И нет рук для чудес, кроме тех, что чисты
БГ
Как-то раз я пошёл на день рождения к знакомой. Выходя из дома, я заметил картины, которые она забыла у меня когда-то давно, и прихватил их с сбой. Не очень задумываясь, что и как, я вошёл в комнату полную гостей и, приблизившись к праздничному столу, протянул ей картины: «На, они тебе, смотрю, не нужны, а мне тем более».
За столом воцарилась гробовая тишина. Оказалось, среди гостей сидела автор этих картин. Она писала их в подарок имениннице когда-то давно, но картины пришлись не по вкусу и по-тихому затерялись. Опа…
Не помню, как выкручивалась хозяйка бала, потому что дальше больше. Я схватил кусок дыни, но сесть было негде, и мне предложили взять стул из соседней комнаты. Я пошёл туда с дыней в руке, и нашёл один стул, на спинке которого что-то висело. Снимать вещь я не стал. Одна рука была занята дыней, и я, схватив стул второй рукой, притащил его в зал, и тут же капнул на спинку дынным соком. Все это видели и снова замерли. Оказалось, на спинке висел дорогущий пиджак всё той же художницы. Она специально унесла его и аккуратно повесила на стул, чтобы не дай Бог…
Не помню, как отмывала пиджак его хозяйка, помню фразу: «Теперь новый костюм покупать».
Я попал дважды в одну и ту же точку, ненарочно, но словно по какому-то высшему промыслу, прошедшему через дурную голову. Как потом выяснилось, обе ситуации были болезненными и требовали развязки.
Комичный случай. Но чаще было не до комедий. Я умел сделать людям больно. Очень больно. Мог одной фразой довести человека до слёз или посеять обиду на долгие годы. Мог испортить вечеринку или нарушить семейную идиллию. Одной фразой.
Не знаю, как это получалось. Я никогда не делал это нарочно. Я просто очень точно видел слабое место у человека, хорошо охраняемую тайну, интимную боль. А потом мог невзначай использовать это для личной выгоды, из лучших побуждений или ради хохмы. Но ведь не со зла же.
Так уж и не со зла?
Слишком часто я слышал: «следи за своим языком», «у тебя слишком острый язык», «мог бы и промолчать». Я понял наконец, что это качество уникальное, но загнал бы его в тень, запечатал в бутылку под напором упрёков, если бы вовремя не осознал: это мой дар. Он излечил немало душевных болезней, ещё больше покалечил, но чаще всего просто палил куда попало, не ведая цели.
Дар – это твой джинн в лампе, верный и могущественный, а сделать его мирным или разрушительным – твой выбор.
И у каждого есть свой уникальный дар. Чаще всего он обнаруживается, когда вам говорят: «Как это у тебя получается?». То есть в нём заложены магические свойства, способность сотворить чудо. Но это только начало, знакомство с новыми возможностями. Теперь надо с этим даром подружиться, чтобы он был управляемым, а не стал роботом-убийцей, вырвавшимся из лаборатории.
Я долго учился пользоваться своим даром. Одним из моих учителей стал Ходжа Насреддин, знаменитый трикстер из восточных сказок. Его уникальное качество: нарушать равновесие, стирать границы, расшатывать заборы несомненного, смехом подкапывать стены чересчур серьёзной реальности.
Меня всегда восхищало, как ему удавалось залечить ситуацию, оставаясь незаметным, прозрачным, не добавляя ничего от себя. Так действует мирный дар. Добавь туда своё эго: обиду или страхи, и трикстер превратится в монстра, подобно Джокеру из фильма «Тёмный Рыцарь».
Мой дар в конце концов привёл меня в профессию коуча, где я могу использовать его наиболее полно и разумно. Диалог с джинном продолжается, но теперь мой дар не ставит меня в неловкое положение.
Дар не нужно оттачивать, нужно просто убрать из него всё лишнее. То есть себя. И тогда дар станет чудом, а вы – магом.