшинка?
Да что она вообще несет?
Я повернулась к Блэр, непонимающе нахмурив брови. Она, в свою очередь, так яростно смотрела на мои руки, словно они нанесли ей оскорбление. Проследив за взглядом сестры, я изумленно раскрыла рот. В моих ладонях лежал белый бутон кувшинки.
– Как ты ее достала? Там же глубоко. Зачем ты заходила в воду? Глупая! Ты же могла утонуть! – Блэр продолжала что-то неистово верещать, отчитывая за безрассудство, но я ее уже не слышала.
Я больше ничего и никого не слышала.
Весь мой мир сузился до этого маленького хрупкого цветка, который казался сокровищем всех Трех Империй.
Так вот что он положил мне в ладони перед тем, как уйти.
Вспышка радости моментально сменилась неудержимой и всепоглощающей тоской, растекающейся в груди огромным черным пятном.
Я больше никогда его не увижу…
– НЕТ! – крикнула я, и сон отхлынул от меня, словно дым.
Я непонимающе оглянулась по сторонам. Реки не было, я находилась в карете. Сидящие рядом дамы подпрыгнули, как испуганные наседки.
– Простите, – пробормотала я тоном, не предполагающим раскаянья.
А леди, осознав, что опасность никому не грозит, осуждающе посмотрели на меня и завозились на своих местах.
– Эйлиин, тебе слишком часто снятся кошмары. Нужно обратиться к магистру Теодору. – Сидящая напротив тетушка Феона взяла меня за руку.
– О, все хорошо, тетя, – успокоила я ее. – Не стоит так беспокоиться.
– Ох, нет, милая, – всполошилась сидящая рядом бабушка Алисандра. – Тебе определенно нужно заглянуть к магистру. К тому же я слышала, что он не женат и весьма хорош собой.
О боги, только не это!
Я раздраженно цокнула языком и закатила глаза.
– Что? Тебе в твои двадцать пять… – начала Феона, но я ее перебила:
– Двадцать восемь.
Обе леди судорожно вздохнули, словно хотели всосать весь воздух в карете. Я даже испугалась, что такой объем не выдержат их легкие. Лица женщин вытянулись, будто я у них на глазах трансформировалась в летучую мышь.
Несколько томительных секунд в пространстве между нами висела напряженная тишина, словно мои старшие родственницы раздумывали: сразу ставить на мне крест или все-таки дать шанс.
– Кстати, магистр прошлым летом вылечил малыша Илайджу, а тот ходил по дому во сне и…
– Это все дело рук проклятых ксервудов1. Эти порождения Запретных Земель вечно пытаются выманить детишек в лес, – проскрипела наша четвертая спутница, приходившаяся старшей сестрой бабушке Алисандре.
А я-то думала, что хуже уже быть не может.
Обреченно вздохнула и прикрыла глаза ладонью.
– Ох, Эмоджин! – всплеснула руками бабушка Алисандра. – Что ты такое говоришь? Это всего лишь…
– Они играют на своих флейтах, и дети, сами не осознавая, что делают, идут на эти звуки, – как ни в чем не бывало перебила ее Эмоджин, тряся в воздухе сморщенным узловатым пальцем.
– Опять ты за свое! Не неси чепухи, – отмахнулась от нее бабушка.
– А потом прячут их под холмами… – невозмутимо продолжала Эмоджин, которая уже не могла остановиться, как заводная механическая игрушка.
– Ну что ты, в самом деле, – вступила в диалог тетушка Феона.
– Помяни мое слово, – не унималась леди преклонных лет, – однажды они сожрут всю Империю…
Собственно, на этой безумной ноте я решила отключить свой разум от столь увлекательного диалога, отдав предпочтение созерцанию прекрасного вида за окном.
Бескрайние зеленые луга, величественные горы, дикие леса. Один пейзаж сменялся другим. Но я смотрела на все это невидящим безучастным взглядом. Мои мысли пребывали далеко-далеко отсюда. Они снова и снова возвращались в тот день, когда тринадцать лет назад над моей бестолковой головой сомкнулась толща воды. День, когда мою жизнь спас маг, имени которого я не знала. Это было так давно, что порой казалось, будто этого и не было вовсе. Лишь бутон кувшинки, который я сохранила, напоминал, что я не безумна.
По моей просьбе отец уменьшил его в размерах и поместил в маленький прозрачный кристалл. А как искуснейший магический ювелир он сделал из этого кристалла медальон, который я носила не снимая все эти годы. У меня не было вещи дороже этой, словно в ней содержалась часть моей жизни.
Тринадцать лет я проходила обучение на факультете целителей в Академии Магических Наук в городе Колфесия. Это элитное учебное заведение, окруженное кольцом Янтарных гор, считалось лучшим в Империи. Попасть сюда мечтал каждый маг, ведь перед выпускниками открывались любые двери. Вот и меня по возвращении в столицу ждала почетная должность в отделении главного госпиталя Иеракона, на которую я вступлю через месяц.
– А вот мы и дома! – радостно возвестила тетушка Феона, вырывая меня из раздумий.
Я даже не заметила, что карета остановилась.
Сердце бешено заколотилось в предвкушении встречи с родными. Дверца нашего экипажа раскрылась, и в проеме, сверкая белозубой улыбкой, показался отец.
– Ну наконец-то! – восторженно заявил он. – Мы уже заждались.
Он подал руку сперва Эмоджин, как самой старшей из нас, и помог ей спуститься. Затем протянул руку бабушке Алисандре, а после нее тетушке Феоне.
– Эйлиин. – Он заключил меня в объятья. – Как же мы скучали по тебе.
– Эйлиин! – восторженно завизжала Блэр и кинулась ко мне, чуть не сбив с ног бедного конвейна2 по имени Эрл, который разгружал багаж. – Как же я рада тебя видеть! – воскликнула она, проигнорировав жалобы Эрла на невоспитанных молодых леди.
– Блэр, ну что ты повисла на сестре! Ты ее так задушишь в своих объятьях раньше, чем она переступит порог, – заявила мама.
Как всегда утонченная и безупречная, она стояла в дверях и ослепительно улыбалась.
Наконец-то я дома.